21 марта

00.10

Суббота закончена.

Слава тебе, господи. Ужасный сегодня день, худший день за последний месяц, наверное.

Утром на фиг разругались с мужем. Выглядело примерно так:

– Что-то я своей Чашки давно не вижу, с Кораблями… (муж)

– … (я)

– Что молчишь? Разбила опять, что ли? Только попробуй сказать, что к счастью!

– Дети разбили, недавно. Растворяли в ней «Роллтон» для Крыски. Я куплю тебе новую, тоже такую же обширную. (Олаф любит пить чай из бульонной кружки.)

– Купишь! Да что ты купишь! Да где ты ТАКУЮ купишь! Это ж мне Леха подарил, Леха! Сам выбирал! Полгорода обыскал! А ты разбила! Пепельницу хрустальную мою разбила, в форме раковины, мне Димыч дарил, теперь вот придет, спросит: где пепельница? Где? А я? Красней от стыда! Чашку с Кораблями разбила, у меня в этом доме ни одной вещи как не было, так и нет! Чужой я в этой семье, чужой!

– Ну давай, расскажи о своем тяжелом детстве еще…

– Рыбу мою сушеную выкинула! Немного задумалась она, и что? Сразу выкидывать? А эту рыбу мне Ксюха привозила! Ксюха! Своими руками привезла, подарила… Радость мне хотела ПОПЫТАТЬСЯ доставить, хоть кто-то, бля…

– Ага, придет Ксюха, спросит: где рыба моя? А тебе? Краснеть от стыда?

– Не смешно! Стопку с делениями, где свинья и матрос, разбила в прошлом году! Гильотину для сигар сломала! Фирменную! Я ее в Австрии покупал! Чтоб ты знала! Чашку с Кораблями! Это я – ничего?! Я только случайно твою ложку выбросил в мусор…

– Как выбросил? Серебряную ложку?! Которую я ищу неделю уже? Так это ты ее выбросил?

– Да, выкинул случайно. Я – ложку, а ты – чашку.

– Чашка блядская твоя!!! Ста рублей не стоит, я б тебе десять таких чашек купила! А ложка… Прабабкина ложка!!! Выкинул ложку!!! Ооооо, госссподи…

– Ты – чашку, я – ложку…

Естественно, после такого душевного разговора Олаф, ушедши, ступал как дикий кабан-людоед, а я потащилась одна в магазины, хоть первоначально, разумеется, планировалось поехать вместе! Вместе! На автомобиле, как хорошая советская семья, простите, доктор, российская, конечно. Приволокла, отдуваясь и ненавидя мужа, сумки с едой.

Детям тоже досталось:

– Лиза! Павел! Расслабились там! Давайте убираться у себя начинайте!

– Меня не касается, меня не касается, я вообще ничего не слышал! – скрывается в своей комнате сын, плотно законопачивая дверь, для надежности баррикадируясь еще и ящиком с игрушками.

01.00

Сегодня заботливой мамаше (мне-мне!) пришло в голову пролистать «Энциклопедию для мальчишек», подаренную ребенку Павлу на десятилетие и упорно им начитываемую вот уже в течение… двух месяцев.

Задорнейшие и удивительнийшие тексты я обнаружила. Зачиталась. Особенно порадовала классификация отцов и матерей. Матери подразделялись следующим образом: Тиран, Железная Леди, Подружка-Свой-Парень, Жадина, Старший Товарищ, Пофигистка, Жертва и Зануда. Отцам пришлось еще хуже: Тиран (как-то однообразно), Дружбан, Хмырь, Враль, Самый Умный, Охламон, Алкоголик и Нормальный Отец. Расщедрились все-таки. Но отдельно пояснили, что это – большая редкость. Да. Трудно не согласиться.

Увлеченно отыскала главу о разновидностях девчонок, все-таки тоже имела к ним какое-то отношение: Отличница, Светская Рысь, Звезда, Бизнес-Герл, Поэтесса, Мальчишница, Авантюристка, Рокерша, Старушка, Серая Мышка.

