Читать книгу «Милостивый» онлайн полностью📖 — Натальи Викторовны Клетиной — MyBook.
image
cover

– Что? Не слышу? Кто это говорит? Да как ты посмела тля рот раскрывать на такого человека и не сделать того, что тебе было положено. А ты знаешь, что я из-за тебя, гусеница пузатая, бизнес сейчас могу потерять. Этому человеку достаточно пошевелить пальцем и от моего бизнеса не останется и мокрого места. Он владелец того банка, который мне давал ссуды. И сегодня мне оттуда позвонили и сказали, что собираются потребовать от меня выплаты ссуды ранее оговоренного срока и под другой процент, и намекнули, в чем причина такого их решения. Оно не законно, но я не буду даже связываться с судами, потому, что мне это слишком дорого обойдется, да и исход тоже заранее известен. Так что мне теперь делать? Принести ему на блюде твою поганую голову? Да я думаю, он на нее и взглянуть не захочет. И самое главное, мне говорили, что он человек очень порядочный и не злой. Как же ты, гадина, так его разозлила, что он готов меня со всеми потрохами из-за тебя уничтожить? Что ты ему такого сказала? И где у тебя ум был? Разве ты не видела, кто перед тобой? Таким людям, нельзя отказывать. Ты должна была на пузе ползать, а все выполнить. Значит так, с сегодняшнего дня ты уволена. За этот месяц зарплату ты не получишь, это твой штраф. Мне нужно же как-то убытки покрывать. Неизвестно смилуется ли он надо мной или нет. Идешь, собираешь заказ и отвозишь домой клиенту лично, с глубочайшими извинениями. Ясно? Ты виновата в этой ситуации, тебе ее и исправлять. Как хочешь, валяйся перед ним на коленях, но вымоли у него прощение, чтобы он оставил мой бизнес в покое.

Вера стояла молча. Первоначальный испуг ее уже прошел. Она была совершенно спокойна. Когда хозяйка сказала, что она должна поехать с извинениями, зло усмехнулась.

– Чего ты улыбаешься, гадина?

– Никуда я извиняться не поеду, и валяться на коленях ни перед кем не буду, а заставить ты меня не сможешь, хватит с тебя и моей месячной зарплаты. Плевать я хотела на тебя и на твой бизнес, карга старая. Иди в монастырь грехи замаливать.

Вера повернулась и тихо вышла из комнаты.

Хозяйка сидела, от удивления выпучив глаза. От бешенства она не могла ничего сказать, только слышны были какие-то всхлипы и бульканье. Потом, опомнившись, она крикнула начальнику охраны.

– Без моего разрешения не выпускать эту тварь с территории.

Мужчина поспешно, мелко кивая головой, выбежал вслед за Верой.

Старуха, кряхтя, выползла из-за стола и то же важно прошествовала на территорию склада.

Она шла к рабочему месту Веры. Там уже скопилось несколько любопытных сотрудников. Они почувствовали запах разгорающегося скандала, и в предвкушении его, у всех возбужденно горели глаза. К тому же, подошло уже несколько клиентов, они тоже, чувствуя неладное, робкой кучкой стояли в сторонке. Вера спокойно собирала сумку.

Хозяйка подошла к ее столу и громко сказала.

– Ты материально ответственное лицо и просто так уйти не можешь. Ты должна отчитаться за истекший период, это в твоих интересах. Иначе, в случае недостачи, сядешь на пару лет. Ты меня поняла? И на счет извинений подумай. Я своих решений никогда не отменяю. И не советую со мной вступать в конфликт. Тебе это дорого будет стоить.

Вера посмотрела в лицо этой женщине. Она поняла, что все очень серьезно. Эта тетка видала виды, у нее за плечами бурная, оголтелая жизнь, наполненная борьбой за благополучие. Чтобы сберечь его, она способна на подлые и жестокие поступки. Если Вера откажется выполнить ее приказ, то она найдет способ сломать ее жизнь, так, что никто ей не поможет.

