Если бы я хоть что-нибудь помнила, унеслась бы в прошлое, в какой-нибудь счастливый денек и отстранилась от невыносимого зрелища. Но, увы и ах, я так не могла. Крепко сжав зубы, я считала: один, два, три… Бесконечно музыка играть не будет, остановится, и танцоры вместе с ней. Я молилась, чтобы благодарная публика не попросила повторить шоу на бис. Второй круг ада я не вытерплю.
К моему великому облегчению, все закончилось, и пока остальные награждали Ярослава с партнершей бурными овациями, я незаметно, под шумок, легкой неторопливой походкой двинулась к длинному столу с закусками. С утра готовилась, как рисовало воображение, к потрясающей вечеринке, и о еде я напрочь забыла.
Великое разнообразие деликатесов и более простых угощений не пробудило мой аппетит. Желудок сводило до тошноты, а вот что-нибудь отправить в рот совсем не хотелось.
«Война войной, а обед по расписанию», – подумала я и прицелилась к корзиночке из слоеного теста с морепродуктами. Официант предложил мне к ней бокал белого вина. Я отказалась и заменила его минеральной водой.
Украдкой я посмотрела в сторону, где недавно стояла. Вот же невезение – сразу наткнулась на ищущий взгляд Ярослава. Он, заметив меня, показал жестом, что сейчас подойдет. Я напряглась: ведь я еще не остыла, могла наговорить лишнего, а публичная ссора в мои планы не входила. Но вскоре я выдохнула, когда меня выручил какой-то мужчина, который отвлек разговором Койдана, и тот остался на месте.
– Позвольте порекомендовать вам… – услышала я над ухом и чуть не подпрыгнула. – Простите за то, что вас напугал.
– Нет, сама виновата, задумалась и… В общем, все в порядке. – Уняв дрожь, я развернулась к неизвестному мне парню, который протягивал а вытянутой руке что-то похожее на рюмку, но большего размера. На ее дне покоилась светло-желтая масса, наверное, творога, перетертого с сыром, а наверху лежала горкой икра.
– Я за вами долго наблюдал и осмелился подойти познакомиться. Попробуйте, вкусно. Меня, кстати, Никитой зовут, – улыбнулся молодой человек.
– Ника, – отозвалась я и приняла угощение.
Пока молодой человек делился своими познаниями в области кулинарии, в которой, похоже, был профессионалом, я с удовольствием проглотила закуску. Молочные продукты в сочетании с икрой, пряными травами и чесноком мне приглянулись, обязательно найду рецепт в интернете.
– Присядем за мой столик? – предложил Никита.
Так и подмывало согласиться. А что? Ярослав отлично развлекся. Чем я хуже? Кстати о Койдане: похоже, он злой как черт. Общаясь, видимо, с весьма нужным человеком, он бросал то на меня, то на Никиту испепеляющие взгляды, но от собеседника не уходил.
– В следующий раз обязательно, но сейчас мне пора, – с искренним сожалением отделалась я неопределенным ответом, поблагодарила приятного во всех отношениях парня и от греха подальше направилась в дамскую комнату.
Да, я могла принять предложение и отомстить за унижение, которому меня подверг Ярослав. Но чего бы я добилась? Да ничего хорошего. Обманула бы Никиту, дав ложные надежды. Или еще хуже – столкнула бы их с Койданом лбами. Нас с Ярославом ждет непростой разговор, естественно, дома и наедине, так зачем лишать себя преимущества абсолютной правоты и давать повод для упреков?
Я устало склонилась над раковиной, включила холодную воду и смочила щеки так, чтобы не испортить макияж. Благо никого в туалете нет, и не надо держать хорошую мину, когда на душе кошки скребут.
Из мыслей никак не выходил идеальный образ девушки, которая так самозабвенно танцевала с Ярославом, прижималась к его груди, проводила пальцами по его плечам, словно он принадлежал ей. А может, так оно и есть? У них вышла размолвка, они разбежались, теперь произошла судьбоносная встреча, и бывшие любовники мечтают воссоединиться, а я для них – лишь неприятная помеха.
Что толку гадать, поживем – увидим. Не стану ходить вокруг да около и откровенно поговорю с Койданом.
– Что, овца, как тебе в моей шкурке? Не так весело, как ты думала, да?
Сначала я даже не сообразила, что обратились ко мне, но когда повернула голову в сторону двери, сомнения отпали. Та самая красотка, которая прижималась к Ярославу, явно пришла со мной поскандалить.
