Они вошли в дом, Наташа потрясенно замерла. В комнатах, которые просматривались из огромного холла, висели новые шторы светлых пастельных оттенков. Со стен исчезли мрачные картины, а с полов темные ковры. Через большие открытые окна в помещение проникали солнечные лучи и отражались в натертом паркете, сверкающем, как янтарь, отчего дом казался золотым.

Все помещение было наполнено волшебным ароматом живых цветов, роскошные букеты стояли повсюду.

– Цветы для тебя прислали все друзья нашей семьи, – объяснила Тефочка Наташе, – в больничной палате все букеты не поместились, поэтому часть мы отправили твоим папе с мамой, а часть оставили здесь.

Еще она рассказала, что Альваро, который в саду никогда никого не подпускал к цветам, лично срезал для украшения Наташиной комнаты розы.

– Какая красота, спасибо, – восторженно произнесла Наташа.

Альваро покраснел и застенчиво потупился.

– Пойдем, тебе надо отдохнуть, – Мэтт повел ее к лифту.

– Нет, я буду ходить сама, надо потихоньку разминать ногу, – заупрямилась она и, хромая, пошла по лестнице пешком, дети кинулись следом.

В комнате, кроме нового интерьера и множества букетов, ее ждал еще сюрприз. Гардеробная была заполнена новой одеждой разных цветов и фасонов: брюки, шорты, футболки, топы, рубашки, сарафаны, платья. Все было выглажено и развешено на плечиках. В выдвижных ящиках громоздились стопки белья. На нижних полках стояло множество пар разной обуви на все случаи жизни.

Наташа прижала руки к щекам, – ой, какое все красивое, – и посмотрела на Тефочку, – зачем столько?

– Это компенсация за твои украденные вещи, – непререкаемым тоном заявила та, – лучше скажи, тебе нравится?

– Еще бы, – восхищенно прошептала Наташа и провела рукой по ряду висящих блузок, сарафанов и платьев, – а вот это я хочу примерить прямо сейчас.

– Вот так-то лучше, – улыбнулась Дженнифер, – Карменсита, помоги НатОщчка, пожалуйста.

Наташа вышла из гардеробной в длинном шелковом сарафане, по изумрудному фону которого были разбросаны яркие розовые и оранжевые экзотические цветы. Между цветами в причудливом узоре были переплетены перья птиц, лианы с салатовыми листьями и золотистые цепи.

Все зааплодировали, – тебе очень идет, – добавил Мэтт.

– Спасибо большое, мне все очень понравилось, – поблагодарила Наташа и неожиданно широко зевнула.

– Давай-ка ложись и отдыхай, тебе надо набираться сил, – ласково сказала Тефочка и скомандовала, чтобы все вышли из комнаты.

***

Когда Наташа проснулась, за окнами было темно, часы показывали десять. Она встала с постели, сильно хромая, прошла к двери и выглянула из комнаты. В доме было тихо. Наташа набрала по внутренней телефонной связи номер в комнате обслуживающего персонала, трубку взяла Карменсита.

– Привет, а где все?

– Приехал брат Мэтта, все собрались в большой голубой гостиной, вы можете к ним присоединиться, – вежливо ответила девушка.

– Я не очень хорошо выгляжу, не буду никого пугать, – Наташа хотела положить трубку, но услышала торопливый голос Карменситы, – Мэтт просил передать ему, как только вы проснетесь. Вас все ждут.

– Хорошо, сейчас буду.

Наташа положила трубку, включила большой свет и посмотрелась в зеркало. Вид был далеко не супер, лицо серое и отекшее, под глазами темные круги. Приводить себя в порядок не было смысла, да и сил тоже.

Чтобы скрыть на бедре объемную повязку с компрессом, девушка натянула тренировочные штаны. Волосы пригладила щеткой, посмотрелась еще раз в зеркало, вздохнула и направилась в гостиную. Нога болела, Наташа решила ее не напрягать и вызвала лифт.