– Хорошо, я сделаю, то, что Вы от меня требуете. Отчет я подготовлю к завтрашнему дню, а заказ я отвезу сегодня.

– Вот так-то.

Хозяйка грузно развернулась и медленно пошла к выходу. Все разбежались по своим углам. К Вере никто не подходил и не заговаривал, один Рахим поглядывал в ее сторону каким-то смятенным взглядом, но после вчерашних ее слов подойти к ней не решался.

Вера сидела, собираясь с мыслями. Все произошло так стремительно, что она даже не успела осознать случившееся. Единственное, что она остро чувствовала это собственное одиночество. Она вдруг ощутила, что у нее нет ни одного человека, от которого она смогла бы услышать слова поддержки. Она никогда не тяготилась своим одиночеством, мало того, она всегда его оберегала, выстраивала дистанцию между собою и другими людьми. Она посмотрела вокруг. Те немногочисленные сотрудники, что были свидетелями скандала, дистанцировались от нее. Ей даже показалось, что эти люди злорадствуют и тихо радуются ее унижению. И тут она подумала,– а чему я удивляюсь, разве я сама когда-нибудь и кому-нибудь сочувствовала или проявила доброжелательность? Я себя с ними вела всегда надменно и холодно, никогда ни с кем нормально по-человечески не общалась, так чего же я от них жду сочувствия.

В ее голове, промелькнула вся ее жизнь. С самого детства, она чувствовала свое отличие от других детей. У нее не было красивых платьев, как у других девочек во дворе, у нее не было хороших игрушек. У нее не было ни красивых волос, ни привлекательного личика, да и ростом она не удалась. И тогда, чтобы не страдать от своих комплексов, она придумала для себя игру, вести себя так, как будто у нее все это есть, и даже лучше, чем у других. Она сама поверила, что это так на самом деле. И действительно, ее уважали, ее никто никогда не обижал и не дразнил, но и друзей у нее не было. Все сторонились ее, никто не решался дружить с этой заносчивой и всегда уверенной в себе девочкой. Так девочка выросла и превратилась в надменную и уверенную в себе женщину. Ее гордыня закаменела, стала, как толстый панцирь, защищающий ее от уколов самолюбия или неуверенности в себе, но обрекла ее на полное одиночество.

– Нет, ни к чему все эти размышления, сейчас не до этого надо скорее закончить эту историю, а потом уже буду думать, что делать дальше.

Она стала деловито собирать заказ, который ей нужно было отвезти. Покончив с этим делом, она принялась за отчет. Она решила все сделать сегодня, чтобы уже завтра ей не надо было с утра тащиться на этот склад, за документами она приедет в любое удобно для нее время. Поскольку она всегда аккуратно вела все записи в журнале и все накладные сразу же подшивала, то с отчетом у нее проблем не будет, дел всего на пару часов. Мысль, что ей уже не нужно будет здесь работать, неожиданно обрадовала ее. Ей вдруг захотелось чего-то нового, заняться какой-нибудь интересной деятельностью, а не сидеть у обшарпанного стола в сером халате и копаться в пыльных залежах товара на стеллажах.

– Может быть, все и к лучшему, – неожиданно подумала она.

Мысль о том, что сегодня ей придется опять общаться с тем надменным и властным, как падишах господином, ничуть не волновала ее. Она от себя уже отсекла эту историю, и ничего в ней не могло уже взволновать или расстроить ее.