Что ненависть делает с лицами людей! Искажает их и уродует. Пыхтящая от негодования девушка в данный момент даже не казалась мне симпатичной.
Я снова повернулась к зеркалу, достала из сумочки блеск и подкрасила губы.
– Ты что, тварь, оглохла?! Или королевское величество не удостаивает вниманием простых смертных? – рявкнула девица, которую, если не ошибаюсь, звали Ладой.
Тварь. Овца. И к этой женщине я приревновала Ярослава! Хотя, с другой стороны, если верить выкрикам из толпы, у них был роман, значит, она как минимум нравилась Койдану.
– Какого хрена ты как рыба молчишь?! – буквально взбесилась соперница и подбежала ко мне. – Видела, как Яр на меня смотрел, как обнимал? У вас с ним и в помине такой страсти нет! Я тебе говорила, что он ко мне вернется? Предупреждала?
– Разрешите пройти, – холодно произнесла я, но Лада не сдвинулась с места, чтобы пропустить меня к выходу, и мне пришлось шагнуть в сторону.
– Не разрешу, пока мы во всем не разберемся, – по-змеиному прошипела она и снова преградила мне путь.
– Если у вас есть какие-либо претензии или проблемы, обращайтесь непосредственно к Ярославу Павловичу. Нас с вами, слава богу, никакие отношения не связывают. – Я оставалась спокойной, а за девушку мне было откровенно стыдно. Она на полном серьезе готова была вцепиться мне в волосы из-за мужчины.
– Ты считаешь, что лучше меня? Так я тебя обрадую – мы одинаковые и обе боремся за внимание одного человека.
– Нет, не лучше, но веду себя достойней и ни с кем бороться не собираюсь. Вам нужен Ярослав? Идите, берите его – не мешаю.
– Какая же ты лицемерная сука! Вертела пред ним хвостом, прохода не давала, а сейчас невинность из себя строишь? Не вый-дет, – отчеканила по слогам Лада, размахивая пальцем перед моим носом. – Как же ты только умудрилась выжить, а? Я уже ручки потирала и свечки за упокой ставила, а ты живехонька-здоровехонька, палкой не убить.
– Не вижу смысла в разговоре. – Я попыталась ее обойти, но она одной рукой вцепилась мне в плечо, а другую занесла для пощечины.
Примерно секунд десять мы обе, не шелохнувшись, стояли, вглядываясь друг другу в глаза. Первой сдалась Лада и опустила нацеленную на мою щеку ладонь.
– Если не уверена, что ударишь, не замахивайся, – процедила я, резким движением вырвалась и с огромным облегчением наконец-то покинула дамскую комнату, громко хлопнув дверью.
Облокотившись о стену, я стала делать глубокие вдохи. Пока играл адреналин, ноги, как и все внутренности, так не дрожали. Знала бы я, какой меня ждет кошмар в этом ресторане, под угрозой расстрела сюда бы не пришла.
В поисках свежего глотка воздуха я собралась было опять на террасу, но наткнулась на Ярослава.
– Ника, ты где была? Я тебя потерял.
– Да-а-а? – язвительно протянула я, но быстро обуздала негодование. Хватит с меня на сегодня разборок. Скрывая подробности, объяснила свое отсутствие: – Я носик пудрила.
– Ты какая-то бледная, голова не болит? – Он погладил меня по плечу. Я еле сохранила самообладание, чтобы не отшатнуться.
Надо же, забеспокоился. А где была твоя забота, когда я с отвисшей челюстью наблюдала, как меня прилюдно втаптывают в грязь, а окружающие с упоением хихикают над несчастной брошенкой?
О-ой, что-то меня понесло…
– Нет, не болит. Все хорошо, а мы скоро домой?
– Да, только если ты не против, для приличия поужинаем и сразу уедем. Договорились?
К моему счастью, за столиком мы сидели не одни: по правую руку от меня расположился Яр, а по левую – не знающий меры в коньяке и болтовне какой-то банкир с супругой. Он без устали вливал в себя алкоголь, гладил под столом коленку молодой жены, а главное, травил байки. Несмешные, глупые, местами пошлые, его бесконечные басни не давали и слова лишнего никому вставить, и с Койданом, если не считать пары фраз, мы практически не разговаривали.
По дороге домой функцию громоотвода вместо банкира исполнял водитель. Неудобно выяснять отношения в полной тишине и в присутствии не просто человека с улицы, а своего работника. Потом я и вовсе притворилась, что заснула.
