Цитаты из книги «Япония. История и культура: от самураев до манги»

Многие люди и даже целые профессии, например буддийское монашество, придворные, врачи, оказались вне системы четырех сословий. Также данная идеалистичная модель игнорировала внекастовые слои общества. Эта разнообразная группа включала и тех, чье наследственное занятие было связано с нечистотой: мясников, кожевников и могильщиков, вместе называемых эта (в наши дни это слово считается оскорблением), и тех, кто ведет кочевой образ жизни (хинин — «нелюди»): проституток, бродячих актеров, попрошаек и слепых массажисток; а также в нее входило коренное население Эдзо (Северного Хонсю и Хоккайдо), сегодня известное под названием айнов. Каста эта, в наши дни называемая буракумин (жители спецпоселений), сталкивалась с бесчисленными формами дискриминации. Как и остальным париям, им предписывалось проживать в отдельных поселениях, а носить они должны были хлопковую одежду и соломенную обувь, а не деревянные сандалии гэта. Также им запрещалось владеть рисовыми полями и обрабатывать их, а еще они должны были соблюдать комендантский час.

Четырехсословная система диктовала нормативную, статичную модель общества, призванную поддерживать политический и социальный порядок режима Токугава, однако она не могла вместить живую реальность, в которой принадлежность к сословию была менее зарегулированной и более сложной.

Человек рождался в своем сословии, и в дальнейшем ему было запрещено заниматься неподобающей сословию профессией или заключать межсословный брак. Четыре сословия разделялись не только согласно своей деятельности, но также подчинялись разным законодательствам и предписаниям относительно образа жизни. Они жили отдельно друг от друга: самураи — за стенами городов-замков или в усадьбах даймё, крестьяне — в деревнях, горожане — в определенных городских районах. Чтобы обеспечить привилегированную позицию самураев в японском обществе, сёгунат выпустил детальнейшие инструкции относительно каждого аспекта повседневности — жилища, одежды, развлечений, еды и даже причесок, уместных для каждого из сословий, а также для разных возрастов и полов внутри каждого сословия.

Крестьяне — более 80% населения — были вторыми по социальному статусу, поскольку производили необходимые продукты питания и обеспечивали экономические потребности правящего класса. Ремесленники — третьи в иерархии — создавали необходимые предметы, однако торговцы — самый низ системы — не производили ничего полезного, а только распределяли произведенное другими ради собственной выгоды. Ремесленники и торговцы вместе часто назывались горожанами (тёнин).

Основным методом социального контроля над населением для сёгуната было жесткое сословное деление, обусловленное такими правилами и предписаниями, которые призваны были поддерживать статус-кво. Сёгунат основывал свою власть на системе четырех сословий (самураи, крестьяне, ремесленники и торговцы), установленной Хидэёси с целью гарантировать, что каждый будет знать свое место в обществе и придерживаться его. Эта четырехсословная система была основана на конфуцианской иерархии общественной полезности и добродетелей. Согласно этой концепции, те, кто находится на вершине иерархии, служат общественным интересам, тогда как люди на нижних уровнях поглощены собственными. Конфуцианская экономическая философия была по преимуществу аграрной, поэтому враждебно относилась к торговле и примату выгоды над добродетелью.

В целом такая система предоставляла стране значительные стимулы для экономического развития. Проживавших в Эдо самураев из княжеств сопровождали ремесленники, торговцы, купцы, слетавшиеся в город в предвкушении богатых покупателей, что способствовало быстрому росту населения. К середине XVIII века Эдо превратился в крупнейший город мира: в нем жило более миллиона человек.

Процессии санкин котай были «демонстрацией силы», символизируя одновременно мощь режима Токугава, полновластного хозяина в своей стране, объединяющего страну и управляющего ею, и богатство и статус конкретного даймё1. Самым популярным развлечением в Эдо было смотреть, как процессии выезжают из города и въезжают в него.

Одним из самых примечательных инструментов контроля над даймё была система заложничества санкин котай — «поочередное присутствие». Согласно этой практике, даймё были обязаны год через год проживать в Эдо поблизости от сёгуна, а также содержать в Эдо усадьбы, в которых постоянно жили их жены и дети в качестве заложников.

Контроль над приблизительно 250 даймё, независимо управлявшими примерно 80% страны, был важнейшей задачей. С восшествием на трон нового сёгуна каждый даймё должен был присягнуть ему на верность; взамен он получал свидетельство о правах на доходы в своем княжестве. Недостойное поведение наказывалось лишением владений или ограничением их территории либо переводом даймё в новые владения.

Чтобы поддерживать свою исключительную власть при новом порядке, сёгунат Токугава ограничил влияние конкурентов — придворных, буддийских храмов и даймё.