Глава 8

Илья провел бессонную ночь, перебирая в уме разговоры с Ушаковым и подругой покойной Войцеховской. Еще Ирина ни с того, ни с сего подняла тему с браслетом. Приспичило ей продавать! Они поссорились, потом помирились. Она требовала объяснений, он увиливал от ответа. Но Ирину не проведешь! Вроде погружена в себя, в свои мысли, и вдруг – взрыв, неожиданный ход конем, новая прихоть. На сей раз совершенно непредсказуемая.

Илья вставал, бродил по квартире, выходил на балкон подышать. Пил воду. Просмотрел сообщения, которые пришли на мессенджер. Ничего, заслуживающего внимания. До утра он лежал и смотрел в потолок, пока небо над городом не посветлело. Голова гудела от предположений и догадок. Чего он только не передумал! От примитивных до самых фантастических гипотез. Сказывалась его творческая натура и склонность к закрученной интриге. Когда воображение и действительность пересекались в сознании Ильи, то возникали причудливые картины, которые годятся для кино и совершенно не подходят для обыденной жизни.

Он мог поговорить с Корнеем и выяснить стоимость браслета, но отказался от этой идеи. Горбун не давал о себе знать, залег на дно или провалился в преисподнюю, и лучше его не тревожить. Себе дороже обойдется!

– Как-нибудь сам разберусь, – проворчал Илья, бреясь перед зеркалом. – Не впервой.

Он привыкал попадать в переплеты, сталкиваться с непонятными вещами и выпутываться из безнадежных ситуаций.

– Хобби у меня такое, – сказал он и подмигнул своему отражению в зеркале. – Необычное.

День опять обещал быть жарким. Илья принял холодный душ, чтобы взбодриться, выпил кофе и позвонил Ирине.

– Как спалось, дорогая?

– Плохо…

– Мне тоже, – со вздохом признался он. – Если решишь продавать браслет, поставь меня в известность.

– Уже поставила, – с вызовом заявила она. – Ты не понял?

– Не начинай…

Илья не собирался вступать в перепалку, это случилось вопреки его воле. Они повздорили, и Ирина бросила трубку.

– Черт! Ну почему мне иногда так трудно найти с ней общий язык?

Илья дошел до того, что разговаривал с самим собой. Спорил, рассуждал, негодовал. Его логика зачем-то связала браслет, который Войцеховский подарил своей невесте, с браслетом, который он сам преподнес Ирине. Эта связь пугала его.

Зевая и протирая глаза, Илья кое-как доехал до съемочного павильона и отправился на поиски режиссера.

– Где Ушаков? – спрашивал он у каждого, кто попадался на его пути.

Тот опаздывал. Невиданное дело!

– Задерживается, – бросила одна из актрис. – Наверно, в пробке стоит.

– У него что-то случилось, – доверительно сообщил оператор, настраивая свою технику. – Вчера был как в воду опущенный, а под конец работы напился.

Илья нетерпеливо прохаживался у входа в павильон, выглядывая белый «мерседес» режиссера. Наконец, дождался.

Ушаков угрюмо кивнул на его приветствие и прошел мимо. Илья настиг его в холле и взмолился:

– Серега! На два слова!

– Некогда, – отрезал тот. – Сгинь! У меня дел невпроворот.

– Ты на похороны Марины идешь?

Режиссер остановился, смерил его мутным взглядом и понуро кивнул.

– Не могу поверить, что ее больше нет… Она мне всю ночь снилась!.. Ты принес плохую весть, Самбуров. Я понимаю, почему некоторые от тебя шарахаются.

– Надеюсь, ты не из их числа?

Ушаков молча кусал губы. У него были красные глаза с опухшими веками, бледные щеки, отросшая щетина и мятая одежда. Вокруг, не подозревая об его личной драме, сновали участники съемок. Илья раздражал режиссера тем, что был в курсе этой драмы.

– Зачем явился?

– Являются призраки…

– Дурная шутка, – скривился Ушаков. – От тебя веет жутью, Самбуров. Вчера ты меня убил! Чего тебе еще надо?

– Ты помнишь Вику Белоусову?

Режиссер отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

– Какая, к черту, Вика? Ты издеваешься?

