Держа в мясистой, крупной, но подрагивающей пятерне неяркую свечу, на пороге дома застыл дородный джентльмен в запахнутом парчовом халате, что обтягивал внушительное пузо; по одутловатым щекам к подбородку стекали густые бакенбарды, из-под кустистых бровей пристально глядели маленькие глазки. Щёки хозяина были красны, зубы – жёлты от табака. Он был явно встревожен, в опущенной правой руке подрагивал револьвер с богатой отделкой вдоль ствола.

– Мистер Питтвик, – глядя ему прямо в глаза, негромко проговорил Всеслав. – Мы… есть приходить.

– Входите, живо, живо! – прошипел означенный мистер, поспешно захлопывая дверь у них за спинами. – Что вы себе думаете, совсем с ума сошли?! Вы хоть понимаете, чем рискуете?! Послали б весть обычным порядком, я бы сам пришёл…

По его вискам стекал пот.

– Входите, немедленно!

Он почти втащил брата и сестру внутрь.

– Мистер Питтвик, прошу прощения, но обстоятельства не оставили нам иного выбора, – вздохнула Таньша. – Не сомневайтесь, вы в полной безопасности. Нас никто не преследовал, за это я ручаюсь.

– Моя безопасность моей безопасностью, джентльмен рискует и не требует, чтобы при этом ему бы ничего не угрожало, – хмыкнул мистер Питтвик. – Я множество раз говорил – вас самих могут тут схватить!.. – Он покачал головой.

– Мы бы… хотели… – казалось, Таньша с трудом подбирает слова, – мы бы хотели передать вам снадобье. И… и вознаграждение за ценные сведения. Мы всегда держим данное слово.

– Держите-держите, это я и так знаю, – буркнул мистер Питтвик. – Даже себе во вред. Снадобье, не скрою, это хорошо, это очень хорошо…

– Вознаграждение тоже, мистер Питтвик.

– Пхе! – хозяин отмахнулся. – Гиней у меня хватает и так, а ваши деньги – вы же знаете – идут на стоящие дела. Впрочем, это уже не важно. Прошу вас, проходите, проходите! Прислугу я, хе-хе, как раз отпустил. Очень, очень удачно получилось. – Он поставил подсвечник на массивный комод, потёр волосатые руки. – Снимайте ваши кошмарные пальто! Мисс Таньша, вы, как я успел убедиться, наделены тонким вкусом, почему же вы избираете для прогулок по Норд-Йорку такой ужас? В нём, помимо всего прочего, ещё и небезопасно разгуливать по нашим кварталам!

Таньша с достоинством повела тонким плечом.

– Так было нужно, мистер Питтвик.

– Ну, коль нужно, значит, нужно, – сообразил толстяк. – Проходите, проходите! Мистер Всеслав? Про-хо-ди-те!

Медведь нахмурился, встряхнулся, сбрасывая оцепенение.

За богатой прихожей с тёмными резными панелями морёного дуба на стенах открылась гостиная с уютно потрескивающим камином. Здесь стояли массивные высокие кресла с полосатой обивкой; меж окнами примостился диван с низким кофейным столиком; по стенам горели газовые рожки, давая яркий белый свет.

Висело много портретов и светографий в овальных рамках, высился у дверей, что вели дальше в глубь дома, высоченный, под потолок, книжный шкаф, заставленный увесистыми томами.

Мистер Питтвик небрежно положил револьвер на бюро.

– Присаживайтесь, мисс, и вы, мистер. Я так понимаю, случилось нечто экстраординарное, иначе вы передали бы эликсир обычным способом. Пойду, пожалуй, поставлю кофейник, ничто так не способствует беседе, как чашечка ароматного кофе моей собственной варки. Или вы предпочтёте чай, мисс Таньша? Вы, мистер Всеслав?

– Совершенно неважно, мистер Питтвик. На ваш вкус.

– Тогда кофе, – решил хозяин. – Только что доставили свежую партию зёрен, обжарка особенно хороша! Располагайтесь, располагайтесь! Свежие газеты… ах да, мистер Всеслав ведь не читает…

Мистер Питтвик скрылся в направлении кухни, где немедленно что-то зашипело и забулькало.

Всеслав осторожно, словно боясь что-нибудь сломать, аккуратно уселся на край дивана; казалось, он готов сорваться с места в любой момент. Таньша села тоже, но куда более свободно. Длинное скромное платье до пят и чепец делали её похожей на горничную, но Волку это, похоже, ничуть не смущало.

Вскоре хозяин самолично внёс в гостиную поднос и принялся расставлять на кофейном столике чашки.

