Уходящим друзьям

 
Я теряю друзей.
Тех, кто ближе, родней,
Самых близких моих –
Однокровных.
Тех, кого не вернуть
И за кем стонет грудь,
Как рыдает душа
У влюбленных!
Ах! Друзья вы, друзья!
Не бросайте меня,
Не лишайте надежды
И братства!
С каждым вашим
Уходом
Умираю и я,
Понимая смерти
Коварство!
 

Губин Павел

Родился в 1971 году в городе Харькове. После службы в Советской армии работал слесарем-инструментальщиком на заводах города Харькова. С 1993 года проживает в городе Нью-Йорке, США. Ветеран американской армии.

Член Нью-Йоркского литературного клуба и Пушкинского общества в Америке. Писать стихи начал от сильного потрясения в результате взрыва газового бойлера в апреле 2017 года.

Печатался в альманахах Российского союза писателей, в «Антологии русской поэзии», в «Наследии», в коллективных сборниках поэзии и литературных журналах как в России, так и в США, автор поэтического сборника «Когда приходит вдохновение».

Пишет стихи на русском и английском языках. Отдает предпочтение жанрам философской, городской и любовной лирики. Своим творчеством старается способствовать укреплению мира на земле, сближению народов и культур, разрушению навязанных стереотипов.

Розы

 
Резвились у пруда стрекозы,
Журчала быстрая вода,
А в парке распускались розы –
Как никогда!
 
 
Они своей красой манили,
Их аромат пленил меня;
В шипах колючих ветви были,
Как их броня.
 
 
Хотел я их сорвать попутно,
Но укололся о цветы.
Вот так нежна и недоступна
Была и ты.
 

Медовый сургуч

 
На зеленых лугах всюду клевер растет,
Привлекая к себе диких пчел.
Из душистой пыльцы они делают мед,
Этот мед я б другим предпочел.
 
 
А пейзаж вдоль лугов был настолько лесист,
И, мечтая, причудилось мне,
Как в лесу том влюбленный сидел гимназист,
Кушал мед и нечаянно капнул на лист
С объясненьем любовным жене.
 
 
Мед был очень душист, золотист, и тягуч,
И, наверное, сладок вдвойне,
Что луч солнца, пробившись сквозь марево туч,
Превратил ту янтарную сладость в сургуч
На старинном любовном письме.
 

Морская черепаха

 
Из-под панциря едва
Видна с клювом голова.
Трудно мне от восхищенья
Подбирать к стиху слова.
Грациозны ее взмахи
В бирюзовой толще вод –
Восхищаюсь черепахой,
Видя, как она плывет.
 

Я бы дом перенес на скалистый утес…

 
Я б наш дом перенес на природу
И, забравшись как можно повыше,
Наслаждался б в сырую погоду
Тем, как дождь барабанит по крыше.
 
 
Наблюдал бы, как стройные ели
К нам ветвями стучатся в окошко…
Где слились в один звук птичьи трели,
Бродит рысь, как пушистая кошка…
 
 
Я бы дом перенес на скалистый утес,
Там, где ласточки вьют свои гнезда;
Где средь пышных кустов ароматнейших роз
Нет спасения днем от назойливых ос,
А в ночи взоры тянутся к звездам…
 
 
У подножья шумит океанский прибой,
Разбиваясь о скальные глыбы.
Там сидели бы мы, наслаждаясь с тобой
Тем, как чайки, летая над бурной водой,
Вниз ныряют в поисках рыбы.
 
 
Но пока это место лишь только мечта,
Нам с тобой недоступна ее красота.
 

Не плачь, душа моя, о лете

 
Не плачь, душа моя, о лете в такой мороз,
А то, глядишь, замерзнут эти кристаллы слез.
Ты потерпи, ведь очень скоро весна придет,
Снега растопит и вдоль забора растает лед.
 
 
Забарабанит с высокой крыши звеня капель,
И пересмешника с утра услышишь протяжну трель.
А это верная того примета для нас с тобой,
Что неизбежность прихода лета не за горой.
 

Дельфины

 
Стоим мы на палубе с дочкой и сыном,
На синюю воду глядим сверху вниз…
Вдруг выкрикнул сын:
– Посмотрите, дельфины!
Вон там их блестящие темные спины!
– Неужто дельфины? Вот это сюрприз!
 

