Глава 3

– Знаешь, мне уже гораздо лучше. Можешь отпустить меня.

Император не стал жеманничать и быстро отпустил, но я тут же почувствовала боль, поэтому сама запрыгнула обратно на руки императора.

– Передумала. Отнеси в мою комнату. Не нужно мне к целителю… всё равно ведь скоро в монастырь.

Руки на моём теле напряглись, а потом император вздохнул и покачал головой.

– Я был слишком поспешен в своих решениях, но после тщательного обдумывания решил дать тебе второй шанс. Ты остаёшься. Только прошу тебя – будь благоразумной. Моё терпение не бесконечно.

Ничего себе! Я всё-таки остаюсь? Нет, не то чтобы я планировала тут остаться, только бы до лягуха добраться… но всё же! Удивительно!

– Обещаю, буду кроткой, – произнесла я с усмешкой и, поняв, что кроткой я быть точно не смогу, да и император посмотрел недоверчиво, исправилась: – Точнее, буду благоразумной. Только пойдём сейчас в покои. Не надо к целителю.

Кажется, я перестаралась с жалобным тоном, потому что Владыка что-то заподозрил и прищурился.

– Нет уж. К целителю. И как раз ногу осмотрит.

Ногу это хорошо, но не заметит ли целитель подмены? А если он знал Теанию и сейчас, например, по анализу крови сразу всё поймет? Я занервничала. Скоро моя песенка императрицы будет спета, а я ещё не достаточно насладилась атмосферой и обстановкой дворца!

Нет, конечно, я не собиралась играть чужую роль долго и тем более не планировала оставаться здесь навечно, всего лишь развлечься. Что они мне сделают, в конце концов? Гражданке другого мира, так сказать. Никуда не денутся – придётся отправлять назад. Так что развлечься они мне точно не запретят!

“Гуляй, шальная императрица, в объятьях юных кавалеров забывает обо всём!..”

И вообще, а что если тут поцелуи любого мужчины исполняют желания? А если император – и есть лягушонок? Мысль глупая, сумасбродная, но проверить стоит. Наклонившись, я обвила шею мужчины руками и, прикрыв глаза, поцеловала. Совсем коротко, просто мазнула своими губами по его, но в этот момент между нами будто искра проскочила…

Я шумно выдохнула, внезапно охваченная странным чувством, словно по моим венам побежал ярчайший свет и единственным выключателем, доступным мне, был Лейард, поэтому я прижалась к нему теснее. И он ответил! Горячо и страстно. Так, что у меня дух вышибло из грудной клетки, а душа воспарила куда-то в небеса. Целовался император так, что… чувствовался многолетний опыт, ох чувствовался! Его язык властвовал, боролся с моим, но я постоянно отступала под напором мужских губ и желаний. Дыхание перехватило, но я не смогла бы разорвать этот поцелуй, даже если бы задыхалась…

Отступил он. Отклонился, во все глаза смотря на меня. Кажется, на какое-то мгновение у него случилось помешательство, как и у меня.

– Зачем ты это сделала?

– А ты – зачем ответил?

Ответа у него не было. Владыка лишь нервно сглотнул и опустил взгляд на мои губы. Потом вновь поднял его к моим глазам.

– Считаешь, что я внезапно воспылаю к тебе страстью после того, как держался от тебя подальше почти год? Не дождёшься. Идём.

Подождите-ка! Что значат его слова? Но император пошёл так быстро, что у меня банально не было удобного случая спросить – я крепче держалась за мужчину и смотрела по сторонам.

Оказывается, кабинет целителя располагался в отдельно стоящем здании, похожем с виду на оранжерею. Такую же зелёную и со стеклянной крышей. Но внутри всё было уютно, обставлено мебелью и разделено на несколько комнат. Мы вошли в одну, напоминающую палату, и император усадил меня на кушетку. К нам тут же подскочил седой старик с “козлиной” бородкой и в белой хламиде.

– Чем обязан, ваши величества?

– Магистр Прайм, прошу вас, проведите осмотр состояния моей жены и в частности её лодыжки и женского здоровья.

– О, понимаю, – смущённо кашлянул старик. – Всё-таки уже год прошёл, пора бы и о наследниках задуматься.

