Светлый дым струят печные трубы,
Тёплый снег роняют облака.
Слышится гармошка возле клуба.
И стоит рябина, красногубо
Улыбаясь мне издалека!
Всё, что было издавна знакомо,
Всё, что мне казалось пустяком –
Ржавая холодная солома,
Смоляной конёк на крыше дома –
Всё я вижу в свете золотом!
Белая дорога по деревне,
Чей-то нежный голос в тишине,
Вечеров малиновые гребни…
Родина опять мне душу греет!
Песней откликается во мне!
Над великой рекой, над красавицей Обью
Навестил я родимый осенний причал.
Зарядили дожди и холодною дробью
Подстрелили мою золотую печаль!..
Сам не знаю, что нынче случилось со мною?
Видно, в сердце попала небесная дробь…
Сколько лет я тебя обходил стороною,
А теперь вот зачем-то пришёл к тебе, Обь!
Были в жизни моря и далёкие страны,
Я тебя забывал на ветру, на бегу…
А сегодня я ранен догадкою странной
Про большую любовь на родном берегу!
Солнце в небе сыром полыхнёт как жар-птица
И прогонит с души моей грусть и озноб.
Я склоняюсь к тебе не водицы напиться –
Я целую тебя, синеглазая Обь!
Памяти В. П. Марина
Звенел июль, деньки сухие были, –
Теперь я их под сердцем берегу.
Как славно мы тогда поговорили –
То на крылечке, то на берегу.
Старушка-Обь шагала на просторах,
Платок лазурный бился на плечах…
Была Россия в наших разговорах –
Заботы, беды, радости, печаль…
Речные дали в сумерках скрывались,
Свивался хмель в горячее кольцо.
И перед нами будто бы являлись –
Толстой, Шукшин, Есенин и Рубцов…
Мечтою и надеждой сердце грея,
Легко тогда мне было уезжать.
И думал я, что будет ещё время
И мы, конечно, встретимся опять…
И вот теперь, когда его не стало,
Переосмыслить многое хочу.
Жизнь велика, да только слишком мало
Людей, которым горы по плечу!
Кремнёвые, могучие такие –
Как скалы, как разливы буйных рек…
Вот на таких и держится Россия,
И вырастает новый человек!
И мне теперь учителя седого
Частенько не хватает, как отца…
И снится мне, что встретились мы снова –
И разговорам нашим нет конца!
Белые туманы Белокурихи –
Словно кудри странной белокудрихи!
Я давно влюбился в эту странную –
В день весенний, в пору ли буранную.
Манит моё сердце вдаль алтайскую!
Песней там живут и светлой сказкою.
Там как будто все мечты сбываются.
Два сердечка там – в одно сбиваются!..
Сто дорог досталось тебе, смелому, –
За тобой пойдут по свету белому
Белые туманы Белокурихи,
Словно кудри странной белокудрихи!
Тенгрианство – вера в голубое безоблачное небо.
Одна из ветвей древней веры алтайцев.
Я русский по крови, по духу алтаец –
Я верил и верю в небесную синь!
Не зря я влюблялся в алтайских красавиц,
Хотя их немало цветёт на Руси!
Не зря я влюбился в алтайские горы –
У них на плечах золотые миры!
Люблю я гортанные ваши глаголы,
Шаманские песни, ночные костры.
Мне богом отпущено было богатство,
В котором немало святого всего…
Да только не знал я, что есть тенгрианство,
А то бы я сразу поверил в него!
Мне так по душе эта милая вера –
Алтайская вера, надежда, любовь!
Не шёл бы теперь я под небом под серым,
Сердито взлохматив славянскую бровь.
В лазурной долине я жил бы с семьёю,
И горя не знал бы на долгом веку.
И скромная женщина с чёрной косою
Кумыс подавала бы и араку.
Пускай далеко я сегодня скитаюсь,
Но где бы и с кем ни пришлось колесить –
Я русский по крови, по духу алтаец!
Я верил и верю в небесную синь!..
Метеостанция в горах,
А там мой старший брат радистом –
С утра гуляет в облаках,
Где месяц новенький родился!
