–Да это и козе понятно, станет ли Снежная королева звонить по пустякам.

– Какая еще Снежная королева, – с досадой подумала я.

– Толик мне нужно несколько минут твоего драгоценного времени, сможешь со мной встретиться, когда тебе удобно?

– Лерочка, для тебя я в любое время могу, хоть сию минуту.

– Хорошо, жду тебя часиков в одиннадцать в кофейне «Имбирь», та, что недалеко от Вашего головного офиса, сможешь?

– Для тебя, всенепременно.

Я наблюдала как бодро, подпрыгивая, он вбегал в кофейню и, увидев меня, помахал рукой. Толик почти не изменился, только немного располнел, что вполне соответствовало его теперешнему статусу. Сколько я его помню, он был неунывающим балагуром и шутником, но это была лишь внешняя оболочка. Он был очень умным и очень ранимым человеком, я это точно знала. То, что он умен, доказывало и то, что из всей нашей группы он в молодом возрасте, при существующей огромной конкуренции, не имея влиятельных родственников, занял такой высокий пост.

Мне когда-то казалось, что он ко мне был не равнодушен, но я по своей традиции, тогда не приняла, то хорошее, что дарила мне судьба, а искала счастья в пустоте.

Толик, усевшись, несколько минут меня рассматривал,– Все так же хороша, и ничуть не изменилась. Есть ли счастливчик, которому все это досталась?– он указал на меня пальцем

– Нет, Толик, где-то плутает бедолага, мы никак не встретимся.

– А что еще ожидать от Снежной королевы?

– Ты это про меня?

– Да, а ты не знала, что у тебя была такая кличка? Пол курса за тобой увивалось, а ты была как замороженная, никому не обломилось.

Я с удивлением смотрела на него, то, что он говорил, было для меня неожиданностью. Я помню, как я комплектовала, как чувствовала себя никому не нужной и неинтересной.

– Что ты так, смотришь, что не знала об этом? Я чуть из-за тебя университет не бросил, так страдал от неразделенной любви, а ты не замечала меня в упор.

– Честно, то, что ты говоришь, для меня откровение, правда, очень запоздалое.

– Да, ты права. А если бы я сейчас приударил за тобой, что бы ты сказала?

Я указала на тоненькое обручальное кольцо на его руке.

– Ах, это.… Ну да, конечно. Ну ладно, давай к делу.

– Толик, меня очень интересует ЗАО «Фрегат». Уставной капитал, ежегодный оборот, прибыль, и что там реально происходит в настоящее время, возможно, это узнать?

Как только я это сказала, то заметила, как изменилось лицо Толика. Как будто опустили другую декорацию. Глаза сузились, губы стали тверже. Вот таким, наверное, видят его подчиненные.

– Чем вызван твой интерес, насколько я знаю, ты работаешь в банке, зачем тебе все это?

– Это не служебный интерес, а личный, я могу тебе рассказать, но только если ты обещаешь мне помочь.

Толик несколько минут помолчал, разглядывая меня, как будто что-то хотел прочесть на моем лице.

– Я одно могу сказать, не лезь туда, голубушка. Это чревато.

– Ну, хотя бы намекни, в чем дело.

– Я случайно, не по роду своей деятельности, а от хорошего знакомого немного знаю об этом несчастном ЗАО. Одним словом – рейдерский захват. Причем беспредельный и наглый.

– И что все об этом знают и никто не вмешивается, ни полиция, ни прокуратура.

Он с сожалением и снисходительной усмешкой посмотрел на меня. – Там такие люди замешаны, что никому даже в голову не придет соваться.

Тут он засмеялся, – Одно радует, что прохиндей Баранов, генеральный директор, ныне покойный, оказался очень дальновидным, или заранее знал о захвате. Те, кто сейчас там рулят, оказались с носом. Баранов все активы куда-то успел вывести. Все помещения и все оборудование находятся под невыплаченным кредитом. Денег нет. Словом, разорили крепкое предприятие, а теперь не знают, как выбраться, поэтому и беспредельничают, людей мочат. Поэтому мой совет, сейчас опасно интересоваться или близко подходить к этому делу, попадешь ненароком под раздачу.

– Так ты говоришь, он активы куда-то перевел, а где они, никто не знает?

– Был один человек, который мог все знать, это его правая рука – финансовый директор, молодая женщина, но вроде и она погибла. Вот она то, точно все знала, за это и пострадала.

