С утра, как и положено, иду к императору. Странное нетерпение, хочется поскорее поехать в этот пансион, найти девушку, приступить к обязанностям.

Но в приемном зале встречает Ивен.

– Император отдыхает еще, – тянет лениво.

– Мне какие-нибудь распоряжения передавал?

– Нет, – его омаа темнеет на миг, после снова становится белым. Да что тебе не нравится! Я же твою должность не отбираю?!

– Тогда подожду, – сажусь в одно из гостевых кресел. Хочу спросить, почему Ивен не с повелителем, но он слишком отчужден. Молчу.

Оглядываюсь, охрана на дверях, больше никого. Все метки в порядке.

– Что, – вдруг нарушает молчание Ивен, – действительно подходящую нашли?

Пока идут поиски, личный Страж императора не участвует – такова традиция.

– Действительно, – соглашаюсь. – Сам увидишь… если повелитель не передумает.

– А если передумает? – ощущаю взгляд, только не могу понять, что хочет узнать.

– Если императору она не понравится, я рискнул бы просить ее для себя. Но выбор императрицы значительно осложнился бы. Редко когда аура остается настолько ясной.

Ивен, кажется, удовлетворен ответом. Конечно, здесь есть доля и его ответственности.

Однако Иллариандр не передумывает, лишь откладывает визит. Появляется в чем-то свободном – домашнем халате, что ли? Расслаблен, доволен – чувствуется, хотя ауры по-прежнему не вижу.

– Сегодня отдыхай, Дарсаль. Завтра поедем, пускай понервничает, полезно. Будет ждать, думать обо мне – глядишь, и влюбится, – посмеивается. Киваю:

– Как прикажете, мой повелитель.

– Уж замуж-то за день выскочить не успеет, – продолжает шутить Иллариандр. Улыбаюсь, хотя внутри не до улыбок. Сам не могу понять, что так задевает.

Охрана императора наверняка следит за девушкой, так и хочется связаться, выяснить… да только что выяснять.

До вечера провожу тренировки омаа – меняю цвета, интенсивность, воздействия, пока не возвращаю себе абсолютное спокойствие, в котором ничто не способно задеть. По большому счету, смерть ненормальной, попытавшейся атаковать Стража, тоже не должна задевать. Но не по душе. Надо же, чтобы нежданные эмоции появились именно тогда, когда так важно оправдать доверие императора! Досадую.

Ноэлия

– Придумываешь ты все! – сердится Алма за завтраком. – Я вчера ходила, никого!

Вчера Тересия со мной едва не весь день провела, все в окно смотрела да комнату шагами мерила. Лишь к вечеру успокоилась, ушла – но обещала и сегодня приехать.

– Зачем мне придумывать? – возмущаюсь, да девочки, кажется, согласны с Алмой.

Обидно! Чуть не впервые в жизни нечто интересное, необычное произошло именно со мной, а они не то злятся, не то не верят… Аппетит исчезает. Вяло ковыряюсь в тарелке. Все за столом, нас у мадам Джанс не очень много, одного длинного хватает.

– Почему же он тогда не пришел? – подозрительно спрашивает Алма.

– Откуда я знаю? – пожимаю плечами, якобы безразлично, а в душе тоскно. Так приятно было думать, что я ему понравилась…

– Какой смысл мужчине идти туда, где он никого не встретит? Все они были на площади!

– Ладно, – снова пожимаю. – На площади, так на площади.

– Я уверена, что никакого Алекра в свите вообще нет! – добавляет еще кто-то.

– Девочки, ну не ссорьтесь! – призывает к спокойствию мадам Джанс.

Так и хочется броситься на поиски, привести им этого Алекра, пусть подтвердит! Понимаю, глупо. Да и где я его найду. И Тересия тут как тут вспоминается…

Какой-то шум на улице, приехал, что ли, кто? На машину вроде похоже, или показалось. Все в окно поглядывают, да дорога с другой стороны, столовая в сад выходит.

– Пойду посмотрю, – встревоженно поднимается мадам Джанс. – Девочки, не ссорьтесь, доедайте!

Выходит, пытаюсь хоть что-то съесть, до обеда ведь кормить не будут. Но настроения совсем нет, снова страхи какие-то шевелятся.

Мадам Джанс возвращается быстро, бледная, встревоженная.

– Ноэлия, это к тебе, – сообщает.

– Ко мне? – поднимаю глаза с недоумением. – Кто?

