Где-то далеко, в суетном мире, посреди равнодушных взглядов и лиц шли люди. Они двигались, казалось, наобум. Однако путь их приобретал все более отчетливое направление. Возможно, путешественников было не двое, а гораздо больше. Но взгляд сейчас выхватывал двоих. Один был не то чтобы юноша, а молодой душой. Но при ближайшем рассмотрении казался старше, чем представлялся по началу.

– По правде сказать, я и сам не знаю, сколько мне лет, – улыбаясь, размышлял герой. – Я не понял, как пришел сюда. (Оглянулся, указывая глазами на попутчика.) Мне показалось, что туда и моя дорога. Нет, мы ни о чем не договаривались. Мы даже не друзья! А просто попутчики. Идем вдвоем, но каждый – один.

Однако, понимая это, каждый раз молодой спрашивал старика:

– Куда мы идем?

– Потом… сам узнаешь, – не торопился раскрывать секреты спутник.

«Если я не знаю, куда иду, тогда зачем я иду?» – задавал юноша вопрос себе.

Он не получал привычного ответа ума. А просто чувствовал, улавливал нутром: так надо. По совершенному стечению обстоятельств оказалось важным направляться в ту сторону, куда направлялся молчаливый загадочный проводник.

– Когда я пойму, что дальше не моя дорога, я сверну на другую, и все, – пояснял более разговорчивый герой. – А сейчас нам просто по пути. Но вот незадача, порой гнетет, непонимание, куда иду. И тогда спрашиваю того, кто рядом. А он не отвечает! Говорит, раз иду я, значит, и знать должен я. Странно, не правда ли? Ведь ведет он, а не я.

Они долго так путешествовали. Много людей, но каждый – один. Больше не разговаривали – молчали. Пребывали в собственных раздумьях. Человек искал истину. Каждый шел за своей болью. Иногда казалось, что осталось совсем немного – и откроются ворота блаженства.

Временами путников одолевала навязчивая радость, распирающая изнутри и требующая выхода. Они уже не шли – бежали, сверкая безумными глазами, размахивая руками, пытаясь наполнить весь мир своей пылкостью. Потом накрывало похмелье, в котором не было даже намека на сколь-нибудь приятные события. «Опять мираж», – понимали герои. Наступало отчаянье. Но оно не подкашивало, как раньше. Просто было, и все. Разве можно пугаться того, что знакомо всю жизнь? И все же от осознания недосягаемости мечты становилось бесконечно грустно.

Изредка делали перевал, в котором каждый замирал, казалось, не жил, пережидал – так было тяжело. Никто никому не мог помочь. Они недолго сидели. Не сговариваясь, вставали и брели. Пережидать – не жить. Остановка – не отдых.

Пронизывающая готовность казалась сильнее того, что предстояло испытать. Она учила ничего не бояться. Она звала и требовала пройти то, что мешало жить, вынуждало замирать. Говорила, что вся боль уже испытана. Что хуже только ничего не делать. А идти дорогой собственных страданий – это не хуже. Это просто как всегда.

– Без этой готовности вам нечего туда идти, – включился в разговор независимый старец. Он сказал эту фразу и отключился, словно закончил разговор, не успев его начать.

– Я бы все-таки хотела понять, куда мы идем, – послышался голос женщины. Ее никто раньше не видел. Но она была здесь.

– Здесь нет нас. Здесь каждый – один. Если ты хочешь узнать, куда идешь, то пойми это и произнеси сама, – наконец отозвался главный герой.

Любой старался быть самим собой, а все равно они прислушивались к старцу. И он это понимал. Однако не брал ответственность. Он шел впереди, прокладывал дорожку, облегчая путь, но никого за собой не звал. Остальные, если было по пути, следовали за ним. Но всякому при этом приходилось делать собственные шаги.

– Я хочу быть роковой и желанной. Мне не хватает от мужчины страсти… – вздохнула женщина. Потом осеклась и замолчала. И как будто в молчании выплеснула все те эмоции, которые было тяжело нести в себе. В звенящей тишине не было спокойствия. Там слышалась буря.

– Мой муж меня бросает. Я совсем не представляю для него ценности. – Сказала другая. – Я хочу прекратить в себе истерику по нему.