Да-да, пора бы! Но что значат слова императора о “держался подальше почти год”?

И о чём я думаю? Мне о себе сейчас следует подумать, точнее, о своей слишком короткой роли императрицы. Меня ведь раскусят только так – как орешек, причём не как грецкий или ещё лучше макадамию, а как обычный арахис.

Внезапно в окно влетел бумажный журавлик и ударился о стекло. Владыка открыл форточку, и теперь журавлик опустился ему на ладонь, вспыхнув фиолетовым. Император развернул чудо-оригами и прочёл записку. Вздохнув, он спалил её и обратился к целителю:

– Прошу вас, осмотрите только лодыжку и наложите обезболивающее. У нас нет времени. Делегация из Санморина прибыла раньше, чем мы рассчитывали, и нам следует уже сейчас отправляться в тронный зал.

Ура! Я спасена!

Магия целителя оказалась потрясающей – прохладной, но такой оживляющей, что не только моей лодыжке стало лучше, но и другим частям тела. Если что-то и болело, то вмиг прошло. Хотя опухоль ещё не спала, но теперь я могла наступать на ногу, хотя было немного жаль, что выходила с территории придворного целителя я на своих двоих, а не на руках императора. Использовать его в качестве транспортного средства мне понравилось.

А целоваться с ним – ещё больше.

Я даже прикусила губу, вспоминая поцелуй. Почему он настолько въелся в мою память? Даже сейчас от одних воспоминаний сердце подрагивало.

Я поймала странный взгляд императора, который смотрел украдкой. “Спалившись”, он тут же отвернулся и, прочистив горло, сказал:

– Мне следует переодеться… и тебе, кстати, тоже. Увидимся в зале.

И в холле мы разошлись. Впрочем, одной мне побыть не довелось – меня встретила Рулена и тут же проводила в комнаты.

– Рулена, а ты знаешь имя императора? – спросила я таким тоном, будто проверяю её.

– Лейард Фамирон, ваше величество, – изумлённо ответила она. – Я ведь не совсем глупенькая.

– Я просто пошутила, – подмигнула я.

Рулена немного расслабилась. Зато я прокатила имя императора на языке. “Лейард”. Звучало очень красиво и ему невероятно шло!

Платье пришлось сменить на более официальное – тёмно-бордовое, с чёрным воротником-стойкой, длинными рукавами, прикрывающими даже ладони, и тяжёлой юбкой в пол. В общем, прежний более “воздушный” наряд мне нравился куда больше, но выбора не было.

И я сейчас не только о платье.

Я неожиданно поняла, что участь императрицы – ничем не лучше участи наёмной работницы. Вся твоя жизнь подчинена строгому расписанию, причём ответственность ты несёшь не просто перед начальством, а перед всей страной.

И в частности перед тремя грузными матронами, которые, судя по всему, вернулись ни с чем, поэтому ужасно недовольные. А Лягух всё не появлялся…

Вообще, как я поняла, мы идём встречать делегацию из “моей” родной страны. Они ведь назвали меня санморинкой, если мне не изменяет память, а гости прибыли как раз из Санморина. Всё сходится. И почему они прибыли именно сейчас? Так не вовремя!

Все эти невесёлые мысли сопровождали меня, пока мы вчетвером шли по широкому коридору дворца. И в меня периодически летели завуалированные шпильки.

“Мьена, осторожнее, с вашими ногами не мудрено споткнуться”.

“Ваше величество, будьте благоразумны хотя бы в этот раз, мы в вас верим”.

“Ваше величество, мы понимаем ваше положение и составим для вас новое меню – Рулена сказала, что платье на вас еле застегивается”.

Последнее напрягало больше всего. Несоответствие фигуры – это огромный минус. Но все страхи вылетели из моей головы, когда мы вышли к широкой лестнице, ведущей в зал на первом этаже. Застыв у парапета, я не могла подавить восхищённого вздоха. Какая красота!

Куполообразный мозаичный потолок уходил куда-то ввысь, метров на десять, и казался бесконечным. Потрясающего вида люстры словно парили в воздухе, сотканные из миллионов тончайших осколков стекла, и сейчас, при свете дня, они усиливали солнечный свет, отражая на стены выше человеческого роста миллионы “зайчиков”, в то время как зал был залит мягким рассеяным светом. Волшебство! Невероятная конструкция!