– Иди, собирайся, – торопит нервно, сумбурно, – переоденься да приведи себя в порядок. Платье красивое надень! Боже мой. Или нет? Нельзя же заставлять ждать… Ох как же это?!

– Да кто там? – недоумеваю, сердце сжимается, неужели Алекр нашел? Я ведь рассказала, где живу…

– Чего стоишь! – спохватывается мадам Джанс, какая-то она обалдевшая. – Бегом!

Бегу, какой там порядок, на ходу приглаживаю волосы, перед самым холлом притормаживаю, вспоминаю правила хорошего тона. Выдыхаю, поправляю платье, захожу спокойно. Мадам Джанс сзади что-то говорит, но за стуком сердца не слышу.

Надо же, действительно Алекр! Улыбаюсь, все-таки пришел, значит, я ему правда понравилась! Тут же пугаюсь, бросаю взгляд на телефон, только не буду же бежать звонить?

– Привет, – выдавливаю неловко, приближаюсь. Девочки высыпают следом, оглядываюсь, ну и лица у них! С трудом пресекаю порыв сбежать к себе, запереться и никого не впускать.

– Не ждала? – какая же у него улыбка, мягкая, обезоруживающая, ямочки эти…

Повожу плечами, сама не знаю, ждала ли.

– Ну что, идем? – предлагает, будто это давно решенный вопрос. Куда «идем»? Оглядываюсь на мадам Джанс, Алекр сразу отвечает: – Мадам не возражает, я уже спросил.

Как это спросил? Без меня? Но сердиться не получается, приятно же! Ну вот прямо как в сказке! Просто не верится, сейчас проснусь под ехидный смех Алмы и пойму, что всего лишь замечталась.

Еще раз оглядываюсь. У девочек взгляды недовольные, завистливые, нет, кажется, не сплю. Не могу понять, почему. Ну он красавчик, конечно… но я ведь не специально!

– Я… – начинаю, тут же замолкаю.

Ох мама! У входа машина, да не какая попало – красивейшая из всех, что видеть доводилось! Длинная, серебристая, стекла не прозрачные. Множество мужчин на улице. Так и тянет сообщить девочкам, что на всех хватит, но язык не слушается – лишь нервно хихикаю.

– Ты же хотела на гравикаре покататься? – добивает меня Алекр. Когда это мы на «ты» успели перейти? Но, кажется, я уже на все согласна.

– Иди, – шипит мадам Джанс. – Назад дороги нет. И радуйся, как тебе повезло.

Смотрю на нее непонимающе. А Тересия считает наоборот… И я бы отказалась, наверное, но ведь всю жизнь жалеть буду… Я только покататься!

– Иди, – слегка подталкивает, наконец-то улыбается привычной доброй улыбкой.

Я никогда не была любимицей, но мадам Джанс сама по себе теплая. Не отталкивала, всегда могла и обнять, и приголубить, и выслушать. Пусть без особенной любви, но ведь другой-то у меня не было. Она да Тересия.

Преодолеваю последние шаги. Алекр подает руку, беру на всякий случай, пытаюсь вспомнить, что там про скрепление договоров рассказывали. Я же вроде ничего не обещала… Покатаюсь, и сразу скажу, что никуда не поеду. Не увезут же меня силой, в самом деле! Да может и не планируют, так, развлечься.

Эта мысль совсем не нравится, но вид серебристой машины перечеркивает все доводы. Как же я об этом мечтала!

Алекр ведет к двери, еще раз оглядываюсь. Сирма снова рыдает на груди мадам Джанс, Алма смотрит на меня как на предательницу. Еще две демонстративно переговариваются, будто их это не слишком волнует. Могли бы и порадоваться, подруги, называется! Только у младших девочек восторженные лица. Еще бы, на их глазах сказка разворачивается. Долго потом верить в нее будут…

С улыбкой машу им рукой, решительно иду к машине. Это моя жизнь! Моя мечта! И мое решение. Не позволю никому навязывать.

Почему с Алекром столько народу? Отгоняю назойливые мысли о еще двух машинах, стоящих чуть поодаль. Никогда возле нашего пансиона столько не появлялось, неужели все с ним? Но не может же император вот так запросто дверь мне открывать, помогать в салон пройти? Наверное, советник какой-нибудь?

Ох, мама! Все волоски становятся дыбом – даже те, которые нас усердно заставляют выщипывать! Там, в машине, еще один жуткий тип… Не могу оторвать взгляда от его глаз – ни зрачка, ни радужки, сплошной белый свет, и как же страшно под этим взглядом! Сразу весь ужас и неотвратимость наваливаются, осознание, которому не хочу и не могу верить.