Переступив порог дома, я проронила ему, что жутко устала, и со скоростью ветра ретировалась в спальню. Там-то я и сбросила напускное хладнокровие и дала выход негативным эмоциям. Заперлась в ванной комнате, встала под теплый душ и от души разрыдалась.
Зареванная, с опухшим носом, я сперва нашла утешение, тиская щенка, а потом достала чемодан и аккуратно сложила в него все свои вещи. Первый порыв немедленно вызвать такси и убраться отсюда куда глаза глядят я отмела как недостойный взрослого человека. Нет, я не стану сбегать, будто побитая собачонка с поджатым хвостом, среди ночи. Утром поблагодарю хозяина за временный приют, если потребуется, объясню причину отъезда и с гордо поднятой головой распрощаюсь с этим домом.
Ярослав – стопроцентный жаворонок, встает ни свет ни заря, завтракает и уезжает в офис. Обычно к тому времени, когда просыпаюсь я, его уже и след простыл. Так происходит практически каждый день, но не сегодня.
Я поставила будильник на пять утра, но он не понадобился. За всю ночь я и глаз не сомкнула, уже без пятнадцати пять приняла душ, натянула удобную одежду для переезда, проверила, все ли вещи упаковала, и спустилась вниз в столовую, караулить Койдана.
Гнетущее ожидание взвинчивало и без того натянутые нервы, я пила остывший кофе и гоняла в голове придуманные ночью для разговора с Яром фразы. Разумные доводы при свете дня мне более таковыми не казались, но я так чувствовала, так считала и не желала позволять кому-либо вытирать о себя ноги.
Послышались шаги человека, который спускался по лестнице, потом раздался неизменно вежливый голос домработницы, и в итоге, на пороге появился удивленный Ярослав.
В темно-синем костюме, в белоснежной рубашке, бодрый, свежий, безумно красивый. И вот этого сногсшибательного мужчину я сейчас собираюсь оставить в прошлом? Или, быть может, пока не поздно, все переиграть, дать шанс той надежде, которая тихо, почти незаметно, но уверенно теплится в душе? Надежде, что у нашей с Ярославом истории может быть и счастливый конец.
Решение не поменяю и уеду, но и мосты дотла не сожгу. Разрубить ниточку, соединяющую нас с Ярославом, можно в любой момент, а скрепить ее обратно – нет.
– Что за измена традициям? Обычно ты в это время спишь, – поинтересовался Ярослав и, словно вчера ничего особенного не произошло, подошел, поцеловал меня в макушку и присел рядом. – Что-то случилось?
– Да, – кивнула я, но не успела и рта раскрыть для следующего слова, как в комнату с подносом в руках вошла Маргарита Степановна и принялась сервировать стол для завтрака. Она как специально медлила: сначала не торопясь поставила передо мной тарелку с кашей, потом такую же перед Койданом, мучительно долго раскладывала сыр, ветчину, более того, на полном серьезе вознамерилась намазать мне булочку маслом, но я отказалась.
– Ну давай, удиви меня, – скомандовал Яр, когда наконец за домработницей закрылась дверь.
– Первое. Я бы хотела подчеркнуть, что безмерно тебе обязана и благодарна. О долге помню и, несмотря на заверения с твоей стороны, что не нужно, его верну.
– Что-то мне уже не нравится, куда ты клонишь, – нахмурил брови он.
– Яр, не перебивай меня, пожалуйста, и так речь с трудом дается. Второе. Я собрала вещи и после завтрака намерена уехать.
– Какая муха тебя укусила? Что за хрень ты несешь? – подскочил Койдан, как пушинку, развернул к себе стул, на котором я сидела, и пронзил меня бешеным взглядом.
– Мне некомфортно находиться в полной от тебя зависимости, как моральной, так и материальной. Посуди сам, у меня нет права выбора, я ничего в своей жизни не решаю. Даже медики, которые меня навещают, бегут согласовывать расписание процедур не ко мне, а к тебе. А я боюсь слово вставить, потому что не принято дареному коню в зубы заглядывать. Еще я не понимаю свой статус в этом доме: то ли я нахлебница, то ли твоя девушка, то ли просто обуза, которая надоела и от нее мечтают избавиться, да совесть не позволяет. – Голос предательски задрожал из-за колючего комка в горле, и я замолчала.
Койдан, не моргая, внимательно выслушал мою тираду и, ухватив за плечи, заставил встать.
