Варя подошла к окну и неотрывно смотрела, как во двор въезжали, грохоча гусеницами советские танки. На башнях, которых белой краской было выведено: «Брянские танкисты» На башнях их и рядом с ней сидели солдаты, чистые в белых рубахах, а некоторые даже и в белых кальсонах. Несмотря, на то, что на улице было ещё свежо, но солнце шпарило вовсю, вот поэтому молодые солдаты были одеты легко и не по уставу. Старшина тоже встал и подошёл к окну и, увидев своих, сначала заулыбался, а потом вскрикнул:

– Ну я вам покажу, как в кальсонах на танке разъезжать. И куда командир смотрит?

Сказал он тихо. Но узнав в одном из тех, кто был в кальсонах и рубахе, сказал.

– И этот туда же. Пацан ни дать, ни взять, мать твою ети. Но увидев Варю, которая вспрыснула от слов старшины, хмыкнул и сказал

– Извини выскочило. Мы же 2 года без баб, т.е. я хотел сказать без женского общества, вот и огрубели. Ты привыкай, товарищ повар, в атаке и не то услышишь. Ну да ладно. Я сейчас пришлю четырёх бойцов, пусть вынесут кастрюли и сковородки на крыльцо. Там и раздадим еду.

Сказал старшина, не глядя на Варю.

– Зачем вынесут, для чего?

Удивлённо спросила Варя.

– Как зачем я же сказал там и раздадим т.е. разложим борщ и мясо, и картошку по очереди конечно в наши котелки и крышки, а ложки, как я говорил у них всегда с собой.

– Какие котелки, какие крышки, зачем? А что такое котелки?

– Это такие солдатские тарелки из железа – для первого, а крышки от котелков для каши, то бишь для второго. Понятно?

– А есть они, где будут, на улице стоя, что ли?

Не унималась Варя.

– Кто где. Кто на танке, а кто и на крыльце расположится, не маленькие найдут себе место.

– Подождите Анисим Прокопьевич, но в зале же лучше. И чище, и удобно, и приятно. Там большой стол, двадцать человек разместить можно. И посуда есть, не металлическая. А настоящая, фарфоровая, хозяева её не увезли. Я там всем и сервирую.

Спокойно, но твёрдо сказала Варя. А потом пробубнила:

– Вот ещё, на улице есть. Удумал тоже. В доме полно посуды и места, а наши будут у немчуры во дворе да на крыльце есть. Не согласна я.

Сказала Варя и исподлобья посмотрела на старшину, на его реакцию. Старшина почесал затылок, хмыкнул и сказал:

– Ну за столом, так за столом, на фарфоре, так на фарфоре. Заслужил советский танкист, есть самые лучшие кушанья за столом. Да, но многие из них никогда не ели с ножом и вилкой. Боюсь разрежут вместе с мясом и твой фарфор.

Сказал старшина, улыбаясь.

– Он не мой, а немчуры проклятой. И потом, вы же умеете вот и подскажете. Вы же главный на кухне.

Не то утверждала, не то спросила Варя и сощурилась.

– Ох девка, смотри у меня. Получишь наряд вне очереди. Ладно. Где наша не пропадала. Накрывай где хочешь, а мне пора, на доклад к командиру, а то он уже меня разыскивает.

Сказал старшина, надел пилотку и быстро выше.

Выйдя на крыльцо дома, старшина помахал рукой командиру взвода, который и вправду высматривал кого-то. Подойдя к нему, старшина спокойно доложил. Через несколько минут, он с командиром, отправились в хлев, осматривать «провизию для дивизии», как окрестил старшина запасы, найденные им с Варей. Выйдя оттуда он запер хлев на замок, а ключ передал командиру. Затем он громко скомандовал:

– Всем к машинам!

И все, кто ещё сидел на танках, спрыгнули вниз, а водители заглушили двигатели, вышли из танков и встали рядом со своими боевыми машинами.

– Привести себя в порядок. Скомандовал старшина.

Но солдаты стояли, переминаясь с ноги на ногу.

– Так постирали же гимнастёрки товарищ старшина. Вот они, сохнут на башне. Что надевать?

Отозвался один из танкистов.

– Отставить! Надеть брюки, у кого сухие.

Скомандовал командир взвода.

– Ну, а у кого не высохли, можно и так в исподнем.

Добавил спокойно он. Старшина наклонился к уху командира и шепнул ему, что в доме девушка -наша.

– Откуда она здесь?

Спросил командир.

– Из Ростова. Батрачила здесь, пленная.

– Из какой части?

– Гражданская она. Угнали в Германию на работы.

– Ааа, понятно. Надеть всем штаны, найти любые.

Сказал взводный и добавил:

– Командуй дальше старшина сам. Радист за мной.

Скомандовал он и вместе с одним из танкистов поднялись и зашли в танк.

– Найти всем штаны сухие. У кого нет, одеть комбинезоны. Разойдись. Скомандовал зычным голос старшина и все полезли опять на свои танки в поисках сухих штанов. Через несколько минут все 12 танкистов, включая старшину, стояли одетые по форме, как и положено солдатам.