Робко спросила у сына, как он меня «посчитал». Сын покровительственно сказал, что я типичная Подружка как мать, а что девочкой, «наверное, была Серой Мышкой, да, мам?». Да, деточка, да.

01.15

Иногда я задумываюсь, а спит ли вообще кто-нибудь по ночам. Сейчас только что звонила моя подруга Алиса, небрежно приглашала меня на свою персональную выставку, небрежно – это чтобы я не вздумала, что Алиска гордится собой и личной персональной выставкой, и не надулась, что вот у меня нет ни выставки вообще, ни особенно персональной.

Алиса – настоящая художница, в нашем доме продуманно развешаны шесть… нет, даже семь ее картин. Продуманно. Это потому, что Алиса сама руководила выбором места для вот этих роз в букете или вон тех маков, небрежно брошенных на стол, а еще мой собственный портрет. Я там на себя не очень похожа, но красивая, очень красивая. В черном платье и с васильками в руках.

Раньше она запросто всем подругам раздаривала свои работы на 8 Марта, новые года и другие «традиционные русские праздники». А теперь Алискины картины вовсю продаются в салонах.

Подруга еще знаменита сумасшедшей свекровью. В прошлом году Алиса затеяла замену окон в собственной квартире. Свекровь случилась в один из предшествующих событию дней и, вытребовав у снохи синенького Мистера Мускула, принялась намывать старые окна, доживающие последние часы. «Что ж вы делаете, мама?» – выдержанно поинтересовалась закаленная Алиса. «А как ты хотела, милая моя, – отдуваясь, выговорила свекровь, – люди придут стекла вынимать, а они – грязные!»

Радостно ответила Алисе, что ничто не помешает мне затащиться на открытие выставки, напиться шампанским и сфотографироваться в туалете для флешмоба. Алиска перебила меня, заявив, что сегодня (сегодня!) сфотографировалась в Дамской Комнате галереи Вавилон, и попросила сделать то же самое известного в городе мецената и латентного гея, владельца прорвы салонов красоты Юру Шишкина. Одно время я подстригалась у него, пока стоимость моего, по сути, «полубокса» не сравнялась с ценой половины дозы ботокса (полуботокса?). А это дорого. Так вот, Юра Шишкин на фото смотрелся великолепно. Имел волосы, красиво собранные то ли в «косички», то ли в «дреды» – но выглядит это в сто раз лучше, чем звучит. На словах же Алиса отметила, что Юра произносил речь, наотрез запретив всем называть себя «геем». Обоснованно утверждая, что «в русском языке, блядь, нет такого слова – «гей»! Есть – «пидорас»!».

01.30

Вообще, я считаю себя незлобным человеком. Очень давно мой папа сказал так: «У Веры характер скверный, но без настойчивости».

Но меня часто удивляют личные помыслы и порывы. Вот висит на Яндексе в контекстной рекламе баннер «последние гастроли Аллы Пугачевой».

Я смотрю на него и скучливо думаю: затрахала ты меня дико, Алла, блин, Пугачева, запихнуть бы тебе твои гастроли последние в задницу, я таких последних помню штук десять уже, скотобаза ты престарелая.

Или вот выбираем недавно дочери кроссовки, обслуживает нас мальчик с пирсингом в носу, в брови и тремя десятками больших серег в ушах. Нормально так обслуживает. Обходительно. Носится с коробками. Предлагает всякие там типоразмеры. А у меня стучит в голове: оторву тебе серьги твои вместе с ушами и носом, в рот запихну и заставлю глотать, болван тупорылый.

Или вот сегодня. Покупаю сосиски в специальном магазинчике, палатка. Меня милая продавщица спрашивает приветливо: как погодка? Я говорю: весна что-то сильно тормозит, а зима надоела… Она не унимается: тепла-то дождемся, как думаете? Я отвечаю: посмотрим. А сама представляю себе, как беру с прилавка весы, тяжелые такие весы, и хреначу ей по башке, хорошо так хреначу, раза три-четыре.