– Мне бы просто похудеть, – послышался чей-то тихий голос из толпы.

– А я хочу быть успешным! – громко крикнул молодой человек бодрым уверенным голосом. – А пока что я – неудачник. Не понимаю, зачем живу… – голос его внезапно стих и затерялся среди прочих.

– У меня совсем нет друзей, я не чувствую к себе человеческого отношения, – несмело произнес следующий искатель. – Мне кажется, что люди не принимают меня в свое общество и даже выгоняют…

– Хочу стать мудрым родителем…

– А я, – сказал автор, – хочу заработать на этой книге миллионы.

Люди удивленно затихли и переглянулись.

– Ну вот, каждый из вас знает свой путь. Так зачем же вы спрашиваете о нем у меня? – продолжил разговор тот, за которым все шли. – У меня не может быть вашего пути.

– Мы просто хотим понимать наши промежуточные пункты, – резюмировал мужчина. – У нас такие разные цели. Но почему мы идем в одну сторону?!

– Нам надо знать, куда мы идем! И придем ли туда, куда нужно! – закричала женщина.

– И что мы делаем… – философски продолжил мужчина средних лет.

– Мы идем на свободу, – ответил старец. – Но каждый – на свою.

– Что означает свобода? – уточнил дотошный мужчина.

– Свобода это спокойствие в отсутствии того, о чем вы сейчас все заявили.

И снова путники погрузились в паузу. Непонимания стало больше. Но, никто не останавливался. Участники давно прошли привычные пути.

– Там будет счастье? – спросил детский голос из толпы.

(Никто так и не понял, как здесь оказался ребенок.)

Старик удивился, но потом, видимо, решив, что каждый, кто здесь, имеет на то право, ответил на вопрос:

– Я не знаю. Эта дорога не про счастье, – он немного подумал и громко добавил: – Но гармонию в душе вы точно найдете! Если, конечно, до нее дойдете…

И больше он не отвечал. А люди не спрашивали. Они покорились воле жизни и судьбы. Они двигались, куда звала душа. Они чувствовали себя настолько смелыми, чтобы решиться принять такой сильный, но важный зов.

Застрявшее время

На высоком холме, над реками и деревьями, над зеленой травой и яркими цветами можно увидеть двоих собеседников. Один – старый, мудрый человек, проживший целую жизнь. Он познал то, что не каждому дано. Он размышлял и делал выводы. Второй – увлеченный слушатель – мальчик лет десяти. Он тоже успел познать малую, но важную часть жизни. Однако был достаточно чист душой, чтобы попытаться понять мир таким, какой он есть.

Старик задумчиво смотрел вдаль. Он делал большие паузы. И временами рассказывал. Мальчик внимательно слушал. Он не задавал лишних вопросов. Однако старался не упускать главного и иногда интересовался деталями.

– У некоторых людей останавливается время, – повествовал задумчивый человек. – То есть оно не может совсем остановиться. Оно идет. Часы тикают, отмеряют, сколько осталось. Но те, особенные люди, перестают слышать ход времени. Их мир превращается в одно и тоже. На самом деле все разное, конечно. Хотя бы потому, что они стареют и живут. Но внутри – застывший камень. Потому что отказалась жить душа.

– А почему она отказалась жить?

– Потому что ей однажды стало очень больно. В жизни каждому человеку бывает больно. У некоторых горечь такая, что ее, кажется, невозможно перенести. Но это только кажется. На самом деле любой имеет бесценный дар – волю. Просто не умеет или не хочет ею пользоваться. Думает, что слишком слабый. А судьба – неправильная и несправедливая. Так становится незачем жить. Он не хочет находиться в мире, где есть такая страшная боль. Он закрывается от запаха цветов. Не видит красоты природы. Не восхищается прекрасным. Не удивляется новому. А помнит только прошлое. В его душе осталась ушедшая жизнь, которая была до той боли. Теперь оживляют только те чувства. А настоящих чувств нет. Но душа не может быть в прошлом. Она живет в настоящем. Когда ее постоянно возвращают в то, чего нет, она потухает. А человек без души – это робот.

