– Лунный, война закончилась пять лет назад. Да, я потеряла в той жуткой бойне сына, невестку и мужа. И людей было перебито немало. Но всё в прошлом. Нам нужен мир! Вот и люди порой забывают старую ненависть и идут к оборотням, когда им нужна наша помощь.

– Точно! Истина, самая что ни на есть! – закивал головой Нил.

Лунный сделал вид, будто поверил, однако княгиня кожей чувствовала его сомнения. Они витали в воздухе подобно липкому пуху с тополей.

– Я готов согласиться с тобой, оборотень, но что скажешь ты на три странные смерти людей, произошедшие неделю назад? Женщина в селении у Великого Озера, ребёнок в полях Привражья и – лунный бросил взгляд в сторону Нила. – Мужчина из деревушки у леса.

– Да, было такое, – с мрачной физиономией произнёс сельский житель. – так ведь то всё зверьё бесчинствует! Бабу, я слышал – тигр загрыз, мальчонку, который в поле скот пас, волки разорвали, а нашего мельника – медведь поломал.

– Слишком много несчастных случаев, не правда ли? – обратился лунный к своим соплеменникам. Те согласно кивнули ему.

– У нас есть все основания заподозрить злой умысел. Что скажешь, княгиня? Как теперь замаскируешь свои грязные происки? Я всегда не доверял оборотням. У вас лживый, изворотливый язык, и тело, что вторит другой натуре. – в голосе Лунного брызнуло презрение.

– Будучи Главой Дозора, я имею право принимать решения, к которым прислушаются Храмовые Старейшины, а значит, и наш народ. – Лунный скромно умолчал о том, что его статус равен королевскому.

– Ты дерзок. Во-первых, я не имею ни малейшего желания оправдываться перед тобой. Во-вторых, выдуманные тобой преступления не могут замарать нашего честного имени. Да и, если бы и так, неужели ты взял бы на себя бремя нарушения давнего Договора? – княгиня чуть изогнула бровь, а губ Львицы коснулась усмешка, которая всё ставила на свои места. Госпожа, от чьего слова зависела судьба мира, стыдила вероломных соседей, указывая им их угол, как слепому котёнку.

Лунный подался назад, как от удара. Руки в серебряных перчатках невольно сжались в кулаки, раскрывая обуревавшие им чувства. Казалось, ещё миг, и Глава Лунного Дозора взорвётся, но нет. Вовремя взяв себя в руки, он глубоко вздохнул, склонил голову, как вассал, признающий первенство своего господина.

– Прости, княгиня, если задета твоя честь, – с нажимом произнёс Глава Дозора. – Нет, я не беру своих слов назад. Мы будем ждать, когда вы первые допустите ошибку. Ты, княгиня, опасаешься нас. Лунные для оборотней – враги. Когда-то нас по рукам и ногам связывал древний Договор, заключённый на заре истории. Вы превратили его в ничто, напав на королевство людей. До сего времени мы оставались всего лишь бесстрастными наблюдателями, но всему приходит конец. И нашему терпению тоже. Однажды вы, оборотни, оступитесь и взорвёте шаткий мир. Тогда мы начнём игру.

– Долго же вам ждать придётся… – княгиня сочувственно смотрела на собеседника.

– Лунный, неужели тебе хватает наглости угрожать на чужой территории её хозяевам? – вступил в разговор Лев. – Я готов хоть сейчас развеять твои сомнения, – рука рыжего оборотня сжала навершие меча.

– Что?! Поединок? – Лунный открыто рассмеялся. – Вступить в драку с тобой, мальчик, и доказать твоей матери, что я был прав?! Берегись! Как бы эта горячность ни погубила тебя.

– Нет, нет, Лев! Прочь оружие! Лунный верно говорит.

– Наконец-то мы с вами достигли взаимопонимания. Итак, госпожа, я доношу до све́дения Храмовых Старейшин, что княгиня Львица отныне будет осторожней, дабы не дать в руки народа Луны оружие против себя.

– Да будет так! – княгиня поднялась с кресла, давая знать, что аудиенция окончена.

