– Чего? – удивился Анатолий и вновь взглянул на мужчину. Как-то не похож тот был на старенького бородатого дедушку, которому требовалась помощь.

Мужчина усмехнулся:

– Да, я несколько отличаюсь от того образа, который сложился у маленьких детишек. Но, тем не менее, будем знакомы: Дед Мороз. А также Санта Клаус, Пер Ноэль, Фазер Кристмас, Йоулупукки, ну и далее по списку. И даже Карачун – это тоже я. Но называть меня можно Антоном Витальевичем.

Карачун? Это уже интересно! Если Деда Мороза Анатолий мог поставить в один ряд со своими друзьями Бабой Ягой и Змеем Горынычем, то Карачун –уже не просто сказочный персонаж. Это – древнее божество. И если уж ему понадобилась помощь, значит, дело непростое.

– Очень приятно. Анатолий, – представился он, склонив голову в поклоне. И поинтересовался, садясь напротив неожиданного гостя:

– Чем могу помочь?

Игорь посмотрел на мужчину. Тот снова усмехнулся:

– Значит, это и есть тот самый великий менталист, которому посчастливилось побывать на Сэлларии?

– Да, – кивнул Игорь, а Анатолий снова насторожился: при чём здесь Сэллария?

– Рассказывайте, – приказал Карачун, и Игорь начал говорить:

– У… – Игорь на секунду замялся, но тут же продолжил: – Антона Витальевича выкрали посох. И мы должны его срочно найти.

Игорь замолчал.

– Это всё, что мне необходимо знать? – сухо спросил Анатолий. Очень не любил он непонятные задания из серии «пойди туда – не знаю куда, найди то, не знаю что».

Начальник вопросительно взглянул на посетителя, с ироничным прищуром изучавшим менталиста. Почувствовав его взгляд, Карачун откинулся на спинку стула и резко сказал:

– Нет, не всё.

И внезапно спросил:

– Вам нынешнее лето нравится?

– Нет, конечно, – мотнул головой Анатолий. – Дождь, слякоть, холод. Не лето, а недоразумение какое-то.

– То ли ещё будет, – внезапно погрустнел Антон Витальевич. – Посох – это не детская игрушка. Благодаря ему смена времён года происходит. Зимой – снег идёт, укрывает землю пеленой тёплой, чтобы спала она сладко до весны, сил набиралась. Летом – солнышко греет, всему живому рост даёт. Но беда в том, что не так-то просто посохом управляться. Это не как в фильме: взмахнул им – и всё льдом покрылось. Ритуалы нужны. В год – восемнадцать ритуалов провожу: каждый месяц, каждую смену времён года и – в дни весеннего и осеннего равноденствия. Не проведу ритуал – катаклизмы начнутся: летом снег выпадет, зимой – дожди да оттепели закапают. Земля знать не будет, когда ей спать, когда – фрукты да овощи растить. Где-то ливни с наводнениями обрушатся, где-то – засухи страшные. А без посоха я предотвратить это не смогу. С другой стороны, и объявлять о его пропаже тоже опасно. Многие хотели бы его присвоить, и только слухи о том, как надёжно он укрыт, не дают им устроить грызню за владение этим артефактом. Ведь получить его в собственность – как богом стать. Такую власть заиметь можно! Все правительства перед хозяином посоха склонятся, если пригрозит он им наводнениями или засухами. Станет он единоличным повелителем всех стран на Земле. Но, если не справится вор с силой посоха, начнётся такое светопреставление, что планета-то, может, и выживет, а вот людям на ней места не останется.

Карачун жёстко взглянул на Анатолия. Тот слушал внимательно, с совершенно непроницаемым выражением лица, но посетитель чувствовал, что в душе маг совсем не так спокоен, как хочет показать.

– Каким же образом его выкрали, если он укрыт надёжно? – сухо спросил менталист, и Антон Витальевич внезапно смутился:

– Не знаю.

– Как – не знаете? – не сумел скрыть удивления Анатолий.

– Вот так, – зло ответил Дед Мороз. – Уезжал я в гости к родственникам на Сэлларию. А пока меня не было, его выкрали, причём так магический след замаскировали, что я и не понял ничего. Даже не знаю, когда посох пропал, потому что пришёл к нему, только когда к ритуалу стал готовиться. Может, его уже месяц нет, а я только вчера это выяснил. Попытался сперва сам поискать, но – не нашёл, как видите. Все проявления магии уже выветрились. Пришлось к вам идти.