– Небось такого-то в ваших лесах не пьёте… – приговаривал он. – Мистер Всеслав! Не смотрите на меня такими голодными глазами, честное слово, мне страшно. Может, чем-нибудь закусить? Что-то мясное? Мисс Таньша! Не могли бы вы перевести вашему спутнику, что я…

– Всё бы вам шутить, мистер Питтвик, – светски улыбнулась верволка. Однако обернулась, кивнула брату.

Всеслав одним движением бросил на стол тяжело звякнувшую кожаную сумочку.

– Ну и зачем это сейчас? – кислым голосом осведомился мистер Питтвик. – Скажите лучше толком, что случилось!

– Дело прежде всего, мистер Питтвик, – непреклонно сказала Таньша. – Здесь золотые гинеи. Разной степени износа, разных годов чеканки. Всё, как вы говорили, как полагается для сохранения конспирации.

– Не сомневаюсь. – Хозяин даже не взглянул на кошелёк. – Спасибо, конечно. Гинеи лишними не бывают, особенно когда сбор сведений требует таких расходов. С нужным человечком пообедай, подарок преподнеси, то да сё…

– Откройте кошелёк, мистер Питтвик, пересчитайте.

– Пересчитывать? Помилуй боже, мисс Таньша, вы и ваши меня никогда не обманывали. В отличие от своих… – Он злобно скривился. – Однако, – Питтвик поднёс к губам чашечку с кофе, – вы пожаловали поистине в странное и неурочное время. Я понимаю, случилось что-то из ряда вон и требуется моя немедленная помощь. Я прав?

– Вы правы, мистер Питтвик, – сокрушённо вздохнула девушка-волк, а Всеслав глухо рыкнул, совершенно по-медвежьи.

– Я так и знал. – Толстяк со стуком поставил чашечку. – Что ж, рассказывайте. Чем я могу помочь?

– Если потребуется повышенное вознаграждение, мистер Питтвик, – начала было Волка, но хозяин резко перебил её:

– Мисс Таньша. Поверьте, не все жители Империи – скаредные сребролюбцы, готовые по сходной цене продать родную мать. Вас я не виню – вы ещё слишком юны, но всё-таки пора бы и понять, что я помогаю вам не за деньги и даже не ради эликсира. Если б мне нужен был только он, я давно бы ушёл к вам, за Карн Дред, как мне предлагала госпожа Средняя.

– Мы знаем, – слегка покраснела Таньша. – И ценим, мистер Питтвик, поверьте…

– Я надеюсь, – негромко и очень серьёзно сказал толстяк, – сделать моё Королевство хоть немного лучше. Помочь исправить его ошибки, если, конечно, это называть ошибками, а не преступлениями. Поэтому давайте перестанем толковать о вознаграждениях и поговорим о деле. Деньги деньгами, они наверняка понадобятся, но что сейчас требуется? Как вы, не сомневаюсь, осведомлены, возможности мои хоть и не безграничны, но достаточно существенны…

– Расскажите нам об Особом Департаменте, мистер Питтвик.

– И только-то? – удивился хозяин. – Это я всегда, это я с удовольствием – об этих-то душегубах, что едва не сцапали меня в своё время. – Толстяк поморщился, словно куснув лимон. – Однако должен заметить, вопрос слишком общий и неконкретный. Что именно вам нужно узнать, мисс?

– Многое. Мы знаем только их штаб, главное здание. Но где они держат пленников? Тех, кто попал им в руки? Или их сразу отправляют на юг?

– Понимаю, понимаю. – Блеск в глазах мистера Питтвика становился всё ярче. – Наши доблестные борцы с чародейством и волшебством схватили кого-то, кто нужен вам. Быть может, расскажете поподробнее? Не волнуйтесь, мисс Таньша, ваша тайна умрёт во мне. Вы же знаете – без эликсира госпожи Средней мне… будет плохо, скажем так.

– Поэтому мы к вам и пришли, мистер Питтвик. Эликсир у меня тоже есть, как я и говорила.

– Я знаю, мисс Таньша. Вы меня никогда не подводите. – Толстяк вновь отхлебнул кофе. Ни Волка, ни Медведь к своему даже не притронулись. – Кроме главной штаб-квартиры, я знаю, Департамент негласно использует здания на Кингс-роуд и Сеймур-плаза; там нет никаких опознавательных знаков, вывесок, ничего, только совершенно невинные банковские конторы, кофейни да пара пекарен. Берегутся… Сейчас достану карту…

…Над картой – подробнейшим, в игольчато-тонких чёрных линиях чертежом Норд-Йорка – они склонились все вместе.

