Глава 2

– Как всё это началось, теперь уже во всех подробностях и не вспомнить. Маленькая я была. Жили мы с родителями в городишке под названием Гварон. До моря – моря Тысячи Бухт – далеко, до гор – до Реарских гор – близко. Дыра жуткая, скажу я тебе. Особливо после того, как на Некрополис насмотрелась, да и в Державе Навсинай побывать довелось. А дóма… Храм помню, в самом центре, старый Храм Единорога. Жрецы все давным-давно ушли, вокруг торжище раскинулось. Мама там флаки продавала… мы их всей семьёй растили. Никогда не пробовал?

– Даже никогда и не слышал.

– О, ну вот, наконец-то хоть что-то, о чём ты даже не слышал! А я-то уж было решила, ты всё обо всём на свете знаешь. Флаки – это овощ такой. Наш, северный. На грядках растёт. Размером с голову, сам из себя весь красный, в кожуре. Сытный очень – даже мяса не надо. Зимой только этими флаками и спасались. Сестрёнку помню… у неё волосы золотые были. Как и у меня… раньше.

– В Некрополисе и это сделали?

– И ещё много чего… Вроде ещё братья у меня имелись, но тут совсем ничего, чисто в памяти. А сестрёнка – да. Любила меня, возилась, играла… Старшая она была.

– А потом, Стайни?

Лес отступал, оставаясь выше по склонам. Суровые ели уступили место гибким, пронизанным солнцем опахалам. Из чащи выбежал и весело запрыгал по камням чистый ручей, в текучую воду окунула ловчие листья быстрохватка. Распадок вёл вниз, вливаясь в широкую долину, за которой, подёрнутые сизой дымкой, поднимались вершины главной цепи Таэнгского хребта – а за ними лежали вольные равнины Гиалмара, пересечённые нешироким в среднем течении Делэром.

– Потом… потом что-то с погодой случилось, наверное. Хотя это я уже сейчас понимаю, тогда-то нет, конечно. Зима ударила – ужас! Птицы-полёвки на лету замерзали. Сеять пора настала – а всюду снег ещё лежит. Потом жара навалилась-накатила, снег в несколько дней стаял, с моря тучи наползли, холодные ливни хлынули, всё вокруг затопило, посевы озимые смыло к бездне, а что не затопило, то на корню сгнило. Потом – Гниль навалилась, а вместе с нею летом, помню, мор пришёл.

– Белая Смерть?

– Она самая, Тёрн. Ох… не приведи бездна снова увидеть. Дома заражённые заколачивали снаружи и жгли со всеми, кто внутри, не разбирая – больной, здоровый… Тогда-то впервые к нам навсинайцы пожаловали. Перешли через горы, не шутка… Мол, мы поможем, если под руку Державы пойдёте. Чем дело кончилось, ты, наверное, знаешь.

– Аарминус Второй, король Акседора, ответил отказом, – заметил Тёрн. – Страшился, что Держава закрепится на берегах моря Тысячи Бухт и одно за другим передавит все свободные королевства. Он не испугался боевых големов, поднял ополчение, вассалов, ленников и двинул все силы к Гварону, заявив южанам, что его люди справятся сами. Навсинайцы не приняли боя, отступили. Что-то другое, видать, у них замышлено тогда было. А добрый король Аарминус Второй решил, что самым лучшим способом разом спасти свои владения от Гнили и Белой Смерти…

– Будет окружать заражённые деревни и городки тройным кордоном и расстреливать всех, кто попытается выбраться оттуда. Пока все сами не перемрут. А потом зима очистит дома и поля от заразы.

– Очень мудрый план, – кивнул Тёрн, и глаза его вновь сверкнули. – Вполне в духе и традициях королей Акседора.

– Тогда и пришли некросы. Как они пробрались через кордоны Аарминуса, я ещё долго понять не могла. Родители мои к тому времени уже умерли… Гниль их достала. Сестрёнка тоже, от Белого мора. Их никого не хоронили. Дом сожгли.

– А ты как же?

Стайни опустила голову.

– Не помню, Тёрн. Уползла как-то, наверное, я тогда точно зверь была. А может, и впрямь – живучей оказалась, обошли меня и Гниль, и белая зараза. Дальше – только тётка моя двоюродная, муж её… Они-то меня и продали. Сказали, и без того из-за осады своих детей не прокормить. А некросы стали предлагать за детей деньги.

– Ты это помнишь? Или потом уже поняла?