У Карачуна – родственники на Сэлларии? Это известие на какое-то мгновение даже перебило беспокойство из-за пропажи посоха. Интересно – кто?

– Неважно – кто, – пробурчал Антон Витальевич. – Это к делу не относится.

Анатолий смущённо опустил глаза: надо же, и двойной ментальный щит не спас, прочитал гость его мысли. Но от него, пожалуй, и четверная защита не скроет, так что надо просто думать аккуратнее.

Но если древний бог не смог найти след, как с этим они справятся?

И снова Карачун ответил на его мысли:

– У вас много технических новинок, помогающих в поисках. Есть информаторы, которые могут что-то заметить. Да и просто народу у вас больше, маги сильные. Если всех напрячь, может, что и получится.

– А моя роль какова?

– Будешь руководить этой операцией, – отозвался Игорь. – Полномочия – неограниченные, всё, что потребуется, выдам по первому требованию.

– Понятно, – кивнул Анатолий. И уточнил: – Значит, зеркала пока оставляем в покое?

– Да какие сейчас зеркала, – досадливо отмахнулся начальник, но Карачун внезапно заинтересовался:

– Зеркала? А что у вас с зеркалами?

– Ерунда какая-то. Кто-то выкрал сразу сотню одинаковых зеркал, причём – с помощью магии. Вот мы и пытались найти этого неизвестного мага. Но теперь, конечно, бросим все силы…

– Нет, – перебил его Антон Витальевич. – Продолжайте искать этого неведомого зеркальщика.

– Вы что-то знаете? – насторожился Игорь.

– Возможно, – неопределённо ответил Дед Мороз.

– Поделитесь знаниями?

Карачун помолчал, словно решая, надо ли это знать людям, потом вздохнул и сказал:

– Куда ж деваться. Придётся. Если маг выстроит лабиринт, посоха нам уже не видать.

И начал рассказывать.

Картина из его рассказа вырисовывалась очень неприятная.

Когда-то очень давно на Сэлларии жил могущественный маг. Он много лет занимался наукой, но особенно привлекали его зеркала. Всё казалось ему, что не так они просты, как кажутся, что в их зеркальных поверхностях скрыты большие возможности. И, наконец, после долгих проб и ошибок, построил он Зеркальный лабиринт. И перед ним открылись неограниченные возможности.

Через лабиринт можно было попасть в любое помещение, где находились не только зеркала, но и просто отполированные поверхности, и при этом находящиеся там люди и не подозревали, что их уже давно подслушивает спрятавшийся в зеркале соглядатай, которого они ни убить не могли, ни выследить. И никакие магические охранки не уберегали от невидимого шпиона, ведь никто даже не подозревал о его открытии, пуще глаза берёг маг секрет своего изобретения. Зато столько тайн узнал, столько важных людей оказались в руках безжалостного шантажиста, что на одно перечисление их имён целый день уйдёт.

Но лабиринт оказался не так-то прост и взамен потребовал кровавых жертв. Только нарисовав свежей кровью на зеркале магические руны, можно было открыть вход. И только отдав Духу лабиринта день своей жизни, можно было отыскать выход. А ведь маг был уже не молод. И отдавать свою жизнь в жертву, всё больше старясь, ему не нравилось. Да и после сцеживания своей крови для написания рун приходилось пить тонизирующий напиток, чтобы суметь пройти по бесконечным коридорам лабиринта.

И он начал искать возможность обойти это препятствие.

Выход нашёлся довольно быстро. Вспомнил маг об интересном документе, который когда-то попал ему в руки. В нём говорилось, что существует заклинание, с помощью которого можно заменить не устраивающего Духа-хранителя на другого, покорного и послушного. Достаточно только принести в жертву ближайшего родственника. И тогда прежний Дух исчезнет, а Дух родственника, удержанный заклинанием, будет безропотно открывать двери как для входа, так и для выхода.

Собственного внука не пожалел маг, провёл над ним ритуал, заколол ритуальным кинжалом, окропил его кровью стены и пол лабиринта, и с тех пор Дух юноши поселился в лабиринте. И хоть и ненавидел он своего деда-убийцу, но ритуал держал его в подчинении крепче магических цепей. Много лет ходил по лабиринту маг, повелевая Духом своего внука, пока, наконец, не пришёл его черёд уплыть по реке Времени. А свиток, в котором маг написал о своём открытии, куда-то исчез. И никто и не понял, что большое зеркало, стоявшее у мага в лаборатории, было входом в лабиринт.

