– Слышал я, – начал старик, – что, когда боги наши землю создали, поселили они на ней первых людей – великанов. И такие это были люди, что с самим Перуном поспорили – кто сильнее. И стали они силой мериться, камни кидать. Перун с неба камни валит и валит, целые горы навалил. А люди говорят: «Сверху-то бросать-дело нехитрое, вот ты брось, чтобы по-над землёй летели!». Ну, Перун натужился, валуны обхватывает, кидает – далеко ли так кинешь! А люди те камни обточили, чтоб легче стали, да дырку высверлили, да в неё палку вставили, да за палку-то взяли – да как размахнутся, как кинут – камень куды как далеко улетел! Больше Перун с людьми на камнях не тягается, а когда силу свою показать хочет – огненные стрелы с неба бросает, громом гремит. Ты, Жданко, поди, знаешь – когда воины на битву идут, Перуна в помощь призывают и сами тоже в щиты гремят, стрелы с огнём на страх врагам пускают.

Ждан давно это знал – и о том, как бог первого человека из грязной тряпицы сотворил, и о Перуне – громовержце, и о всемогущем Велесе, который всегда с людьми – то рыбой, то уточкой, то змейкой или старичком маленьким обернётся, но всё видит, всё знает, всегда добрым людям поможет. На Которосли Велес, говорили, в облике могучего медведя с людьми жил. А вот о первых людях-великанах слышать не приходилось.

– Дед Шебуня, а правда ли, что такие люди жили, кто их камни с дыркой видел?

– Да я сам видел! Как был молодым, мой дед такой камень показывал. Говорил, в земле его нашёл от Толгобола недалеко. И правда, диво: камень вроде топора, да с круглой дыркой, простому человеку такой камень не просверлить! Жалко, он потерялся.

С разговорами доплыли до места. Миновали Медвежий овраг – проток Которосли, прорезавший высокий волжский берег справа, обошли небольшой высокий же остров и вошли в Которосль. Ещё немного по мелководью – и вот лодка мягко ткнулась в берег у другого конца протока, который видели с Волги. Отец велел Ждану с дедом Шебуней побыть здесь, а сам ушёл с другими спутниками.

Никогда ещё Ждан не видел сразу, вместе, столько людей, столько лодок, столько интересного! Разные лодки – большие и маленькие, вытащенные на песчаный берег или привязанные к колышку, вбитому в дно, теснились слева вдоль Медвежьего оврага, а на берегу за ними, на просторном лугу, стояли, ходили, разговаривали люди. Ходили они между грудами разных товаров и разговаривали, наверное, тоже о них. Вот мужчины щупают, мнут, нюхают кожи, кучей сваленные на землю, другие пересыпают с ладони на ладонь зерно, взятое из мешка, разглядывают что-то в берестяных коробах, в бочках. Вот сидит, сложив ноги калачиком, какой-то человек в невиданной одежде: рубаха у него цветная, яркая, на голове полотно намотано, и весь товар в небольшом ларце умещается, но народу вокруг него много, даже женщины что-то рассматривают. А чуть в стороне два парня железный меч к руке примеряют: то один его возьмёт, взмахнёт им, то другой берёт, лезвие пробует. Видно, что очень этот меч парням нравится, вот достал один из них из сумы несколько беличьих шкурок, протянул продавцу, но худой остроносый продавец оттолкнул руку покупателя и отвернулся, не захотел меняться.

За лугом, на котором шёл торг, были видны низкие избушки-полуземлянки, такие же, как в родном Толгоболе. А на другом берегу Медвежьего оврага, справа, увидел Ждан нечто невиданное. Здесь на мысу между оврагом и Которослью народу было ещё больше, чем на торгу. Люди, как муравьи, тащили брёвна, укладывали их в большие, высокие четырёхугольные срубы – больше и выше, чем Жданова родная изба. На концах брёвен уже были вытесаны углубления, поэтому брёвна накрепко сцеплялись ими, быстро поднимался венец над венцом. И не один сруб строился – целый ряд их вставал одной стеной. Подметил Ждан, что строители ни окон не прорубают, ни мха между венцами брёвен для тепла не кладут – как же в такой избе жить? Хорошо, что Шебуня, который всё на свете знает, рядом!

Сели Ждан и Шебуня на берегу на нагретый солнцем песок, и вот что рассказал всезнающий старик.

– Это, Жданко, не избы, а городни княжьи люди строят. Помнишь, говорили, князь Ярослав тут место себе отобрал? Теперь город городят – поставят эти срубы-городни, засыплют землёй, песком, будет место укреплённое, защищённое. Там, за этими стенами, будут жить княжьи люди, а может, и сам князь. Будет им там спокойно, и казна, и пожитки сохранны будут.

– От кого же им обороняться, дед?

