Цитаты из книг автора «Наталья Кочетова»

Он знал, что сегодня встретит ее. Он этого ждал. И этого же боялся. Предвкушение от желанной встречи внутри билось раненой птицей, терзаемой когтистыми лапами страха неизвестности. Он не знал, что сказать, как выразить всю степень своего сожаления, как убедить ее в том, что он признает свою ошибку и больше никогда не допустит подобного. Он больше никогда ее не оставит и никогда ее не отпустит, если только она даст ему шанс ей это доказать.

Ему предстоит еще научиться. Ему предстоит узнать, что же он такое и что ему на самом деле нужно. Но если закрыть глаза и просто выдохнуть, ответы появляются сами собой. Стоит закрыть глаза и во мраке, под закрытыми веками оживает девушка. Ее глаза смотрят на него так, словно он для нее все. Все, что когда-либо было ей нужно. Все, что она так давно искала. И Игорь понимает, что позволить ей смотреть на него так и дальше – вот ради чего стоило по-настоящему стараться. Вот к чему стоило действительно прилагать усилия. Кира. Его невероятная девочка. Она – книга, открытая на первой странице, удивительная, обещающая унести тебя в волшебный мир приключений, любви, радости и волнительных переживаний. В новый неизведанный, манящий мир. Она – как самая лучшая в мире книга… Но Игорь совсем не умеет читать. Не понимает значения символов, не умеет соединять их в слова, не знает правил. Но главное даже не это. При желании всему можно научиться. Но что делать, если совсем не веришь в себя? Если не веришь, что достоин держать в руках удивительный, единственный в своем роде экземпляр. Если боишься испачкать волшебные страницы своими грязными руками. Если невыносимо жаждешь дочитать книгу до конца, но страшишься, что она выскользнет из рук, а ты не сможешь удержать. Что делать? Что ему делать?

Игорю хочется заорать. Упасть на колени и орать, пока наружу не выплеснется вся ненависть к себе и своей жизни, что черным густым туманом, наполняла его сущность. Девушка уходит, он остается. Расколотый, одинокий, пустой. Он остается ради мечты, которая вела его по жизни. С мечтой, которая всегда указывала четкий и понятный путь, но сейчас почему-то не вела, а, наоборот, душила, разрывала на части и отзывалась невыносимой болью внутри грудной клетки. Что же это за мечта такая, которая разрушает тебя, разламывает и давит? Чья это мечта? Его? Он, правда, этого хотел всегда? Или же это чужая мечта, чужое желание, навязанное насильно, буквально кровью выцарапанное в его сознании? Она настоящая? Или ложная? Она его? Или чужая? Разве может одна мечта, какой бы сильной она ни была, так просто сломать две жизни? Разве такая мечта может быть хорошей и принести счастье? Нет. Но разве Игорь заслуживает счастья? Наверное, нет. Очевидно, что нет. Девушка садится в такси и закрывает дверь. Она больше не смотрит на Игоря, не одаривает его прощальным взглядом. Она скрывается за тонированным стеклом и навсегда отрезает от него путь к счастью.

– Я люблю тебя… – шепчет девушка в его губы почти неслышно. Ее слова обхватывают его сердце и вынимают его из груди. Она забирает его себе своим признанием. Ну вот и все. Еще больнее она сделать ему не смогла бы. Потому что больнее уже некуда. Но она просто возвращает ему то, что сам ей дал, ни больше, ни меньше. Она рассыпается от боли, что практически воочию переливает в ней через край, но где-то находит силы нанести последний удар, совершить последнюю справедливую месть. Девушка-рентген, прекрасно видит его больные места, прекрасно знает, какие слова разорвут его в клочья. И, конечно, произносит их. Вот что оставляет она ему на память – знание о том, что его можно любить.

Он смотрит на то, как девушка с удовольствием поедает мороженое и чувствует, как щемит в груди, от болезненной нежности, от разрывающей душу нужды, внезапно проснувшейся и не собирающейся его отпускать.

Да. Незабываемое. Он никогда не сможет ее забыть. Должен, но не сможет. И сейчас внутри просто разрывает от желания поехать с ней. Вернуться. Быть рядом. Никогда ее от себя не отпускать. Строить свою жизнь только там, где есть она. Завоевать ее навсегда, а не на одну крошечную ночь. Быть ее достойным. Хоть из кожи вон вылезти, но стать тем, кто ей подходит. Тем, кто ей нужен. Да и сможет ли он теперь существовать в мире, где нет ее? Кажется, если ее не будет рядом, он не сможет даже дышать. Странное чувство, когда ты больше не можешь быть цельным без кого-то другого.

– Он просто… Не был тобой. Он не умел целовать меня так, как ты. Кира смотрит в глаза Игорю с немым признанием. Она укрепляет их мост крепким фундаментом. Демоны внутри затихают. Прячутся куда-то вглубь. А по телу разливается приятное тепло. Душу переполняют невыносимо горячее чувство. Игорь наклоняется и целует ее в губы. Прячет глаза, внезапно начинающие щипать, чтобы она не увидела, как сильно тронула его своими словами. Чтобы она не увидела, как глубоко проникла ему под кожу. Как глубоко пустила свои корни, впилась ими в самое нутро, и которые теперь без боли не вырвать.

Ругал себя последними словами, злился, всячески отрицал тревогу, что точила его сознание на каждой тренировке, где не было девчонки. Нет, он не ждал ее появления. И тем более не желал его. На тренировках он был эффективен как никогда. А это для него сейчас важнее всего, ведь он пообещал, поклялся выиграть чертов кубок. Времени оставалось немного, но Игорь проводил его с максимальной пользой, отдавая себя всего до остатков тренировкам. Единственная слабость, которую он позволял себе – это по приходу окинуть зал настороженно-встревоженным взглядом, убедиться в отсутствии девушки, вздохнуть не то облегчённо, не то разочарованно и сконцентрироваться на тренировке.

Игорь старается изо всех сил не смотреть в сторону девчонки, убеждает себя сосредоточиться на тренировке, отсечь все лишнее, и наконец заняться тем, что на самом деле важно. Но глаза его предают, то и дело возвращаются к девушке, отмечая явную сегодняшнюю слабость. Девчонка не в себе. С ней что-то не то. На лбу испарина, глаза покраснели и припухли, отжимается от пола всего десяток раз и падает обессиленно. Лежит, прижавшись щекой к полу, пока остальные ученики заканчивают упражнение. Игорю хочется поднять ее с пола и встряхнуть, сказать, чтоб валила домой, пока совсем не грохнулась в обморок, прекратила себя мучить.

Ему некуда было пойти, не у кого спросить совета. Не было места, где он мог бы заглушить отчаянно рвущееся из груди чувство неполноценности, собственной немощности и безнадежности.