– Если никто не понял, откуда вы это знаете? – недоверчиво спросил Анатолий. Карачун усмехнулся и поправился:

– Никто из людей не понял.

И продолжил:

– Если свиток каким-то образом оказался на Земле и ваш маг его отыскал, то, построив лабиринт, он спрячет в нём посох, и тогда вряд ли кто-то из нас сможет до него добраться. Ведь Дух лабиринта подчиняется только своему создателю. Более того, даже создатель должен сперва самостоятельно войти в лабиринт, пройти насквозь, не испугавшись препятствий, и найти выход без чьей-либо помощи. Если маг это сделает, он станет полновластным хозяином лабиринта и сможет приказать Духу больше никого в него не пускать. Или – водить по лабиринту кругами, пока попавший в него бедолага не умрёт от жажды. Словом, посоха нам не видать. Поэтому, думаю, не даром зеркала пропали именно сейчас. А это опасно ещё тем, что через лабиринт его владелец может и в другие миры попасть. И если он не справится с посохом, погибнет не только Земля. Появится угроза для Вселенной. Надо срочно найти этого зеркальщика. Если зеркала выкрали недавно, значит, лабиринт ещё не готов, его не так-то просто построить. Ищите вора – и найдёте посох.

– Ясно, – кивнул Игорь Николаевич и повернулся к Анатолию. – Так что там с зеркалами?

– Пока – ничего. Мы два магазина обошли, только-только по третьему бродить начали, как ты меня оттуда вытащил. Но там сейчас Витя, может, он что обнаружил.

– Возвращайся к нему. Прошерстите всё, что сможете. Нам нужен результат. И чем скорее – тем лучше.

Анатолий кивнул и, встав, снова склонил голову в поклоне, прощаясь с новым знакомым:

– До свидания, Антон Витальевич.

И, дождавшись благосклонного кивка, быстро вышел из кабинета.

– Вежливый, – усмехнулся Карачун, глядя вслед ушедшему менталисту.

– На Сэлларии кланяться научился, – улыбнулся Игорь, но тут же посерьёзнел: – Как мы сможем с вами связаться, если получим какой-то результат?

Карачун достал из кармана маленькую шкатулку, какие продают в любой сувенирной лавке, положил на стол:

– Просто два раза стукните по крышке. Я услышу и приду. А если положите в неё записку, я получу её немедленно. Держите меня в курсе расследования. А пока – разрешите откланяться.

И мужчина, не дожидаясь ответа, исчез, словно и не было на кабинете и на всём здании защиты, не дающей из него телепортироваться.

Игорь задумчиво повертел в руках простенькую деревянную коробочку, усмехнулся и засунул её в ящик письменного стола, закрыв его на всякий случай охранным заклинанием.

А Анатолий в это время уже шёл по коридору торгового центра, взглядом выискивая сына. К отделу, торгующему зеркалами, подошёл как раз в тот момент, когда Витя из него выходил. Спросил вполголоса:

– Что-то нашёл?

– Нет, – мотнул головой сын. – Всё так же глухо, как и в тех двух. И след не читается, почти выветрился уже, и продавцы ничего не видели и ничего не знают. И видеокамер в отделе нет.

Анатолий помолчал, думая над полученной информацией, потом решительно сказал:

– Не с того мы начали. Думал я тут след найти, раз из магазинов зеркала позже вынесли, чем с базы. Но теперь считаю, что ошибся. Пойдём-ка с охранниками повидаемся, которые вора видели. Может, внешность его разглядеть получится.

– Вряд ли. Темно было, – возразил Витя, но тут же продолжил: – Но попытаться, конечно, стоит.

И они отправились на встречу со свидетелями похищения.

***

Костик сидел дома и меланхолично щёлкал пультом телевизора, переключая каналы. На душе было пасмурно и тоскливо, под стать погоде за окном. От охраны объекта его на время следствия отстранили, с понравившейся девушкой отношения не сложились: узнав, что парня обвиняют в краже зеркал с охраняемого объекта, она сразу отказалась с ним встречаться. Денег не было даже на то, чтобы в баре зависнуть: три дня до зарплаты, какие могут быть деньги! Да ещё если на него зеркала повесят, за них рассчитываться заставят, то тут и на еду вряд ли хватит, а про бар уж точно забыть придётся.

Словом, настроение – хуже не бывает.

Звонок в дверь раздался неожиданно.

– Кого ещё чёрт принёс? – флегматично пробурчал парень, не трогаясь с места. Видеть никого не хотелось. И так за эти дни следаки достали под завязку, имеет он право хотя бы дома в одиночестве посидеть?