За что мне нравится верблюд

 
За что мне нравится верблюд?
За то, что, как рабочий люд,
Неприхотлив в заказе блюд
И от получки до получки
Жует верблюжьи он колючки;
Не сетует на жизнь в пустыне,
Где развлечений нет в помине;
Не ждет, когда придет суббота,
А пашет до седьмого пота.
Надеюсь, уловили нить?..
За что ж верблюда не любить?
 

Моя королева

 
Есть женщины, которых хочешь видеть,
Есть те, с которыми приятно быть.
Я выбрал себе в жены королеву,
Которую готов всю жизнь любить.
 
 
С ней нет нужды ходить налево,
Она свою оправдывает роль.
Свою жену я называю «королева»,
Поскольку с королевой я король!
 

Букет алых роз

 
За окошком зима – чудеса, да и только!
С неба светит луна апельсиновой долькой,
Звезды сверху глядят, словно яркие глазки,
И как будто хотят рассказать свою сказку…
Лунный свет озаряет хрустальные ветки,
Серебристые блестки снегов;
Веет дым из трубы мастерицы-соседки
Сладкой сдобой ее пирогов.
 
 
Ну а я, наслаждаясь вечерней прогулкой
По хрустящему насту снегов,
Возвращаясь, шагаю по улице гулкой,
Оставляя следы башмаков.
Не могу передать своего наслаждения,
Ведь в трескучий январский мороз
Я жене умудрился достать в день рождения
Ароматный букет алых роз!
 

Я хотел бы твоим быть…

 
Я твоим бы занялся портретом,
Чтоб от времени лик твой спасать!
Я хотел бы твоим стать поэтом,
Чтоб стихами тебя описать.
 
 
Я бы мог стать твоим телефоном,
О любви в твои уши шептать,
Рано утром будить тебя звоном,
Намекая, что надо вставать!
 
 
Твои пухлые губки – награда!
Я б готов в косметичке лежать
И твоей быть любимой помадой,
Чтоб все время тебя целовать!
 
 
Я готов постоять на коленях,
Чтобы ноги твои обнимать,
И стелиться ковром на ступенях,
Чтоб ступни твои нежно ласкать!
 
 
Пеньюаром бы стать шаловливым,
Чтоб все время тебя обнимать!
Я, наверно, родился счастливым,
Раз сумел свое счастье поймать!
 

Мы всю ночь у пруда просидели…

 
Мы с тобой свесив ноги сидели,
Наслаждаясь ночной тишиной…
С восхищением на звезды глядели,
Что белели над темной водой.
 
 
Месяц лунный в воде отражался,
Искажаясь в широкой улыбке,
Где-то шумный сверчок заливался,
Упражняясь на маленькой скрипке.
 
 
В водоеме рыбка плескалась,
Окружив пузырьками себя…
Подсказать мне как будто пыталась
Одарить нежным взглядом тебя.
 
 
Рядом с нами плакучая ива,
Свои косы к воде распустив,
На ветру шелестела игриво,
Напевая нам песни мотив.
 
 
Где-то близко скрипела калитка,
Ее кто-то забыл затворить…
Для кого-то тот скрип был бы пыткой,
Но не нам – кто умеет любить.
 
 
Мы сидели, не слыша все это,
Наслаждаясь ночной тишиной:
Ни калитки, ни песни куплета
Не слыхали в тиши той ночной.
 
 
Я ласкал твою нежную руку,
Каждый пальчик лелеял, любя;
Вспоминая былую разлуку,
Сожалел, что обидел тебя.
 
 
Бриллиантами слезы искрились,
На щеках повисая твоих…
Я был рад, что мы вновь помирились,
Разделив эту ночь на двоих!
 
 
Мы всю ночь у пруда просидели,
Наслаждаясь ночной тишиной…
И казалось, одно лишь хотели –
Не нарушить душевный покой.
 

Скажи, ты помнишь наши встречи?

 
Скажи, ты помнишь, как тогда
Мы при луне с тобой гуляли,
Единым воздухом дышали,
Мечтая вместе быть всегда?
 
