Глава 2

– Минут пятнадцать в таком темпе, и будем на месте, – сообщил Саня, вернувшийся за руль своей машины. – Всё думаю, почему Боков поступил именно так? Согласен, в Светлый ехать у меня желания не было никакого, но зачем эта глупая конспирация? Может проверяет чего?

– Кто его знает, – ответил я. – Вернёмся и спросим. Андрюша что‐то мутит, но что не говорит. Придётся разговорить…

Назвать Светлый городом у меня не поворачивается язык. Скорее всего, ему подойдёт название промышленного центра с частичным заселением и элитным районом в центре. Никак не тянет на город. Трущобы – да, самое подходящее слово.

Центр Светлого занимает элитный район, он опоясан асфальтированной дорогой высокого качества. Многоэтажных домов нет, в основном коттеджи, и три особняка, стоящие в самом центре района. Особняки огромные, каждый не меньше десяти тысяч квадратных метров жилплощади. Огорожены единым трёхметровым забором из облицовочного кирпича. Дворец, который мы отвоевали у Пана, в сравнении с ними блекнет, словно наспех поставленный шалаш рядом с добротной землянкой. Отдам должное, коттеджи красивые, каждый по два‐три этажа, архитекторы были с опытом.

За кольцом роскошь заканчивается и начинаются трущобы. На некоторые здания страшно смотреть, и зданиями они в принципе называться не могут. Куда смотрит физика непонятно, по всем её законам строения давно должны упасть.

Заводики, цехи, ангары – всё это теряется в трущобах города. Дороги частично заасфальтированы, частично забетонированы. Плохие дороги, но всяко лучше грунтовки, которая стремится убить любую, даже самую надёжную подвеску.

Народ…

С народом всё в порядке, он здесь всех возрастов и старается на улицах не мельтешить. Либо работает, либо сидит дома. Третьего не дано.

Главное, что бросилось в глаза, это наличие вышек сотовой связи на нескольких особо крупных цехах, а также невыносимо огромное количество проводов и столбов, на которых они висят. Деревьев и зелени в трущобах нет. Либо асфальт и бетон, либо красноватая мёртвая земля. Воняет сильно. Видимо, о канализации никто не задумывается. Уборка мусора не производится. Всё идёт своим чередом, где нагадили, там и осталось.

И кто назвал город Светлым? Или это ирония? Быть может, светлый он только в кавычках.

Моё личное впечатление от города – не понравился. Плохой, грязный, наши посёлки намного лучше.

– Ну и как тебе? – спросил Саня.

Он специально молчал, дав возможность всё увидеть. Проехали мы через центр и движемся в противоположную часть города.

– Дыра, – ответил я. – Самая настоящая дыра, к тому же вонючая… Чего воняет так? Канализацию не судьба провести?

– Канализация есть, и все остальные блага цивилизации: вода горячая и холодная, электричество, сотовая связь и даже местный интернет. Интернет, Никита! Представляешь?

– Представляю, но повторюсь: чего так воняет?

– Особенность промышленности, – ответил Саня. – Тут делают почти всё. Пару месяцев назад производство евроокон начали. Основной источник вони – это промышленность. Особенно воняет от пищевой, жара делает грязное дело. Утром ещё более‐менее, но днём совсем беда. Уборка города раз в неделю, а надо бы почаще.

Я увидел трёх негров, которые толкают до ужаса загруженные чем‐то телеги. Рожи удивительно раскрашены, одежды не носят, только набедренные повязки. Идут босиком, даже примитивные лапти не додумались соорудить.

– Вот ещё одна причина вони – сказал Саня, показав на негров. – В своё время недалеко от города открылся портал, и держался почти неделю. Неделю! Судя по тому, что через него пёрли вот такие личности, вход был открыт где‐то в Африке. Припёрло достаточно много, сначала по одному выходили, а затем целыми племенами. В итоге получилось около пяти тысяч таких аборигенов. Сейчас их раза в два меньше, кто от заразы всякой помер, кто от тварей местных, а кого местные постреляли, прежде чем общий язык с нашли. Было это лет десять назад, не при мне. Что удивительно, именно у этих негров поразительный иммунитет к местным заразам, они их практически не берут, не то что нас.

– Всё потому, что условия существования у них с рождения и до самой смерти далеко не райские, – решил высказать догадку я. – Там, где они жили раньше, есть такая дрянь, от которой мы загнёмся в течение нескольких часов, а им хоть бы хны. Естественный иммунитет это, Саня… И последний вопрос: кто понастроил все эти трущобы?