Но звонки не прекращались, трезвон стоял такой, что в ушах звенело, и Костик, наконец, зло отбросив пульт, ринулся в прихожую с мыслью: сейчас как дам!

Но «дать» не удалось. Стоявший у дверей мужчина сразу сунул под нос красные корочки, и Костик понял, что это опять очередной мент по его душу явился.

– Чего ещё надо? – рыкнул он. – Я уж всё по десять раз рассказал.

– Ничего, расскажете в одиннадцатый, – невозмутимо проговорил мужчина и, отодвинув Костика с дороги, прошёл в квартиру. За ним аккуратно просочился совсем юный парнишка.

– А вы в дверях-то не стойте, молодой человек, – посоветовал мужчина. – Разговор у нас долгий будет. Так что лучше закройте дверь и присядьте.

«Он ещё командовать мной будет!» – задохнулся от гнева охранник, но почему-то послушно защёлкнул замок и уселся на стул напротив следователя.

– Мы знаем, что вы не виноваты в произошедшем, – примирительно заговорил тот. – Но хотелось бы, чтобы вы ещё раз попытались вспомнить, как этот вор выглядел.

– Да не знаю я, – с отчаянием ответил Костик. – Темно было. Точнее, не темно, а лампы почему-то мигали, как ненормальные. Вроде и видно, а вроде и нет. Когда он обернулся, лампа как раз мигнула. Я и не разглядел.

– А лампы часто мигают?

– Первый раз такое было, чтобы все одновременно. Бывает, что одна-две перегорают, так их меняют быстро. А тут – как специально…

Костик замолчал, окончательно расстроившись. Ему и самому уже порой начинало казаться, что уснул он просто на посту и всё увиденное ему приснилось. И если бы не Михалыч, он бы, наверное, себя в этом уверил и успокоился. Ну, заснул. С кем не бывает. И правильно с него плату за зеркала требуют, раз сумел проспать вора.

Но Михалыч видел то же самое. А вряд ли двоим одновременно могло присниться одно и то же. Разве, загипнотизировали.

Эту версию Костик тоже на одном из допросов озвучивал, но следак тогда только хмыкнул насмешливо и даже отвечать на его предположение не стал.

– А может, вас загипнотизировали? – участливо предположил мужчина.

Костик недоверчиво вскинул голову: он издевается? Но следователь смотрел серьёзно и сочувственно, и от этого сочувствия даже в груди защемило, и внезапно захотелось выговориться, рассказать обо всём, что мучило и спать по ночам не давало.

– Не знаю. Но я точно видел – испарился он. Только стоял передо мной, лампа мигнула – а его уже нет. И зеркала сами летали. Ну, не спал я! Не спал!

– Верю, – кивнул мужчина. – Не переживайте так, мы всё выясним.

И опять посмотрел на Костика внимательно-внимательно, словно мысли его прочитать хотел. От этого взгляда охраннику стало неуютно и захотелось спрятаться, стать маленьким и незаметным. Он даже огляделся в поисках места для маскировки, но в этот момент следователь отвёл глаза, и желание прятаться сразу пропало. И он даже хмыкнул удивлённо: что за странные мысли в голову лезут?

А полицейский внезапно встал:

– Что ж, благодарю за содействие.

– Уже уходите? – растерялся Костик. Прежние следователи мурыжили его по несколько часов, а эти только пришли – и уже уходят.

– Да, не будем вас больше задерживать, – кивнул мужчина. – Всего хорошего. Мы обязательно во всём разберёмся.

Пришедший с ним парнишка вскочил и пошёл следом.

Костик проводил нежданных гостей, закрыл за ними дверь и растеряно привалился к стене. Он так и не понял, зачем они приходили. Ничего нового он им не сказал…

– Интересный парень, – задумчиво сказал Анатолий, выходя из подъезда. – Ты что-нибудь заметил?

– По-моему, у него способности к ментальной магии есть, – кивнул Витя.

– Да ещё какие! – хмыкнул отец. – Когда я решил посмотреть его воспоминания, он это почувствовал и, испугавшись, щит начал ставить. Смешной такой, неуклюжий, но – щит. Сам, представляешь? Никто его не учил. Надо про него Игорю Николаевичу рассказать, пусть приглядится к парню повнимательнее.

– Но ты что-то увидел?

– Очень мало. Но и это лучше, чем ничего. А ты?

– Тоже немного.