 
Ну как забыть такие встречи?
Тот обольстительный наряд,
Твой девичий наивный взгляд,
Как кудри падали на плечи…
 
 
Обворожительно-прекрасен
Очей твоих пленящий взор!..
Манящий аромат «J’adore»
Был соблазнительно-опасен…
 
 
Тогда я был на все согласен:
Забраться на вершины гор
И обойти земной простор…
Лишь бы с тобой не расставаться!
 
 
Все норовил к тебе прижаться…
Два сердца бились в унисон.
И нам казалось – это сон,
И не хотелось пробуждаться…
 
 
Горел румянец на щеках,
Твои глаза от чувств блестели…
Но я держал себя в руках,
Держал себя, но еле-еле…
 
 
А так хотелось все забыть
И сжать тебя в своих объятиях!
Лишь на руках всегда носить
Тебя в твоем любимом платье.
 
 
Все это было так давно –
Уж двадцать лет как пролетели…
Почти не ходим мы в кино,
А наши дети повзрослели.
 
 
Так наша жизнь свое берет:
Орлятам – время окрыляться!
Настанет скоро их черед
Ночами лунными встречаться.
 
 
И цикл будет продолжаться…
А я, дописывая стих,
Уверен, будем мы на них
С тобой глядеть и наслаждаться.
 

Моя жизнь без тебя…

 
Моя жизнь без течения была как болото,
Было мало влечения, не хватало чего-то…
Над водой простиралась завеса тумана,
Жил я без интереса, в опьянении дурмана.
 
 
Жаждал чистых прудов и ветров дуновения
И мечтал, чтобы вновь появилось течение…
Дабы с затхлой воды вся расчистилась ряска:
Мне нужна была ты! Мне нужна была встряска!
 
 
Ты вошла в мою жизнь, пронесясь ураганом,
Развевая густейший туман.
С ним развеялось вмиг опьяненье дурманом,
Обличая гнуснейший обман.
 
 
Вот теперь моя жизнь вся наполнена смыслом.
Нет застоя в текущей воде!
Ее в ведрах несут в перевес с коромыслом.
Не сыскать воды чище нигде!
 

Бегемот

 
Неидеален бегемот:
Огромный рот, большой живот
Средь мутных вод скрывается.
Хоть он и в Африке живет,
Похоже, робкий бегемот
Коротких ног стесняется.
 

Ветер-шалун в переулке гуляет

 
В городе старом покой и отрада,
Лишь в переулке слышится шум,
Где, пролетая близ пышного зада,
В игры играет Ветер-шалун.
 
 
Ветер-шалун в переулке гуляет.
И как такое приходит на ум?
Женские юбки он приподнимает.
«Браво, – кричат ему, – Ветер-шалун!»
 
 
Кучкой стоят изумленные парни,
Ждя воплощения новых проказ.
Ветер-шалун превзошел ожидания,
Вихрем промчась в переулке у нас.
 
 
Ветер-шалун в переулке гуляет,
Прелести выставив всем напоказ.
Их равнодушными не оставляет –
Смотрят на это тысячи глаз!
 
 
Я бы, наверно, хотел бы стать ветром,
Чтоб пролететь в переулке у нас
И разглядеть из-под шляпы из фетра
Блеск тех встревоженных девичьих глаз.
 
 
Там, в переулке, где тень и прохлада,
Визги и возгласы склеились в шум.
Очень прошу, только трогать не надо
Дочь и жену мою, Ветер-шалун.
 

Дорога из зимы в лето

I

 
Когда за окошком сугробы видны,
А люди по-зимнему ходят одеты,
Приятно с семьей на машине прогретой
Сбежать из суровой нью-йоркской зимы.
 
 
Туда, где над пальмами огненным шаром,
Лохматые тени на землю бросая,
Светило в безоблачном небе сияет…
Желание уехать, как видно, недаром
В такую погоду людей посещает.
 
 
Где флора и фауна радуют взгляды,
А воды тропическим солнцем прогреты,
Прохожие с кожей под цвет шоколада
По улицам ходят полураздеты.
 
 
И мы, не желая терпеть до весны,
Садимся в машину, как будто в карету,
Чтоб двадцать часов по дорогам страны
Гнать в край, где нас встретит флоридское лето!