Глава 9

То, что Илья услышал от Ушакова, поразило его. Марина была одинока, о чем свидетельствуют ее странички в соцсетях. Нигде на фотках – ни подруг, ни друзей.

«Кто же такая Вика Белоусова? – недоумевал он. – Зачем ей прикидываться и вешать мне лапшу на уши?»

Этот вопрос ему не понравился. Копаться в истории мнимой подруги показалось ему неуместным, но он все же нашел агентство, где на заре своей карьеры подвизалась покойная Войцеховская. Оно не пришло в упадок, а процветало.

– Вика Белоусова? – вытаращила на него глаза девица на ресепшене. – Визажист? Первый раз слышу.

– Это было давно, – объяснил Илья. – Больше десяти лет назад. Я ищу эту женщину, чтобы взять у нее интервью. Хочу снять фильм о судьбах бывших моделей.

– Вы режиссер?

– Я работаю в кино, – обворожительно улыбнулся Илья. – Приходите на кастинг, не пожалеете. Такие красотки нам нужны.

Девица покраснела, смягчилась и жеманно улыбнулась в ответ.

– Все, кто работал в нашем агентстве, есть в базе данных, – сообщила она. – У нас строго с документацией. А вы правда фильмы снимаете?

– Имею к этому прямое отношение.

– Значит, вам нужна Вика Белоусова?

– Буду вам признателен, если поможете ее найти, – флиртовал с девицей Илья. – С меня ужин! И протеже, если понадобится.

Ее ухоженные пальцы с дорогим маникюром запорхали по клавиатуре, а глаза из-под густых накладных ресниц уставились на экран монитора.

– Ну вот, я же говорила… Никакой Вики Белоусовой у нас не было… Может, вы что-то перепутали? Бывает, девушки выходят замуж и меняют фамилию.

Илья был озадачен и сбит с толку. Но не подавал виду.

– Действительно, я об этом не подумал… Простите, что напрасно отнял у вас драгоценное время.

– Что вы! – увлеченно кокетничала девица. – Я рада помочь! Наши модели – лучшие не только в городе, но и в стране. Но пиар все равно не помешает. А интервью – это отличный пиар! Хотите поговорить с нашими бывшими звездами? На Вике Белоусовой свет клином не сошелся. – Она замолчала на минуту, оценивая внешность, одежду, часы на руке у Ильи, и осталась удовлетворенной. – Ваше предложение насчет кастинга еще в силе?

– Разумеется.

Он оставил ей свою визитку и вышел на улицу. Жар и запах асфальта дохнули ему в лицо. Деревья и люди изнывали от зноя. Илья сел в машину, достал бутылку с водой и промочил горло. Он не спешил трогаться с места, осмысливая ситуацию. Вика Белоусова – подставная утка? Но почему? Зачем? Какого черта?

Хотелось бы показать ее фото горничной Марины, но Илья не удосужился заснять случайную собеседницу. Случайную ли?

– Что, если и горничная такой же фейк? – пробормотал он. – Впрочем, Марина привыкла к комфорту и наверняка держала прислугу. Что, если никакой браслет у Марины не пропадал? Если Стас вообще не дарил ей браслета с бриллиантами и сапфирами?

Илья рассуждал вслух, как иногда делали герои его сериалов. Ответы он мог получить либо в полиции, что в его положении нежелательно, либо от самой прислуги. Был еще вариант. Он поколебался, достал телефон и набрал номер Ушакова, рискуя нарваться на грубость.

– Чего тебе? – неприязненно осведомился режиссер. – Если ты опять про Марину, тогда я…

– Погоди! Выслушай! – взмолился Илья. – Тебе пофиг, как она умерла?

– Ее уже не вернешь. Я говорил со следаком, он уверяет, что это скорее всего самоубийство. Ее лечащий врач того же мнения. Я не знал, что Марина страдала психическим расстройством, слышала какие-то голоса, жаловалась на галюны. Последствия «счастливой» семейной жизни! Она просто свихнулась!