– Ника, не в моем характере терпеть рядом с собой неугодного человека. Будь ты мне не нужна, вручил бы круглую сумму и попросил на выход. В этом доме у тебя положение хо-зяй-ки. – Последнее слово он выделил, громко отчеканив по слогам. – А то, что контролирую всех и вся… Извини. Это у меня в крови. Я никогда не изменюсь. Раньше ты не жаловалась, и сейчас привыкай. И даже не сомневайся: я испытываю к тебе глубокие серьезные чувства.
– Да-а? – Это его заявление взорвало мой внутренний мир. – А можно задать вопрос? Оно сильнее или слабее того, что ты чувствуешь по отношению к Ладе?
Ярослав на долю секунды замер, а потом ударил себя ладонью по лбу и самым возмутительным образом расхохотался.
– Вот, значит, откуда у этой истерики ноги растут, – самодовольно пропел Койдан. Я прямо видела, как он вешал на меня бирку с надписью «Ревнивица». – Ты из-за танца мне тут головомойку устраиваешь? Теперь все встало на свои места, а я голову сломал, из-за чего тихая, спокойная Ника бунт затеяла, – хохотнул Яр и, наклонившись к моему уху, шепнул: – Одной из версий были «женские дни».
Я всю ночь промаялась, перед этим ревела, как белуга, а он шутить изволит?
– Рада, что позабавила, – обиженно буркнула я и сообщила: – К одиннадцати часам съеду.
Он закатил глаза, вернулся за стол и пододвинул к себе чашку с кашей.
– Поешь, Ника. Сытые люди – добрые люди. Я тебя услышал. Если не хочу, чтобы ты надувала губы или меняла место жительства, с другими дамами не танцевать. А разговаривать можно? Это я так, на будущее интересуюсь. – Последнюю фразу я расценила как чистой воды издевательство.
Ярослав определенно умеет спорить куда искусней, чем я, он лихо перевернул все вверх дном и выставил меня ревнивой дурочкой.
– Дело не в танце, хотя язвительные комментарии гостей, которые шептались за моей спиной, тоже неприятны. Ты позвал меня на вечер. Спрашивается – зачем? Я свою компанию не навязывала, сам предложил, а в ресторане благополучно бросил, – как можно спокойнее высказалась я, а все негодование выместила на своих же ладонях, больно впиваясь в них ногтями.
– Ник, не раздувай из мухи слона. Этот вечер был не для развлечения, а для полезных встреч с нужными людьми. А то, что я танцевал с Ладой, так это вообще полная ерунда, обычный невинный танец без всякого подтекста. Тебе не на что обижаться. – Опять этот тон, снисходительный и вежливый, как будто сбежавшей из психушки больной объясняют, зачем ей необходимо вернуться в клинику.
– Может быть, танец и невинен, – признала я такую возможность, – но он меня задел. Может быть, и не на что обижаться, – согласилась я и с этим, – но было обидно. Не о логике говорю, а о том, что я вчера чувствовала. И не дай бог пройти через это еще раз. Слонялась в одиночестве из угла в угол и не знала, куда себя деть. – Тут я немного преувеличила, и Ярослав, естественно, ухватился за эту неточность.
– Ника, ну зачем эти громкие слова? Я ни на минуту тебя из виду не терял. Неплохо ты время проводила: сначала со Стасом, потом кавалер какой-то недоделанный нарисовался. Не выдумывай. – Койдан, по всей видимости, решил, что поставил в нашей беседе жирную точку, потому что со скучающим видом подлил сливки в кофе и, отпив из чашки, переключился на булочку с джемом.
– Так ты еще и меня обвиняешь в том, что не шарахалась от тех немногих людей, пожелавших со мной общаться?
Взгляд невольно упал на графин с апельсиновым соком. И хоть я и осталась стоять на прежнем месте, но мысленно подошла к столу, подняла графин и вылила едкую, трудно отстирываемую жидкость на безупречно подстриженную шевелюру Ярослава, не забывая при этом и костюмчик, и отглаженную рубашку смочить. Так ярко представила себе эту картину, что, казалось, в комнате цитрусом запахло.
– В отличие от тебя, Вероника, – строгим тоном начал он, – я рассуждаю здраво, в общении с другими мужчинами тебя не упрекаю. И присядь наконец. – Койдан, хоть и не с силой, но стукнул рукой по столу. – Мало того, что я ем, а у тебя крошки во рту не побывало, так еще и сижу, пока ты стоишь.
– Посмотрела бы я, как ты запел, если бы мой, как ты выразился, «недоделанный кавалер», вылил бы на тебя ушат грязи, подкараулив в укромном местечке, а еще бы и кулаками перед носом махал.
О проекте
О подписке