– Они понастроили. Говорят, что это бич, с которым невозможно бороться. Пытались сносить, но новые хибары вырастают как грибы после дождя. Вытурить из города их просто нереально. Причины две: сами не уйдут, и никто не захочет отказываться от рабочей силы, которая принимает оплату едой. На этом всё. Нормальное население живёт в домах и посёлках за чертой города.

– Земной Йоханнесбург получается… – пробормотал я. – Но там ситуация пострашнее…

Савва остановил свой Ниссан у солидных железных ворот и посигналил. За бетонным забором прячутся три здания, два огромных цеха и двухэтажное административное.

Ворота открыли два похожих, словно близнецы, мулата. Стоило въехать на территорию, и они были закрыты.

Саня облегчённо выдохнул и сказал:

– Мы на месте, здесь нас точно не тронут, можем расслабиться.

Савва повёл нас в административное здание. На входе скучает парняга в камуфляжных штанах, с голым торсом и кобурой с пистолетом на поясе. Кто по национальности так сразу и не поймёшь, вроде русский.

Кивнув Савве, охранник открыл дверь. Внутри светло и свежо, кондиционеры трудятся на благо человека, и освежители тоже. Пол устлан серым ковровым покрытием, стены из белого пластика, потолок Армстронг. За стойкой ресепшена сидит стройная брюнетка лет тридцати.

– Мы к Сысоеву, а потом ко мне – сказал Савва, не обратив на брюнетку никакого внимания. Она его тоже словно не заметила, но в журнал что‐то написала.

Немного пройдясь по коридору, остановились у двери, на которой написаны имя и фамилия Вадим Сысоев на пяти языках. Савва легонько постучал по двери и, кивнув на меня, сказал:

– Сысоев один из представителей Единого банка. Боков просил тебя зарегистрировать.

– Документы не взял, – сообщил я. – Нас не предупредили.

– Если тебя регистрировали в посёлках, то данные сюда были отправлены, – Савва недовольно посмотрел на дверь и прорычал: – Топчется Сысой! – посмотрев на меня, спокойно добавил: – Короче, всё это формальности, но без них нельзя. Зарегистрировался и ты полноценный гражданин этого мира. Про регистрацию в Едином банке говорю, он в этом мире всем заправляет. Единый банк – это власть, даже «Светлое Будущее» с ним не сможет тягаться.

Сысоев не оправдал ожиданий, даже Савва рядом с ним не кажется толстым. Так, упитанный дядька. Выглядит Сысоев отвратительно, рос не более метра шестидесяти, вес далеко за сотку, этакий потеющий пончик в строгом костюме получается.

– Здарова, сосиска! – воскликнул Савва и начал ржать как конь, одновременно схватив Сысоева за плечо и сильно раскачав его. – Всё потеешь, окорок? Саловыжималку тебе так и не привезли, что ли?

Вадим Сысоев с трудом убрал руку Саввы и направился к столу, на котором имеются несколько папок с бумагами, стационарный компьютер и ноутбук.

Савва вошёл в кабинет первым и поёжился. Мы вошли следом. И вправду холодно, кондиционер работает на полную мощность. Градусов двенадцать в помещении, не больше, как бы не простыть после жары.

– Дубак! – воскликнул Савва. – Ну и холодрыга у тебя, сосиска! Но ты всё равно потеешь, это из тебя жир вытапливается, купата ты некондиционная! На мангал тебя надо, Вадик, сало быстро вытопиться!

Сысоев не ответил, только смерил севшего на диван Савву недовольным взглядом и указал мне на стул. Бодров подошёл к окну, отодвинул вертикальные жалюзи в сторону и принялся что‐то рассматривать.

– Регистрация… – пробормотал Сысоев. – Имя и фамилия… Кто ты такой?

– Никита Ермаков, – ответил я. – Зарегистрирован в посёлке Двойка.

Сысоев жестом показал «не продолжай» и начал что‐то печатать на клавиатуре стационарного компьютера. Несколько секунд, и его глаза округлились. Он пробормотал:

– Не зарегистрирован в Едином банке, но при этом имеешь солидную сумму и открытый на идентификационный номер счёт. Открыл счёт Андрей Боков…

– Это ему за Пана оформили, – вставил Савва. – Тот самый новоприбывший, который кипишь в посёлках навёл.