– Дарсаль, – сообщает Алекр, – будет охранять тебя.

Дальше уже себя не обманешь, да и слова мадам Джанс с запозданием всплывают в памяти. Она что-то такое девочкам шептала… Ох ты ж, твою бестию! Да ведь не может быть, да ведь у императора даже имя совсем другое, да ведь… боги милостивые, страшно-то как!

Алекр садится рядом со мной, берет руку. Сжимаю его пальцы, не знаю, что сказать. Все смотрю на этого Стража. Темные короткие волосы, резкие линии скул. Неулыбчивый, похоже. Такие плечи широкие… шире, чем у Алекра. Ну да, воин же. Просто непривычно, я вблизи мужчин и не видела как следует.

Все не могу оторваться, рассматриваю рельефную фигуру под кожаным нагрудником. Форма императора. Вляпалась ты, Ноэлия, по самую макушечку.

Руки до плеч открыты, даже наручей нет. Плотные кожаные штаны. Не боевая форма, сопроводительная скорее. Взгляд снова и снова поднимается к светящимся глазам, на мгновение кажется, будто изгиб губ тоже легким белым светом наполняется.

Сидит, так спокойно ждет, пока насмотрюсь, что и сама успокаиваться начинаю. Все рассматриваю, не могу разобраться в собственных эмоциях.

– Хочешь, потрогай, не кусается, – фыркает Алекр.

Гляжу на него. Глаза посмеиваются, зато Страж непроницаем.

– Ты ведь сдержишь омаа, Дарсаль? – чудится легкая задиристость в голосе. Странно слышать такое обращение к этому пугающему человеку. Наверное, они хорошие друзья.

Дарсаль

– Конечно, мой повелитель, – отвечаю.

Отпечаток движения, легкое, несмелое прикосновение холодных пальцев. Нежных, тонких. Это будет сложнее, чем я думал. Омаа рвется из-под контроля, усиливаясь желанием прикоснуться в ответ, изучить все изгибы ее руки, лица, тела… для нас это один из основных способов видеть окружающих.

Ее аура неожиданно спокойна, хотя похоже, девушке страшно. Наверное, еще не осознала, что избрана императором. Впрочем, это ведь почетно. Тут не бояться, а радоваться нужно. Но желто-красных всполохов радости тоже не вижу, как и пурпурного торжества.

Повелитель подает знак, взлетаем. Водитель из местных и зрячий охранник-ментальщик Сэм отделены перегородкой. Их ауры спокойны, все под контролем. Еще две машины сопровождения следуют за нами.

Девушка восторженно вскрикивает, бросается к окну. С легким сожалением ощущаю, как выпускает мою руку.

– Нравится? – спрашивает повелитель голосом довольного кота.

Тоже бросаю взгляд в окно. Земля отдаляется, оставляя далеко внизу темные пятна чужих эмоций и разрушенных надежд. Извечная злоба и зависть. Хорошо бы она согласилась сразу в имперский особняк, незачем возвращаться в этот неказистый домик, где за нее даже порадоваться не могут. Впрочем, это ведь ее прошлое. С прошлым сложно рвать связи.

– Потрясающе… – бормочет Ноэлия. – Алекр… или как там тебя… то есть простите…

Волна легкого смущения, короткий взгляд на императора – и снова все внимание происходящему за окном. Определенно, туда ей смотреть интереснее. Почему-то хочется засмеяться. Кажется, наш повелитель обескуражен.

– Иллариандр, – подсказывает император весело.

Жаль, не могу читать эмоций. Но поскольку знаю его лет десять – с тех пор, как он был еще подростком, а я только-только попал в личную стражу предыдущего повелителя – почти уверен, что это не должно прийтись ему по нраву. Он вспыльчив и порою жесток, и никогда не терпел к себе непочтительного отношения.

– Обманывать нехорошо, – сетует с легкой обидой Ноэлия.

Иллариандр берет ее руку – почему-то чувствую движение сильнее обычного. Подносит к губам и из моих снова рвется омаа. Прикрываю на мгновение глаза, уплотняю омаа, почти отключая ненужные эмоции. Теперь хорошо, спокойно, практически безразлично. Помню, что придется потом расплачиваться, но чем расплачиваются за силу Слепые Стражи – только им и известно. Плюс в том, что это слишком индивидуально, и даже другие Стражи никогда не узнают. У каждого по-своему.

– Я должен был увериться в своем выборе.

– За три дня? – в голосе Ноэлии такое недоумение.