– Да мало ли кто реками прийти может! Те же русь-варяги или кто с полуденной стороны. Говорят, с товаром плывут, а у каждого – нож за голенищем! Бережёного боги берегут! Да и наш народ на богатство княжеское позариться может, испортился народ в последнее время, злыми да завистливыми люди стали. Раньше-то не так было…

Но Ждану не очень нравилось слушать дедово ворчанье, у него ещё было так много вопросов, так хотелось посмотреть ближе на город. Но дед идти туда отказался:

– Сам, если хочешь, сходи, а я тут наших ждать буду. Только смотри, не зашибли бы ненароком! Иди-ко, вон, видишь, подальше – мостик через Медведицу?

– Дед, а почему речку Медведицей зовут?

– Так там вон, в этом овраге, когда-то и жил наш Велес-медведь. Рядом, на горе, жертвенник был, кто сюда на торг, кто мимо идёт – все жертву Велесу оставляли. А в тёмные да морозные Велесовы дни собирался тут народ ближний и дальний, костры жгли, громкие песни пели, в личинах скакали. Молили батюшку медведя – Велеса день прибавить, весну-красну и лето доброе людям подарить. Я и сам, как молодой был, с другими парнями из Толгобола на игрище на лыжах приходил. Теперь забывает народ наших богов… А у князя, говорят, другой бог…

– Ну, я побежал, дед!

– Беги, да скорей возвращайся…

Ждан добежал до бревенчатого мосточка, перешёл на берег, где город рубили, и опасливо прошёл мимо строящихся городней. За ними работали плотники, которых раньше было не видно. Они железными топорами обтёсывали брёвна, заостряли колья, и всё это тут же брали и уносили другие люди. Породни, оказывается, ставили не в один ряд, а где в два, а где и в четыре. От реки наверх в больших коробах волокли песок и насыпали его в готовые срубы и между ними, так что в одном месте брёвен и видно не было, казалось, что берег огорожен земляной стеной. Поверх этой стены работники плотно друг к другу ставили заострённые брёвна – частокол. Да, за такую ограду никакие враги не прорвутся! А внутри стен уже стояло несколько изб.

Ждана поразило такое большое количество работавших людей, но ещё больше изумило то, как много у них было железа: железные топоры, у некоторых – железные ножи или мечи на поясе, даже лопаты деревянные железом окованы! Ведь железо так дорого, в Толгоболе редко в каком доме было два железных ножа! Некоторые люди и одеты были богато, в цветные рубахи. «Княжьи люди», – вспомнил мальчик.

Из небольшой избушки поднимался дым, слышались звонкие удары: там работал кузнец. Ждан робко заглянул в дверь кузницы и отшатнулся: таким страшным показался чёрный кузнец в красном свете огня.

И тут кто-то крепко взял Ждана за плечо. Мужчина с серебряным обручем-гривной на шее отвёл мальчика в сторону и стал сердито спрашивать, кто он и что ему надо. Ждан хотел всё рассказать про себя, но мужчина долго слушать не стал, велел уходить вон и не мешаться здесь под ногами. Потом смягчился и сказал:

– Вырастешь, станешь воином или мастером хорошим – тогда приходи, будешь князю служить.

– А зачем этот город строят? – не удержался и спросил Ждан.

– Это – сила княжья, земле защита, – ответил мужчина. – Закон и порядок тут будут!

Ждану расхотелось ходить по строящемуся городу, и он побежал назад, к Шебуне. Оказалось, за это время мужчины уже закончили свои дела и теперь укладывали в лодку купленные товары. Всё получилось удачно: на свои, привезённые из Толгобола, товары нашли покупателей, сами приобрели что надо. Сёстрам и коке отец накупил колечек-пряслиц из розового камня – шифера, чтобы нитки пряли быстрее, тоньше, веселее. Им же купил иголки, ножницы, шёлковые цветные и золотые нити – пусть приданое себе готовят. Для матери выменяли у гостя из дальней страны бусы и браслеты, такие, что посмотришь – сквозь них солнце просвечивает, а внутри: где – золотая змейка, где – капельки разноцветные. То-то матушка-красавица довольна будет! И бабушке угодили: её горшки на торгу оказались лучше других – и ровные, и тонкостенные, и красивые, за них выменяли тёплый шерстяной платок, окрашенный в червлёный (красный) цвет. Многое везли домой, нужное в хозяйстве, даже новый железный нож. Ждану отец купил и повесил на пояс оберег: фигурку дракона о двух головах, как бы из медных нитей сплетённую, а внизу с неё утиные лапки-бубенчики свисают, при каждом шаге звенят. А старый Шебуня торжественно сказал:

– Это тебе, Ждан, помощь божия! Это – сам Велес-батюшка, он теперь всегда будет с тобою, даст тебе силу, здоровье и удачу! А звон его всё зло от тебя отдалит!