– Ах, – выдохнула я повторно, даже задышала чаще.

– Вам следует держать ваши чувства при себе, моя дорогая, – осадила меня Рима.

– Что ты, милая Рима, не стоит быть такой строгой к нашей дорогой императрице, – продолжила Цеания, – с её низкосортной кровью твоя просьба практически невыполнима: таким, как наша прекрасная императрица, присущи сиюминутные слабости. Никто из нас не удивится, если не пройдёт и недели, как вас, ваше величество, найдут в постели мьена Диаруского!

Вот даже спорить не собиралась: кто знает, каким чудом и в чьей постели я окажусь не то что через неделю, а завтра? Вот вчера я совершенно не рассчитывала проснуться в постели чужого любовника, а тут видишь как получилось…

– Но мы должны вас дружески предостеречь, если на этот раз не удержите не только вздох, но и страстный порыв, то вас точно сошлют в монастырь, – дополнила Бьяна, которую, кажется, больше заботило то, как бы незаметно достать фляжку, а не то, как бы побольнее уколоть меня.

Поэтому из всех троих она казалась мне более человечной. Даже захотелось прикрыть её собой, чтобы она больше не мучилась и достала свою драгоценную фляжку.

Но только после её слов я поняла, что они приняли мой восторг от убранства дворца за восторг от вида какого-то конкретного мужчины. Теперь я опустила свой взгляд ниже, от потрясающих люстр до менее потрясающих людей, хотя тоже в весьма дорогой обёртке, то есть в дорогих нарядах. Даже с этого расстояния я понимала, насколько высокопоставленные лица находятся в тронном зале.

По обе стороны вытянутого зала стояли мужчины и сидели барышни на стульях, и все без исключения смотрели вперёд, на небольшую делегацию, по которой я лишь мазнула взглядом и полностью сосредоточилась на тронном возвышении – оно ближе всего ко мне, вернее к лестнице, по которой мне предстояло спуститься. И император, стоявший там, пожалуй, первым заметил меня и кивнул. Сразу после его слов церемониймейстер, дав сигнал оркестру, объявил:

– Её луноликое величество Теания Фамирон Луноокая!

Зазвучала приятная вступительная мелодия. Теперь все взгляды приковались ко мне. Цеания, будь она неладна, подтолкнула меня вперёд, к лестнице. Горбиться к тому момент я уже не стала, по крайней мере, специально, но под общим вниманием гостей внизу всё равно слегка смутилась. Хорошо, что все были людьми! По крайней мере, на первый взгляд.

Я окинула взором широкую крутую лестницу. С трудом удержалась от того, чтобы не сесть на перила и не скатиться… А потом подумала-подумала и решила: а что собственно меня держит? Лодыжку “починил” целитель, а жить нужно так, чтобы было что вспомнить – тем более, как только найду Лягуха, отправлюсь домой… надеюсь. Проказливо улыбнувшись, присела на широкую ровную доску и, найдя равновесие, оттолкнулась.

– У-у-ух, – выдохнула я с радостной улыбкой и покатилась под лихо ускоряющийся темп мелодии оркестра.

Мгновение – и я уже внизу, попала прямо пред светлые, совершенно обескураженные очи моего дражайшего супруга. Захотелось отвесить ему шутовской поклон, но решила, что он подумает, будто я приложилась к фляжке Бьяны. Да ладно он, а вдруг сама Бьяна так подумает?! С её любовью к алкоголю не ровен час, как она, не дожидаясь, пока монарх сошлёт меня в монастырь, сама прикопает где-нибудь под кусточком, среди других таких же, кто посмел позариться на её “зелье радости”.

Матроны, теряя юбки, бежали за мной по лестнице. Причём выглядели они куда менее грациозно, чем я, спустившаяся весьма экстремальным способом. Император всё ещё пребывал в крайней степени удивления, поэтому я решила всё-таки пройти к нему.

– А вот и я, – шепнула ему. – Сильно опоздала?