– Становись! Равняйсь! Смирно!

Скомандовал старшина и развернувшись лицом к командиру доложил:

– Товарищ лейтенант, взвод готов к приёму пищи. Приём пищи будет производиться в большом зале дома. На первое борщ с мясом, на второе жаркое из свинины с картошкой под шкваркой со сметанным соусом с чесноком и шафраном из Альпийских лугов. Приготовила повар Варвара Краюшкина, временно, исполняющая обязанности повара взвода. Командир смотрел на Анисима Прокопыча с широко раскрытыми глазами, как будто, видел его впервые. Потом мотнул головой тихо спросил:

– С каких таких лугов Прокопыч? Ты часом не пьян? А?

Подошёл близко к старшине и слегка принюхался.

– Нет товарищ лейтенант, не пьян. Ни грамма. Прикажите следовать на обед, там сами всё и увидите.

Ответил старшина и широко улыбнулся.

– Ну веди.

Только и смог вымолвить командир.

– Взвод по одному, в дом, за мной шагом марш!

Скомандовал старшина и первым вошёл в дом. А за ним потянулись и все остальные.

Пройдя длинный коридор, взвод вошёл в большой просторный зал. Посреди зала стоял огромный стол, устланный белой с бахромой скатертью, и сервированный, как в лучших ресторанах мира. Против каждого стула стояли столовые приборы: маленькие тарелки, а на них большие с дымящимся борщом; рядом лежали серебряные ложки, вилки, ножи, маленькие чайные ложки, хрустальные фужеры. Рядом, с каждой тарелкой с борщом, стояла маленькая деревянная тарелочка, с аккуратно сложенными, нарезанными белым и чёрным кусочками хлеба; против каждого второго прибора, стояли большие глубокие чашки со сметаной; фарфоровые бутылочки с солью, с перцем и ещё с какими-то специями и жидкостями. Посреди стола стоял огромный, литров на 20, стеклянный сосуд, внутри которого находилась жидкость красного цвета.

На сосуде была приклеена бумага с надписью: «Вишнёвый компот»!

Каждый входящий, начиная со старшины, смотрел на это великолепие с удивлением и машинально останавливался, так что сзади идущие наталкивались на передних. Последним вошли командир взвода и радист. При виде командира все оглянулись на него и стояли, не шевелясь: ждали команды. Командир сам опешил от увиденного и несколько секунд тоже стоял, как вкопанный, не зная, что делать. Он никогда такого, ни до войны, ни на войне, не видел. Он посмотрел на старшину, как бы спрашивая у того совета, что делать. В эту самую минуту из боковой двери вышла Варя, в зелёном атласном платье с белым передником расшитый красными и жёлтыми розами. Увидев девушку все танкисты, как по команде вытянулись в струнку, как перед генералом. Девушка, увидев их, ставших по стойке смирно для неё, ради неё, опустила голову, прослезилась, но тут же успокоилась, и спокойно, и ласково сказала:

– Милости прошу вас дорогие наши освободители. Присаживайтесь, откушайте наше угощенье. Мы с товарищем старшиной приготовили вам такой обед. Надеюсь вам понравится моя стряпня.

Сказала Варя и указав рукой на стол, пригласила всех присесть.

Первым пришёл в себя старшина и слегка подтолкнул за локоть командира. Тот мотнув головой. Спокойно сказал:

– Садись мужики.

На что старшина и почти все изумлённо посмотрели на взводного, но тут же присели и стали разглядывать тарелки, ложки и другие приборы, лежащие рядом. Старшина взял кусочек хлеба, взял ложку, зачерпнул полную ложку сметаны, положил в тарелку с борщом, перемешал, добавил туда же перца и сказав:

–Приятного аппетита всем!

Начал не спеша есть борщ.

Все, как один, включая взводного, повторили действия старшины, даже сказали «приятного аппетита всем» начали обедать.

А Варя стояла, как заворожённая, смотрела на этих милых, родных, почти святых для неё солдат. И от того, как они не умело, робко ели из тарелки, разбрызгивая борщ на стол ей становилось тепло и хорошо на душе.

А взвод ел, ничего не говоря, быстро опустошая свои тарелки. Первым закончил командир. Увидев это, Варя подошла к нему, взяла его тарелку из-под борща с ложкой, и сказала:

– Сейчас принесу второе, товарищ командир.

И повернувшись, в сторону, взяла со стола, который стоял за занавеской, блюдо, поставила перед командиром тарелку с большим куском жаренного мяса, с уложенной рядом картошкой со шкваркой и ещё поставила перед ним маленькую, похожую на детскую лодочку посудину с ручкой – соусницу, в которую была налита жёлто-белая жидкость, источавшая запах чеснока и ещё чего-то не известного командиру.