Тем временем в гостиную, где сидела вся семья, вошла Карменсита и тихо сказала Мэтту, что Наташа проснулась. Мэтт вскочил с дивана и направился ей навстречу. Помня, что она решила не пользоваться лифтом, он пошел по лестнице пешком.

Наташа вышла из лифта в холле первого этажа, увидела свет в большой гостиной и, сильно хромая, направилась туда. На пороге комнаты она остановилась и огляделась.

Около белого мраморного камина в голубых парчовых креслах сидели Пол и Тефочка, на диване около низкого журнального столика с альбомами и карандашами расположились Майки и Лиза, а напротив входа в гостиную в кресле со стаканом виски сидел Мэтт и смотрел прямо на нее.

«Какая у него странная прическа», – вдруг с удивлением подумала Наташа, – «волосы стали как будто длиннее, и челка упала на лоб, обычно он аккуратно зачесывает волосы на пробор». Она улыбнулась и пошла по направлению к нему. Почему-то Мэтт не встал ей навстречу, а продолжил сидеть. И его лицо выражало полное недоумение.

Она замедлила шаг и робко остановилась посреди комнаты. В это время за ее спиной раздался знакомый голос, – вот ты где, – Мэтт обнял ее за плечи, – проходи, присаживайся на диван.

Пол и Тефочка сразу засуетились, вскочили с кресел и начали предлагать Наташе любые удобные места. Дети запрыгали вокруг нее, показывая рисунки. Только копия Мэтта не двинулась с места, а продолжала сидеть, не сводя с Наташи немного удивленных глаз.

– Эдвард, подойди, познакомься, это наша НатОщчка, – сказал Пол, когда Наташу усадили на диван, для удобства обложив со всех сторон подушками.

Тефочка отдавала распоряжения насчет чая, Мэтт отвлекся на стоящий рядом с диваном светильник, чтобы немного приглушить яркий свет. Дети вернулись к журнальному столику и снова схватились за альбомы и карандаши. Пол плеснул себе новую порцию виски и сел в кресло.

Копия Мэтта подошла и, не дожидаясь, пока Наташа протянет руку для приветствия, властно обхватила ее кисть.

– Ну, привет, воин-амазонка, – развязно произнесла копия и небрежно прикоснулась губами к ее запястью.

От оценивающего взгляда копии у Наташи по спине пробежал неприятный холодок, хотя в комнате было очень тепло. Она незаметно поежилась, но глаз не отвела.

– У амазонок не было одной груди, – немного чужим и скрипучим после сна голосом произнесла она.

Копия опустила глаза чуть ниже, беззастенчиво скользнула взглядом по ее фигуре и выразительно уставилась на объемный свитер с таким видом, что Наташа почувствовала себя так, словно ее раздевают, – извини, грудь под этой одеждой я не разглядел, – нагло произнесла копия и вернулась в свое кресло.

«Ой, какую же я сморозила глупость про грудь», – досадливо подумала Наташа, – «а он, молодец, не упустил возможности меня поддеть».

Вечер прошел в разговорах и рассказах детей о бандитах. Наташа тоже пыталась вставить какие-то реплики, но попытки были неудачными, поэтому остаток вечера она решила молчать. Она старалась не смотреть в сторону брата Мэтта, но кожей чувствовала на себе его взгляд.

Он разглядывал ее с легкой небрежностью, словно имел на это полное право. Это был взгляд мужчины, прекрасно знающего себе цену и привыкшего, что ему все позволено.

После полуночи все отправились спать. Уже засыпая, Наташа снова вспомнила Эдварда и поморщилась, «фу, какой противный тип».

США, Нью-Йорк, особняк Престонов, среда 1 июля 1987 года

На следующее утро Наташа проснулась очень рано, только светало. Она сняла повязку и осмотрела правую ногу. Бедро затянул синяк, щиколотка продолжала оставаться опухшей и болела.

– Прощайте, купальники и шорты, все лето придется ходить в брюках, – пробормотала девушка и занялась гимнастикой.

Через полчаса она устала, часы показывали всего шесть утра.