– Да? – Сысоев внимательно оглядел меня. – А так сразу и не скажешь, что боец…

Савва взорвался: вскочил с дивана так мощно, что тот отлетел к стене, у которой стоит. Нависнув над столом, заорал:

– Сразу и не скажешь, сосиска? Слушай меня, холодец ты перегретый: кто ты такой, чтобы говорить об этом человеке, что он не боец? Любой из нас троих разделает тебя при помощи мизинца, тушёнка ты свиная! Ты меня понял, отбивная?

Не знаю, связано ли это с личной неприязнью, но Савва явно перегибает. А вот Вадиму Сысоеву на все оскорбления, похоже, наплевать. Смотрит в монитор с глубоким безразличием и водит мышкой по старенькому коврику. На то, что он не считает меня бойцом, я плевать хотел.

Савва, продолжая раздуваться от злости и что‐то невнятно бормотать, вернулся на диван. Вадим Сысоев вытащил из стола старенький цифровой фотоаппарат и начал фотографировать меня. Сперва только лицо, затем в полный рост, затем в профиль и даже сзади сфотографировал. Им в их Едином банке виднее. Кто знает, может по пятым точкам людей различать научились.

После была процедура с отпечатками пальцев. Попадаю в базу, значит. Перестраховываются, гады, плотно на крючок сажают.

Последнее – Вадим распечатал бумаги, и я их подписал, предварительно прочитав и не найдя ничего, что могло не понравиться. Обычный договор, с банками на Земле таких заключал немало, ничего не меняется.

Деньги снимать со счёта не стал. Здесь, в Светлом, могу ими пользоваться в электронном виде, все операции с крупными суммами проводятся по телефону. Если захочу купить что‐то дорогое, то звоню Сысоеву, и нужная сумма будет переведена. С мелкими расходами проще, имею небольшой запас наличности.

Решив проблему с регистрацией, Савва повёл нас в местную столовую. Небольшую, рассчитанную максимум на десять человек, но при этом светлую, чистую и уютную. Молчаливая дама лет пятидесяти выполняет обязательства как кассира, так и повара. Помогает ей чернявая девчушка лет двенадцати.

Я взял на обед две порции пельменей, тарелку борща, салат из свежих овощей и компот. Выбором меню не блещет, но зато всё свежее, и приходится ждать. Из готовых блюд только борщ и щи.

Сели у окна и дружно уставились в окно. На улице снуют рабочие, катаются погрузчики, и урчат дизельными моторами старенькие грузовички. Что делают в цехах пока не понял, что‐то среднегабаритное и тщательно упакованное в деревянные ящики.

– Как тебе наш городишко? – поинтересовался Савва, уплетая голубцы как пельмени. – Ты же в первый раз тут, верно?

Я кивнул и ответил:

– Светлый не оправдал ожиданий. Думал, что он чистый и уютный, но на деле не отличается от свинарника.

– Поверь, Никита, ты не прав, – покачал головой Савва. – У меня есть свинарник, и не один. Свинарники чище!

Я усмехнулся:

– Верю. Светлый город‐беда. На что смотрит местное управление? Или пытались очистить, но не смогли?

– Не смогли. – Савва пожал плечами. – Говорят, что давно, ещё до прибытия толпы этих африканцев, город оправдывал название, а потом он стал таким, каким видишь его сейчас. Думаю, что в будущем будет хуже, и поэтому живу не в Светлом, а в селе Диком. Это в девяти километрах от въезда в Светлый, тут только работаю. Почти все делают точно так же, исключение лишь люди, живущие в элитной части города, то есть в центре.

Я кивнул на цеха и спросил:

– Что производите?

– Всего понемногу. В данный момент пытаемся наладить производство вышек сотовой связи. Точнее, их сборку. Вроде получается.

– Когда к нам вышки поедут? – тут же спросил Саня. – Без связи как без рук.

Савва пожал плечами:

– Мне неизвестно. Столь интимные моменты решаются теми, кто у власти. Пусть Боков поднимает свою тренированную попку с дивана и едет договариваться с Марко Добревым.

– Это местный глава? – поинтересовался я.

– Он самый, – махнул рукой куда‐то в сторону цехов Савва. Примерно в этом направлении лежит центр города. – Марко Добрев – старик‐болгарин. Огромный домина в центре посёлка с полем для гольфа, теннисным кортом, бассейном размером с пруд и прудом размером с озеро – его владения. Живёт богато, но обоснованно. Как главу города его уважают. Ненавидят за роскошь, в которой живёт, но уважают.