Я сидела в глубоком раздумье. Теперь вся картина происшедшего виделась мне совсем в другом свете. Тем временем Толик, выпив свой кофе, убежал на работу, а я, заказав себе еще пару имбирных пирожных и большой капучино, сидела. В кофейне людей почти не было, было тихо и уютно, хорошее место для размышлений.

– Если Ольга знала, куда переведены активы и у нее к ним был доступ, то смерть ее никому не была выгодной, наоборот, она им нужна была бы живой. А если они и без нее все узнали, то могли ее убрать, как лишнего свидетеля.

Мог ли Арсений быть орудием в этой схеме или заинтересованным лицом? Я стала вспоминать, все, что рассказывал Арсений о себе. У него был свой бизнес, никак не пересекающийся с деятельностью ЗАО «Фрегат», что-то связанное с медицинской техникой.

Потом он продал свой бизнес и работал по контрактам с какими-то фирмами, занимающимися медицинским оборудованием. Значит личного интереса в смерти финансового директора ЗАО «Фрегат» у него не могло быть. Хотя все что я знаю о нем, известно мне только с его же слов, а это могло быть просто легендой. Нет, все же Арсений совсем не похож на наемного убийцу. Историю про себя можно придумать, а вот интеллект, интеллигентность, изысканные манеры, умение легко общаться и прочие качества, в моем представлении никак не соответствовали киллеру, и их сыграть не возможно.

А может, Ольга погибла не из-за падения? Может, кто-то третий следил за ней, и когда она упала и оказалась в беспомощном положении, подошел и убил ее. Бред, конечно, но вполне себе возможный. Но убить ее могли только в том случае, если добрались до активов «Фрегата». И еще одна странность – мать Ольги жаловалась на нехватку средств. Ведь Ольга, судя по всему, была состоятельной женщиной, неужели после нее ничего не осталось? Возможно, деньги где-то лежат, но мать о них даже не догадывается. Значит, нужно мне во всем этом разобраться, и помочь семье Ольги. Надо только действовать взвешенно и осторожно.

Не успела я придти домой, в дверь позвонили. На пороге стоял Андрей. Не спрашивая позволения, он по-хозяйски зашел в прихожую.

– Я же говорил, что буду знать каждый Ваш шаг. Зачем Вы встречались с налоговиком Анатолием Кривенко, пытаетесь разнюхать, где Оля денежки спрятала? Сейчас за ними целая свора охотится, и Вы туда же?

– Ну, если Вам все известно, то зачем Вы меня спрашиваете? Я разве обязана перед Вами отчитываться, я свободная женщина и вольна встречаться со всеми, с кем пожелаю. Тем более Толик мой давний друг, и моя встреча с ним мое частное дело. Если Вы будете меня преследовать, то я напишу заявление в полицию. Ведь Вы сами сказали, что у Вас нет никаких полномочий. Так, что будьте любезны покиньте мою квартиру. И больше двери я Вам не буду открывать.

Андрей с холодной усмешкой смотрел мне в глаза, – Да куда ты денешься, кукла крашенная, стоит мне шевельнуть пальцем, окажешься на нарах, и откуда не выберешься следующие лет десять. Так, что сбавь тон. Я буду разговаривать с тобой столько, сколько посчитаю нужным. Сунешься в полицию, пожалеешь об этом.

Он развернулся и вышел, хлопнув дверью.

Я осталась стоять в гулкой тишине. Стены моей квартиры казалось, еще вибрировали от мощного удара.

– Вот, пристал как банный лист к заднице! Еще угрожать вздумал. Ну, мы еще посмотрим. Надо разобраться, что это за жених такой. Может он вовсе не тот за кого себя выдает, а тоже в стае волков, которые грабят чужое и теперь просто бежит по следу.

Жаль, что я не проверила его удостоверение, не знаю: ни где он работает, ни как его фамилия. И тут мне в голову пришла идея. Если у Андрея с Ольгой были, действительно, серьезные отношения, и намечалась свадьба, то мать Ольги должна была бы быть знакома с женихом. Вот так я и проверю этого Андрея

Я нашла листок с координатами матери Ольги и набрала ее номер телефона. На том конце долго не отвечали. Потом я услышала детский голосок.

– Але, кто говорит.

– Антошенька это ты? Позови, пожалуйста, бабушку.