Робот кушает, ложится спать, выполняет ежедневную работу. Он может воспитывать детей или делать вид, что к чему-то стремится. Но в действительности некуда идти. Вся жизнь пустая и бессмысленная. Здесь нет настоящей радости. И нет больше жизни.

Ты встречаешься с таким человеком и думаешь, что видишь вселенную. А на самом деле – заплесневелый камень. Бездушный, пустой и бессмысленный кусок холодного вещества. Он не плохой и не хороший. А никакой. Просто его жизнь закончилась. Остановилось время.

Слишком страшно – быть живым мертвецом. Немыслимо грустно терять свое все. Но он не осознает этого. Так сильно застрял в прошлом, что не может быть в настоящем.

– А что происходит дальше? Человек уже не может свое время восстановить?

– Никому не поздно взять свою жизнь! – воскликнул мудрый старик. – Пока она не закончится сама, обладатель может все. Только не ценит этого. И не всегда хочет. Когда век иссякнет, больше не будет возможностей. Ни для чего. Может, поняв это у смертного одра, кто испытает щемящую боль, отчаянье и окончательную безысходность. Тогда будет сожалеть и заберет это сожаление с собой в вечность.

Иной успевает вовремя одуматься. И взять свою жизнь, и пользоваться ей, пока она у него есть. Но чем безнадежнее человек пропал, тем меньше вероятность, что он выберется.

Время теряют многие из тех, кто среди нас. Им, например, что-нибудь в жизни не нравится, и они делают вид, что этого нет.

– Но что же делать, чтобы не терять свой век? – воскликнул возбужденный слушатель.

– Чтобы время не останавливалось, нужно не прекращать идти. Продолжать жить. Быть в настоящем, а не в прошлом или в придуманном. Брать от жизни здесь и сейчас все, что она дает. И не жалеть о том, что забрала или вовсе не дала.

– Но как это делать?!

– Как делать? Нужно просто идти туда, где твой путь.

Куда мой путь?

Герой стоит на перепутье. Он понимает, что придется идти. Настроился преодолевать трудности. И даже, кажется, не те, которые знал, а спрятанные, любые, самые главные! Люди их не видят, они умеют закрывать глаза.

– Я готов! – говорит он Небу. – Куда мне идти?

– Твоя дорога ведет туда, где страшнее всего. Где закрываешь глаза. Бессмысленно преодолевать преграды, в которых чувствуешь себя героем. Нужно быть там, где превращаешься в жалкого трусливого кролика.

– Нет, нет, нет, я не могу. Это неправильно! Туда – значит, от моей цели. А я хочу идти прямо к ней! Без лишних кругов! Я тороплюсь, я не могу поворачивать назад. У меня еще не все варианты использованы. У меня здесь море возможностей! И я хочу испить это море! – гордо выкрикнет человек.

– Значит, ты не готов, – грустно ответит Небо.

И человек вернется туда, откуда пришел. Он решит, что и сам знает самый прямой, самый короткий путь. И нечего спрашивать того-который-знает-все.

Любой обладает большим умом. Ум думает, что ему подвластно все. И даже сам обладатель.

Ум говорит:

– Я лучше в курсе, куда надо. Дорога к желаниям, самая верная и самая прямая, лежит там! – и указывает направление.

А где-то поблизости живет боль. Она молчит. И никуда не зовет. И в нее очень страшно. Даже смотреть. Человек, конечно, выбирает ум. Тот мнит себя умельцем. Быстро дает ответы (его не надо ждать), и все просто, понятно и удобно. Какой прекрасный дар – этот ум!

Человек оставляет боль. И идет той единственной дорогой, которая кажется верной. Он умеет все преодолевать! Другие ничего не достигли, потому что слабые. Они не знают, как надо идти.

И путь его получит название: бесконечность. В нем будет пустота. А приходить он будет всегда в одно и то же место. В начало.

Однажды устанет бороться. Если много проявлял настойчивости и тратил сил, то найдет безвыходность, тупик, конец и с ним отчаянье. А если шел не очень быстро, то придет к одному отчаянью. Он сядет посреди вселенной. Горько заплачет. И откажется от своей цели. Так станет серым, попадет в безликую толпу. Ему даже думать об этом будет больно. А чувство посмотрит грустными глазами. Вздохнет. И пропадет в пыльном сундуке. И постарается не беспокоить.

