Глава 5 ПРЕСТУПНИК

Начальник отдела кадров смотрел на лейтенанта со странным выражением. Перед ним на пустом столе лежало открытое личное дело. Рядом – тонкая стопка таких же папочек. В окно штаба части стучали сосновые ветки. Под ветками изящно змеились три линии колючей проволоки. За проволокой, в лужах солярки, разворачивались многоосные тягачи.

– Почему холостой? – пустым голосом спросил начальник.

На столь сложный философский вопрос Кушко не сразу нашелся что ответить.

– Не встретил еще… по душе.

– Вот как? По душе?… Хотел попасть на космодром? – лихо сменил тему подполковник.

– Буду служить, где прикажут.

– С Казахстаном у нас проблемы, – поделился начальник. – После того, как эти уроды угробили Советский Союз… – Кадровик кинул мрачный взгляд на портреты Горбачева и Ельцина, – неизвестно, что теперь будет с Байконуром. Многих перебрасывают сюда, но толковых офицеров кот наплакал. Уходят люди… ты тоже намерен увольняться?

Сергей выпучил на него глаза.

– Никак нет, товарищ подполковник. Я служить намерен.

– Так, что у нас… – Кадровик порылся в бумагах. – Нужны офицеры пуска. Ага… Придется работать с личным составом. – Последняя фраза прозвучала как приговор.

– Я готов.

– Нет, лейтенант, ты не готов. Вас всех на технику готовят, а кто с людьми будет воевать? – Начальник тоскливо уставился в окно. Там расхлябанной походкой, с зажженными хабариками, маршировала рота солдат. – Научить этих «детей гор» чему-то путному за год – нереально. Надо хотя бы сделать так, чтобы они не угробили технику. На Плисецк сейчас вся надежда, понимаешь? Все запуски пойдут отсюда. С бойцами придется дневать и ночевать. Часть должна остаться передовой, как раньше. Понятно тебе?

– Так точно.

Подполковник впервые прямо посмотрел в глаза.

– Пойдешь дежурным расчета на пятую площадку. Ребята там неплохие… С жильем определился? Да, вот еще что… Москва второй месяц задерживает жалованье. Так что деньги не транжирь… И началось.

Когда Сергей впервые попал на развод боевого расчета, ему показалось, что все сговорились над ним подшутить. Мутно светили прожектора. Над тайгой нехотя плыл рассвет. Под рев дизелей духовой оркестр наигрывал фантазии на тему гимна. Воняя перегаром, расчет нестройно маршировал на месте. Командир части стоял навытяжку, отдавая всем честь. Когда с места тронулась коробка второй стартовой площадки, Сергей уловил, что же именно – не так.

Половина сослуживцев к восьми утра были пьяны.

На автопилоте Кушко прошагал вместе с командиром и будущими подчиненными. Загрузились в тягач и покатили по звонкой бетонке.

Спустя неделю Сергею стало казаться, что он отслужил два месяца. Спустя месяц ему почудилось, что прошло пять лет. Каждое утро, стуча зубами от сырости и холода, он выезжал на громадном тягаче-«катафалке» в сторону пятой площадки. Под брезентом дремала межконтинентальная смерть. Лейтенант произносил нужные слова, открывал ворота, строил и пересчитывал своих бойцов.

Заполнял тетради.

Проводил профилактику систем.

Докладывал по спецсвязи.

Командовал учебный запуск.

Изо дня в день…

Очень скоро Сергей понял, что пьяных лучше не замечать. Если они не падают в строю. Потому что служить на трезвую голову было практически невозможно. На трезвую голову можно было легко сойти с ума. Естественно, это касалось солдат. Офицеры служили сознательно, особенно то поколение, что пришло в армию на десять лет раньше Сергея. Впрочем, они тоже глушили себя водкой.

Не прошло и месяца, как новоиспеченного начальника расчета снова вызвали в штаб. На сей раз кадровик был развязен и сам слегка под мухой.

– Как тебе у нас?

– Нормально.

– Мне сказали – ты даже на дежурстве учебники листаешь? Намерен дальше учиться?

– Так точно.

– Это хорошо… А ты ведь спортивный парень, – издалека зашел кадровик. – Не пьешь. Табаком не балуешься, гирьки тягаешь, да? Однако я смотрю, в ресторан зачастил? На дискотеку? Девчонки за тобой бегают?

– Ума не приложу, – поделился Сергей, – откуда они только…

– А здесь все о тебе заранее известно, – хохотнул кадровик. – Ты еще в Академии, а личное дело уже тут. Всем, кому надо, доложено – прибудет холостой, высокий, красивый… Ты – преступник, лейтенант.

Сергей насторожился. Вдруг подумалось, что у товарища подполковника есть рябая толстая дочка и его выбрали в женихи. Но товарищ подполковник толкнул другую идею. От которой лейтенант на несколько минут лишился дара речи.