Теперь осталось только спокойно и методично выполнить, то, что от нее требуют, и завтра она будет свободна. Завтра у нее наступит новая жизнь. Какой она будет, спокойной и определенной, как в течение последних лет, или ее ждут лишения и трудности, неизвестно. Но Вера почему-то об этом не тревожилась. Какой-то подъем душевных сил и радость, от того, что ее ждет что-то новое, были ей сейчас приятны. Отчет получился с первого раза, все сошлось до копейки. Она распечатала, подшила его и положила на самом видное место на своем рабочем столе. Она взяла коробку с упакованным заказом и листок с адресом, куда надо было ее доставить, и медленно пошла к выходу. Она знала, что больше никогда сюда не вернется. Уходя, она ни с кем не попрощалась и не сказала ни одного слова людям, с которыми просуществовала рядом в течении длительного времени. Ей тоже никто ничего не говорил. Только смотрели вслед и удивленно покачивали головами.

***

Она вышла из полумрака склада на залитую солнцем улицу, прижимая к себе тяжелую коробку. Ехать нужно было на другой конец Москвы. Вера пожалела, что не заказала такси.

– Черт с ними с деньгами, избавиться скорее от этой коробки и забыть все поскорее.

Она стояла у перекрестка, раздумывая идти ли ей к метро или попытаться все же остановить машину. В метро, конечно, будет быстрее, сейчас самое пробочное время, конец недели, все дороги забиты. Но стоять в душной толпе с громоздкой коробкой в переполненном вагоне метро тоже не хотелось. Возле нее остановилась машина, старенькая девятка. Из нее вышел смущенно улыбающийся Рахим.

– Вера Андроновна, давайте я Вас подвезу?

– Да это далеко, на Юго-западе.

– Ну и что! Садитесь, не будете же Вы на себе такую тяжесть тащить. Женщинам нельзя таскать тяжести.

Вера, поколебавшись, села в машину, коробку уложила на заднее сидение. Только в машине уже сообразила, – Рахим, а что ты вообще здесь делаешь, рабочий день еще не окончен? Там тебя, наверное, обыскались, сейчас ведь должны товар привезти.

– А мне нет никакого дела больше до их товара. Я там больше не работаю.

– Ты что уволился, или тебя уволили?

–Нет, я просто ушел, потом позже приду за документами.

– Почему?

– Я слышал, как старуха разговаривала с Вами. Нет, в таком месте я работать не буду. Они несправедливо поступили с Вами.

– Ой, Рахим, ты веришь в справедливость? Ее нет, никогда не было и не будет. Справедливость там, где сила. А сила на их стороне, тем более я сама виновата. Будь я на месте этой старухи , сделала бы то же самое.

Она на минуту задумалась, – но я, к сожалению, не на ее месте. А что ты теперь будешь делать, искать новую работу?

– Да такой работы, как была у меня, везде полно, не пропаду. А Вы что будете делать? Если честно я хотел бы работать опять вместе с Вами. Вы меня возьмете?

– Куда я тебя возьму? Перспективы у меня не очень радужные. Мне, наверное, в отличие от тебя, быстро работу не найти.

Рахим замолчал и глубоко задумался о чем–то, Вера тоже молчала.

Как ни странно, они довольно быстро добрались до нужного места.

– Я Вас подожду?– Рахим робко выглядывал из окна машины.

– Нет, неизвестно, дома ли этот тип. Может быть, еще ожидать придется. Езжай.

– Нет, я подожду, мне торопиться некуда.

Вера, ничего не ответила и пошла к нужному дому, не оглядываясь.

Охранник дальше ворот ее не пропускал и попытался забрать у нее коробку. Вера в последний момент ее удержала и сказала, что ей нужно вручить коробку лично. Охранник долго обследовал коробку металлоискателем и только после этого Веру провели в холл и попросили подождать.

Вадим Кожевников сидел в своем кабинете и готовился к разговору по скайпу со своим партнером из Австрии, когда ему сообщили, что его ждет внизу какая-то женщина с коробкой и хочет с ним поговорить. Вадим сразу же вспомнил о случае на складе. Теперь, правда, для него это была уже забытая история. Еще утром ему позвонили и сказали, что инцидент исчерпан, виновница понесла заслуженное наказание и доставит товар к нему домой. Встречаться с нею еще раз ему не очень хотелось, но просто из вежливости он решил выйти.