– Здания Особого Департамента, о которых мне известно, – здесь, здесь и здесь. Однако не думаю, дорогая моя мисс Таньша, что это вам как-то поможет. Слишком крепкие ворота, слишком много охраны. Где на виду, где скрытой. С бухты-барахты не взять, не прорваться. У меня, однако, есть предложение получше. – Мистер Питтвик, хитро сощурившись, дождался, пока Таньша не кончила переводить его слова Всеславу. – Нам нужен… скажем так, кто-то осведомлённый. Кто-то, кому… мы сможем задать вопросы. Я знаю джентльменов, которые как раз и сведущи в подобных делах. А самое главное – знаю, где они собираются. Офицерский клуб. Клуб «Пороховая бочка». Пушечный клуб, разумеется. Там проводит время их верхушка. – Он наморщил лоб, задумавшись, потом покачал головой. – Думаю, мисс Таньша, это будет самым правильным. Задам-ка я кому следует соответствующие вопросы. Внутреннего распорядка Особого Департамента не знает, увы, никто, впрямую расспрашивать об этом слишком опасно. Всё, что я могу сказать вот прямо сейчас, – что выявленных магиков, конечно, сразу никуда не отправляют. Но и в штаб-квартире не держат. Я постараюсь выяснить завтра в Пушечном клубе. Да, гинеи ваши будут очень кстати, мне скоро платить туда годовой взнос… Кого вы разыскиваете, понятное дело, мне знать нельзя? Впрочем, простите, кажется, я осведомляюсь об этом уже второй раз, как будто в первый вы промолчали недостаточно красноречиво…

– Вообще говоря, нет, знать вам об этом не стоит, мистер Питтвик. Не потому, что мы вам не доверяем, а потому, что заботимся о вашей безопасности. Но сейчас случай особый. Может, я и расскажу ещё. Никто не знает, как обернётся дело. Но вы правы, Особый Департамент схватил одного человека, который… очень ценен для нас. Не торопитесь спрашивать о нём, мистер Питтвик, лишнее знание в наши дни – штука опасная.

– Боже мой, мисс Таньша, – всплеснул руками толстяк, – можно подумать, вы вышли из лучшего пансиона столицы! Рассуждаете совсем не как… – Он осёкся.

– Не как варвар? – ухмыльнулась Волка.

– Я не это имел в виду, – пробурчал хозяин, опуская глаза.

– Неважно, мистер Питтвик. Достаточно, если вы будете слушать и если вы сообщите нам, где мы сможем найти того, кого… кого разыскиваем. Это очень, очень важный пленник для Департамента. А вы бы лучше пошли поставили ещё кипятка, ваш эликсир надо тщательно взболтать и развести в нужной пропорции…

– Понимаю, мисс, и сразу же этим займусь. Отправлюсь… скорее всего, именно в Пушечный клуб. Или в «Пороховую бочку». Дело ведь в том, мисс Таньша, что головка Департамента, которую знаем мы, джентльмены Норд-Йорка, – это только видимая часть айсберга. Я ведь уже имел честь указывать в своих сообщениях, что куда страшнее и опаснее их незримое руководство. Оно не носит красно-бело-чёрных розеток, не напяливает эту дурацкую форму, но верховодит всем. Это, увы, предел мне известного, и дальнейшие вопросы сопряжены…

– С ненужным риском, мистер Питтвик. Мы понимаем. Вы до сих пор не прибрали свои гинеи.

– Гинеи… – недовольно проворчал толстяк. – Хватит уже о гинеях, мисс Таньша. Разберёмся с ними, никуда они не денутся. Вот что, давайте так. Вы остаётесь здесь. Наверху, в рабочем кабинете. Там есть задняя комната… впрочем, вы знаете. Отдохнёте. Я разберусь с прислугой. Подождите день-два. Завтра вечером я наведаюсь в Пушечный клуб. Разузнаю, что смогу. И надеюсь, завтра же вы сможете… начать действовать.

Ухмылка на красноватом лице мистера Питтвика не сулила тем, против кого ожидались оные «действия» Таньши и Всеслава, ничего хорошего.

– Мы принимаем ваше предложение, мистер Питтвик. И благодарим за него.

– Ах, пустяки, мисс Таньша, – вздохнул хозяин дома. – Я понимаю. Вы спасаете кого-то из своих, необычайно для вас важного. Впрочем, вы бы спасали и не важного – Rooskies своих не бросают, как уверяют все до единого офицеры Горного Корпуса. Я постараюсь. Постараюсь, как только могу. А гинеи… обещаю вам, мисс Таньша, они пойдут на доброе дело, уж об этом я позабочусь.