– Почему это я – преступник?

– Я слышал, ты за девушкой симпатичной приударил? Валерия, да? Да, дочка сам знаешь кого. Да, красивая, и тебя с ней на танцах видели. Кажется, ты даже дрался из-за нее, да? Ну-ну, не скромничай. Иногда за женщин надо драться. Они ведь существа такие… бестолковые. Их надо направлять, верно? – хихикнул подполковник. – Но это твои личные дела. Надумаешь жениться – поможем, чем можем. Квартиры сейчас неплохие стоят, и с очередью на мебель пособим!

– Спа… спасибо… – Кушко растерялся. Валерка ему действительно нравилась. Пожалуй, она могла претендовать на звание «мисс» военного городка. И драться за нее пришлось уже дважды. Но жениться…

– Иначе ты тут в петлю попадешь, – доверительно склонился к нему кадровик. – Тут старшие товарищи кое о чем хотели с тобой поговорить. Ты парень видный, на тебя глаз уже кое-кто положил.

– Кто?!

Одними губами он назвал имя.

– Тебе как она?

– Мне?! Так это же… жена генерала… фигня какая!

– Заткни рот! – жестко обрезал кадровик. – К тебе еще подкатят, не сомневайся. И отказаться не получится. Испортят жизнь. Думаешь, неизвестно, чем тут все вы заняты после службы? Ты Галину на озеро возил? Жену зампотылу? А прапорщиц обеих со связи? А с контрактницами кто бардак в общежитии устроил? Что уставился, как баран?! Я тебя сразу предупредил – мы живем тесно, это тебе не Ленинград. Здесь как одна семья большая. Хочешь жить в мире – не пакости, где не надо! Ну-ну, не бледней, это все ерунда. А вот то, что я тебе сказал, – не ерунда.

– Но меня ведь не могут заставить?… – пискнул Сергей.

– Еще как могут, – отрубил подполковник. – Прикажут – будешь трахать всех жен высшего состава. Генералам не до того, их самих… во все места имеют. Ты же не дурак, видишь, что творится. Зарплаты нет, в военторге пусто, снабжение никакое.

– Но всех жен ведь не смогу, тут генералов штук шесть… – Сергей сделал попытку пошутить, но наткнулся на ледяной, совершенно трезвый взгляд начальника.

– Прикажут – сможешь, – отчеканил тот. – Для части спокойный нервный климат важнее, чем твои амбиции! Или ты думаешь – ты первый такой?! Преступник… И потом… – Кадровик притих. – Ты же в генералы сам метишь? Надеешься успешно сдать? А там конкурс страшный, тяжко тебе придется…

От вкрадчивого тона лейтенанту стало совсем неуютно.

– А вы-то мне что советуете?

Наверное, это был самый бестолковый вопрос, который он мог задать.

– Женись. Эта девушка… Валера, – кадровик назвал фамилию, – она для тебя – хорошая жена будет. Не вертихвостка какая-то. Я с ее родителем долго служил, отличная семья. Иначе пропадешь. Я же вижу, ты непьющий. Но азартный. Женись. И становись генералом.

– И тогда?…

– Тогда тебя не тронут. Обстановка хреновая, прямо скажем. Моральный климат падает. Кто-то должен, ты пойми…

– А вдруг она? Там у нее парень есть, старлей один…

– Она никуда не денется. Пойдет за тебя. Отобьешь.

– Ладно, – вздохнул Сергей. – Женюсь.

Глава 6 ДЕВОЧКА НА ШАРЕ

– Порываева, – сказал кто-то.

– Порываева, – повторили на разный лад.

Шансы были почти никакие. Но в силу ее врожденного авантюрного оптимизма выезд в Ялту состоялся. Ослепительно белая набережная, шаткие кроны пальм, пьянящий воздух и грохочущий оркестр цикад. Почти вертикальные улочки, запруженные счастливыми бездельниками, иглы кипарисов, колоннады роскошных дач и волны, волны, волны…

И море голов, повернутых в одну сторону, к тебе.

Масса почти черных и сметанно-белых тел, прижатых животами к ограждению. Растяжки с трепещущими вымпелами. Грандиозный теплоход «Иван Франко», искрящийся многопалубный плавучий город. Очень Важные Гости на трибунах, их имена произносятся с благоговейным шепотом. Это люди… из настоящих цирков. Это недосягаемые артисты из Москвы…

И загорелый стройный мальчик в первом ряду, изумленно вскинувший брови. Усаживаясь в седло, Настя внезапно увидела себя его глазами. Несуразная девочка, в дурацкой декадентской шляпке, в развевающихся ленточках и блеске бижутерии, на холке горбатого самодельного зверя…

– Порываева, – простонали в третий раз. Тогда только до дебютантки дошло, что выкликают ее фамилию.