«Пока все спят, пойду-ка я в бассейн», подумала Наташа, натянула огромный махровый халат немыслимо розового цвета, подаренный Барбарой, и тихонько вышла из своей комнаты.

Вода была холодная, и нога болела, но Наташа мужественно проплыла несколько раз туда и обратно.

«Для первого раза достаточно», – подумала она и вылезла из бассейна.

Тело, привыкнув к температуре воды, мгновенно отреагировало на утренний свежий ветерок крупными мурашками, зубы отбили чечетку, а губы задрожали. Наташа отжала мокрые волосы, завернулась в халат и, хромая, медленно заковыляла к дому.

– Привет, – вдруг раздался голос сзади. От неожиданности Наташа подскочила на месте и резко обернулась. Около куста роз стоял Эдвард. Он был в теннисных шортах и кроссовках, в руках держал промокшую насквозь майку, видимо, только закончил утреннюю пробежку. Загорелый накачанный торс блестел от пота.

У Наташи перехватило дыхание, когда он с мягкой грацией, поигрывая мускулами, подошел поближе. Ей пришлось дважды глотнуть, чтобы обрести голос.

– Доброе утро, – прохрипела она, почему-то запнувшись на слове «утро».

Он скользнул глазами по ее лицу и, задержав взгляд на губах, заметил, – какой интересный оттенок губной помады… синий перламутр…

«Лягнуть его по заду ногой?» в голове Наташи моментально родилось желание.

А Эдвард, не дожидаясь ответа, ленивой трусцой обежал ее и направился по дорожке к дому.

– Гаденыш, – с раздражением пробормотала она ему в спину.

США, Нью-Йорк, особняк Престонов, июль 1987 года

Прошло две недели.

Всех членов семьи и прислугу еще несколько раз приглашали в полицию. Капитан катера был найден, он дал показания против одного мужчины, знакомого из бара, который нанял его, чтобы перевезти и спрятать в укромном месте девушку и двух детей. Мужчину задержали, он оказался сыном миссис Ландрет, а Джоан-Присцилла действительно ее племянницей. Их фамилия была Кросс. На счету у семейки Кросс было несколько ограблений богатых домов, в которых они работали до Престонов. Все шестеро обвиняемых, включая капитана катера и двух хулиганов, ждали под стражей суда. Больше о миссис Драндулет и Джоан ничего не напоминало, кроме редких рисунков детей в альбомах.

Целыми днями Наташа с детьми читали книжки, рисовали, лепили из пластилина, клеили поделки из разноцветной бумаги или просто играли. Девушка не грузила малышню уроками, стараясь, чтобы все знания они получали в процессе игры. Она завела для детей блокноты, в которых они, как в органайзерах, записывали персональные планы на предстоящий день, свои впечатления о прочитанной книге, имена персонажей сказок или просто новые слова. Наташа обернула блокноты красивой глянцевой бумагой и написала на обложках имена детей. Майки и Лиза всегда носили блокноты с собой.

Когда они с детьми выходили играть на улицу, она брала с собой глобус и разные книжки. Лежа на пледе, расстеленном прямо на траве, Майки и Лиза с интересом разглядывали разноцветный шар, а Наташа рассказывала им про людей, живущих в разных странах, животных, птиц и рыб. Во время игры она как бы в шутку подсовывала Майки задачи по математике, которую он так не любил. Майки, не чуя подвоха, решал их и заодно учил таблицу умножения.

Иногда Наташа, читая книжку, на самом интересном месте говорила, что устала, тогда Майки с готовностью начинал читать сам. Лиза потихоньку втянулась в процесс обучения и тоже стала решать задачи, читать и писать.

Но играли дети не только дома, все чаще и чаще они выбирались на детскую площадку в парке недалеко от дома. Наташе хотелось, чтобы у малышей появились друзья. К сожалению, отношения у Майки и Лизы с другими детьми складывались не просто.

Если Майки что-то не нравилось, он моментально переходил на крик. Если же у него с другими ребятами возникал спор, то он старался отстоять свою точку зрения не аргументами, а обидными для собеседника словами. Иногда дело доходило до угроз и кулаков, но Наташа и другие мамы или няньки успевали растащить детей.