Закроются последние ворота. Забудутся яркие огоньки – так потухает радуга. Она умирает вместе с растоптанной мечтой. И много ярких звезд канет в лету. Они рождаются вместе с человеком. Они горят с его мечтой. Они освещают его дорогу. Но в один момент покинут. Он сам отказался. С ним темнота, которую нужно дожить. Зачем – он так и не понял.

Вздохнет грустно мудрое Небо. Еще одна целая вселенная, необыкновенный мир, радуга, искра – все пропало. Как грустно прощаться со звездами. Как горько терять жизнь. И как невыносимо больно уходить от людей, которые решают свой век перетерпеть. Их спасенье – забытье.

– Но я не хочууууу! – закричит вдруг один.

– Не хочешь? – с надеждой обернется Небо. Всеодобряющее, мудрое, но далекое Небо подарит ощущение благодеяния. – Тебе будет тяжело. Но не так непреодолимо, как в прошлом. А невыносимо больно, страшно и трудно. Тебе придется умереть и воскреснуть. Пройти через самые страшные страхи. Встретиться с самыми большими врагами, понять, зачем они, и согласиться с ними жить. Открыть пыльные сундуки и рассмотреть все то, что так терзает.

Нужна решимость. Но самое главное, что выведет к свету, – это готовность себя растоптать. И желание найти себя. Даже если придется потерять все.

– Я плохо понимаю, о чем ты говоришь. Но я иду. Мне нечего терять.

– Ты готов, – согласится небо.

И подарит ему шанс.

– Помни, – скажет ему, – дорога идет не к цели, не к другому человеку, не к счастью, не к успеху и даже не к деньгам. Тропа направляет к себе. Только став самим собой, ты будешь способен добиться остального. Но оно, возможно, потеряет прошлую надобность.

Сперва будешь чувствовать проблему – о ней расскажет боль. Боль – ничто. Она всего лишь проводник. Кажется самым страшным узнать ее. Но когда сделаешь первый шаг, уже не будешь бояться. Так обнаружишь, что нужно преодолеть. Иногда будет казаться, что умираешь. Это мираж. Смотри в Небо. Если его видишь, значит, живешь, – возьми себя и иди дальше.

Когда найдешь большое чувство – ничего не поймешь. Придется согласиться быть в непонимании. И даже жить. То-что-скрывается-от-тебя увидит, что ты не боишься (а значит, не надо прятаться, чтобы сберечь тебя) и не напрягаешься (а значит, способен перенести), и откроется. Не когда попросишь, не когда позовешь, а когда само так решит. Ты ничего не сможешь с этим сделать. Все случится не раньше, чем случится! Ты будешь думать, что это самое сложное. Но самое сложное всегда впереди. Когда поймешь, в чем нуждаешься, найди возможность себе это дать или вовсе отказаться.

Ты должен научиться жить без самого важного на свете. Нужно выдернуть главную потребность – чтобы образовалась пустота. Эта страшная больная пустота не будет долго оставаться. Однажды придет собственное чувство, способное ее наполнить. Так перестанешь просить у других.

Когда наполнил себя, нужно научиться отдавать это во вселенную. Тот, кто отдает, живет в гармонии.

Рядом будут разные чувства. Например, обида. Обида – это лакмусовая бумажка. Пока не простил, не способен отдать, она будет внутри. Боль показывает путь. Раздерганность ощущается там, где есть не твое. Не твое восприятие, например. Не твои чувства. Не твоя задача. Не твои ориентиры. Не твоя территория. Или просто ты теряешь себя. Она дергает, чтобы ненужное выбросил.

Вулканы – проявления, которые готовы к взрыву, но иногда спят (а люди их боятся и делают вид, что не видят). Вулканы нужно разгребать. Там очень много не родного. Наносного, приобретенного, не истинного. Чужое рвет на части. Этот пепел и эта грязь мешают увидеть истину, портят картину. И люди боятся смотреть. Когда уберешь все лишнее, ненужное, к вулкану можно подойти. В нем обнаружится грусть, слезы, свое. Не будешь бежать. С собой заберешь.

1 2 3

Премиум

4.89

(9 оценок)