Лунные встали, поклонились Главе рода Диких Кошек и всех оборотней мира, с чем вышли из палатки.

Отряд Лунных легко снялся с места и вскоре покинул лагерь оборотней. Киса долго смотрела вослед сияющим всадникам, пока они не скрылись из вида.

Нил уволок за собой упирающегося сына, Рэн ни в какую не хотел возвращаться домой, заявив, что желает ближе знать врага, и за это получил подзатыльник.

 Лев, потихоньку от матери, увёл Кису в палатку, уговорив девчонку хотя бы притвориться спящей. Княгиня не любила неповиновения, особенно со стороны домашних. Киса была так возбуждена, что долго не могла уснуть. За этот вечер она обрела гораздо больше друзей, чем рассчитывала. Ведь у неё никогда не было сверстников, товарищей по проказам и забавам. Няньки – солдаты княгини, игрушки – мечи и стрелы. В юную жизнь ворвалось новое, и оно было иным, чем мир, столь привычный ей. Мальчишки, дети других народов, а стали ей… друзьями, братьями? Киса засыпа́ла с затаённой мечтой хоть раз ещё встретиться с ними. В её голове роились планы совместного времяпрепровождения: у лагеря есть небольшая рощица. Можно проверить, кто из них бесстрашней и сможет выше других забраться на дерево. А потом – игра в гвардейцев и разбойников, а затем…– Киса уснула с улыбкой на губах, предвкушая новые встречи и забавы.

***

Дни и ночи, ночи и дни. Мир менялся. В прошлом остались ребячьи забавы Кисы, юного Лунного и человеческого мальчишки Рэна. Троица встречалась ещё несколько раз, прекрасно проводя время в обществе друг друга. Но, постепенно всё ушло, у взрослых свои проблемы! Поэтому быстротечная пора игр канула в прошлое.

 Всё неспокойней становилось на дальних рубежах, люди поднимают голову, пытаясь найти защиту от захватчиков в древней легенде, кланы оборотней предчувствуют возможную войну. И всюду – костры пожарищ, бойни и кровь.

Но всё так же плыли свинцовые облака, небо скупо цедило на землю жидкий солнечный свет, туманы заволакивали речные низины.

I

Небеса, тяжелые от горького дыма пожарищ и седых облаков, давили словно крышка погреба.  Солнечный свет не пробивался сквозь толщу туч и едких испарений. По склону пологого холма поднималась девушка: стройная, смуглая, чёрные волосы рассыпались по плечам. Юная воительница в панцире с тонкой серебряной паутинкой без трепета ступала по недавнему полю брани. То и дело взгляд девушки касался изрубленных, растерзанных тел, ещё ночь назад бывших живыми людьми, оборотнями. Смерть уровняла их и примирила навек. Раз, когда её нога в мягком кожаном сапоге задела чью-то лишённую тела голову, разведчица зло зашипела, как рассерженная кошка, чьё имя носила по праву, и пнула неожиданное препятствие. Она смотрела, как мёртвая голова прыгала по кочкам, словно кочан простой огородной капусты, пока наконец, не исчезла из виду, канув в текущий поблизости ручей. «Хлам», – брезгливо отметила она.

Взобравшись на вершину холма, девушка подняла руку к низкой лиловой туче. Из горла воительницы вырвался резкий крик, более привычный для ночной птицы. Облако разлетелось, словно в лебяжьей подушке пробили дыру, оно вывернуло свои рыхлые внутренности наружу.

На миг мелькнул луч дневной звезды. Сквозь прореху вниз метнулась огромная крылатая тень. Отливающая сталью птица медленно парила в небе. Её круглые, почти неподвижные глаза поймали в фокус поисковой сетки руку хозяйки в защитной перчатке, и птица плавно опустилась на положенное место.

– Хорошо поработал. Молодец. – девушка погладила пружинистые перья. – Пора домой. – сказала она. – Уходим. Свою миссию мы выполнили. Теперь дело за Львом и его войсками. – птица замерла, превратившись в бронзовую статуэтку.