Элизабет была полной противоположностью брата. Ее медлительные, почти заторможенные движения и неторопливая речь выводили детей из себя. На первый взгляд могло показаться, что Лиза немного не в себе, но сложные фразы и слова, которые произносила девочка, свидетельствовали об ее наблюдательности и незаурядном уме. К сожалению, девочки все равно неохотно играли с ней.

Наташа аккуратно внушала Майки, что эмоциями нельзя доказать свою правоту, а Лизу, наоборот, призывала действовать более активно.

У троицы сложился четкий распорядок дня. В семь утра, когда Пол и Мэтт уезжали на работу, Наташа будила детей, и они шли к бассейну делать зарядку. По будним дням к ним присоединялась Тефочка, а по выходным еще и Пол с Мэттом. После зарядки все шли в кухню, где Барбара прямо при них готовила завтрак. Наташа объясняла детям, почему нагревается сковорода, почему на ней жарятся яйца, почему в кастрюле закипает вода и варится каша. В кухню перекочевали детские книжки с картинками внутренних органов человека и медицинская энциклопедия. За едой Наташа зачитывала, в каких продуктах какие полезные вещества содержатся. Майки и Лиза постепенно перестали говорить слова «не буду» и «не хочу». Их заменили слова «полезно для здоровья» и «надо».

Еще Наташа объяснила детям, почему по утрам обязательно надо есть кашу, а в обед суп. Она рассказала, что ее бабушка готовит разные каши с фруктами. Теперь никто из детей не воротил нос от овсянки, потому что она была с клубникой, черникой или с персиками. Еще детям понравилась рисовая каша с тыквой. А приготовленные однажды Наташей с помощью Барби блинчики стали любимым блюдом всей семьи.

После завтрака дети помогали Барбаре убирать со стола. Потом все переодевались в нарядные одежды и ехали гулять в город. Они шли в Центральный парк, где Майки и Лиза играли с другими ребятами, или в кинотеатр на мультики, или в музей рассматривать картины, скульптуры и разные экспонаты. К обеду все возвращалась домой. Обед также проходил в кухне. Пока Барбара разогревала еду, малыши расставляли на столе тарелки, раскладывали столовые приборы и рассказывали ей, где были, что узнали нового и что записали в своих блокнотах.

Барбара так же, как и Тефочка, однажды тоже «сменила имя», когда Майки сделал ошибку в ее имени, и превратилась в Барабару. Она была не против, и только посмеивалась, глядя влюбленными глазами на своих «ангелочков» или «маленьких монстров», как она называла детей в зависимости от их поведения или своего настроения.

После обеда дети помогали Барабаре убирать со стола, а потом троица шла к бассейну. К этому времени вода в бассейне хорошо прогревалась. Наташа учила малышей плавать и нырять. Тефочка обязательно сопровождала их, и пока они резвились в воде, дремала или просто лениво валялась в шезлонге.

Накупавшись и наплескавшись вволю, троица направлялась к Альваро и спрашивала, не надо ли ему помочь в саду. Тот, тихонько ухмыляясь в густые усы, вручал малышам лейки или маленькие лопатки и просил сделать «ну очень ответственное дело, которое он не доверил бы никому, кроме них». Майки с Лизой серьезно кивали и выполняли порученную Альваро работу с огромной ответственностью. При этом они, как и Барбаре, рассказывали ему, чем занимались в первой половине дня.

Иногда вместо Альваро дети избирали объектом своего внимания управляющего Себастьяна или начальника охраны Дэна. Не обращая внимания на его непроницаемое выражение лица, они пересказывали ему последнюю прочитанную сказку и спрашивали, как бы он поступил на месте главного героя. Чаще к Дэну приставал Майки. Вне сомнения, огромный накачанный мужчина был для него олицетворением всех суперменов, вместе взятых.

Наташа приучила детей обязательно здороваться со всеми обитателями дома, вне зависимости от положения и должности человека и, по возможности всем помогать.