Зачем она его злит? Впрочем, по-моему, не нарочно – просто говорит что думает. Все внимание по-прежнему за окном. Разноцветные фонтаны восторга преобладают. Неужели даже над мыслями о предстоящей свадьбе, переезде? Похоже, она еще не поняла, что с этого момента ее жизнь полностью переменится. Хотя должна бы, о выборе императрицы знают все.

Интересно, может ли она ему отказать? Никогда не предполагал такой возможности, но с этой странной девушкой, кажется, вероятно что угодно. Один ее «Привет» императору Айо чего стоит.

Где-то глубоко внутри снова проскальзывает желание улыбнуться, но омаа сдерживает крепко, лишь молчу и наблюдаю, не забывая заботиться о безопасности. Однако, здесь ничего и никого. Полеты на ближайшие два часа запрещены – местное правительство распорядилось, чтобы гость смог вдоволь насладиться небесной прогулкой. В досягаемых пределах только наши.

– Мне и одного достаточно, моя прекрасная шри. Но в этом вопросе нельзя ошибиться, потому я решил дать нам с тобой немного времени.

Легкая недоверчивая рябь, однако девушка ничего больше не говорит. Все смотрит в окно.

– Куда ты хотела бы полететь? Специально для нас расчистили небо, – голос императора снова мягок.

Возможно ли, что и у него зародилось какое-то чувство, симпатия? Он, конечно, не признается. Впрочем, не моего ума дело. Слежу за ее аурой – но эмоции оставляют лишь легкие следы, все быстро возвращается к спокойному синему цвету.

Ноэлия

– А потом? – спрашиваю на всякий случай.

Хочется услышать, что отвезет меня обратно, а не потащит куда-нибудь к себе. Снова страшно, отворачиваюсь к окну. Дух захватывает! Уши закладывает, живот подводит, но оно того стоит! Как же красиво все смотрится отсюда сверху! Кольцо старого города, новая резиденция правительства – огромные территории по берегам Ситри, фантастический особняк для гостей Айо в глубине парка у самого залива. Солнечные лучи преломляются в облаках, врезаемся в одно из них, смеюсь от восторга и страха.

Поднимаемся выше, так и хочется прыгнуть в эту пушистую массу, словно перину, и баловаться, биться подушками… Пытаюсь поймать странное промелькнувшее чувство, в пансионе мы никогда не бились подушками – у каждой девочки своя комната, и бегать друг к другу ночью строго-настрого запрещено.

– Если хочешь, можем сразу поехать ко мне. Подготовишься к церемонии представления.

– Представления? – пытаюсь вспомнить, что там за церемонии, никогда этим вопросом не интересовалась, всегда казалось, что уж меня-то в жизни не коснется.

– Сначала тебя представят здесь как мою будущую супругу, – терпеливо объясняет Ал… то есть Иллариандр. По-моему, его все это забавляет. Может, шутка такая? – Будет пышная церемония, практически свадьба – для всех тех, кому не суждено побывать на настоящей. Потом поедем в Айо. До завершения визита поживешь во дворце… в смысле в том особняке, что нам выделен. В Хадраме пройдет окончательная церемония, совмещенная с коронованием.

Коронованием?! В столице Айо?! Бред какой-то! Да с чего они вообще решили, будто из меня выйдет хорошая императрица, я же не знаю ничего?! Этому же, наверное, с рождения учиться нужно! Да и вообще, так говорит, будто все уже решил. Никто же ничего не объявлял!

– Нет! – вырывается у меня. – Я не хочу уезжать!

– Ммм… – Иллариандр улыбается неожиданно ласково. – Разве не поняла еще? Ты моя избранница. Вообще-то я был уверен, что давно обо всем догадалась. Ты же ждала меня?

– Алекра ждала, – буркаю. – Из свиты императора.

– Тем ценнее, правда, Дарсаль? Я ей понравился даже без своего титула и положения.

– Но я не собиралась никуда ехать, – пытаюсь возразить.

– Ноэлия, – стальной взгляд, железный голос. – С этого дня ты не смеешь мне перечить. Ясно?

– Но… – теряюсь, не знаю, что сказать. В голове не укладывается!

– Ты должна отвечать: «Ясно, мой повелитель».

– Ты не мой повелитель, – отзываюсь быстрее, чем успеваю сообразить, кому это говорю.

– Скоро ты станешь моей женой, и я надеюсь, что не пожалею о своем выборе. Дарсаль останется с тобой, отныне он будет твоим личным охранником. Всегда и везде.