– Помню. Дядьку помню, страшного такого, худого, кожа да кости. Одет во всё серое, чёрные глазищи так и сверкают. Я испугалась ужасно, а тётка давай меня ему совать. Мол, я так жрать сильна, что всю семью скоро по миру пущу, мол, никакая зараза меня не берет, а потому… Словом, он меня купил, старик тот.

– Мастер Латариус, – Тёрн не спрашивал, он утверждал.

– Верно. Мастер Латариус. Что, дхусс, ты и там успел побывать, если знаешь Мастеров Смерти? Ну, тут, собственно говоря, предыстория кончается. Начинается история. Привезли меня в Некрополис. Там-то не приходилось бывать, Тёрн?

– Шутки у тебя, Гончая… Нет, не приходилось.

– Не приходилось… а Мастера Латариуса знаешь. Ну да ладно, дело твоё, захочешь – сам расскажешь. Город громадный, на слиянии рек Ашвен и Дирх, далеко на востоке… А мы только и видели, что самый центр, цитадель да бараки. Ну и ещё классы.

– И этот город, конечно же, угрюм, мрачен, сер, охвачен вечным страхом, и Надзирающие неутомимым шагом меряют мощённые блестящим чёрным камнем улицы?..

– Ты нормально говорить можешь, Тёрн? А то ровно сказитель.

– Извини, Стайни. Просто даже к очень серьёзным вещам иногда нельзя относиться всерьёз.

– Надзирающие на то и Надзирающие, чтобы не слоняться по улицам, а надзирать. Мостовые там, конечно, есть, но не чёрные и не блестящие. Есть серые, есть красноватые, есть даже смахивающие на малахит. И дома там самые разные. Есть угрюмые, а есть не очень.

– Я слышал, там нет ни одной травинки, ни одного деревца…

– Неправильно слышал, – поморщилась Стайни. – Зелени там хватает. Мастера не дураки – пыль да дым собственных мануфактур глотать. Да и вообще там всё по уму устроено. Мастера своё добро берегут. И тех, кто им служит, они тоже берегут, не мучают попусту. Вот если кто, как я, задание провалит… тогда да, пощады не жди.

– А это вот неумно, кстати, – заметил Тёрн. – Если Гончая будет знать, что за неудачу ей никогда не удастся оправдаться…

– Тем, кто заслужил, удастся, – возразила Стайни. – Тем, кто… кому уже никаких снадобий не надо. Я имею в виду – тех, кто Гончие в душе…

– И как вас учили? Чему – не спрашиваю, это и так все знают.

– Сперва поили бездна ведает чем. Резали и сшивали…

– Да, невероятная подвижность суставов, гибкость позвоночника… – вскользь заметил Тёрн.

– Упражнения, упражнения… Я была словно в тумане. Поступки помню, а вот что я при этом думала – как ножом отрезало. Потом стали стравливать нас друг с другом. Чтобы бились до смерти. Я… я выжила. Четыре схватки.

– Немного вроде как? По меркам-то Некрополиса?

– Нас было шестнадцать. Выжила я одна.

– Безумцы, – Тёрн схватился за голову.

– Да нет. Мы, шестнадцать, были… как бы это сказать… из неудачных. У нас всё получалось плохо. Так что эти схватки были просто отбраковкой.

– А что стало с теми, кто… не прошёл?

– Сразу видно – опытный человек спрашивает. Зомбировали их, вот что с ними стало. Отбросы, я ж сказала. Что с ними ещё делать? А так хоть послужат. Не хочу даже вспоминать, для чего.

– Понятно. Не вспоминай, Стайни.

– И… пожалуйста, Тёрн… я хоть и обещала всё рассказать, но… не спрашивай меня, что я делала на службе Некрополиса. Не могу. Тогда-то как в тумане всё делала, а сейчас, как стало накатывать…

– Чего ж тут спрашивать, – вздохнул Тёрн. – Хотя, судя по твоему ошейнику, отличилась ты не очень.

– Верно, – кивнула девушка. – Никакие снадобья не могли тут помочь.

– Оставим это. Нам идти ещё долго.

– А… а что потом, Тёрн?

– Ты сама решишь, Стайни. Моё дело – дать тебе возможность это сделать.

Стайни воззрилась на Тёрна, широко раскрыв дивные свои чёрные глазищи.

– Нет, ты точно с небес спустился, Тёрн. Может, ты и есть тот самый Восьмой Зверь во плоти? Восьмой, объединение и квинтэссенция остальных Семи?

– Что толку спрашивать, Стайни? Я не отвечу.