– Они с Мариной работали в одном модельном агентстве, дружили… Ты должен знать.

– Ты бредишь? – возмутился Ушаков. – Первый раз слышу! Как там ее?

– Вика Белоусова, – повторил Илья. – Они с Мариной были не разлей вода, пока та не вышла за Стаса. Я вчера говорил с ней…

Режиссер молчал, скрепя сердце; на его скулах ходили желваки. Вопросы сценариста были некстати и не о том.

– У Марины не было близких подруг, – сквозь зубы процедил он. – Она по натуре одиночка. Уразумел? Одиночка! Никого к себе не подпускала, кроме меня. Ее связи с мужчинами до знакомства со мной – не в счет. Это ради карьеры!

– Распространенный способ добиться успеха, – вырвалось у Ильи.

Ушаков чуть не накинулся на него с кулаками. Его спасло то, что режиссера позвали на съемки.

– Не попадайся мне на глаза! – пригрозил тот, уходя. – Я сегодня злой!..

* * *

Ирина спрятала браслет в бельевой шкаф, потом достала, завернула в целлофан и вынесла на балкон. Может, в цветочный горшок положить и землей засыпать? Да нет… грабителям все эти «укромные места» известны.

В комнате зазвонил телефон, и она торопливо сунула сверток в пакет с ветошью.

– Я слушаю…

– Это Вадим Артеменко, – произнес в трубке мужественный голос. – Частный детектив.

– Я помню, кто вы, – сказала Ирина.

– У меня есть информация по вашему делу, – сухо доложил он.

– Так быстро?

– Не люблю тянуть. Будем говорить по телефону?

– Нет-нет… лучше с глазу на глаз.

– Я тоже предпочитаю личный контакт, – усмехнулся сыщик. – Если вы не против уделить мне время, я через полчаса подъеду. Говорите, куда.

– Можно прогуляться по набережной…

Ирина назвала адрес, нажала на кнопку отбоя и пошла одеваться. Браслет она решила оставить на балконе в пакете. Вряд ли грабители нагрянут прямо сейчас. И не факт, что Миша Гольдман правильно оценил камни. Зато следует признать, что Илья темнит и не говорит правды. Это подозрительно.

Для прогулки с детективом Ирина выбрала платье в горошек, собрала волосы в небрежный узел, провела помадой по губам и вышла из квартиры.

На улице было тепло. Она медленно шагала вдоль каменного ограждения, любуясь плавным течением реки и бликами на воде. Мимо, вздымая белые буруны, промчался катер. По набережной бродили вялые от жары люди в солнцезащитных очках. Один из них, в кепке и шортах, как будто приклеился к Ирине, – плелся сзади примерно в трех метрах. Или у нее разыгрался страх? Пока Миша не сказал о стоимости браслета, она спокойно ходила повсюду.

– Разрешите? – Артеменко неслышно подошел и взял ее под руку, изображая ухажера. – Это для маскировки, – пошутил он.

Ирина с облегчением кивнула. Может, теперь неизвестный прилипала отцепится?

– Вы приехали даже раньше, чем обещали.

Присутствие сыщика внушало ей уверенность, что ничего ужасного не случится. По крайней мере не здесь и не сейчас.

– Вы в порядке?

Очевидно, он заметил, как она напряжена.

– Я очень волнуюсь, – призналась Ирина. Говорить ему о браслете и возможной слежке она не хотела. – Что вы узнали? Неужели, Илья Самбуров альфонс, агент ЦРУ и многоженец в одном лице?

– Все обстоит куда хуже, – усмехнулся Артеменко. – Вокруг него происходят э-э… трагические и зловещие события. Можно ли это объяснить стечением обстоятельств? Пока не готов ответить.

– Что вы имеете в виду?

– Если опустить его поход с вашим мужем на болота, то смерть его бывшей жены, Марии Стефанской, стоит обсудить подробно.

– Я знаю, что бывшая жена Ильи умерла у него на даче. После развода она жила гражданским браком с продюсером по фамилии Трошкин. И тот тоже скончался… скоропостижно. Вы хотите сказать…

– Давайте по порядку, – попросил сыщик. – Смерть Стефанской и Трошкина признали естественной, но остались вопросы. Двое не старых еще людей один за другим ушли из жизни и оба косвенно связаны со сценаристом Самбуровым. Согласитесь, у него был мотив. Покарать бывшую жену и ее сожителя!