Бросаю взгляд на Стража, ужас какой! Неужели будет неотлучно следовать?

– Я не давала согласия! – возмущаюсь.

– Ноэлия, я отказов не принимаю, – произносит мягко, но тон буквально пробирает. – Женщина, избранная императором, едет с ним. Это закон. Не подозревал, что у кого-нибудь могут возникнуть возражения, – снова милая обезоруживающая улыбка. – Что тебя не устраивает?

Сообщать, что я его не люблю, как-то грубо… А что до чертиков страшно – гордость не позволяет.

– Это все слишком неожиданно… – бормочу.

– Привыкнешь.

– Мне нужно подумать… попрощаться… вещи собрать…

– У тебя будет все необходимое.

– Но…

– Ноэлия, я отпущу тебя, конечно – и привыкнуть, и попрощаться. Но с одним условием: ты теперь моя невеста, и должна вести себя соответственно. Ведь ты же не хочешь, чтобы я нашел другую императрицу?

Хочу, вообще-то. Но так он это говорит… звучит как угроза.

– Но я не невеста…

– Дай руку, – быстрее, чем успеваю сообразить, разворачивает к себе мою ладонь. – Дарсаль.

– Извините, моя госпожа, будет немного больно, – отвечает тот.

Впервые слышу голос. Нормальный, человеческий, очень даже приятный. Смотрю с ужасом, понимаю, что ничего не смогу сделать. Прикладывает палец к ладони, действительно печет, не так чтобы нетерпимо, неприятно слегка. Мгновение, и на ней светлый знак… кажется, знак императора. Словно горящая руна, тру машинально – осознаю, что не смыть не стереть…

Дарсаль

Девушка бросает такой взгляд – слишком ощутимый даже для меня. Растерянный, беспомощный, просительный. Она все еще не понимает.

Прости, моя госпожа, уже вся свита императора знает, что невеста выбрана. Другие Стражи подтвердили – твоя аура для повелителя идеальна. Если бы я мог предположить… но сейчас спешу скрепить союз, пока Иллариандр не передумал, не отказался от строптивой жены. Он действительно не принимает отказов, не допустил бы подобного позора.

Сила под контролем, однако в глубине души шевелится нежелание оставлять предсвадебную метку. Девушка не кричит, не пугается прикосновения. Омаа так и рвется дальше, подняться по руке, исследовать контуры. Откат грядет неслабый.

– Вопросов больше нет? – улыбается Иллариандр.

– И что… теперь?

– У нас еще полтора часа, мое предложение в силе. У тебя же, наверное, были и другие мечты? Выбирай, куда хочешь полететь.

– Домой хочу, – тоскливо отворачивается к окну Ноэлия.

– У тебя такое лицо, будто не императрицей станешь, а рабыней в борделе, – смеется повелитель.

Ноэлия

Действительно, что это я. К чему привыкла за годы жизни у мадам Джанс, так это к тому, что никто ни с кем не нянчится и не уговаривает. А уж император тем более едва ли этим станет заниматься. Вот и сейчас в его словах снова скрытая угроза. Озноб по коже, хотя и без того зябко.

Но ведь мог же выбрать из девушек, которые впадают в эйфорию от одной мысли, на все готовых, лишь бы удостоиться хоть взгляда, и уж максимум усилий приложивших бы, только бы стать идеальными спутницами!

– Почему я? – спрашиваю тихо. Иллариандр улыбается, прикасается пальцами к щеке.

– Ты мне понравилась. Разве этого мало?

– Полагаю, мало, – веду плечами. – Ответственность ведь…

– Боишься не справиться? – снова улыбается.

Киваю несмело. И этого тоже.

– Не бойся, тебя подготовят, все объяснят. Я узнавал, самому главному вас обучили, в том числе и различным разновидностям этикета, базовые знания дали. Остальное легко. Ты, вероятно, просто шокирована. Давай я отвезу тебя домой. Придешь в себя. А завтра продолжим, уже как подобает императорской чете.

– Завтра? – пугаюсь.

– Надеюсь, дня хватит?

– А я смогу потом еще… зайти?

– Ноэлия, ну я же не изверг какой. У вас что тут, нами детей пугают?

– Есть немного, – смеюсь, чтобы не расплакаться.

– Конечно, сможешь съездить, куда захочешь. Но жить будешь там, где и надлежит будущей императрице.

– А как подобает? – интересуюсь. Иллариандр морщится, кажется, с некоторым раздражением.

– Дарсаль тебе объяснит, – кивает на Стража.

Что-то мне уже и полет не в радость.