О граде и человеке

И обратился я, и видел под солнцем,

что не проворным достается успешный бег,

не храбрым – победа, не мудрым – хлеб,

и не у разумных богатство,

и не искусным – благорасположение,

но время и случай для Всех их.

Екклесиаст 9:11

Выпал жидкий снежок и тут же растаял, не успев как следует накрыть землю. Повсюду образовалась серая промозглая слякоть. Мглистое небо моросило водяной моросью, наполняя влагой воздух.

Горизонта не видно. Темнеющая земля, разбавленная вдалеке черной полоской оголенного леса с нависающим над ним стальным куполом беспросветной хмари. Все это напоминает грустные левитановские пейзажи: Питер на переходе от осени к зиме.

Выйдя из аэропорта, тут же промочил ноги. Лужи на недавно выложенной к 300-летнему юбилею брусчатке лишь подчеркивают разгильдяйство строителей и воровство плутоватых чиновников. Там не довезли щебенки, где-то не досыпали песка, а все что не довезли, пошло денежными откатами «в чьи-то воровские карманы». Поэтому и брусчатка просела, и бордюры покосились, и выложено все не ровно. Так что без луж и без грязи уж никак невозможно – будь то столица или провинциальный городок Мухосранск, затерянный среди дремучих таежных лесов Сибири. Это самый что ни на есть российский колорит, особенность быта, на которую и внимание-то не всегда обращаешь. Все это уже настолько приелось и притерлось, что воспринимается как обычное явление. Однако ж, когда случается порою в этом явлении поучаствовать самому, как то: попасть в лужу, заляпаться грязью, оттого что она повсюду; среди ровной дороги вдруг нарваться на рытвины и колдобины, сохранившиеся еще с прошлого века, или внезапно обнаружить под ногами зияющую пустоту канализационного колодца, люк от которого чьи-то хозяйские руки заботливо пристроили в нужнике на даче, то невольно встряхиваешься, дивясь безобразию дорожных служб. Как тут не вспомнить чеховских героев, постоянно возводивших и разрушавших одну и ту же дорогу.

Лужков, вооружившись усердием и желанием навести порядок в столице, изменил облик города. Везде скребут, метут, чистят, красят и чинят. Москва преобразилась: от тротуаров и дорог до фасадов и крыш домов. О Москве сегодня действительно можно сказать, что это русский запад. Но все это благолепие и красота очистившегося от мусора города меркнет на фоне зимней грязи, самим же Лужковым и поддерживаемой.

Из года в год дорожная служба Москвы экспериментирует на различных химических реагентах, превращая снег в липкую жижу темно-серого цвета с безвредными, на их взгляд, испарениями. Всех, без исключения, горожан грязь преследует после каждого снегопада: от заляпанных ею автомобилей, до обуви и одежды пешеходов. Эта химическая жижа разносится по офисам, магазинам, вестибюлям метро, подъездам домов и, вместе с обувью, попадает в квартиры людей. Асфальт на проезжей части от нее покрывается пленкой, не обеспечивая безопасности на дорогах. От этой жидкой гадости – грязь под ногами, грязь на обочинах, грязный снег на тротуарах и улицах, превращающийся в грязную, хлюпающую под ногами и колесами жижу. И пока не начнутся ясные солнечные дни, пока все не вычистят и все не подсохнет, о западном городе ничего не напоминает, скорее наоборот, Москва снова становится большой деревней, где нет недостатка в грязи. Кому от такой борьбы со снегом на дорогах хорошо – никто не знает: обыватели против, водители тоже, приезжие, особенно иностранцы, в шоке. Не в накладе, наверное, только те, кто этот реагент разрабатывают и те, кто его покупают.

Глядя на это зимнее расхлябье, так и хочется сказать: не по-лужковски все это. Градоначальник, который действительно очень много сделал для Москвы, так и не смог решить проблему очистки улиц от снега. А если сюда еще добавить стихийную парковку автомобилей, то еще на одну проблему становится больше.

Однако ж, есть примеры и похуже. Недавно в командировке, в Ярославле, пришлось столкнуться с таким безобразием на улицах, что содержание Москвы и Питера, в сравнении с увиденным, можно назвать идеальным.

Мэр города Ярославля, некто господин Волончунас, решил вообще не убирать городские улицы от снега.

– Зачем, – удивленно рассуждает городской глава, – убирать, когда он и так растает? Опять же экономия средств из городской казны, бюджет целее будет. А с учетом того, что финансов всегда не хватает, их можно использовать в чем-то более нужном и необходимом для города.

То, что улицы в Ярославле никому не нужны, видно уже с околиц, от которых не очень-то отличается и центр: ямы, буераки, рытвины и колдобины сегодня неотъемлемая часть городского пейзажа. Достопримечательности ярославских дорог преследуют там вас на каждом шагу. Так что жители в этом городе не ходят и не ездят – они перемещаются, преодолевая природные препятствия из снега и льда в ожидании, когда же, наконец, наступит весна и все растает, чтобы преододевать уже другие преграды: лужи, канавы и мусорные завалы. А если так пойдет и дальше, то, следуя идеологии мэра, можно вообще отказаться от автомобилей и перейти на гужевой транспорт, как-то: тощая лошадка, запряженная в драную тележку; возрожденные бурлаки, тянущие по волжским отмелям пароходы и баржи, да и много еще чего можно придумать, чтобы сберечь городскую казну для более важных и нужных целей, как-то: участие в сомнительных бизнес-проектах, строительстве загородных особняков и вилл, выводе городских активов в частное владение жуликов, аффелированных городской власти, и так далее, и тому подобное. Вообще, если говорить о ворье, об умудренных прощелыгах и проходимцах, способных по кирпичику разобрать любой город и довести его до бедственного состояния, то, на мой взгляд, такая участь ожидает любое административно-территориальное образование, если только во главе его не стоит сильный руководитель. Даже в самых маленьких и захудалых городишках всегда найдется делец, жаждущий погреть руки на государственном имуществе и основательно порыться в дырявой казне, даже с оставшимся последним грошом на дне. И этот, завалявшийся на черный день грош, чьи-то бесстыжие руки загребут без всякого зазрения совести.