– Ты еще можешь рассказать им о древних, о поврежденности, о том, как пытаешься вычеркнуть страшный опыт из своей жизни, но у тебя не получается, потому что этот кошмар сопровождает тебя повсюду, – печально предложила Мия. – Даже здесь.

Я обреченно вздохнул.

– Любые мои попытки заблокировать этот опыт сводятся к нулю. Воспоминания всплывают, мешают жить. Все свои двадцать пять лет я подсознательно жду тот момент, о котором предупреждал отец. И сейчас кажется, что время подошло.

– Вполне возможно. – Мия покрутила кролика в пальцах и посмотрела на меня. – Это не люди, Марк. Я их чувствую.

У меня перехватило дыхание, потому что мои ощущения были такими же. Когда-то давно отец предупредил меня, что однажды может настать такой момент, и я должен быть к нему готов. Хотя мама всегда пыталась уводить подобные темы, Константин меня не щадил. Он предупредил, что темные просто так не отстанут и однажды могут появиться в моей жизни, чтобы погубить меня, а через меня – многих.

Я был сосудом древнего Самаэля, когда находился в утробе своей матери Александрины, и после моего рождения Самаэль планировал перевести тринадцать собратьев в наш мир, чтобы строить темную империю на стороне людей. Но Константин не дал этому случиться, и древний не родился во мне. Существа с Изнанки коварны, они могут выбрать другую жертву и напомнить о себе снова, явившись за оплатой. Или для мести. Отец предупреждал. Но мама растила меня, окружая такой заботой и нежностью, что все негативные воспоминания уползли в подсознание. Появляясь, впрочем, мучительно ковыряя мое сердце.

– Я с тобой, – неожиданно заявила Мия. – Если тебя это утешит.

– Меня утешит, – согласился я. – Спасибо тебе. Это ценно. Очень.

– Если это обычные люди – будет легче. Если то, о чем думаем – будем бороться. Мне бежать некуда. Они отняли у меня самое дорогое. Так что… Долги нужно отдавать.

День подходил к концу, а я не знал, как поступить. Хотя, выбор был невелик: согласиться и остаться или отказаться и остаться насильно. В последнем я был почти уверен. Если собрать все с момента нашего появления в контейнере, внимательно разобрать и сделать общий вывод – получится странная картина.

Как все глупо произошло. Нас, как бегущих в разные стороны тараканов, изъяли с места обитания и поместили в общую колбу. Под наблюдение. Для вида дав нам выбор, которого нет. В этом я тоже был уверен. И никто, кроме Мии, вместе со мной не ощущает этой угрозы от наших «работодателей», но очень скоро все обнажится, вот тогда мои друзья начнут переживать.

Ближе к ночи мы все собрались в холле нашей зоны. На мой вопрос – какую позицию займем, большинство согласилось остаться, Николь очень переживала за результат, а Ян посмеялся над нами.

Ночью я услышал стуки и возню с приглушенными воплями и поспешил на звук, что исходил с первого этажа. За мной выбежал Серафим, и мы спустились вниз. Там, в одной из комнат, охрана заламывала руки Стефании.

– Отпустите меня! – возмущалась она. – Почему нам нельзя осмотреться, делая выбор?

– Что здесь происходит? – спросил я, шагнув в комнату. – Отпустите ее! С ума сошли? Не ломайте ей руки!

– Она нарушила правила, – ответил появившийся Антон. – А правила равны для всех.

– Какие еще правила? – нахмурился я. – Мы же не в тюрьме.

– У вас нет доступа в некоторые отделы заведения. – Антон покрутил брелок вокруг пальца и улыбнулся. – А ее взяли с поличным. Нарушение.

Тут вбежал Януш, и, ужаснувшись виду сестры, кинулся на охрану.

Скоро запахло дымом, а в комнате появился Джозеф, который махнул рукой в воздухе, изображая фигуру. Я сразу почувствовал оковы и понял, что Джозеф повесил блок. Мы с Серафимом переглянулись, и он догадался, что нужно сделать. Когда блок был открыт, Джозеф снова повесил его, с подозрением оглядывая всех нас.

– Отпустите ее, иначе развалю все к чертовой матери! – ревел Ян, воспламеняя вещи и расплавляя металлические предметы.

– Освободите девушку, – приказал Джозеф, вероятно, от того, что его блок снова и снова дешифруют, и он не может установить, от кого идет такая сила.

Стефанию отпустили, и мы молча ушли на свой этаж, оставив озадаченного Джозефа.