– Спустя шесть лет, как они расстались?

– Люди годами вынашивают планы мести. Разумеется, против Самбурова нет доказательств, иначе бы он сидел. Как и в случае с вашим мужем, он вышел сухим из воды.

– Вы не сообщили мне ничего нового, – отрезала Ирина. – Нет доказательств, значит, человек невиновен.

– А вот свежие данные по питерскому маньяку, который убивал женщин легкого поведения. Там Самбуров тоже наследил^[4]. Не успел он познакомиться с журналисткой Дубининой, как та погибла, а полицейский, который наступал убийце на пятки, бесследно исчез. И еще! После отъезда Самбурова обратно в Москву, серийные убийства прекратились. Не многовато ли совпадений?

– Вы меня спрашиваете? Разве не ваша работа отличать совпадения от преступлений? Илья приезжал в Питер в поисках материала для сценария, Дубинина ему помогала. Убийства начались до его приезда!

– Я никого не обвиняю, – оправдывался Артеменко. – Просто рассуждаю.

На набережной становилось душно, пахло грязной водой и водорослями. Легкий ветерок не давал прохлады. На лице сыщика выступил пот, рубашка под мышками намокла. Ирину же бил озноб. Это не укрылось от ее спутника.

– Не переживайте так, – язвительно заметил он. – Пока что Самбурову не о чем беспокоиться.

– Вы не забыли, что должны делать? – возмутилась она. – Не перепутали, в чем заключается ваша задача? Узнать об Илье то, что он не афиширует. А вы строите огульные обвинения!

– Я собрал информацию и не более. Вы же не сообщили мне заранее, что вам известно.

– Это все? А Корнеем Горбулиным вы занимались? – наседала Ирина. – Выяснили, кто он? Чем дышит?

– Выясняю. У вас есть его фото? Все снимки, которые мне удалось раздобыть, никуда не годятся.

– Полагаю, что Корней не любит фотографироваться. Он уникальный в своем роде человек. Неуловимый, беспринципный и в некоторых случаях… беспощадный. К тому же обладает обширными познаниями в разных сферах жизни. Я таких еще не встречала! Это загадка…

– Вы у Самбурова спрашивали, что их связывает?

– Я не намерена повторять глупости, – вспылила она. – Какая разница, что говорит Илья? Он писатель, творческая личность… Его восприятие мира отличается от моего и вашего. Видит бог, я стараюсь его понять, разобраться в происходящем. Не получается! Надеюсь, хотя бы у вас получится.

– Может, он патологический лжец? – предположил Артеменко. – Творчество – скользкая тема! Человек, который сочиняет триллеры, смакует извращения и жестокость, погружается во тьму, присущую отрицательному герою… и бывает подвержен душевным расстройствам.

– Вы служили в полиции?

– Много лет.

– Значит, тоже погружались во тьму, присущую извращенцам и преступникам, – заявила Ирина. – И продолжаете погружаться, только теперь на частном поприще. У вас крыша до сих пор не съехала?

– Нет. Но вы правы, – признал он. – И в нашей среде не все благополучно, и в творческой оставляет желать лучшего.

– Пытаетесь меня убедить, что Илья не в своем уме?

– Вы неправильно истолковали мои слова…

Берясь за работу, Артеменко старался быть объективным. Но в случае с Самбуровым он поймал себя на том, что заинтересован опорочить того в глазах Ирины. Ему прямо-таки хотелось, чтобы сценарист оказался злодеем, недостойным такой женщины. Окажись Самбуров убийцей, Ирина точно его отвергнет. Но желания для этого мало! Надо предоставить неопровержимые доказательства.

«Я их добуду, – подумал сыщик, вдыхая запах ее духов. – Во что бы то ни стало!»

– Вы завтракали? – спросил он, переводя разговор в иное русло.

– Да.

– А я не успел. Давайте зайдем куда-нибудь перекусить.

– Если у вас по делу все, то отвезите меня домой, – потребовала Ирина.

– Я приберег для вас кое-что любопытное…