На том конце молчание и какие-то непонятные звуки. Потом опять возник детский голос.

– Баба лежит, она к трубке подойти не может.

– Что, твоя бабушка заболела?

– Я не знаю, она спит и спит, и еще сегодня не вставала.

Ужас меня сковал нешуточный. Неужели с Ольгиной матерью что-то случилось, и ребенок один в доме беспомощный и беззащитный.

– Антошенька, детка, ты только ничего не делай, спички не бери, поиграй с игрушками, а я сейчас приеду к вам и посмотрю что с твоей бабушкой. Хорошо?

Опять молчание. – Хорошо,– наконец услышала я. Ребенок положил трубку.

Я в панике начала бегать по квартире, начала собирать вещи, потом кинулась к компьютеру, посмотреть по карте, где находится поселок, в котором живет семья Ольги. Поселок Икша, в котором они проживают, находится в пятидесяти километрах к северу от Москвы. Добраться до него можно на электричке с Савеловского вокзала, но по расписанию ближайшая будет через два часа, и в дороге не менее полутора часов. Итого, попаду я туда поздно вечером.

Есть еще и маршрутки, но с ними связываться мне не хотелось, пробки на дорогах, плюс репутация самих маршруток, где за руль сажают, кого попало. С ребенком за это время может произойти все, что угодно. В который раз я пожалела, что так и не освоила вождения и не купила себе машину, сейчас села бы и рванула, никого не беспокоя. Вызывать такси долго и дорого, сейчас час пик и за поездку в не ближнее Подмосковье заломят цену, сравнимую с ценой авиабилета.

Перебрав всех своих знакомых, у которых была машина, и кого бы я могла спокойно попросить об одолжении отвезти меня в Дмитровский район, поняла, что никого, кроме Вадима попросить не решусь. Я стала, не откладывая звонить Вадиму. Хоть недавно я решила не втягивать его в свою историю, выбора у меня сейчас не было. Вадим как будто даже обрадовался, и пообещал подъехать в течение часа. Еще я попросила его взять с собой Батни. Ребенку, наверное, будет радостно с ним поиграть.

Не успела я собрать дорожную сумку и переодеться для поездки, Вадим был уже возле моего подъезда. Он по телефону попросил меня спускаться.

***

Была вторая половина дня, и поток машин в область был огромный. Минуя одну пробку, мы попадали в другую. Но Вадим хорошо знал разные объездные пути и всякими дворами и переулками мы, наконец, выбрались на Дмитровское шоссе и понеслись. По дороге Вадим пытался меня расспросить более подробно об обстоятельствах этого дела, но я решила всего ему не говорить, для его же блага. Про деньги, про фирму «Фрегат» и про многое еще, я ему не сказала. Сказала только, что едем выручать маленького ребенка, который остался без присмотра.

Очень скоро мы уже подъезжали к нужному дому. Это был низенький кирпичный дом, окруженный чахлыми деревцами и редкой изгородью. Хотя было уже темно, света в окнах не было. Это очень меня напугало. Дрожащей рукой я постучала во входную дверь. Вначале была тишина, потом послышалась какая-то возня, как будто что-то тяжелое тащили по полу. Наконец, дверь приоткрылась и мы увидели карапуза, который, чтобы открыть дверь, подтянул к ней табурет и влез на него. Выглядел он нормально, не было следов слез или испуга, только вся мордашка была перемазана вареньем. Наверное, голодный, что нашел, то и съел.

– Здравствуй Антоша! – я старалась говорить как можно спокойней.

Мальчуган меня с интересом рассматривал, – А ты кто, тебя прислала моя мама?

– Правильно, как ты догадался?– Мальчуган всерьез пожал худенькими плечами и честно ответил,– Не знаю.

– Антошенька, а ты проведи нас к бабушке, мы посмотрим, может быть, она уже проснулась?

Малыш взял меня за руку и повел в комнату. Первое, что мы увидели в полумраке, это страшный беспорядок. На полу были свалены горы белья, книг, каких-то предметов. Все дверцы незатейливой мебели в комнате были нараспашку. Мы не сразу увидели лежащую на диване женщину. При свете все выглядело еще ужасней. Вадим устремился к женщине и стал щупать пульс.

– Слава богу, жива, но пульс еле теплится.

Он приоткрыл ей веки, посмотрел на ссуженные зрачки. Затем, вытащив из своего медицинского саквояжа, стетоскоп и стал ее прослушивать.