– Что ты там делала? – негодовал Януш, заглядывая сестре в лицо. – Что, такая необходимость гулять среди ночи?

– Я делаю серьезный выбор, имею право узнать чуть больше, чем нам показывают, – фыркнула Стефания, потирая запястья. – Но этот поступок уже слишком… Я что, преступление совершила, заглянув за закрытую дверь?

– Сволочи, – выругался Януш и пнул в стену.

– Успокойся уже, – окликнул его Серафим. – Хватит с нас пепелищ.

– Свалить отсюда – и дело с концом, – пробурчал Ян.

– Поздно, – Эва дернула бровями, – сами мы не выберемся. И Марк говорит, что нас не отпустят.

– Что мне твой Марк? – процедил Януш, игнорируя меня. – Я сам себе хозяин, если надо, поплыву на бревне, но прогибаться под этих козлов не буду.

– Давайте закроем тему неприятия меня и выстроим свой план действий, – предложил я. – Нам остается только согласиться с предложением Валентина, дальше будем прощупывать почву, узнавать детали для следующих решений.

– Согласна, – кивнула Эвелин. – Выбора все равно нет.

– У овец в стойле нет выбора, – бросил Януш. – Я не собираюсь быть овцой, а вы как хотите.

– Только нам не мешай в таком случае, – сказал Серафим. – Ты ведь не контролируешь себя…

– Вы меня достали! – перебил Ян. – Достали своим тупым смирением, своей стадностью. Если я не думаю, как вы, значит я идиот?

– Брат, хватит, – окликнула его Стефания.

Видя, как Януш нахмурился, собираясь возразить, я остановил его:

– Прости нас. Пожалуйста. Верю, что ты не подведешь. Пусть твои решения остаются с тобой, просто будь очень внимательным, потому что придется много и неприятно удивляться.

После такой речи все озадаченно посмотрели на меня, даже Ян заметно растерялся, не ожидая от меня подобного. Но я иначе не мог. Меня тоже достали эти перепалки, ссоры, недовольство. Мы могли переругаться все, но что бы это дало, кроме поражения. Я чувствовал приближение чего-то неприятного и понимал, что это будет большим испытанием, но на словах объяснить не мог, ведь по факту еще ничего не произошло.

Как бы мне хотелось, чтобы никакое событие, связанное с моим прошлым, не имело сейчас места, чтобы интуиция меня обманула, чтобы все это было сном, от которого мы все скоро очнемся и продолжим свою жизнь с той точки, с которой все полетело кувырком.

Утром нас на удивление долго не будили, и когда по коридору прошел человек, призывая выходить, все появились уже собранными. Мы прошли в зал с большим овальным столом цвета слоновой кости и такими же по цвету деревянными стульями и расселись кто где. У дальнего конца стола нас ждал Валентин. Он грациозно сидел в кресле главного, держа руки на резных подлокотниках, и внимательно наблюдал за нами, прищурив темные глаза. Рядом с ним расположились Джозеф, Роберт, Томас, Хлоя и Антон.

Дождавшись нашего внимания, Валентин улыбнулся:

– Надеюсь, вам дали выспаться. Я хотел бы, чтобы моим гостям здесь было хорошо.

– Ближе к делу, – отозвался Януш.

– Впрочем, и правда. – Потенциальный начальник выдержал паузу и окинул нас взглядом. – Итак, ваш ответ на мое предложение.

– Твои люди чуть не сломали моей сестре руки, когда она прошлась по зданию и решила узнать чуть больше, – с вызовом бросил Ян. – Это твое гостеприимство? Какое желание работать ты от нас ждешь?

Валентин посмотрел на своих помощников и укоризненно качнул головой со словами:

– Я против насилия. Это недопустимо, и виновные будут наказаны. Обещаю вам. Но теперь мне нужен ответ.

– Предложение заманчивое, – вызвалась Эвелин. – Но как нам быть с местами прежней работы? Мы ведь просто не вышли по графику. Некоторых из нас ждут.

– Могу заверить: эта проблема решена. – Валентин откинулся на спинку кресла и улыбнулся. – Не стоит переживать. Теперь вас ждем только мы.

– Хорошо, допустим. А вы отвечаете за свои слова про условия работы? – снова спросила Эвелин. – Если после подписания договора я все же захочу уехать, могу беспрепятственно покинуть остров?

– Давайте уточним, – сказал Валентин. – Вы спрашивали про уезд с острова при первоначальном отказе. Если договор подписан, покинуть остров можно только после отработки определенного срока. Все, как обычно, ничего нового.