«Помните, как все бросились к нам на помощь, когда напали бандиты», привела она пример.

Теперь Майки и Лиза со всеми здоровались и разговаривали. Они выучили наизусть имена всех охранников, водителей и служащих в доме. Те, в свою очередь, привыкли к малышам и сразу же интересовались «где дети», если те не показывались в определенное время в привычном месте.

Вечером, к возвращению Пола и Мэтта с работы Наташа и Карменсита переодевали детей в нарядные одежды. Сначала вся семья ужинала в столовой за красиво сервированным столом, потом перебиралась в малую гостиную. Пол и Мэтт обязательно расспрашивали детей, как прошел их день. Майки и Лиза радовали деда и отца новыми знаниями, рисунками и поделками.

Дети стали центром всеобщего внимания. Если троица играла, сидя на качелях, взрослые перетаскивали свои шезлонги и кресла ближе к ним. Как только Наташа с детьми убегали играть в тень под огромные липы, взрослые перетекали вслед, если игры троицы продолжались у бассейна, взрослые тут же располагались рядом. Если дети валялись на большом пледе, расстеленном прямо на траве, Пол и Тефочка, кряхтя, опускались на него и, подперев щеки кулаками, слушали, как Наташа читает детям книжки.

Взрослые и сами изменились. Пол при появлении детей сразу бросал свои газеты и по малейшей просьбе внуков начинал разными смешными голосами читать им детские сказки. Его с интересом слушали не только Майки и Лиза, но и Тефочка с Мэттом.

Наташа, свободная от чтения, в это время вязала очередную кофту для куклы Лизы или шапочку для самой девочки.

Заинтересовавшись однажды вязанием, Тефочка и сама серьезно увлеклась рукоделием, пока, тренируясь, она вязала в основном шарфики для кукол.

Наташа уже и не пыталась уехать от Престонов, просто каждый день звонила родителям. В постпредстве аккуратно «закрыли» на это глаза. Лариса и Геннадий несколько раз приезжали в гости к Полу и Тефочке, между взрослыми установились дружеские отношения.

В доме воцарились покой и гармония. Когда Тефочка с Барабарой говорили об этом, то благодарили всевышнего и крестились.

Наташа снова расцвела. С лица исчезли бледность и отечность, вернулся здоровый цвет кожи, появился загар, на щеках заиграл румянец.

Каждый день на протяжении двух недель к Наташе приезжала массажистка, и в течение часа делала лечебный массаж ноги. Синяк не исчез, но побледнел, превратившись из иссиня-черного в зелено-желтый. Лодыжка еще немного побаливала.

Регулярно Тефочка затаскивала Наташу в салон красоты, где ей делали маникюр и педикюр. В одно из посещений салона мастер предложил Наташе слегка укоротить волосы, постричь их каскадом и сделать легкую завивку. Та согласилась. После завивки ее накрутили на огромные бигуди, отчего русые, слегка позолоченные солнцем волосы упали на плечи крупными блестящими локонами.

По вечерам Мэтт с Наташей вдвоем гуляли по Нью-Йорку, ужинали в разных ресторанах или кафе, ходили на вечерние сеансы в кино, посмотрели на Бродвее знаменитых «Кошек». Еще они подолгу разговаривали. Все чаще она ловила на себе его внимательный взгляд.

Эдвард жил в своей городской квартире, в доме родителей появлялся пару раз, но с Наташей не пересекался.

США, Нью-Йорк, особняк Престонов, четверг 16 июля 1987 года

Наташу всегда манили книги. Библиотека в доме у Престонов была огромная, высокие стеллажи уходили под потолок. Для того, чтобы достать книгу с верхних полок, приходилось пользоваться специальной лестницей на колесиках. Наташе нравилось перебирать старые издания, гладить рукой кожаные переплеты и вдыхать аромат пожелтевших от времени страниц.

Однажды после обеда, когда уставшие Майки и Лиза заснули, она увлеклась рассматриванием изображений растений в старинной энциклопедии.