– Пятьдесят на пятьдесят, – вмешался Саня. – Не всё так хорошо, как ты говоришь, Савва. Марко ненавидит почти половина населения города и ближайших посёлков и деревень. Даже у нас его ненавидят, хотя мы от Светлого не зависим, мы только покупаем у вас, и продаём вам.

– Ну, это особенность народа. – Савва ехидно улыбнулся. – Ненавидеть власть народ любит, особенно беднота. А вся беднота, как нам известно, в Светлом. Любит сброд этот город.

В столовую вошли два мужика в серой военной форме, вооружённые автоматами «АК‐74М». Погон и отличительных знаков я на них не увидел. Осмотревшись, они направились к нам.

– Серые… – шепнул Савве Бодров. Тот повернулся и, с довольной рожей уставившись на бойцов, спросил:

– Чего надо, супчики?

– Кто такие и почему супчики? – шёпотом спросил я.

– Местная власть, – так же шёпотом ответил Саня. – Супчики сокращённое от «служба управления правопорядком», то есть СУП. Менты местные, Светловские…

Один из серых, тот что постарше и побольше, указал на нас и объявил на английском:

– Приказано задержать.

– Ничем не могу помочь, – по‐русски и ласково сказал Савва. – Это частная территория, и вас здесь быть не должно.

– У меня постановление, – тоже по‐русски возмутился СУПовец и полез во внутренний карман формы.

– В комок сверни своё постановление и засунь его себе или напарнику в задницу, – посоветовал Савва всё так же ласково и вернулся к поеданию голубцов.

СУПовцы не сдвинулись с места. Савва снова повернулся к ним и заорал во всю мощь:

– Свалили оба нахрен, пока я не перестрелял вас!

Выхватив из кармана кнопочный мобильный телефон, Савва быстро кому‐то набрал и начал орать вдвое сильнее:

– Рожа твоя еврейская совсем берега попутала? Здесь тебе не святая Иудея, жид ты проклятый. Ты какого хрена ко мне своих шавок отправляешь? Ты знаешь, кто я? Ты знаешь, что это мои клиенты?

Савва прекратил орать на секунду, и за это время Бодров успел сказать мне, что это нормальное явление. Видимо, получив какой‐то ответ на свой ор, Савва взорвался ещё сильнее:

– Ты понимаешь, что я главный поставщик оружия в этом городе? Понимаешь это, еврейская морда? Ты проблем захотел? Это мои клиенты, и трогать их я запрещаю! Уедут из города и делай, что хочешь, но пока они со мной сиди тихо и не показывай, что существуешь. Я всё сказал!

Савва отключил звонок и посмотрел на поспешно уходящих СУПовцев. Быстро вздыхая, прорычал:

– И кто их только впустил? Никакого порядка…

Чуть позже я узнал у Бодрова, что территория и вправду является частной. То, что офис Единого банка находится здесь, говорит только об одном – охраняется она надёжно.

* * *

Поев, мы отправились в кабинет Саввы, достаточно просторный. Назвать его роскошным нельзя, обстановка спартанская, но ситуацию исправляет оружие, которого на стенах висит очень много. Более трёх сотен экземпляров стрелкового и колюще‐режущего оружия времён прошлого столетия содержится в отличном внешнем состоянии и радует глаз.

– Нехило! – воскликнул я и начал прохаживаться, оценивая коллекцию. Основное количество советского и американского производства. Есть китайское, немецкое и совсем мне не известное.

– Хватит глазеть, – буркнул Савва и указал на стулья. Сев за стол, открыл ноутбук и принялся смотреть в него. Дождавшись, пока сядем мы, заговорил:

– В общем, я в курсе всего, что вы там натворили и собираетесь творить. Моя позиция, как обычно, нейтральна. Вы выгодны мне, а я вам. Так нормально? Если спросите, почему защитил вас, то отвечу сразу: вас не защищал, защитил свой бизнес. Это, думаю, вам тоже понятно?

Я и Бодров молча кивнули.

– Тогда перейдём к делу… – Савва начал отстукивать барабанную дробь пальцами по столу. – А дело у нас выгодное. Начинаем…

Всё затянулось на два часа, за которые было выпито много кофе. Решали главную проблему, проблему снабжения подразделения, которое решили создать. Светлый кладезь всего, что пожелаешь, своего рода уменьшенная копия Китая. Здесь сделают всё, что нужно. Условно, конечно.