– То есть, в обоих случаях у нас есть возможность уехать? – продолжила Эва.

– Точно. Правда, с разными условиями.

– Если мы соглашаемся и подписываем договор, сразу же приступаем к работе? – поинтересовался Леон.

– Договор – сразу, а работа после подготовки, – ответил Валентин. – С вами будет проведен инструктаж и подготовительный курс. А для тебя есть место в лаборатории. И обещаю, будет интересно.

Леон восторженно посмотрел на нас, и я понял, что в душе он уже подписал все бумаги.

– Если у меня есть возможность в любой момент отказаться и уехать, почему бы и нет, – пожала плечом Эва. – Я знаю законы, и пункты трудового договора мне известны.

Стефания вздохнула и посмотрела на Антона со словами:

– Останусь, если приму извинения за насилие этой ночью.

Валентин бросил суровый взгляд на своего помощника, тот без слов поднялся и склонился в извинении:

– Мы погорячились. Ошибку учтем, просим у гостьи снисхождения.

Стефания улыбнулась и повела плечами.

– Ладно, принимаю. И остаюсь.

– Стеф! – возмутился Януш. – Ты что делаешь?

– Оставь ее, – отозвался Леон. – Она взрослая и имеет право выбора.

– Тебя забыл спросить! – огрызнулся Ян и обратился к сестре: – Стеф, ты хорошо подумала?

Стефания бросила мимолетный загадочный взгляд на Томаса и кивнула.

Серафим многозначительно повернулся ко мне, ожидая ответа, а я оглянулся на Николь и Мию, которые вели себя всегда тише всех. Николь подняла на меня большие глаза, в которых читался испуг. Вероятно, она слышала то, что не дано нам. После того, как Николь утвердительно качнула головой, я вопросительно посмотрел на Мию, но ее взгляд говорил сам за себя, и мне не нужно было узнавать ее решение, потому что она выбирает борьбу.

Серафим проследил за нашим переглядыванием и вздохнул:

– Что ж… Попробую тоже.

Валентин ожидающе подался вперед и облокотился на край стола, не сводя с меня темных глаз.

– А ты? – обратился он ко мне.

Конечно, я бы бежал с острова куда подальше, но почему-то во мне все больше росло чувство ответственности за этих ребят. Мне казалось, что мы должны быть вместе, и я согласился:

– Принимаю предложение.

Темный взгляд Валентина остановился на Мие.

– Мое счастье будет полным, когда я услышу и твой ответ.

Мия равнодушно повернула голову и ответила:

– Остаюсь.

Валентин снова откинулся на спинку стула и счастливо закрыл глаза. После этого он щелкнул пальцами, и появился человек с черными папками на подносе.

– Несказанно рад, друзья мои, – довольно произнес наш будущий шеф, в то время как перед каждым из нас легла папка. – Вы получили договора, которые мы сейчас же подпишем.

– Восемь договоров? – усмехнулся Ян.

– Очень надеюсь видеть тебя в наших рядах, – сказал Валентин. – Ты нужен нам.

Я был уверен, что наш бунтарь не бросит сестру. И не ошибся. Януш нервно постучал кончиками пальцев по столу, наградив укоряющим взглядом Стефанию, и покачал черной, как смоль, шапкой волос.

– Не обольщайтесь. Моя глупая сестра заставляет меня остаться.

– Праздник! – Валентин улыбнулся. – Умные люди всегда делают правильный выбор. Приступим, дорогие мои.

Вместе с папками на столе появились перьевые ручки и большая резная чернильница под серебро. Нам нужно было макнуть перо ручки в нее и оставить подпись на последней странице договора.

Первым макнул ручку Леон. Увидев бордовую каплю на кончике пера, он удивленно поднял брови, задержав на ней взгляд, затем расписался и довольно оглядел нас. За Леоном последовали остальные, а я наблюдал за Валентином, с какой жадностью он прослеживает подпись каждого, и выглядело это даже пугающе, будто мы связываем себя страшными узами и подписываем себе приговор.

Когда Николь вынула ручку, обмакнув ее в чернильницу, Мия посмотрела на собравшуюся на кончике пера бордовую каплю и перевела на меня свой убийственный взгляд, полный страшной догадки. Я понял, что она имеет представление о процессе, который сейчас происходит, и вопросительно качнул головой. Но Мия молчала, ничем не проявляя себя и заставляя лишь догадываться о реальном масштабе проблемы.

Наступила наша очередь проделать ту же процедуру. Мия ставила подпись с каменным выражением лица, чем меня напрягла, я и без того переживал за наши решения.