– Я думаю инсульт, и сейчас она в коме, срочно нужна медицинская помощь. Давай, я вызову скорую, а ты хоть немного разложи это барахло на место, а то к нам может возникнуть множество ненужных вопросов. Нет, давай наоборот, а то ведь я ничего не знаю, ни имени, ни фамилии, а я рассую эти богатства в шкафы.

Пока мы ждали скорую помощь, Я, помогая Вадиму раскладывать вещи, пыталась выведать у Антошки, что здесь произошло.

– Антоша, это ты все выбросил из шкафа?

Мальчуган посмотрел на меня недоуменно, у него даже глаза округлились.

– Нет, не я.

– А кто, бабушка?

– Нет, какой-то дядя, он на бабушку сильно кричал, а потом стал все выкидывать.

– А дядя был один?

–Нет, их было двое. Но кричал все время один, он был злой. А другой был добрый, он не кричал, и тому дяде говорил, чтобы он не кричал.

– А ты где был, рядом с бабушкой?

– Нет, она увидела, когда они приехали, и сказала мне спрятаться в свой домик и не выходить, пока они не уйдут.

– А что у тебя есть домик? Покажешь?

Малыш с гордостью повел меня в другую комнату и показал куда-то в строну шкафа.

–Так у тебя домик в шкафу?

– Нет, там за шкафом у нас есть маленькая комната, там я себе построил домик.

– А ты, что шкаф отодвигаешь, когда хочешь попасть в домик?

– Нет, я иду туда через шкаф. Он подошел к шкафу, раскрыл створки дверей, раздвинул висящую одежду и надавил на заднюю стенку шкафа. Она открылась как дверь. Я увидела небольшое плохо освещенное пространство, заваленное игрушками.

– Какой ты молодец. А когда дяди ушли, бабуля тебе что-нибудь говорила?

–Нет, она тогда сразу же спать легла.

– А кто тебя укладывал?

– Я сам, – ответил ребенок и удивленно смотрел на взрослую, которая задает такие глупые вопросы.

В это время меня позвал Вадим, складывая вещи, он нашел пакет с документами. Там был паспорт Ольгиной матери, свидетельство о рождении Антоши и еще несколько других бумаг. Я на всякий случай положила этот пакет в свою сумку, паспорт оставила на видном месте, он сейчас пригодится. К моменту приезда скорой помощи в комнате был относительный порядок. Врач скорой начал нам выговаривать, что мы так поздно их вызвали. Положение Полины Ивановны, Ольгиной матери было очень тяжелым. Врач удрученно смотрел на нас.

– Дай бог, чтоб довезли ее до больницы, шансов мало. Если бы ей оказали помощь, хоть пару часов назад, ей нужна интенсивная терапия, возможно время уже упущено, и начался необратимый процесс.

Мы не стали ничего объяснять и оправдываться. Вадим решил поехать вместе со скорой, чтобы на месте оказать посильную помощь, – У меня здесь был один знакомый, работал главврачом местной больницы, может быть, отыщу его, чтобы посодействовал.

Уже садясь в машину, Вадим вспомнил про Батни. Бедный пес так и сидел в переноске, мы совсем про него от волнения забыли. Какая же была яркая встреча двух малышей. Антон пришел в такой восторг, что даже на какое-то время забыл, что остался в доме с чужой тетей, без бабушки. Пока они носились друг за другом по комнате, я пошла на кухню, посмотреть, чем можно было бы покормить ребенка.

Я сварила овсяную кашу, несколько яиц, заварила чай. Антоша с удовольствием поел и сидел, обнимая Батни, и показывал ему свои яркие книжки. Батни вполне с понимающим видом, смотрел, туда, куда показывал мальчик и усиленно махал своим упругим хвостиком. Я уложила Антона спать. Батни свернулся клубочком на краю его постели.

Вадим вернулся довольно поздно.

– Нашел я своего знакомого, он как раз работает в этой больнице и будет лечащим врачом Полины Ивановны, сейчас она в реанимации.

Знакомый врач порекомендовал ему женщину, в качестве сиделки. Вадим ей заплатил ей уже за три дня, а там видно будет.