Владыка ожил. Наклонился ко мне и насмешливо сказал:

– Не настолько, чтобы спускаться таким способом по лестнице. Тебе не стоило так переживать: уж пару секунд мы бы тебя подождали.

– Зато лишились бы такого зрелища, – пожала я плечами и кивнула в сторону матрон. – И я вовсе не о себе.

Цеания наступила на подол Риме. Та едва не упала и задела Бьяну, которая выронила свой тряпичный ридикюль, и тот шмякнулся о мраморный пол с металлическим лязгом. М-м, фляжечка! Гости переглянулись и спрятали смешки, а я вот улыбку прятать не стала. Улыбнулась императору, надеясь, что он ответит мне. Но нет. Лейард (ну до чего мне нравится произносить его имя, даже мысленно!) потрясающе стойкий мужчина! Вот видно же, что глаза смеются, а на лице ни один мускул не дрогнул.

– Пора начинать, – лишь произнёс он и взял меня за руку, усадив на золотой трон с красной обивкой.

Мою левую руку Владыка положил поверх своей правой так, что наши пальцы соприкасались. Только сейчас я заметила у основания его большого пальца в точности такую же татуировку, как и на моей руке. Не поняла… это какая-нибудь брачная штука? Но откуда она у меня? Я ведь не его настоящая жена!

Нахмурилась… а потом тряхнула головой. Подумаю об этом позже.

Заиграла церемониальная музыка. Делегация из восьми… нет, девяти мужчин во главе с златокудрым блондином двинулась к нам. Кстати, вот у мужа, пусть были и светлые волосы, но такого непередаваемого оттенка, словно сам лунный цвет, а у блондина напротив… словно солнце. Да и сам он такой бравый, высокий, широкоплечий. Ну чисто Ярило из славянской мифологии.

Делегация приближалась медленно, через весь огромный тронный зал, чинно ступая под заинтересованными взглядами придворных. Муж, слегка наклонившись ко мне, но не поворачиваясь и смотря исключительно вперёд, с улыбкой на лице произнёс:

– Кстати, дорогая жёнушка, чуть не забыл… В связи с сегодняшним происшествием я обязан позаботиться о соблюдении приличий в аверладском дворце, поэтому налагаю вето на ваше общение с Ортимусом Диаруским. Если я увижу вас вместе… пеняй на себя, Теания.

Кхм, а Ортимус Диаруский – это у нас кто?

– Вы решили это до нашего поцелуя или после – из ревности?

– Теания, – шикнул на меня император, скосив недовольный взгляд. – Ты зазнаёшься. Ничего не было.

– Разумеется, ваше величество. Я вас поняла, – пообещала я.

– Чудесно.

Делегация дошла и остановилась перед нами, склонившись в низких поклонах. А вот глава делегации согнулся не низко, а скорее так, чтобы не оскорбить императора, я бы сказала – на грани приличий. Тряхнул своей златокудрой головой и выпрямился. А глаза у него оказались карими – тёплый оттенок, с искорками радости и доброты. Эх, ну чисто первый парень на деревне!

– Мы с супругой рады приветствовать делегацию из Санморина, – обратился к нему император. – И счастливы, что именно вы её возглавляете, мьен Ортимус.

О, так это от него мне следует держаться подальше? Нет, ну логика в этом вето есть, если жена императора ветреная особа, а посол такой красавец. Какому монарху захочется ловить свою жену в постели главы делегации соседней страны и признавать собственную несостоятельность?

Хотя в моём случае императору бояться нечего. Признаться честно, мне никогда особо не нравились такие, как Диаруский. Да, большой, да, сильный, да – красивый. Тяжёлый квадратный подбородок с едва заметной рыжей щетиной, прямой нос, высокие скулы, большие карие глаза.

За таким как за каменной стеной.

Но если смотреть на Лейарда… Он мне нравится больше. Высокий, жилистый, с изящными длинными пальцами, поверх которых сейчас лежит моя рука. И лицо… острые, но не грубые черты, светлые глаза, которые режут словно лезвия, и при этом колкий язык. Пожалуй, Владыка хорош. Очень даже. Я бы сказала – слишком. Может, я всё-таки сплю?