01.45

Точка бифуркации это называется (как я люблю это слово – ооооо, ооооо), когда после каких-то очень незначительных событий система перестает быть прежней, а становится вообще неизвестно чем, другой системой, и не совсем понятно, что и как с ней делать, да и делать ли вообще.

Когда-то, мы тогда еще жили на Алексея Толстого, толпился у нас традиционный народ, точно была Снежана Константиновна, тогда еще замужем за своим Холи Драйвером – это он сам так скромно представлялся, одно время работал водителем такси, это раз, и, судя по всему, holy driver – единственное, что он усвоил из английского языка – это два. Точно были Цэ… Определенно, могли быть.

Дааа, дааа, пройдут каких-то четыре года в наших бесконечных посиделках (Открытый Дом – это же Главная Идея жизни Олафа, он с ней носился с самого начала, мечтал, чтоб у него все толклись на кухне, в гостиной, курили на лестнице и имели возможность заходить к нему хоть днем, хоть ночью. Надо сказать, что все примерно так и поступают).

Пронесутся частые понедельники, среды, редкие пятницы и субботы, полугодовые зимы, двухнедельные весны. Как будет «лето» во множественном числе, загадка – многие лета? И еще унылые поры – осени, тоже не фонтан получилось.

У нас с Олафом – ооооо, чего только не произойдет, вот атомной войны разве что пока не было, даже странно.

Да и других тоже. Чего уж там.

У Цэ – там тоже все непросто. У самого Цэ появится Двойная Жизнь помимо брака. У жены Цэ появится Двойная Жизнь помимо брака. И все так и произойдет.

А тогда мы еще сидели и пили у нас на Алексея еще Толстого, на квадратной кухне с клетчатыми стенами, клетка синяя, клетка зеленая, клетка желтая, в каждой клетке по тюльпану, восторг, и пришел Холи Драйвер. Они друг друга называли со Снежаной Константиновной «кисуля», было забавно.

Холи Драйвер стал тоже пить, был конец августа, очень жарко, до Набережной пять минут ходу, собрались и пошли на Дикий Пляж с тем, чтобы встречать закат или рассвет, в общем, за чем-то таким. Кто-то сгонял за пивом еще, сидели на теплых камнях. Душевно беседовали.

Кому-то пришла в голову удачная мысль искупаться, вода обещала временное отдохновение от жары, какую-то даже иллюзию обновления, идею стали горячо обсуждать – никаких купальников, конечно же, ни у кого не было.

В ходе оживленного конструктивного разговора (Снежана Константиновна грубовато заявила, что она голой купаться не полезет при таком количестве взволнованных зрителей) Холи Драйвер что-то пробубнил типа: а я буду, буду, разденусь и нырну, если Верка тоже пойдет, – а я сразу не возражала – честно, не вижу ничего плохого.

И все разделись, кроме Снежаны Константиновны, и все купались, ничего сексуального, разумеется, зато весело.

Выбравшись из воды, заметила, что Снежана Константиновна ушла. «А куда ты делась-то, – стала ей звонить. – Иди нафиг, я уже сплю», – ответила она приветливо.

Я и внимания особого не обратила. Если честно. Спит и спит. Нафиг так нафиг.

Через несколько лет Снежана Константиновна спокойно скажет, что такого пренебрежительного обращения с собой она простить не смогла, в тот же вечер дала себе страшную клятву отомстить и буквально вынашивала в пышной груди стратегические планы. Носила, грела, хранила, как золотое яичко: цыпленок давно сдох, но выкинуть было жалко.

Надо же понимать, что вот я смотрю в окно и страдаю. Крашу ресницы и печалюсь. Мою посуду и начинаю рыдать. Да. И это очень хорошо, и правильно, и нужно. Это и называется у человечества: отношения (сложные).

Зато я обхожу какую-нибудь гребаную лужу по кирпичам и внезапно делаюсь счастлива. Верчусь на стуле, складывая слова в нормальную фразу, и смеюсь на ровном месте просто от удовольствия вспоминать тебя.

Думаю: «В жизни всегда есть место подвигу!» Или что-то такое. Или совсем другое.