Было тихо, только за окном на ветру скрипели ветви деревьев, и на кухне капала из крана вода Мы с Вадимом сидели притихшие. Когда были сделаны все необходимые практические дела, и первое волнение прошло, я, наконец, осознала сложившуюся непростую ситуацию. Впереди были томительная неизвестность и страх.

Вадим как будто прочитал мои мысли. – Скажи, Валерия, ты знаешь, что здесь произошло? Ведь в этом доме совершили настоящий шмон, кто-то что-то искал, и сдается мне, что ты догадываешься, кто и что искали.

– Кто искал, я не знаю. А ищут информацию, я думаю, компьютер или какие-нибудь носители, диски, флешки. Но на самом деле это только мои предположения.

– И ты догадываешься, что за информацию ищут?

– Предполагаю, что информацию о счетах, на которые были переведены огромные деньги.

Я вкратце рассказала Вадиму, то, что знала. Вадим глубоко задумался.

– Если они нашли, то, что искали, то, слава богу. А если нет, то они могут в любой момент вернуться. Ты представляешь, если они тебя здесь застанут? Что тогда будет с тобой и с ребенком?

– Ты думаешь, они могут вернуться?

– Не исключено. И значит, здесь оставаться нельзя. В этих дивных местах находится тренировочная база наших горнолыжников, я сам не раз здесь тренировался, когда был в юниорской сборной по лыжам.

– Вон ты оказывается какой!

– Да, это все по молодости. Так вот, сейчас не сезон, и думаю, есть много свободных мест. Мой товарищ как раз работает на этой базе. Завтра рано утром мы туда поедем. Я тебя там устрою с Антошкой. Поживете несколько дней. А я буду мониторить состояние Полины Ивановны, и тебе сообщать. А на выходные я приеду и пробуду с вами. Даже если вас будут искать, то искать на горнолыжной базе никому и в голову не придет.

– Вадим, какой же ты основательный, везде у тебя знакомые, с тобой не пропадешь.

– Так вот и держись за меня.

Наступила какая-то неловкая пауза, мне хотелось сказать Вадиму много слов благодарности, ведь с ним было спокойно и надежно, но я чувствовала, что лучше промолчать.

Мы улеглись спать, я в комнате с Антоном, Вадим на диване Полины Ивановны.

Вадим нас разбудил рано утром. – Рота, подъем!– закричал он у меня над головой. Антошка проснулся веселый, как будто вчера ничего не произошло, и сразу же включился в заданный Вадимом тон. Он слушался его беспрекословно и ни на шаг не отходил. Это было понятно, мальчик рос без отца, в доме не было мужчины, а мальчишкам это так необходимо. Он с радостью подчинялся любой команде, исходящей от Вадима, и умылся и почистил зубы и заправил свою кровать и съел, все, что было у него на тарелке за завтраком.

– Антоша, возьми с собой несколько любимых игрушек, чтобы не было скучно, мы ненадолго уедем из дома

Антон кинулся к шкафу и исчез в его недрах, слышно было, как за стеной, что-то гремело и падало. Наконец он показался. В одной руке его был облезлый заяц, с надорванным ухом, в другой азбука, на шее его весел увесистый бинокль, а к груди он прижимал ноутбук.

– Что это, спросила я, указывая на компьютер.

– Это мама мне дала и сказала спрятать и никому не показывать.

– А бинокль, кто тебе подарил, он настоящий?– спросил Вадим.

– Бинокль папин, папа у меня летчик.

– Конечно, летчик, погиб при исполнении служебного задания,– подумала я. И тут мне стало неловко, я ведь ничего не знаю об этих людях и берусь судить.

Он, сопя, стал упаковывать свои богатства в рюкзак. Мы с Вадимом обменялись многозначительными взглядами.

До горнолыжной базы мы ехали от силы минут тридцать. Как по мановению волшебной палочки, все, что ни делал Вадим, у него получалось. И друг оказался на месте, и номера были свободные. Нас разместили в хорошем номере, сказали, во сколько завтрак, обед и ужин и оставили в полном нашем распоряжении. Вадим, как старожил показал нам все достопримечательности, рассказал много смешных историй, которые с ним здесь происходили. Но ему уже нужно было уезжать, сегодня у него был операционный день и он не хотел подводить своих пациентов. Батни мы решили пока отправить вместе с Вадимом, с собакой мы будем больше привлекать к себе внимание. По дороге Вадим обещал заехать в больницу и узнать о состоянии Полины Ивановны и перезвонить мне.