Анатолий взял сына за руку:

– Пойдём-ка со вторым свидетелем пообщаемся. А потом надо будет на базу заглянуть.

И они, накинув невидимость, отправились к Михалычу.

***

– Привет! – весело сказала невысокая тоненькая девушка, заходя в квартиру. – Ты как?

– Привет! – обрадованно отозвалась Лариса. – Ты чего не предупредила, что придёшь?

– Да сама не ожидала, – серьёзно ответила Селена и, мельком глянув в зеркало, пригладила волосы. – Сегодня Фэррону приговор объявили, вся эта канитель с Кристаллом и угрозой гибели Сэлларии закончилась, и у меня отходняк начался. Почувствовала, что устала, как собака, и решила отдохнуть немного. Вот и ушла на Землю. Часок с Ефросиньей Анисимовной посидела, новости земные выслушала, отвар её любимый укрепляющий выпила, пирогов наелась. Со Степаном Ильичом пообщалась, он меня даже на себе прокатил.

– Ты на Змее Горыныче летала? – охнула Лара. – Везёт. Я б тоже не отказалась.

– Ты ж на драконах каталась уже. Тут – то же самое.

– Дракон – это дракон, – наставительно произнесла Лариса. – А Змей Горыныч – он трёхголовый, на нём, наверное, удобнее сидеть.

– Нет, – качнула головой пророчица Тайной полиции. – У него таких шипов нет, как на драконах, держаться неудобно. Я чуть с него не свалилась, левитировать пришлось, а Баба Яга потом ругалась, что дед совсем из ума выжил. Еле я её успокоила.

Они прошли на кухню, и Селена уселась за стол, а Лариса включила чайник и достала из навесного шкафчика чашки.

– Как вы тут, рассказывай, – попросила гостья.

– Нормально. Катюшка только вот приболела немного. Спит сейчас. Простыла где-то, что не удивительно. Погода-то вон какая: холодно, дожди постоянно. А так – всё в порядке.

– А чего Толя её не вылечил? – удивилась Селена. – Он же умеет.

Лариса ничего не ответила.

– Не доверяешь? – догадалась подруга. – Думаешь, таблетки лучше магии помогают?

– Действие таблеток я ещё могу понять, – сердито проговорила недоверчивая мать. – А как магия действует – не знаю. Что-нибудь не то вылечит, потом будем маяться.

– Ларка, – рассмеялась одна из сильнейших колдуний Кэтанга. – Сама же понимаешь, что глупости говоришь. Простуда магией на раз-два лечится, в отличие от таблеток. Давно бы Катерина выздоровела.

Вместо ответа Лариса подвинула к подруге вазочку с конфетами и перевела разговор:

– Раз ты сейчас у Ефросиньи Анисимовны была, то обедать вряд ли будешь, а вот чай мы с тобой всё-таки попьём.

Селена кивнула:

– Да, после бабушкиных пирогов я ещё долго есть не захочу.

И, развернув конфету, продолжила расспросы.

– У Вити как дела?

– О! Он – молодец! – заулыбалась подруга. – Игорь Николаевич его хвалит. Говорит, давно у него не было такого сильного студента. Учится отлично, а Толя его уже к настоящим делам привлекать начал. Страшновато за мальчишку, конечно, но что ж поделать, ежели он себе такую опасную профессию выбрал.

Витя был сыном Анатолия от первого брака, но Лариса любила его, как родного. И он отвечал ей взаимностью и даже называл мамой.

– Ничего, – успокаивающе произнесла пророчица Тайной полиции. – Вряд ли он его на опасные задания берёт. А парень зато опыта набирается.

И насторожилась:

– Кажется, у меня телефон звонит.

Щёлкнула пальцами, вызывая из прихожей мобильник. Глянула на экран, удивлённо хмыкнула:

– Анатолий?

И, скользнув пальцем по экрану, прижала аппарат к уху:

– Слушаю. Да. Я уже здесь, у Ларисы. Да, то дело закончилось, я свободна. Хорошо, где встретимся? Через пять минут буду.

Селена засунула мобильник в задний карман джинсов и виновато посмотрела на настороженно глядящую на неё подругу:

– У Анатолия какое-то дело ко мне нарисовалось. Извини, мне к Игорю надо, они сейчас там сидят, обсуждают. Я потом зайду, ладно?

– Ладно, – вздохнула Лариса. – Я понимаю. У вас вечно так. Совсем покою от Игоря нет, то одно дело, то другое…

– Судьба у нас такая, – усмехнулась Селена.