Читать книгу «Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1» онлайн полностью📖 — Николая Федоровича Дубровина — MyBook.
image
cover





Отказавшись отправить легионную команду, несогласная партия успела отправить в Петербург, под предводительством сотника Ивана Портнова, депутацию из 22 человек[63], уполномочив посланных заявить о войсковых нуждах, ходатайствовать об уничтожении легионной команды и о сохранении прежних их привилегий и прав.

Узнав об этом и желая лишить партию главных ее деятелей, Тамбовцев решился отправить в Оренбург арестованных сотника Кирпичникова и его товарищей. Под присмотром старшины Федора Митрясова и одного унтер-офицера, с конвоем из форпостных казаков, они были 30 июля высланы из Яицкого городка, но на дороге, в Генварцевском форпосте, были отбиты казаками и, ускакав в степь, пробрались потом в Петербург[64], где и присоединились к бывшим там депутатам.

Между тем сотник Иван Портнов и его товарищи по прибытии в столицу подали самой императрице челобитную, в которой просили восстановить войско на прежних основаниях, «а не определять нас в легионные полки по учиненному новому штату»[65]. Депутаты просили возвратить из ссылки старшину Ивана Логинова; приказать удовольствовать денежным и хлебным жалованьем, которого казаки не получали в течение нескольких лет. «А об истрясении денежной войсковой суммы, о счете канцелярии и о всех обидах и разорениях из высокомонаршей матерней милости просим, послать верного вашего императорского величества раба, кому препоручить благоволите и от наших старшин против беззаконных их поступков и наглого разорительства высочайшей десницей защитить и оборонить».

Получив это прошение, императрица 2 сентября повелела Военной коллегии[66]: «1) Нынешних присутствующих в войсковой Яицкой канцелярии, ежели они положенного на них по комиссии нашей л. – гв. капитана Чебышева денежного штрафа поныне не заплатили, приказать от присутствия отрешить, а на их места выбрать войску других по их обрядам, дабы тем скорее оный штраф с них взыскан и в войско возвращен был; 2) ежели яицкие казаки подлинно как денежного, так и хлебного жалования пятый год не получают, то приказать их немедленно в том удовлетворить, а с теми, кто в удержании оного виновными явится, поступить Военной коллегии по силе законов; 3) ныне содержащихся казаков, по причине командирования в легион под караулом, освободить, а сотнику Ивану Портнову с товарищи, которые нам самим мимо своей команды и собравшись множественным числом прошение подавали, объявить, что мы из единого нашего милосердия ныне в том их всемилостивейше прощаем[67], а впредь за таковой поступок учинено с ними будет по законам; 4) подлинно ли яицкие казаки нынешнего лета до рыбной ловли не допущены и чрез то приведены в несостояние к платежу соляных денег и кто тому виной, Военной коллегии приказать исследовать и нам представить; 5) войсковую канцелярию приказать в воинской сумме счесть и впредь ежегодно считать, и 6) бывшего старшину Ивана Логинова из ссылки возвратить».

Депутаты Яицкого войска остались недовольны таким решением. Призванные в Военную коллегию в числе 26 человек, они выслушали высочайший указ и на предложение ехать обратно не только не согласились, но и данную им на имя войска грамоту оставили в зале коллегии. Тогда граф Захар Чернышев приказал арестовать всех находившихся в Петербурге яицких казаков, число которых доходило до 80 человек, и отправить их под присмотром на Яик. Скрываясь в разных частях города, многие казаки избежали ареста, «а другие и именно: сотник Кирпичников с пятнадцатью человеками казаков, не доезжая до Ямской слободы, помощию новой едущей сюда партии отбились, так что отправлено уже только шесть человек»[68].

Хотя, по распоряжению графа Чернышева, из числа возвратившихся в Санкт-Петербург казаков и было вновь арестовано человек тридцать, которые и отосланы в Казань для содержания под караулом, тем не менее казаки не унимались. Успевшие избежать ареста, собравшись вместе и имея во главе сотника Кирпичникова, нашли удобный случай вторично просить императрицу об освобождении их от легионной и очередной службы и об отправлении на Яик доверенного лица, которое могло бы прекратить бесчинство старшин и вражду двух партий.

Упорство депутатов и их настойчивость обратили на себя серьезное внимание императрицы, тем более что донесения, полученные от оренбургского губернатора, свидетельствовали о постепенном возрастании беспорядков и о всеобщем народном неудовольствии. Из этих донесений императрица видела, что казаки наотрез отказались идти в легионную службу и послать смену находившимся в Кизляре; что их ловили, заковывали в кандалы и отправляли по назначению, но товарищи отбивали их и вместе с ними уходили в степь. Население было настолько возбуждено, что отказывалось от всяких работ и не заботилось о собственном благосостоянии. Наступила пора сенокоса, казаки не думали о сенокошении; их принуждали, они не слушали. Такое напряженное состояние, грозившее серьезными последствиями в будущем, побудило императрицу еще раз испробовать меры снисхождения и удовлетворить главнейшим просьбам казаков.

«Войска Яицкого сотники и казаки, – писала императрица[69], – собравшись множественным числом, неоднократно просьбами своими нас утруждали. За таковое их дерзновение хоть они и заслуживают неупустительное по законам наказание; но, из единого нашего монаршего милосердия, в таком их проступке всемилостивейше прощаем и, снисходя на их просьбу, увольняем их вовсе от легионной команды, куда их и впредь не наряжать. А притом повелеваем нашему верноподданному войску Яицкому по всем посылаемым в войско из нашей Военной коллегии, как из главного правительства, грамотам и указам чинить непременное исполнение, и службу свою отправлять по их прежним обыкновениям. Нашей же Военной коллегии повелеваем представить нам для определения в легионную команду вместо яицких казаков других».

Вместе с тем, для прекращения вражды двух партий, поверки действий атамана и учета войсковой канцелярии, императрица приказала отправить на Яик новую следственную комиссию, в состав которой были назначены л. – гв. Семеновского полка капитан Дурново и командовавший войском в Оренбурге генерал-майор Давыдов. Прибыв на место, лица эти должны были разобрать пререкания казаков, на основании указа, данного Военной коллегии от 2 сентября, и если присутствующие в войсковой канцелярии старшины положенного на них денежного штрафа не заплатили, то, писала императрица капитану Дурново[70], приказать сменить по усмотрению вашему и на их места выбрать войску других по их обрядам, дабы тем скорее оный штраф с них взыскан и в войско возвращен был.

«Также, когда войсковую канцелярию в войсковой сумме считать будут, велеть определить к тем счетам потребное число казаков заслуженных и поведения доброго, по выбору всего войска, со сменой по прошествии года. Командированной в Кизляр яицких казаков пятисотной команде, когда двухлетний срок уже вышел, велеть толикое же число нарядить из войска и отправить к генерал-майору де Медему».

Удовлетворенные в своих просьбах, депутаты Яицкого войска отправились домой, причем казаки Севрюгин и Герасимов успели получить копию с указа 7 декабря, которая, как увидим ниже, будучи неверна, послужила поводом к новым и весьма серьезным волнениям казаков.