Брат пишет письма и зовёт,
И хвалит свой Бертек без меры…
Я помню старый самолёт –
Кусок летающей фанеры.
Он при посадке зацепил
За крышу дома, но не очень.
Пилот божился, что не пил,
Крыло чинил три дня, три ночи…
Дожди шумели на дворе,
В горах цвели букеты радуг!
Трещали точки и тире –
Как соловей в руке у брата…
Он сообщал «большой земле»
О том, что день идёт погожий,
Но блещет молния во мгле,
Свирепым зубом скалы гложет!..
Потом бродили мы одни,
Смотрели вдаль, где горы снега.
Китай, Монголия – до них
Докинуть шапкой от Бертека!
Как хорошо мечталось там
О дальних странах, о дорогах…
Жизнь по плечу казалось нам –
Словно задачка на уроках!
Не знали мы ещё тогда,
Какая злая непогода
Придёт в Россию на года –
Затопит земли и народы!..
Какая жизнь – такой и век!
И лучше вряд ли, брат мой, станет.
Метеостанция Бертек
Травой забвенья зарастает!
Всё разлетелось в пух и прах
Под дуновеньем чёрной силы…
И только молодость в горах –
Звездой сияет негасимой!..
Помню, я работал сельским доктором,
Был в степи сибирской хуторок,
Где владел я беспокойным домиком
Вдалеке от суетных дорог.
Летом клёны, липы лепетали там,
А зимой – протяжный, волчий снег!
Провода порвёт, всё тьмою залито,
Лишь луна бинтами стелет свет.
Широко и молодо мечтается
На глухой завьюженной земле.
Вдруг опять стучат, зовут, ругаются!
Керосином пахнет в полумгле…
Кровь из раны туго вырывается,
Как ни зашивай, как ни вяжи…
Смутно и недолго одеваешься.
На дворе мороз, скрипят гужи.
Выручай же, бедная лошадушка!
В этом поле трактор не пройдёт.
Жутко… Жарко… Снял зубами варежки…
Кажется, мужик в санях вот-вот…
И уколешь в руку – нет, горячая!
И вольёшь в него студёный спирт.
Ну, пошла, родная! Ну, проклятая!
Огонёчек в ельнике не спит.
Коридоры. Лампы. Люди белые.
Выйдешь… И как будто бы не рад…
Вдруг подбросишь шапку угорелую!
И лошадку расцелуешь в храп!
1979
Я жил с душою голубиной,
В халате беленьком форсил.
И вдруг печальные глубины
В глубинке горестной открыл!
Тут что ни день, то злоключенья –
Кровь льётся, будто на войне!
Невыносимые мученья
Повсюду здесь как в жутком сне!
Лихой шофер, слетевши с яра,
Себя в калеку превратил!
Мужик, допившись до угара,
Бабёнку чуть не удавил!
Какой-то чёрт ходил ночами,
Гармошку рвал на лоскуты;
Четыре срока за плечами –
От Колымы до Воркуты.
С утра ко мне явились бесы –
Дай, доктор, спиртику, спаси…
Какая сумрачная бездна –
Во глубине Святой Руси!..
Всю ночь не спал, вертелся, думал –
Пора, однако, уезжать!..
Потом заря свечу задула
И я сказал себе опять:
Ну, что ж, пора, брат, на работу!
Никто не сможет так, как ты
Лечить ангину и икоту,
Вселять надежды и мечты.
Да, жизнь в глубинке грубовата.
А ты терпи. Иль не мужик?..
Январь под окна валит вату.
Потом весна… Чего не жить?
Найду сердечную зазнобу,
Детишки будут – ё-моё!
Я не хочу быть сытым снобом.
Жизнь – это кровь, как без неё?
Поймёшь ли ты меня, любезный,
Зачем я здесь, в глуши, торчу?..
Над этой сумрачною бездной –
Я проложить мосток хочу!
2010
Люблю я ночи лунные в горах!
Громады светлых скал, теней громады.
Чернеет пропасть – в нескольких шагах.
Мерцают ледниковые лампады.