– У нее был браслет с драгоценными камнями? Подарок Стаса…

В трубке повисло тяжелое молчание. Ушаков сопел, делая выбор между продолжением неприятного разговора и ссорой со сценаристом, который проявлял нездоровое любопытство. Совать нос в чужие дела – моветон. И все же в память о Марине он ответил:

– Она дешевых украшений не носила. Кажется, я помню браслет на ее руке… В камушках я не особо разбираюсь.

– Камни были белые и синие? Похожие на бриллианты и сапфиры?

– Откуда ты знаешь? – удивился режиссер.

– Не важно. По слухам, браслет пропал. Возможно, из-за него Марина и пострадала.

– Я слухами не руководствуюсь, и тебе не советую, – отрезал Ушаков.

– Черствый ты человек, Серега! Твоя любимая женщина погибла, а тебя не бомбит, как она жизни лишилась?

– Войцеховский из нее душу вынул, надругался и продолжал мучить, пока до безумия не довел. Он ее сломал! Поэтому она меня отвергла. «Все внутри выгорело, – говорит, – а пепел ветер развеял». Я надеялся ее расшевелить, как-то встряхнуть. Куда там!.. Я отступил, подумал, время лечит, а оно Марину убило…

– Да не время виновато, – возразил Илья. – Боюсь, все сложнее и… страшнее.

– А твой-то интерес в чем, Самбуров? Не пойму! Материал для нового сюжета собираешь?

Илья спохватился, что многовато наговорил, и дал задний ход.

– Ладно, Серега, прости, что растравил твою рану. Я не хотел! Я…

– Ой, вот только не надо розовых соплей! – разозлился Ушаков. – Больнее, чем есть, ты мне не сделаешь. Но я как-нибудь переживу!

– Прости…

Разговор с режиссером оставил мутный осадок. Браслет, оказывается, имел место быть, и это смущало Илью все сильнее. Прежде чем убрать телефон, он проверил сообщения в мессенджере, куда приходили предыдущие послания.

«Ты выполнил задание и получишь обещанное вознаграждение».

Всего строчка, от которой мурашки побежали по телу. Лаконично и жестко. Каждое слово, словно гвоздь в крышку гроба. Илья не поверил своим глазам. Но так уже было! Он не верил, а потом…

– Кто ты такой? – вскричал он, благо сидел в машине один. – Кто ты, черт побери?

Обращаться к хакерам, искать IP адрес гаджета, откуда приходят сообщения, нет смысла. Тот, кто это делает, позаботился о своем инкогнито. Илья консультировался у специалистов, и те посоветовали не биться лбом в стену. Он сам не раз использовал компьютерные приколы в своих сериалах. В его голове вихрем закружились мысли. Это проделки Корнея? Шутки завистников? Происки конкурентов?

Илья глотнул еще воды из бутылочки, облился, выругался и увидел на экране смартфона надпись: «сообщение удалено». Вот так всегда. Прочитал, и довольно. Второй раз не откроешь и никому не покажешь, чтобы убедиться, не померещилось ли.

– А вдруг, реально померещилось? – прошептал Илья. – И Вики Белоусовой не было, и этих дурацких строчек. Как проверить?.. Никак!

Все начиналось вполне невинно! Но теперь он горько пожалел, что согласился на эту аферу…

* * *

Артеменко заказал Ирине фруктовый коктейль, а себе – мясо по-венгерски, жареный картофель и корейский салат.

– Любите острую пищу?

– Да. Я везде и во всем предпочитаю острое пресному. Потому и профессию такую выбрал.

Сыщик с аппетитом принялся за еду, Ирина ждала обещанного сюрприза. Он не торопился раскрывать карты, она не подгоняла.

В оборудованном в подвале кафе стояли прохлада и полумрак. Темно-красная плитка на полу, кирпичные стены, висячие светильники. Посетителей было немного. Кроме Ирины и Артеменко – еще супружеская пара, которая праздновала юбилей. Для них зажгли свечи, принесли торт и шампанское.