– Да я, собственно, и не настаиваю… Слушай, Тёрн, а вот как у нас насчёт еды? У меня только это, – она повела узкой аристократической ладонью над поясом, и тот послушно раскрылся. Мелькнули какие-то узкие и плоские пузырьки, нечто напоминающее полоски вяленого мяса.

Тёрн резко схватил девушку за плечо, останавливая.

– Вот к этому тебе теперь нельзя прикасаться ни в коем случае. Я не так много знаю о Гончих и боевой алхимии мастеров Некрополиса, но сейчас нам надо протянуть как можно дольше, пока эликсиры вновь не превратили тебя, гм, в прежнюю. Если, конечно, ты не собираешься вернуться в Некрополис, дабы по собственной воле предстать там перед строгим, – он усмехнулся, – но, разумеется, справедливом судом Мастеров.

Стайни вздрогнула и сделала движение, словно порываясь опорожнить пояс.

– Не надо. Кое-что из этого может нам пригодиться, – остановил её Тёрн. – Только сама ни к чему не прикасайся, ладно? А еды я добуду. С мясом, извини, не получится. Зверей я не убиваю, в лесу и без того достаточно съестного. А ты пей, пей побольше.

– Нас учили есть всё, что попадётся, – отозвалась Стайни. – Но всегда следовало принимать это, – она коснулась затянутого пояса.

– Обойдутся, – усмехнулся Тёрн. – Ну, так как с твоей историей дальше? Как случилось так, что пленную сидху везли в Некрополис, представляя дело так, словно тут действует Держава Навсинай? Я так понимаю, вас ждал корабль где-то в одном из свободных королевств? И вы должны были через море Тысячи Бухт добраться до владений серых Мастеров? У них ведь есть порт на восточном побережье, Скришшар, если не ошибаюсь?

Стайни кивнула:

– Не ошибаешься, Тёрн. Это… не первое моё задание. Мастер позвал меня, когда я вернулась с очередного – против повстанцев, они опять разорили наш пограничный пост…

– Наш? – Тёрн выразительно взглянул на Гончую.

– Ой, нет, конечно… – смутилась она. – Привычка, Тёрн, прости…

– И что же было дальше?

– А вот что…

* * *

Стайни чётко вскинула открытую ладонь, пальцы плотно сжаты. Она салютовала Мастеру. В Некрополисе имелось множество Мастеров различных степеней посвящения и, соответственно, разного умения. Однако все секреты их различий ревниво сохранялись в пределах замкнутой корпорации, так что простые Гончие и рядовые ратники никогда не знали, какое в действительности положение занимает отдающий им приказы человек в скромной серой одежде. Мастера словно нарочно поддерживали эту неразличимость – никто не носил бород или усов, все как один брили черепа, все как один одевались в одинаково безликие куртки и плащи цвета прогоревшей золы. Никогда не случалось так, чтобы Мастера давали кому-то заметить, кто из них старший, – особенно в присутствии рядовых слуг Некрополиса.

Стайни получала приказы от трёх Мастеров: Доминара, Силауга и Ошгрена. Откуда они родом, девушка не знала. Мастера собирались в Некрополис из самых разных земель, их говор заметно отличался, но, пожалуй, кроме старательно маскируемого акцента, Гончая ничего иного заметить не могла.

Сегодня это оказался Ошгрен. Невысокий, едва ли на палец выше миниатюрной Гончей, он ждал Стайни в одной из сотен крошечных келий здания Гильдии Мастеров, в сердце огромной цитадели. Само строение не выглядело ни особенно мрачно, ни чересчур зловеще. Да, отделали его большей частью чёрным диабазом и серым гранитом, пересечённым редкими прожилками белого мрамора. Снежно-чистые полосы рассекали вычурный фасад громадной постройки и, если смотреть издалека, складывались в непонятные письмена, непохожие даже на употреблявшиеся в Некрополисе руны. Твердыню Мастеров возвели на краю старого и глубокого карьера, откуда в стародавние времена, по поверьям, добывали Камни Силы. Залежи давно истощились, но рабы древней Империи, само название которой кануло в небытие, с трудолюбием настоящих жуков-землероев всё копали и копали, пока паутина подземных выработок не превратилась в исполинский карьер. Говорят, так владыкам Империи удалось найти несколько последних Камней Силы и почти на два столетия отсрочить свой неизбежный конец.