После таких слов все вспомнили, что пора бы поесть. Отплыли в сторонку от торга, с аппетитом съели все домашние припасы, полакомились кусочками медового хлеба, купленного на торгу у какой-то женщины, и притихли, глядя на строящийся город.

– Тятя, а зачем здесь город строят? – спросил Ждан у отца то же, что спрашивал у мужчины в городе.

А ответ получил совсем другой:

– Так видишь, здесь много торговых гостей с товаром проплывает, по княжескому закону все они должны князю пошлину платить или часть товара отдавать. Добром-то кто отдаст? Вот и ставят город, в нём княжьи люди, русские воины жить будут, мимо такой силы без платы не проплывёшь.

– А мне в городе сказали, что строят, чтобы нас от врагов защищать.

– Может, и так, только думается, что сначала они с нас, своих людей, пошлины собирать начнут. Ну да поживём – увидим…

Солнце начинало клониться к закату, пора было спешить к дому. Мужчины ударили вёслами по воде, ладья вышла в Волгу и, борясь с течением, двинулась вслед за солнцем. Скоро строящийся город князя Ярослава – Ярославль-град, как говорили в то время, остался далеко позади.

Не мог Жданко и подумать, что через несколько лет окрестит его в церкви Ильи Пророка христианский священник и наречёт именем святого Георгия. Станет он, Жданко, дружинником князя Ярослава, русским человеком, и когда в 1010 году отправится Ярослав по воле отца своего, великого князя Владимира, в Великий Новгород, Ждан-Георгий на большом корабле с полосатым парусом уплывёт с ним в далёкие края.

А на высоком берегу Волги останется деревянная крепость князя Ярослава. Пройдут годы и столетия, многие жители берегов этой реки станут называть себя русскими людьми, поднимутся на её берегах другие русские города, но гордое название – первый русский город на Волге – навсегда останется за Ярославлем.

Примечания

Сюжет рассказа основан на легенде об основании Ярославля, записанной в XVIII–XIX веках.

Временные рамки рассказа: принято считать, что город Ярославль основан в период правления Ярослава Мудрого в Ростове, т. е. не позднее 1010 года.

Меря, меряне – народ, во второй половине I тысячелетия н. э. проживавший в Верхнем Поволжье, на территории современных Ярославской, Костромской, Ивановской, Владимирской, Тверской и Московской областей. Здесь сохранилось много географических названий, данных мерянами. Мерянский язык, ныне утраченный, относился к группе финно-угорских языков.

«Камни с дыркой» – каменные сверлёные боевые топоры, характерные для фатьяновской археологической культуры.

Носители этой культуры – фатьяновцы – жили в Верхнем Поволжье и Волжско-Окском междуречье в бронзовом веке (II тысячелетие до н. э.). Их топоры – довольно частые находки и в наше время, и в прошлом. В период основания Ярославля происхождение и назначение таких предметов, безусловно, объясняли легендами.

Упомянутые исторические личности:

Князь Ярослав (Ярослав Владимирович, позднее получивший у историков прозвание Мудрый; годы жизни: ок. 978 – 1054). В 987-1010 годах – князь ростовский, в 1010–1034 годах – князь новгородский, после 1016 года – великий князь киевский. Считается основателем города Ярославля.

Великий князь киевский Владимир, отец Ярослава Мудрого, правил Русью в период с 978 по 1015 год. Он стал крестителем Руси, приняв христианство в качестве государственной религии.

Географические объекты, упоминаемые в рассказе:

Толга – небольшая река, левый приток Волги. Впадает в Волгу на территории современного Заволжского района Ярославля.

Толгобол (Толгоболь) – село на берегу Толги, недалеко от современной границы города Ярославля.

Которосль – правый приток Волги. На высоком берегу у слияния Которосли с Волгой (на Стрелке) основан Ярославль. Которосль издревле связывала Волгу с Ростовом.

Вёкса – небольшая речка (всего семь километров длиной), вытекающая из озера Неро. От слияния Вёксы с рекой Устье берёт начало Которосль. Значение слова «вёкса» в мерянском языке – проток, река, соединяющая озеро с другой рекой.

Медведицкий овраг и протекавшая по нему речка Медведица упоминаются в легенде об основании города: именно на её берегу Ярослав Мудрый победил «лютого зверя» и заложил город Ярославль. Долгое время речка была естественной защитой северных и западных стен крепости. В XVIII веке речку уже упоминают как сухой ров, в XIX веке большая часть оврага была засыпана. В наше время следами древнего оврага являются Волжский спуск, стадион «Юный спартаковец», спуск к парку на острове. Над засыпанной частью Мед-ведицкого оврага зажжён Вечный огонь.