Звезда, к скале прижатая скалой,
Как пленница, горит у перевала.
И нарушает сумрачный покой,
Гранитный гул далёкого обвала!..
И трепетный восторг, и детский страх
Перед суровой здешней красотою!
Туманы оседают на камнях
Рассветной, разноцветною росою…
Как золотой в замке старинном ключ –
Скользнув по кедрачу и дальним соснам –
Сверкнёт меж скал угрюмых первый луч
И вспыхнет всё в округе, встретив солнце!
Горный Алтай, 1978
Когда за облаками спит звезда
И от костров струятся искры шалые –
Мне долго не закрыть глаза усталые
У голубого тихого куста.
Как мало нам дано пройти по свету!
Пройти – не пролететь, не проскакать,
Чтобы в лицо людей и землю знать,
Любить не понаслышке и совету.
Как много нам отпущено судьбой –
Лесов и гор, и птиц на высоте!
Не затоптать бы травы в суете
И этот куст притихший голубой!
Приходит под осень такая пора:
Нагрянут холодные, злые ветра –
И роща пустая!
И только один сиротливый листок,
Взирая на сонный, продрогший восток,
Не улетает!
Стою у окошка, смотрю на зарю
И сердцу опять своему говорю –
Не надо сдаваться!
Пускай улетели они за моря,
Пускай говорят мне, что всё это зря –
Надо держаться!..
Волнуют вечные вопросы –
Россия, истина, любовь!
Ссутулив спину – друг Спинозы –
Ты размышлять уходишь вновь.
Густеют тучи по-над бором,
Как стая галок и грачей.
Ты стал каким-то крохобором –
Жалеешь крохи дней, ночей.
В полях, в домах и на вокзалах,
В саду, который не поспел –
Ты слишком много разбазарил,
Ты очень мало преуспел!
Душа за поездом не рвётся.
И пароход уже не мил.
Всё глуше, глуше сердце бьётся
И скоро выбьется из сил.
Среди раздумий и покоя –
Ни пить вино, ни песен петь.
Другое хочешь ты, другое –
В раздумьях долгих одолеть.
Уже ударили морозы –
Ещё не в глаз пока, а в бровь.
Волнуют вечные вопросы –
Россия, истина, любовь!..
Я одиноким в мире не был –
Любое горе нипочём! –
Поскольку был я связан с небом
Своим таинственным лучом.
Оттуда шли стихи и сказки,
И мудрость сердца моего.
Без той божественной подсказки
Я не сумел бы ничего!
Промчалась жизнь легко и быстро.
И скоро час пробьёт, когда –
По тонкой нитке золотистой
Душа моя взлетит туда…
В полях небесных бродят песни,
Плывут цветные миражи!
Начать бы всё сначала если –
Я точно так бы вновь прожил.
Дружил бы с ветром и со снегом –
И горе было б нипочём…
Любой живущий связан с небом
Своим таинственным лучом!
Прощальные взмахи крыла и листа,
Сады в сиротливом покое.
У скал по ночам цепенеет вода,
Люблю это время сырое!
Легко одинокое сердце стучит,
Мысли умчались бедовые.
Мечты расцветают!.. И угли в ночи,
Как георгины багровые!..
А утром и волны и скалы вокруг
Сияют улыбкой младенца.
И ты словно лебедя кормишь из рук,
Над пеной клонясь с полотенцем!..
1984
Осень в лугах разжигает костры,
Птицы в дорогу торопятся,
И на плакучих ресницах ветлы
Слёзы свинцовые копятся.
Порохом пахнет в лесу и в лугу –
Выстрелы дальние слышатся!
И у голодных собак на бегу
Шубы от ярости дыбятся.
Красные листья летят в полумрак,
Птицы подбитые рушатся…
И на полянах сидят у костра
Люди с горячими ружьями.
Крепкая чарка, весёлая речь,
Да молодецкая силушка!
А по реке будет медленно течь
Сбитая с неба кровинушка…
Вечно в обнимку – и жизнь, и смерть,
Радости и огорчения…
Только сквозь слёзы и можно смотреть
Русские дали осенние!
О проекте
О подписке