– Не хотите поужинать при свечах? – улыбнулся детектив.

– Пора переходить к делу, Вадим, – сказала Ирина. – Выкладывайте свой козырь. Надеюсь, вы не блефуете.

Ее тон отрезвил собеседника и лишил его иллюзий. Роман с этой женщиной закрутить непросто. Придется попотеть. Тем более, у нее уже есть ухажер. Лестно будет посостязаться с Ильей Самбуровым за прекрасную даму.

«Не факт, что я проиграю этот поединок, – подумал он. – Ирина сомневается в любовнике и не доверяет ему. Моя задача – посеять в ее душе семена страха и вражды. Всходы не замедлят появиться!»

– Вас интересует родословная Самбурова? Предки иногда рассказывают о человеке больше, чем его биограф. Правда, личным биографом Самбуров пока не обзавелся. Однако рискну предположить, что тщеславия ему не занимать.

– Предки? – удивилась Ирина. – Странный у вас подход…

– Мое ноу-хау, – усмехнулся детектив. – Вы знакомы с его родителями? Он говорил, кто его отец, мать? Есть ли у него братья и сестры? Семья имеет значение.

– Допустим. Ну, и что вам удалось накопать? Кто-то из родственников Ильи сидел в тюрьме, лежал в психушке?

– К счастью, нет.

Официант пронес мимо них гроздь надувных шариков и букет цветов. Ирина проводила его растерянным взглядом. Пара, празднующая юбилей, при виде шариков захлопала в ладоши. Женщина взяла цветы. Мужчина поцеловал ее в губы и преподнес коробочку с ювелирным украшением. Похоже, там было кольцо или браслет.

Ирине вдруг захотелось выпить чего-нибудь покрепче коктейля из манго, вермута и апельсинового сока.

– Так вот, – продолжил Артеменко. – По-вашему, гены играют роль в формировании личности? Или это домыслы адептов лженауки?

– Полагаю, гены стоит учитывать, – выдавила Ирина.

Что ее насторожило? Отчего сердце забилось чаще и сильнее? Неужели, она сейчас услышит нечто ужасное, после чего на отношениях с Ильей придется поставить крест? Это было бы больно. Больнее, чем она представляла.

– Вы побледнели, – заметил сыщик. – Вам нехорошо? Может, отложим нашу беседу?

– Не стоит растягивать удовольствие…

– Что ж, слушайте. С некоторых пор я применяю в своих расследованиях «генную инженерию», – пошутил он. – И вообразите, получаю потрясающий результат! История рода конкретного индивидуума не менее полезна для аналитика, чем криминальные архивы, отпечатки пальцев и социальные сети. Итак…

Его рассказ занял несколько минут, но оказался насыщенным по содержанию и поразил Ирину до глубины души. Чего-чего, а такого она не ожидала.

– Ну как, впечатляет? – осведомился Артеменко.

– Признаться, вы меня огорошили…

– Я сам был огорошен, сударыня. Из всего сказанного вытекает, что Илья Самбуров мог унаследовать от своего предка не только авантюризм и склонность к сомнительным экспериментам, но и некоторые… э-э… психические особенности.

– Он вполне нормален, – взяв себя в руки, возразила Ирина.

– А кто установил критерии нормы? – не сдавался детектив. – Разве ученые всего мира не пасуют перед загадкой сознания? Какие химеры рождает разум гения, например? Кто-то же придумал огнедышащее чудовище с головой льва, козьим телом и змеиным хвостом? Откуда взялся этот жуткий образ? Из глубин человеческой фантазии. Я не считаю Самбурова гением, но он весьма талантлив… в определенной области. Как мне удалось выяснить, он создает ужасы! Это его фишка. По его сценариям снимают фильмы, от которых кровь стынет в жилах.

– Но зрители охотно смотрят.

– Еще одна загадка, – согласился Артеменко. – Как будто людям мало стресса в жизни! Никто не верит, что с ним может случится что-то плохое, а опасность поджидает любого на каждом шагу. Это я вам как бывший опер говорю. И при этом вы еще смотрите специально созданные страшилки!

