Цитаты из книг автора «Нэнси Дж. Догерти»

С точки зрения архетипов, терапевт воспринимается либо как хищник-соперник, либо как добыча. Учитывая данные обстоятельства, шансы на какое-либо существенное изменение остаются очень незначительными, поскольку только через установление личного контакта с последующим формированием переноса появляется возможность разрушить патогенный архетипический паттерн. Все, что остается терапевту, – это подробно и основательно исследовать контрперенос. Он может разозлиться на то, что его провоцируют, им манипулируют, его соблазняют, на него давят, разозлиться на то, что он бессилен перед лицом укоренившейся патологии, что он является объектом жестокой агрессии. Терапевт действительно может чувствовать себя так, как чувствует себя жертва, которую выследили, перехитрили и атаковали. Такие запутанные отношения могут оставить у терапевта ощущение, что «к нему применили насилие и обесчестили» (Meloy, 1988, р. 72). Это наблюдение судебного психолога Мелой показывает, насколько недифференцированно сексуальность и агрессия проявляются при психопатии.

в свои взаимодействия с другими он все же привносит элемент соблазнительности, провокации, обмана, пренебрежения, предвкушения необузданного секса и насилия. Он может привнести нечто волнующее и опасное в общение с другими, в основном играя по правилам и сохраняя отношения со всеми.

Когда тяга Лайзы к авантюрам приняла форму безжалостной и почти беспредельной агрессии, Сузанна смогла освободиться от ее чар и отделиться. Опыт общения с ней помог Сузанне преодолеть собственные страхи и защиты, сковывающие ее. Она смогла избавиться от своих проекций и таким образом вернуться в жизнь более целостной личностью. Поскольку Сузанна прочувствовала и интегрировала хищную энергию Лайзы, ей удалось найти свой путь индивидуации. Сузанна смогла творчески и конструктивно использовать опыт общения с этим необузданным существом.

Этот процесс мы непосредственно наблюдаем в «Прерванной жизни», следя за развитием отношений между Сузанной и Лайзой. Сузанна заинтригована Лайзой и вместе с ней пускается в череду умопомрачительных авантюр, на которые сама в силу собственных запретов ни за что бы не решилась. Видно, что Сузанну влекут и очаровывают те стороны характера Лайзы, которые ей самой малодоступны. Отщепленные желания Сузанны проецируются на Лайзу.

Согласно одной аналитической гипотезе, если какой-нибудь человек или история вызывают у нас восхищение, это означает, что они несут в себе или воплощают какую-то часть нас самих. Их магнетизм, светлый или темный, в зависимости от того, идеализируются они или презираются, является мерилом того, в какой степени мы отщепили тот или иной аспект в нас самих и спроецировали его на других.

Мы видим, что коварство позволяет ей господствовать над разношерстной публикой, обитающей в лечебнице; несомненно, здесь правит бал она. А чтобы удержать свою власть, она очаровывает, соблазняет, изводит, отвергает, подставляет и лжет; причем делает это все необыкновенно обаятельно. Перед нами яркий портрет умной, молодой, энергичной психопатки.

Именно такая история показана в фильме «Прерванная жизнь». В его основу легла автобиография Сузанны Кейсон. Кино сложное, задевающее за живое и отчасти дающее надежду на перерождение. Главную героиню Сузанну, которой в возрасте 17 лет поставили невразумительный диагноз «пограничное состояние», отправляют в психиатрическую лечебницу. Там она знакомится с одной из пациенток по имени Лайза. Лайза – психопатка, что видно сразу. Дерзкая, безрассудная, она умело манипулирует окружающими и кичится своими победами. Эта волнующе пленительная молодая женщина одержима поисками развлечений и опасностей. Лайза в исполнении Анджелины Джоли, удостоенной Оскара за эту роль, появляется на экране

Психопатическая структура характера

Для истерической личности источник выживания, удовлетворения, смысла и собственной целостности всегда находится в другом человеке, и этого другого постоянно ищут. При этом ищущий человек склонен отталкивать именно тех людей, с которыми надеется соединиться. Череда разочарований и разорванных отношений создает картину внешнего хаоса, который отражает хаос, переживаемый внутри. Находясь во власти архетипического аффекта, человек имеет ограниченный доступ к ясному и вдохновенному мышлению и воображению, а также не отличается выносливостью, которую обеспечивает свойственная антагонистическому паттерну физическая энергия.

Что касается контрпереноса, то на истерика сложно не реагировать. Его подкупающему очарованию, хотя оно и является защитным по своей сути, часто невозможно противостоять. «Пиротехнические» приемы, являющиеся неотъемлемой частью истерической защиты, представляют собой вызов, на который нужно ответить так, чтобы не оказаться втянутым в разыгрываемую драму. Страшась присутствующего в комнате сильного аффекта, терапевт может прибегнуть к дистанцированию. Возбужденный его присутствием, он может неосознанно включиться в игру и начать ублажать и потакать вместо того, чтобы анализировать. Также терапевт может не устоять перед искушением примерить на себя образ критикующего и даже снисходительного родителя. Научившись выдерживать меру между аффектом и структурой, игрой и рефлексией, истерический человек получает возможность контактировать со своим чувственным и творческим началом, не подвергаясь постоянной опасности впасть в зависимость от него.