Здание Гильдии Мастеров спускалось в карьер множеством уступов-этажей, на самое дно, вечно затянутое густой серой мглой. Обычному туману там делать нечего, дымку явно создала и поддерживала магия. Переходы, галереи, мостки, время от времени из стен вырывались наружу водяные желоба, с тем чтобы десяток шагов спустя вновь скрыться под каменной бронёй. Серые и чёрные стены испещрены были сотнями окон, островерхих, точно наконечники копий. Над крышами, крытыми чёрной и серой черепицей, поднималось множество труб, и над ними постоянно курился дым – всех цветов радуги. Здесь тоже потрудилось колдовство, потому что дым не рассеивался, поднимаясь вверх нереально-плотными и прямыми столбами, точно поддерживая плотный облачный свод. В Некрополисе солнце проглядывало редко – свет его считался вреден для выводимых тут зомби, летучих кровососов и прочей нежити.

Дальше от здания Гильдии Некрополис веселел, появлялось больше деревьев, даже целые парки и ботанические сады, питавшиеся водами двух рек, Ашвен и Дирх, потому что в городе некромантов жили не только волшебники и их подручные, а по улицам бродили не только зомби. Некрополис своим богатством и безопасной жизнью привлекал многих, кто устал от бед и тревог «свободных земель». Столица Мастеров не знала преступлений, её хозяева, казалось, обладали способностью видеть всё, что делалось на его улицах. Даже мелкие воришки не могли тут ничем поживиться. А вот развлечения Мастера разрешали любые, и Некрополис славился своими игорными домами и прочими увеселительными заведениями, где можно было удовлетворить самую извращённую похоть. Никого не интересовало, что ты делаешь или говоришь, пока ты не посягал на основы.

Мастера вовсе не старались превратить свой город и раскинувшуюся окрест большую страну в сказочное «царство ужаса». Зеленели леса, щебетали птицы, колосились поля. Крестьяне, свободные от самодуров-лордов, выращивали урожаи, пусть и не столь обильные, как в более тёплых краях. Почвы Некрополиса не отличались плодородием, и Мастера с завидным упорством развозили по фермам и деревням обязательные к употреблению удобрения – пепел из вечно гудящих печей их крематориев, где сгорали останки тех, кто не годился даже на роль зомби.

Некрополис всегда нуждался в трупах. Всё равно каких, пусть даже совсем почти разложившихся. Брал он и скелеты, хотя платил за них сущие гроши. Кладбища в подвластных ему городах были сущей фикцией – первейшей обязанностью верноподданного было сдать представителям государства тело своего скончавшегося родственника.

Особые команды на низких и длинных галерах бороздили море Тысячи Бухт, собирая трупы, где только находили. Что, конечно, не могло не вести к бесконечным столкновениям с местными обитателями, порой заканчивавшимся для Некрополиса весьма чувствительными поражениями. Но Мастера не уступали и не собирались уступать. В мёртвых телах они нуждались даже больше, чем в хлебе.

…Стайни отсалютовала Мастеру. Ошгрен откинул серый капюшон, провёл морщинистой ладонью по бугристому черепу, покрытому коричневатыми пятнами. Он был уже стар, Мастер Ошгрен, стар и смертен – снадобья алхимиков и заклинания самих некромантов оттягивали неизбежный конец, но совсем избавить от него, конечно же, не могли.

– С теми бунтовщиками у тебя получилось неплохо, – проскрипел Ошгрен, не тратя времени на ответные приветствия. – Ты заслужила руну. Руну «акс». Большую руну. Твою первую большую руну.

– Благодарю, мой Мастер, – бесстрастно ответила Гончая. Антрацитовые глаза лихорадочно блестели, на воскового цвета лице выделялись ярко горящие алым щёки.

– Это не значит, что твои былые неспособности забыты, – не глядя на вытянувшуюся в струнку девушку, продолжал старый некромант. – У тебя всего три руны. Этого мало, чтобы стать истинным слугой Некрополиса.

– Я виновата, мой Мастер.

– Конечно, ты виновата. Не победи ты в том… гандикапе, ты знаешь, что случилось бы с твоим разумом и твоим телом.

– Так точно, мой Мастер, я знаю.

– Эта опасность всё ещё висит над тобой, – палец с желтоватым обломанным ногтем с угрозой указал на Гончую. – Сложных заданий тебе доверить пока нельзя. Нужно набрать хотя бы пять рун. Это ты тоже знаешь. Посему новое поручение ты, полагаю, как и мы, сочтёшь не слишком трудным. Посмотри сюда. Запомни хорошенько это лицо. Хочешь что-то сказать, Гончая?

– Так точно, мой Мастер. Это ведь сидха?

– Гм, правильно. Сидха. Редкая гостья в наших краях. Тебе надо отыскать её и доставить в Некрополис.

Стайни отрывисто и молча кивнула.