Взводный посмотрел на мясо, хотел было взять ложку, но Варя подала вилку, нож и тихо почти не слышно сказала ему на ухо:

– Вилкой и ножом удобней. Режьте маленькими кусочками и ешьте, приятного аппетита.

Отошла, посмотрела на остальных, увидела, что старшина тоже закончил есть борщ, быстро подошла, забрала у него тарелку из-под борща и поставила перед ним жаркое с соусом в соуснице. Через некоторое время, она проворно подала всем сидевшим за столом, жаркое с картошкой и с соусом. После этого она взяла фужер командира, наполнила его компотом и поставила перед ним со словами:

– Этот компот тоже я варила, отведайте.

И пошла дальше, наливать всем компот. Взводный, а затем и старшина ели мясо и мычали от удовольствия.

Старшина, как и при снятии пробы, поливал соусом картошку, мясо и ел это «волшебство вкуса», как он это назвал, покачиваясь из стороны в сторону и закатывал глаза всякий раз, когда проглатывал еду. Все остальные тоже, подражая старшине и командиру, поливали соус, отрезали кусочки, кто большие, кто по меньше и тоже ели с огромным удовольствием, запивая жаркое вишнёвым компотом. Через полчаса с обедом было покончено, все тарелки были пустые, компот выпит до дна, даже в фужерах не оставили ни капли. И механик, одного из танков, Виктор Голтенко из Украины, сказал

– А зараз и покурити потрибно, а, товарищу старшина?

Спросил он, глянув на Анисима Прокопыча.

– Курить команды не было, Голтенко. Закончить обед. Взвод встать и выйти во двор.

Скомандовал старшина, после того как командир взвода встал из-за стола. Все разом встали с шумом отодвинули стулья и тут Голтенко сказал:

– Ох яки ж ми дурні. Господиню нашу не подякували. Спасибі тобі дівчина, такого борщу я їв тільки вдома у моєї мами коханої. Як вдома побував. Спасибі тобі і земний уклін від мене.

И в пояс поклонился Варе. Остальные солдаты тоже загалдели, наперебой благодаря Варю за замечательный, волшебный, бесподобный обед. А Варя стояла, вся в слезах, от такого внимания и тоже кланялась им в ответ.

– Ну будет, будет. А то совсем девка расплачется. Выходи во двор.

Сказал старшина и украдкой посмотрел на Варю. Варя же смотрела на него, как на самого дорогого человека в своей жизни и низко поклонилась и ему, и подойдя тихо сказала:

– Спасибо, что вы есть на этой земле, Анисим Прокопьевич и, что именно Вы меня спасли.

Старшина хмыкнул, поклонился ей и ничего не говоря пошёл к выходу. Затем остановился и спросил:

– А посуду помыть помощника прислать?

– Нет, не надо, что Вы.

Ответила Варя и начала убирать со стола.

Взвод выйдя во двор, сразу отошёл подальше от дома в глубину двор. Двое молодых солдат, поставили железную бочку, которую нашли в одном из сараев, соорудили скамейку из досок и получилась курилка, место где можно будет спокойно покурить. И все разом задымили, кто самокруткой, кто папироской, а кто и трофейными сигаретами. Так прошло с полчаса. Возле ворот с улицы донёсся сигнал автомобиля, старшина отправил одного из солдат выяснить, кто там приехал. Через некоторое время солдат распахнул ворота и во двор въехали три автомашины: одна легковая и две грузовые.

Это прибыли из полкового и дивизионного штаба, за провизией, догадался старшина и пошёл искать командира взвода, который отдыхал в танке.

Через несколько минут, прибывшие офицеры и командир взвода обследовали помещения, «Продсклада дивизии», как назвал это старшина и один из прибывших, начал записывать всё в толстую книгу. Анисим Прокопыч, увидев это, встал со скамейки и бросив цигарку, медленно прошёл в дом.

Пройдя на кухню, он застал Варю, которая домывала посуду, подошёл к ней и тихо сказал:

– Варя, а есть здесь, на кухне, место куда можно спрятать продукты.

–А зачем?

Спросила Варя.

– Могут реквизировать.

– Кто?

– Офицеры из штаба полка и дивизии.

– А им, что мало, того что в нижнем складе?

–Здесь на кухне провизии на батальон, а то и на два. А нас только взвод, как сама видела. Так, что оставят еды нам на денёк, остальное заберут себе. Штабные очень любят вкусно поесть, а нам солдатам дадут взамен тушёнки, там картошки, гречки, сух пай, одним словом.

– А что такое сух пай?

– Сухой паёк. Хлеб, консервы, чай, сахар и всё. Так, что давай кумекай, где можно спрятать больше половины того, что здесь есть.

– Можно подпол.

– Найдут, эти ребята ушлые.

– Тогда в старые кастрюли за стенкой.

– Какой стенкой?

–Тут лежат старые кастрюли, есть стенка, которую можно отодвинуть. Там хозяйка держит новые кастрюли. В них можно положить и задвинуть стенку. Никто и не догадается.

– Давай быстро. А то штабные закончат опись в хлеву и сюда придут.