Женщина стояла в холле и спокойно ждала. На ее лице не было никаких эмоций, ни гнева, ни смущения. Вадима это даже позабавило, самообладания этой особе не занимать.

– Вы что-то хотели мне сказать?– тон его был предельно корректен.

– Моя бывшая хозяйка, мадам Большакова приносит Вам свои искренние извинения за причиненные неудобства и просит у Вас милости и снисхождения к ее возрасту и бизнесу.

– А Вы свои извинения тоже приносите?– Вадим чуть заметно улыбнулся.

Вера молчала и спокойно на него смотрела.

– Я уже достаточно наказана, зачем Вам еще мои извинения? Мадам хотела в качестве компенсации принести Вам мою голову, да что-то раздумала. Хотя, если бы у нее была реальная возможность, она бы и минуты не сомневаясь, сделала бы это.

Вадим рассмеялся. Злость на эту особу у него давно прошла, и сейчас ему стало даже немного стыдно, что он опустился до войны с женщиной. Хоть она и занимала микроскопическую позицию на социальной лестнице, но держалась с ним на равных. Он невольно испытывал к ней уважение. Для него это был непривычный тип женского поведения. Он привык, что женщины добивались его расположения: хотели понравиться, заискивали, заигрывали или были просто рабски покорны. Такой независимой и самодостаточной женщины ему еще не попадалось. Он более внимательно рассмотрел ее. Сейчас, при хорошем освещении она выглядела намного моложе, чем на складе. И внешность ее не была лишена изюминки.

– Если ее правильно одеть и причесать, то вполне была бы изысканной и с индивидуальным шармом.– Эти мысли как-то быстро пронеслись в его голове.

– А о каком наказании вы говорите?

– Меня лишили работы и месячной зарплаты.

Сам того не ожидая, он вдруг сказал, – Если, хотите, я Вам помогу трудоустроиться, приходите ко мне в офис, мои менеджеры что-нибудь подберут для Вас.

Он протянул ей свою визитку.

Вера как бы нехотя взяла ее.

– Благодарю.

Она повернулась и пошла к выходу. Вадим смотрел ей вслед, и вдруг еле ощутимое чувство потери слегка сжало его сердце. Он попытался поскорее от него избавиться и вернулся к прерванным делам.

Рахим подогнал машину поближе к дому. Вера, опять увидев его, удивилась, но виду не подала. Она, молча села в машину. Рахим пристально всматривался в ее лицо, пытаясь угадать ее настроение. Но Вера Андроновна, как всегда, была спокойна и невозмутима. Они долго ехали молча.

– Послушай Рахим, а ты квартиру снимаешь?– неожиданно спросила Вера.

–Нет, у меня своя, правда, небольшая.

Вера удивленно взглянула.

– А ты вполне перспективный кадр. Смотри, и квартира у тебя есть и машина. Наверное, я тебя раньше сильно недооценивала. А квартиру ты сам купил?

– Нет, это квартира дяди, досталась мне по наследству. Он сразу после войны в Москву приехал, работал на заводе, получил эту квартиру. Потом у него умерла жена, а детей не было. Я для него был как сын.

Рахим замолчал, видно было, что этот разговор для него не очень приятен.

Вера пристально посмотрела на него, и легко коснулась его руки.

– Извини, если мой вопрос тебя расстроил.

– Да, ладно, ничего.

Рахиму очень хотелось расспросить Веру, как прошла ее встреча с важным клиентом, но он не решался.

– Останови здесь, пожалуйста, дальше поеду общественным транспортом.

– Но почему, мне не трудно довезти Вас до самого дома.

– Не стоит.– Вера сказала это таким тоном, что Рахим не решился ей возражать.

– Спасибо тебе за все, может быть, больше никогда не увидимся. Как-то получилось, что на данный момент ты оказался у меня единственным другом. Не унывай, у тебя все будет хорошо.

Вера быстро вышла из машины и спустилась в переход, к станции метро.