Это еще ничего не значило. Регистрация. Перекличка. Обязательные формальности. У девчонок рядом – дрожь в коленках, мальчики беззвучно шепчут мантры, напряженно перемигиваются с родителями. Их неровный радостный ужас должен был передаться и ей, но…

Пожалуй, все эмоции заслоняло солнце.

Солнечное ощущение счастья.

Хриплый рев динамиков, вспугнувший свору чаек.

– Наш фестиваль самодеятельных цирковых коллективов открывает группа силовых акробатов из…

– Настя, приготовились, после тех мальчишек наше выступление… Настя, ты меня слышишь?! Куда эти чертовы кегли подевались?!

Непросто услышать, когда вокруг тебя происходит столько сказочных вещей одновременно. Когда полощутся на ветру яркие полотнища, и как раз напротив, на одном из них нарисована девочка на шаре, чем-то неуловимо похожая на тебя. Девочка стоит на цыпочках, гибко тянется куда-то вверх и всей своей позой словно говорит – бояться не надо, надо так же стремиться к успеху…

– Настя, вон тот, на трибуне, слева… Он из Киевского эстрадно-циркового, всегда приезжает…

Под истерическим нажимом родных юная эквилибристка отказалась от самоубийственной затеи с канатом. То есть канат натянули, но низко, над самой землей. Зато артистке предоставили карт-бланш на прочие дикие выкрутасы…

– Дорогие друзья! Такого вы еще не видели! Настя Порываева покажет вам…

Спустя много лет она приблизилась к верной формулировке, о которой не могла и догадываться милая девочка, оседлавшая страшное колесо. Не надо ненавидеть соперников, это чувство разъедает тебя изнутри и душит твой талант. Не надо бояться зрителя и не надо заискивать перед ним. Человек зубрит свою роль, сотни раз творит мирок перед зеркалом, а затем теряет семьдесят процентов кпд только потому, что в зале кто-то встал и вышел.

Правило только одно. Надо всецело отдаваться делу, которое любишь. Нет ничего важнее, чем талант, подаренный тебе Богом. И подарен он тебе с единственной целью – чтобы ты делилась им, непрерывно и щедро, насколько хватает сил. И тогда совсем неважно, пьют они вино, болтают о своем, ныряют в море или вяло хлопают. Те, кому предназначен твой дар, непременно найдут тебя.

– Ну, Настенька, ни пуха тебе…

Девочка толкнулась, вырвалась под оглушительный звон и понеслась, набирая обороты, навстречу крымским горам. Кажется, люди захлопали, засмеялись и обрадовались. Кажется, они подсаживали на плечи детей и показывали пальцем.

– Дякую тоби, Боже… – Кажется, это хором произнесли любимые тетки.

Настя делилась с ними тем, что постигала год.

– Тыц-бумм! Тыц-буммм! – забухал барабан.

Наверняка она очень старалась. И волшебное скрипучее творение дяди Миши не подвело. Велосипед стал поразительно послушен, он откликался на команды каждой гаечкой, каждым сантиметром своего мощного горбатого туловища. Кегли с блестками, клоунские шапочки, игрушечные факелы взлетали в воздух и возвращались обратно в ладони, как преданные голуби с домашней голубятни. Великий полководец оказался прав – многомесячные кошмарные тренировки обернулись тремя минутами света.

– Тыц-бумм! Аааа… – И треск. Оглушительный треск, природу которого юная циркачка не сразу поняла.

Аплодисменты.

Они обволакивали девочку громадным теплым облаком.

– Настенька, что ты, что ты? Ты плачешь?

– Доню, все хорошо! Подумаешь, всего одну уронила…

– Ой, мы так испугались, когда ты на руле крутилась! Думали, он как завалится, а внизу – асфальт…

Аплодисменты. Тысячи ладошек бьются друг о дружку, и это все для тебя!

– Сейчас результаты объявят!

Артистку мяли, теребили и тащили одновременно в разные стороны. Как же она их всех жутко обожала в тот момент, но, давясь от смеха и глупых слез, никак не могла сообщить им главное…

– Настя Порываева… – зашуршал динамик. – Мы видели оригинальную программу на старинном велосипеде… очень необычный подход… жюри единодушно… такая симпатичная девушка…

– Это хреново, – в сердцах сплюнул их цирковой тренер. – Коли симпатичной обозвали, приза точно не дадут. Это они вечно так, утешают…

– Настюха, ты все равно самая красивая была! – закричали из «группы поддержки». – Настя, болеем за тебя!!

Да и бог с ними, с призами и результатами! Насте почему-то гораздо интереснее было смотреть не на гостевую трибуну, не на респектабельных господ из жюри, а на разогретую, скачущую вокруг сетки детвору.