– Шампанского! – радостно приказал Валентин, после чего внесли фужеры с игристым напитком. – За удачную сделку, мои дорогие друзья!

Я сделал вид, что пригубил угощение, размышляя, в какую передрягу мы влезли и поглядывая на реакцию ребят. Все были в приподнятом настроении, только Николь сидела, напряженно глядя перед собой, и я понимал, что она слушает все вокруг. Мия же игнорировала шампанское, и, опустив глаза на кролика, монотонно переворачивала фигурку в тонких пальцах.

Весьма удовлетворенный событием, Валентин внимательно поглядывал на каждого из нас.

– Со дня на день приедут остальные совладельцы, – объявил он, – и мы перейдем к торжественной части начала сотрудничества, после чего вы получите личные вещи, кредитки и инструкции, далее начнется обучающий курс, а после, собственно, работа.

Через время нас отпустили отдыхать, и, окрыленные грядущей важной деятельностью, все разошлись.

Я встретил Мию за стенами института, сидящую на старых бревнах, поросших мхом и мелкой растительностью, и устроился рядом. Какое-то время мы молчали, но напряжения при этом не возникло. Листья высоких деревьев успокоительно шелестели, и мне казалось, что с этой задумчивой девушкой мы были знакомы всегда.

– Скажи, ты что-то знаешь о ситуации? – спросил я. – Твой взгляд во время подписания сложно забыть.

Мия мрачно посмотрела на меня.

– Это не подписание договора. Это серьезный ритуал.

– Это то, о чем я подозреваю?

– Почти уверена.

Мне почему-то стало не по себе. Мои усилия по блокировке памяти о внутриутробных событиях начали рассыпаться, обнажая эту память и всех, кто с этим связан.

– Что нам теперь делать?

– Плыть по течению, – спокойно отозвалась Мия. – Это не люди. Мы не можем предугадать их действия, нам неизвестен замысел, поэтому на данном этапе просто наблюдаем, ты сам об этом высказывался. Я не говорю о том, что у нас нет выхода. Выход есть всегда, только нужно открыть правильную дверь.

Я опустил голову, чувствуя себя так, будто привычный мир начал рушиться. Тяжелый питон обвил мою шею еще сильнее, удушая и все больше лишая кислорода. Еще чуть-чуть – и колпак отчаяния накроет меня, как сачок бабочку, а этого чувства я подсознательно боялся.

– Неужели это начало того, о чем говорил отец?

– Константин предупреждал тебя?

– Да. С самого детства он готовил меня к этой возможности, а мама пыталась оградить. Она считала, что я испытал много, еще не родившись, и хранила мое сознание мирным.

– Ты рос счастливым ребенком, – подтвердила Мия.

– Я навсегда остался счастливым сыном. У меня были лучшие родители.

– Были?

– Марк, тебя все ищут! – объявила Эвелин, неожиданно вынырнув из густых зарослей. – Пойдем, есть разговор, – деловито произнесла она, потянув за собой.

Мы побрели к правому корпусу. По дороге Эва держала меня под руку и всячески пыталась завязать разговор. Я понимал, что она неравнодушна ко мне, это исходило из ее существа с самого первого дня, но ответить ничем не мог. К сожалению.

Скоро мы подошли к ребятам. Серафим пробежал взглядом по нашей паре с Эвелин, и мне показалось, это его расстроило.

– Что, наши коронованные особы снова отлынивают от общения? – бросил Януш. – Нам показалось, что вы не очень-то рады подписанию договора, однако, подпись оставили.

– У нас нет выбора, – ответил я, осторожно освобождаясь от рук Эвы. – Пока нет.

– А у меня был, – поднял указательный палец Януш. – Но я остался, родная кровь уперлась.

– Ты у них первый в списке, – напомнила Мия. – Как интересный экземпляр. Тебя ни за что не отпустят.

– Снова та же песня, – усмехнулся Ян. – Не приписывайте ситуации больше, чем она заслуживает.

Николь выпрямилась и выдохнула:

– Согласна с Марком. Эти люди к чему-то готовятся. А Яном интересуется лаборатория, и это не хороший интерес.

– Послушайте, – вмешался я, оглядев всех. – Ситуация серьезная. Многим из вас непонятна суть, но поверьте, мне и Мие уже выпадало коснуться этой стороны. Готовьтесь к трудностям, готовьтесь к испытаниям, будьте осторожны в действиях и терпеливы в решениях. Скоро я смогу сказать вам, с чем мы имеем дело, и это станет поворотным событием в вашей жизни.