Цитаты из книги «Одиночество. Пути преодоления: в Церкви, семье и обществе»

Ведь на самом деле чем больше людей мы в свое сердце помещаем, тем наше сердце больше, глубже и сильнее становится.

Когда же к узкому кругу людей – любовь, а к остальным – неприязнь или безразличие, это скорее некая зависимость, эгоистическая потребность.

И тот, чье одиночество имеет в своей основе неприятие других людей, не избавится от него, пока не осознает, что это состояние по сути своей греховно, носит патологический характер, а в конце концов и гибельно.

Христианин – это человек, который старается другого человека не захватить, не «победить любовью», а понять и адекватно ответить на его потребности.

Бывают такие случаи, но надо сознавать, что происходят они с людьми, которые и в реальности живут настоящей живой жизнью, не стремясь убежать в интернет от самих себя. Мне кажется, что одним из признаков настоящей дружбы, которая завязалась в интернете, является желание и стремление встретиться в жизни – и стремление деятельно участвовать в жизни друг друга. Тогда виртуальная дружба постепенно перерастает в реальную, в такую близость людей, которая уже может выдержать испытания.

В молитвах таинства Крещения крещаемый неоднократно называется воином Христа, Бога нашего. Не в том, естественно, смысле, что этот человек когда-нибудь станет рыцарем-крестоносцем, но в том, что христианин – это человек, который решился всю свою жизнь вести брань, брань против своих страстей, против врага рода человеческого, против тех соблазнов, которыми наполнен мир. И то, что человек изготавливается вести внутреннюю брань, должно формировать его психологию. Кто такой воин? Это человек, который ни от чего не бежит, не впадает в панику, а если ранен, то должен, залечив свои раны, вновь возвращаться в строй и сражаться. У него могут быть слабости, но он должен быть при этом сильным и свои слабости постоянно преодолевать. И поэтому когда в верующей семье растет ребенок, его нужно не просто вводить в жизнь церковную, но воспитывать сильным, мужественным, полноценным. Нельзя отрывать его от жизни и помещать в какую-то искусственную среду – он должен понимать, какой мир, какие люди его окружают, и при этом учиться не осуждать плохое, но понимать его природу и понимать, чем оно вредно. Нужно учить его разделять грех и грешника и дружить с теми детьми, которые находятся рядом, интересоваться ими, находить в них хорошее, ценить это хорошее.

Жизнь человека без подлинной дружбы не может быть полноценной, нормальной, идет ли речь о детстве, юности, зрелости или старости. Разница внутреннего устроения людей здесь может проявляться, на мой взгляд, только в том, что у кого-то будет за всю жизнь один-два друга, а у кого-то значительно больше. Но и близкие друзья, которые друг друга любят, нередко переживают разочарования. Человеку, не знающему Бога, трудно бывает объяснить, что при всей нашей любви к друзьям нельзя ожидать от них того, что может дать только один Господь. Большинству из нас хочется порой, чтобы нас не просто любили, а заботились бы, как о детях, носили на руках. Но даже такой самоотверженный друг не сможет стать для нас тем, кем является мать для младенца. А тем более Тем, Кто, по слову Писания, заботится о нас несравненно больше, чем мать (см.: Не. 49: 15). И чем большей близости и заботы ожидает человек от друзей, тем больнее ему будет видеть их неспособность к такому подвигу, тем острее будет он чувствовать себя одиноким. Если человек не смог нам помочь, не явился вовремя, чтобы нас утешить, не нашел в себе сил, чтобы нас в чем-то понять и принять, это не означает, что он нас предал. Ему самому могло быть трудно в этот момент, он сам мог нуждаться в помощи, мучиться какими-то своими проблемами и страстями. Мера дружбы – человеческая мера, и если мы будем это понимать, это убережет нас от многих разочарований.

человек говорит, что любит своих близких – одного или нескольких человек, а больше ни в ком не нуждается. Однако то, что человек называет в подобных случаях любовью, обычно не является любовью как таковой. Дело в том, что любовь – это не чувство, как многие считают, а качество человека, или, если говорить языком христианства, добродетель. Если человек смелый, он будет смелым в любой ситуации, смиренный – в самых разных обстоятельствах и с разными людьми будет смиренным, а любящий, соответственно, любящим. Когда же к узкому кругу людей – любовь, а к остальным – неприязнь или безразличие, это скорее некая зависимость, эгоистическая потребность.

У христианского писателя Сергея Фуделя есть в одном из произведений замечательный эпизод, который я всегда вспоминаю, когда разговор касается человека, Церкви и беды. Он едет в метро, и вместе с ним в вагоне едет какая-то мама с дочкой, женщина держит девочку на руках. Мама смотрит в одну сторону, а девочка из-за ее плеча, соответственно, в другую. И вот девочка видит яркий, красный стоп-кран и начинает тянуться к нему рукой. Фудель улавливает это движение ее руки и хочет остановить ее. И в этот момент он видит другого человека, который тоже реагирует на это движение девочки, и встречается с этим человеком взглядом. И когда они друг на друга смотрят, между ними рождается удивительное ощущение единства. Такое же единство с другими во внимании, в оберегании, в служении обретает человек и в Церкви, в своей христианской жизни. И если человек так живет и так ощущает не только Церковь, но и все человечество, Богом сотворенное, он не будет испытывать одиночества ни в каких испытаниях.

у человека, попавшего в беду, есть верные, настоящие друзья, которые ему во всем помогают, и он принимает их помощь, одиночество все равно будет хоть отчасти присутствовать. Может ли кто-то почувствовать твою боль так же, как ты? Никто, только Господь. Люди могут буквально круглосуточно окружать страдающего своей заботой, поддерживать его на каждом шагу, и все равно в какие-то моменты он будет один в глубине своего страдания, и в эту глубину не сможет с ним спуститься никто. Но именно в этой глубине человек может встретить Бога и может познать Его так близко, как никогда не познал бы в обычной жизни, ибо местом встречи человеческой души с Богом является точка наивысшего страдания – крест.