12 Глава. Плюс один должок в копилку

– Я не знаю, что он делал, но он пытался спасти Ерина! – Выкрикиваю я, вставая между отцом и Георгием.

– Отойди от него. Он убийца и предстанет перед солнечным судом! – Я совершенно не узнавала отца. Холодный, до омерзения злой голос, совершенно неприсущий ему. Никогда не было такого, чтобы кто-то перечила ему. Никогда…

– Я не буду повторять. Отойди. – Были его слова, а потом по рукам пробежало несколько искорок. Неужели он поднимет руку на дочь? Сомневаюсь, что ему хватит на это духа. Хотелось бы в это верить.

– Ты не тронешь его. Он пытался помочь Ерину…

– Он разделывал его, словно животное! Разве ты не видишь этого? Он и тебя заставил делать это!

– Да, это выглядит так, как выглядит. Но интуиция подсказывает мне, что это не так!

– Прости, но он предстанет перед судом. – В его глазах не было и намёка на добродушие. Бесконечно холодные глаза, словно две жемчужины, смотрящие прямо на меня.

В мою сторону летит несколько ветряных потоков. От одного я успеваю уклониться, второй больно прижигает руку, а третий устремляется в Георгия, чтобы размазать его голову. Я не могу этого допустить.

Я встаю прямо перед ним, закрывая глаза, но в самый последний момент чувствую, как воздух лизнул мою чёлку, а после хлопок над головой.

– Штирла. – Произносит отец. Наверное, из всех ругательств, это было самое обидное и жестокое.

После того как он сказал это слово, я замечаю, как со спины ко мне подбираются несколько отростков, которые сдавливают мою шею, а после связывают руки. Моих сил не хватает, чтобы противостоять отцу…

Я начинаю медленно терять сознание от недостатка воздуха, а мой отец стойко смотрит на это. Он не убьёт меня, уж в этом моё сердце убеждено.

– Прости, Георгий, я сделала всё, что могла… – Сознание начало медленно покидать моё тело. Руки безвольно повисли, как ненужные отростки, а потом я потеряла сознание, предоставляя свою судьбу чему-то высшему. Скорее всего – своему отцу…

***

Пробуждение было, мягко говоря, ужасным. Шея болела, особенно, когда начинаешь её трогать. Скорее всего остались синяки. Но моё состояние меня совсем не волновало. Где Георгий?!

Я находилась в светлом помещении из белого камня. Абсолютно пустая, белая комната, без единого намёка на жизнь. Здесь не было никаких запахов, цветов. Даже окон не было. Было ощущение, что я парю в небесах, но я сразу отбросила его. Мои ноги твёрдо стоят на земле.

Солнечный суд – место, где я бывала лишь единожды, но, похоже, сейчас мне придётся самой предстать перед ним. Глаза понемногу привыкают к свету, и я начинаю различать контуры фигур. Рядом со мной стоит отец, рядом с ним стоят ещё несколько стариков, а во главе всех – Бар Араксар ин Сейлур.

– Он не виноват! – Пытаюсь закричать, но отец держит мой рот рукой, отчего крик так и проваливается у меня в горле.

– Нелин Георгий Михайлович, вы готовы к солнечному суду? – Проносится голос Бара.

– Готов вонзить тому уроду кинжал в живот! – Выплёвывает слова Георгий, указывая пальцем на отца, который держит меня рукой. – Этот подонок поднял руку на дочь! – Прозвучал ещё один крик, а затем сразу умолку, как только Бар взмахнул рукой. На лице Георгия появились следы от удара кнутом.

– Бар Араксар ин Сейлур, вы ознакомлены с проблемой? – Спросил Мидий.

– Нелин Георгий Михайлович был замечен за тем, что чуть не убил вашу дочь. В его руках мы обнаружили афродит, а на кровати обнаружили выпотрошенное тело калина Ерина.

– Я спас его, вы, идиоты! – Сказал он, но получил ещё один удар, сильнее предыдущего.

– Кто-нибудь, кто видел, может подтвердить или опровергнуть это? – Бар осмотрел всех присутствующих, но не нашел никого, кто мог бы прояснить ситуацию. Отец по-прежнему держал меня так, чтобы я не могла произнести ни звука.

– Тогда я объявляю смертную казнь. – Мрачно сообщил Бар, смотрящий на Георгия. – Мы были лучшего мнения о бывшем гениальном враче…

– Я готова рассказать всё! – Прозвучал мой голос по всему помещению, заставляя всех обернуться на меня. Отец потирал укушенную руку, злостно смотря на меня. – Георгий говорит правду!

– Она под впечатлением. Нелин заставил её так говорить. – Обрывает все мои доводы отец, пытаясь вновь схватить меня.

Что-то в голове щёлкнуло. Такое странное чувство, словно стукнули камешком о камешек. Время замедлило свой ход. Я вижу, как отец создаёт в руках заклинание, каким он схватил меня ранее, но теперь… мне удаётся отчётливо рассмотреть его. Невидимая до этого сила скапливается в его руках, истончаясь прямиком из сердца.

Затем время резко ускоряется. В мою сторону летят несколько ветряных потоков, но я просто уклоняюсь от них. Моё тело движется само, а в груди начинает жечь. Всё сильнее и сильнее…

Вижу в глазах отца удивление и даже радость, но на пару мгновений. Не понимаю, что со мной, но я не могу это контролировать. В руках вспыхивают несколько желтоватых огоньков, постепенно меняющихся на красный цвет. Цвет огня. Мои волосы начинают развиваться, хотя мы были под землёй, где не может быть ветра. Некоторые в страхе отскочили назад, ведь произошедшее вряд ли вписывается в их планы.