– Я не смотрю, – призналась Ирина. – Мне бы со своими кошмарами разобраться.

– Ладно, не вы… другие смотрят. Зачем, скажите мне? Чтобы что? Откуда эта тяга к самоистязанию?

– Н-не знаю. Я не психолог.

– Психология – пустой звук! Психологов становится все больше, а здравомыслия в обществе все меньше. Количество безумцев растет, и никто не способен обратить вспять, или хотя бы замедлить этот процесс.

– По-моему, вы отошли от обсуждаемой темы.

– Наоборот! – широко улыбнулся сыщик. – Я пытаюсь обосновать появление таких людей, как Стефан Самбор, который был простым телеграфистом и работал на маленькой железнодорожной станции вблизи Житомира. В 1893 году он перепутал время передачи важных телеграмм, лишился места и уехал в Киев к дяде. Тот занимал высокий пост на Юго-Западной железной дороге и увлекался спиритизмом, что тогда было в моде. Почти все свободное время дядя посвящал «общению с духами», к чему привлек и племянника. Довольно успешно, смею заметить.

– Стефан служил простым телеграфистом? – переспросила Ирина. – А потом стал самым популярным русским медиумом?

– Его так называли. Девятнадцатый век изобиловал суевериями и чертовщиной, во что ударились все, от простых крестьян до августейших особ империи. Публикой овладел массовый психоз! Чем это кончилось, известно. Войной, разрухой, октябрьским переворотом! Смута в умах рождает смуту в окружающем мире.

Артеменко не был философом, зато язык у него хорошо подвешен, и он ловко приплел некоторые исторические факты к нынешнему положению вещей. Его цель – заронить у Ирины подозрения, что Илья унаследовал нездоровые гены, чем объясняются странности в его поведении. Дескать, это не вина, а беда.

– Где вы взяли генеалогическое древо Самбуровых? Ошибки быть не может?

– У меня надежные источники. Готов предоставить распечатку соответствующих материалов. Фамилию Самбор потомки слегка видоизменили, чтобы избежать э-э… непредсказуемых последствий. Вот! – сыщик достал из папки пару листов бумаги печатного текста и положил на стол рядом с Ириной. – Почитаете на досуге.

– Кем были родители Ильи?

– Почему «были»? Они живы и относительно здоровы, на пенсии. Перебрались из столицы в дом под Калугой, квартиру оставили сыну. Оба имели отношение к театру. Отец был посредственным драматургом, мать – художником по костюмам. Звезд с неба не хватали, но и не бедствовали.

– Илья никогда о них не рассказывал…

– Вероятно потому, что они в ссоре. Родители были против его брака с Марией Стефанской, всячески препятствовали этому и поставили вопрос ребром: «Мы или она?» Илья выбрал ее. С тех пор они почти не общаются. Даже развод и смерть бывшей невестки мало что изменили.

– У Ильи тяжелый характер, – вздохнула Ирина. – Он если упрется, ни за что не уступит.

– Упрямство у Самбуровых – семейная черта. Илья – их единственный сын, кстати. Я побеседовал с их коллегами по театру, отзывы разные. Сходятся все только в том, что супруги – крайне замкнутые люди, богемных тусовок не любили, отдыхали на даче под Калугой, куда впоследствии и переселились. Еще что-то узнавать о них?

– Пока достаточно. Вы и так проделали колоссальную работу.

– Значит, мир?

– Так мы вроде бы не воевали.

– Да? А мне показалось, вы мной недовольны.

Сыщик подозвал официантку, расплатился по счету и откланялся, оставив Ирину наедине с родословной Ильи. Пусть изучает и делает свои выводы.

Она погрузилась в чтение, когда в кафе вошел посетитель. Он снял кепку, занял столик в углу, откуда ему было удобно наблюдать за Ириной, и уткнулся в меню. Она почувствовала дискомфорт, подняла голову и нервно заерзала. Это тот же человек, который шел за ней по набережной, или другой?..