Рахим сидел в машине и думал, что ему теперь делать. Неужели он действительно больше никогда не увидит эту женщину? Первые несколько секунд замешательства прошли. Он вдруг ясно осознал, что если сейчас он потеряет ее, то его жизнь пропала, в ней опять не будет ни смысла, ни радости. Не раздумывая, он выскочил из машины и побежал к подземному переходу, где еще маячил бледно-голубой жакет Веры. О своей машине, он даже не подумал, ведь он бросает ее в неположенном для парковки месте. Вряд ли теперь он ее найдет, там, где оставил, наверняка, свезут куда-нибудь на штраф-стоянку. Но никакие блага мира для него сейчас ничего не значили, только не упустить из виду эту женщину. Узнать, где она живет, тогда еще не все для него потеряно.

Был час пик. В метро медленно колыхалась плотная людская масса. Чтобы не упустить из виду Веру, Рахиму пришлось прикладывать невероятные усилия. Он пробивал себе дорогу в толпе локтями и плечами, не обращая внимания на ругань и возмущенные крики. В самый последний момент он сумел протиснуться в вагон, куда зашла Вера. При этом вытеснил какую-то замешкавшуюся старушку. Та, ойкнув, осела прямо на перрон. Ее подхватили люди, стоявшие на платформе. Вслед Рахиму неслись проклятия, но он был глух к ним. Сквозь плотно стоящие спины он видел голубой лоскуток, и это было главным.

Вера два раза делала пересадку. Она переходила с радиальной линии на кольцевую, а потом опять на радиальную. Несколько раз он почти терял ее из вида, но затем снова находил.

Когда они вышли из метро, впереди Вера, а за ней крадучись, Рахим, было уже темно. Здесь, на окраине Москвы было почти безлюдно и как-то отрешенно спокойно. Вера шла, видимо, коротким путем, через темные переулки и какие-то дворы, заросшие большими деревьями и кустарником. Наконец, она зашла в подъезд старенькой панельной пятиэтажки. Идти за ней было рискованно, в подъезде она его могла заметить. Рахим стоял, внимательно просматривая окна. Вот на третьем этаже вспыхнул свет. В окне мелькнул знакомый силуэт. Рахим облегченно вздохнул, теперь он не упустит эту женщину. Он будет ходить сюда и год и два и сколько понадобится, только бы видеть ее хотя бы издалека, смотреть на ее освещенные окна. Одно это для него уже счастье. Рахим внимательно изучил все вокруг, стараясь хорошенько запомнить, а табличку с адресом на углу дома он сфотографировал на телефон для большей надежности, Он шел в обратную сторону к метро окрыленный, как будто выиграл большой приз. Теперь ему не страшны никакие изменения в его жизни. Главное, ниточка, связывающая его с дорогим его сердцу человеком, не оборвалась безвозвратно.

Вера же прядя, домой, не стала ужинать, а, переодевшись в старый халат, уселась на диван с альбомом семейных фотографий. Она чувствовала, что в ее жизни наступил переломный момент, что все, что было прежде это только подготовка к настоящей жизни, той, которая у нее теперь начинается. Она это поняла, когда стояла в холле богатого особняка, ожидая встречи с ее хозяином. Что-то произошло в ее душе, когда она увидела, как можно жить. Она почувствовала эту ауру достатка и власти, которую излучал каждый предмет в этом помещении. Даже хамоватый охранник с тупым и безразличным лицом, осматривающий ее на входе, демонстрировал превосходство и полноту бытия. Стоя там, она дала себе слово, что теперь будет стремиться только к этому: быть богатой, успешной и повелевать другими людьми, а иначе жить вообще не стоит. Поэтому, она поспешила избавиться от общества Рахима, он стал ей неприятен, как один из свидетелей ее неудач и прозябания. Он был человеком из ее прошлого, а с прошлым она простилась, там, в сверкающем холе роскошного особняка.