Цитаты из книги «Декабристы»

подобен. «Вечером 14 декабря, – говорит он, – Рылеев явился домой пасмурным и печальным

Рылеев, – говорит Пущин, – был всегда готов служить тайному обществу и словом и делом, но в решительную минуту он потерялся, конечно, не из опасения за свою жизнь

Так и в этот роковой вечер, решивший туманный вопрос: «To be or not to be».

Обстоятельства покажут, что делать должно».

, я думал, что поневоле все партии должны будут соединиться или, по крайней мере, их легче будет успокоить. Но сего преступного мнения, сколько могу припомнить, я никому не открывал

не самому часто приходило на ум, что для прочного введения нового порядка вещей необходимо истребление всей царствующей фамилии

Все были озадачены этим вопросом, и Рылеев, воспользовавшись мнением Пестеля, сказал: «Не вывезти ли за границу?» Проект этот всем понравился

Но вдруг, 13 декабря, накануне решительных действий, происходит совсем неожиданная сцена. По показанию Оболенского – который, правда, утверждает, что Рылеев находился в исступлении – «Рылеев 13 декабря к вечеру обнимает Каховского и говорит ему: «Любезный друг! Ты сир на сей земле, я знаю твое самоотвержение: ты можешь быть полезнее, чем на площади: истреби царя!» На вопрос Каховского, какие может он найти к этому средства, Рылеев предлагает ему надеть офицерский мундир и рано поутру, прежде возмущения, идти во дворец и там убить государя или на площади, когда выйдет его величество».[611] Спрошенный по этому поводу, Рылеев показывает: «13 декабря к вечеру я, действительно, предлагал Каховскому убить ныне царствующего государя и говорил, что это можно исполнить на площади. Поутру того дня, долго обдумывая план нашего предприятия, я находил множество неудобств к счастливому окончанию оного. Более всего страшился я, если ныне царствующий государь император не будет схвачен нами, думая, что в таком случае непременно последует междоусобная война. Тут пришло мне на ум, что для избежания междоусобия должно принести его в жертву, и эта мысль была причиной моего злодейского предложения».

Члены общества долго и подробно дебатировали также вопрос о том, как поступить с царской семьей в случае удачи возмущения, и взгляды Рылеева в этих дебатах менялись, сообразно степени его возбужденности. «В решительном совещании, – признавался Рылеев, – никогда не полагали истребить императорскую фамилию и провозгласить республику. Равно и того, что если на нашей стороне будет только перевес, то чтобы послать депутацию к Государю Цесаревичу с просьбой царствовать с некоторыми ограничениями. Положено же было захватить императорскую фамилию и задержать оную до съезда великого собора, который долженствовал решить, кому царствовать и на каких условиях».

начале 1824 года Каховский входит ко мне и говорит: «Послушай, Рылеев, я пришел тебе сказать, что я решился убить царя. Объяви об этом думе, пусть она назначит мне срок».