Внезапно Бар и Мидий, вместе с ещё одним стариком наставили на меня ладони.

Я видела, как в их сердцах начинает циркулировать странная субстанция, а затем присмотрелась на свои руки…

Теперь всё ясно. В голову приходит понимание всего происходящего, однако разум отказывается признаваться в этом. Никто не знает, как, но в нашем мире любое живое существо может получить стихию, которую оно сможет контролировать. Она может проявиться с рождения, а может в глубокой старости. А у кого-то она не пробудится никогда. Те, кто обладает силами, должен учиться усмирять их. Таких выводят в отдельную группу и называют – талины.

Однако знания не помогают справиться со странным чувством, которое словно облепило тело. Моя кожа будто покрывается тонкой пленкой, а на руках концентрируется яркая, бардовая энергия, жаждущая выйти за пределы моего тела.

– Успокойся, Любовь, дыши и расслабься. – Просит меня Отец, но магия не рассеялась. Он мне не доверяет.

– Я приказываю вам выполнить требования отца, калин Любовь, или вас будет ожидать солнечный суд за неподчинение Бару.

– Суд? За неподчинение? Хи-хи… Ха-ха-ха. – Мне становится резко плевать и на отца, и на всех тех, кто стоит вокруг меня. Они начали обвинять человека не разобравшись ни в чём. Даже тогда, когда я попыталась всё объяснить. Штирла! Штирлеи! И это мы называли идеальным государством? Георгий пытался спасти жизнь Ерину и, скорее всего, спас её! И это всё, чего он заслужил? Казни?!

– Любовь, – строго сообщил Отец, – ты не контролируешь себя. Позволь мне помочь тебе… – в мою сторону поплыли несколько отростков, но я знала, что это обман. Я делаю глубокий вздох…

По телу проносится волна такой силы, что не находит места и вырывается за пределы. Белые стены помещения окрашиваются в ярко-красный цвет, но после вновь обретают привычный, белоснежный.

Наконец, волна касается отца и Бара, отчего им приходится отступить на пару шагов назад. Голова начинает болеть, а грудь жечь с новой силой. Я привстаю на колено, упираясь рукой об пол, но старики не упускают момента, чтобы схватить меня.

Сзади, сбоку и спереди на меня летят воздушные потоки, но я не позволяю им. Новая волна исходит из моего тела, создавая круги. Всё помещение захватывает огонь, а невыносимая боль, распространяющаяся по всему телу, начинает меня пугать. Ещё чуть-чуть и меня разорвёт на куски. Что сделать с этим, мне не известно. Старики хотят меня остановить, а потом предъявить солнечному суду.

Когда огонь стихает, стены будто поглощают его, я замечаю эмоции на лицах. Нет, это не было недоверием… Это был страх.

Бар смотрит на моего отца, а затем смотрит на меня. Они сжимают руки, и я замечаю, что их энергия сливается в одно целое. Без умения контролировать силы, мне ничего не светит против них двоих.

– Любовь, хватит… – Достигает голос моих ушей, где-то снизу. Георгий держит мою ногу, а его кожа была немного обгорелой. Черные волосы стали пепельно-серыми, а брови выгорели напрочь.

Он с трудом поднимается на колени и обнимает меня сзади. Боль медленно начинает затухать, однако отец с Баром, наверное, не видят этого, продолжая создавать заклинание. Третий старик куда-то пропал, но это уже не так важно. Неужели, они сами пойдут на убийство?

От тёплых касаний Георгия боль становится всё тише и тише, даже жжение в груди сошло на нет. Энергия начинает потихоньку затухать в моём теле. Или я сама её пытаюсь укротить?

– Мне страшно… – Чуть не срываюсь я, чтобы не заплакать, но он встает на ноги и обнимает меня со спины, даря ощущения спокойствия и удовлетворения. Но какая разница, если отец с Баром почти завершили заклинание?

Большой серый шар наполняется энергией из их тел, становясь всё больше и больше, словно высасывая их жизненные силы. Нет, с этим уже ничего не поделаешь…

– Прости, Любовь… – Читаю по губам безмолвные слова своего отца. Убралис всегда чтил тех, кто владеет силой. Таких всегда уважали, но если их не контролировать – итог всегда один. Указ нынешнего Князя Тихнерея Вокса – убивать проявления бесконтрольной магии. Это было исключение из всех правил “о запрете убийства”. Страх – делает даже из идеального города низший строй, превращая нас всех в животных, живущих ради собственной выгод и исполнения своих низменных “хотелок”.

Вскоре шар, несущий только смерть, срывается к нам, обещая сломить, разломать, уничтожить, стереть…

– Я рядом. – Тёплые слова Георгия внушают некоторую надежду, но будет ли у нас будущее? Мы так и останемся разными.

Я закрываю глаза, чтобы не смотреть смерти прямо в лицо. Спустя несколько секунд ощущаю, как кожа начинает пылать и зудеть. Я лишь крепче прижимаю к себе Георгия.

Взрыв достигает своего апогея, разворачивая землю, уничтожая всё на своем пути. Деревня Литес была сожжена. Выживших не осталось. Войска Князя, пришедшие на место, заметили остатки магии. По официальной версии: произошла магическая битва, в ходе которой отцам пришлось применить силу. К сожалению, это никак не повлияло на существо, угрожающее им. Поэтому его пришлось уничтожить всеми силами, которые только можно было задействовать.

Награды высшего звена предоставляется: Отцу Мидию, Бару Араксару ин Сейлуру…

Даже. Ценою. Жизни.