Ущипнула себя, что тут же заметил этот Диаруский. Проследил за моим движением с такой маниакальностью, что я заёрзала на троне. Надо бы сюда подушечку принести дополнительную. А то чувствую много мне придётся ёрзать.

– Благодарю за гостеприимство, ваше императорское величество, – отозвался Ортимус. – Красоты Мунграда поражают, а грандиозные мозаичные полотна вызывают благоговейный трепет.

– Они повествуют об истории, – кивнул правитель. – В том числе истории Аверлада и Санморина. Наши империи тесно связаны.

– Вы правы, император, – согласился Диаруский и подал знак своему человеку, но при этом не сводил взгляд с тронов, – и для меня великая честь быть частью истории наших двух империй.

Делегация расступилась, и мужчина в светло-голубом балахоне вышел вперёд, держа в руках металлический ларец с необычным замком – множество сфер, расположенных друг в друге. Ортимус повернулся к ларцу и дотронулся пальцами до верхней сферы – теперь они стали открываться, и с характерным щелчком крышка откинулась назад, а зал залил свет.

Послышались восхищённые вздохи, а я прикрыла глаза рукой, потому что свет был настолько ярким, что мог ослепить. Вскоре, когда я проморгалась, смогла увидеть, что Ортимус поместил шар в тёмную сферу, тем самым спасая всех зрителей. И сфера эта была необычная… магическая?

Я даже подалась вперёд, всё ещё крайне поражённая… магия! Здесь она реально существует!

Ортимус ступил на шаг ближе к трону и протянул руки. Мой супруг тоже подошёл к нему, встав с трона.

– Во имя мира, во имя наших предков и славного будущего наших империй, передаю вам Светоч Санморина, нашу величайшую реликвию. С ней же я передаю вам право вознести магически сплетённую энергию двух держав.

– Принимаю и благодарю, – отозвался император и перехватил Светоч, заточённый в тёмную сферу, – да будет мир и магия.

– Да будет мир и магия, – проскандировали все в зале.

Даже меня тронула торжественность момента. Я ещё не понимала, что это значит, но, видимо, что-то невероятно важное.

Справа вышли мужчины в форме, неся похожий сундук, только уже, судя по всему, местный и переложили туда светоч, сняв предварительно сферу. Поэтому мне пришлось повторно зажмуриться, но вот мгновение спустя уже всё закончилось – светоч был в сундуке.

– Обещаю хранить Светоч до Солнцелунного празднества и вернуть его вам в целости и сохранности после, – закончил Лейард. – А теперь прошу всех проследовать к столу.

Лейард Фамирон

Уже в третий раз мне предстоит проводить ритуал воздвижения солнцелунной сферы. Первый был так же у нас, а вот второй, четыре года назад, проводился в Санморине. Тогда я познакомился с Теанией – ещё совсем молодой шестнадцатилетней девушкой.

У нас с ней общая трагедия в прошлом, поэтому я был уверен, что мы поладим. Но девушка проявила эмоции, которые не соответствовали её возрасту. Вспоминать сейчас это странно…

Я бросил взгляд на Теанию. Я почти привык чувствовать себя женатым, хотя по факту изменилось только то, что теперь у меня на пальце есть брачная татуировка. Правда, та не стремилась увеличиваться – она увеличивается только при наличии чувств между супругами и укреплении семейной связи. Мы же…

Я резко отвернулся. Я ничего не чувствовал к жене. Зачем ответил на её поцелуй? А зачем она меня поцеловала? И эта странная дрожь при соприкосновении губ, ощущение разливающегося по венам света… Глупости, мне это только показалось. Я ведь уже прикасался к Теании, даже целовал её в храме, во время венчания – ничего подобного не было, значит, это лишь игра моего воображения.

Но моё вето на её общение с Диаруским было не связано с этим и вполне оправдано – я не хотел международного скандала, а их отношения в прошлом стали достоянием общественности Санморина.

Странный сегодня день и странное поведение. Раньше Теанию, как умную и хитрую женщину, никогда не находили в покоях любовников – она умела виртуозно скрываться. Но сегодня её будто подменили.

Эта мысль заставила насторожиться. Могли ли Теанию подменить?