– Если б ты знал, Кэа, как мне самой хочется поучаствовать в травле! Ничего! И наше время придёт. Вот увидишь!

Воинственная хозяйка диковинной птицы начала спускаться туда, где у подножия холма ждал осёдланный конь: серо-голубое тело переливалось синими молниями и сам, тонконогий, породистый зверь походил на порождение сна. Девушка легко вскочила в седло заждавшегося коня, её необычный скакун взял с места и вскоре всадница исчезла во вспыхнувшем радугой тумане.

II

Хотя стоял полдень, сумеречные тени ползли по долине и лишь несколько скупых лучей дневной звезды упали на замок из алого камня, что высился на холме. Внизу долину срезала дельта реки. Слабые блики света играли на вонзённых в небо шпилях башен, и крепостных стенах.

Одинокий всадник приближался к Пламенеющей твердыне и перед ним с лязгом упал подвесной мост, распахнулись ворота, приглашая прибывшего в свои стены. Четверо стражей в бурой, как кровь, броне, и багровыми плюмажами на звериных шлемах поприветствовали странника. У одного сально загорелись глазки, второй грубо пихнул его в бок и проводил взглядом голубого коня и роскошную наездницу.

– Пора бы привыкнуть к новой хозяйке! – шепнул он. – Но, мечтать не запретишь.

Самый юный страж глупо захихикал и получил зуботычину от немногословного командира охраны.

Тем временем девушка въехала во двор замка и спешилась. Её ноги ступили на вечно тёплые плиты, которыми была вымощена площадь. Она небрежно похлопала коня по узкой морде и с птицей на плече вошла в тяжёлые двери замковых покоев.  Как только хозяйка ушла, конь, утратил привычные людскому глазу очертания и став седым облаком, опустился на крыши хозяйственных построек.

Девушка быстро шла по тёмным, сумрачным анфиладам арок, галерей. Незаметный маленький слуга, похожий на призрак ребёнка, выскользнул навстречу госпоже, и гордая воительница передала в его руки обратившегося в статуэтку пернатого охотника. Лакей исчез, прикоснувшись к зеркальной колонне, а хозяйка птицы, не сбавляя шага, двигалась вперёд. Девушка могла с закрытыми глазами миновать лабиринты коридоров, комнат и бесчисленных дверей; ей всегда казалось это место знакомым чуть ли не с детства, однако замок стал для неё родным совсем недавно. Он был обителью Льва, самого могущественного зверя её племени Богоизбранных, Прирождённых оборотней, Хранителей животворящего Слова.  Хозяин – великий князь. Он получил титул с тех пор как его мать, княгиня Львица отошла от дел. Лев безраздельно правил миром. Племянница князя, избалованная его вниманием с малых лет, едва перешагнув порог совершеннолетия, перебралась в его дом. Она изменилась. Шаловливая Киса превратилась в грациозную Пантеру (именно это имя-образ дал ей Зеркальный лабиринт во время обряда посвящения). И теперь властная кошечка шла к пику своих побед.

Впереди, рассеивая мрак, мелькнула полоска света, бьющая из-под дверей в гостиный зал. Девушка уверенно толкнула преграду и вошла в залитую приглушённым светом комнату.

– Киса! Ты уже с утра на ногах! Подойди ко мне, девочка. Целую ночь и полдня не видел – соскучился.

Пантера слегка улыбнулась и приблизилась к креслу, в котором полулежал хозяин замка: крупный мужчина с властным, чуть надменным лицом и огненно рыжей шевелюрой.

– Неужели это единственное, что ты можешь сказать?! – девушка опустилась в кресло напротив и медленно, устало, но грациозно возложила одну ногу на другую, словно приглашая полюбоваться на их совершенство.

Лев стрельнул глазами по её прекрасным конечностям.

– Пантера, прими свой ИСТИННЫЙ облик! Стань самой собой.

– И не подумаю. – упрямо произнесла гордячка. – И, Лев, не пытайся хитрить. Я ведь вижу твои глаза. – Пантера наградила его такой очаровательной улыбкой, что он поспешил сменить тему.

– Как прошла Охота?

– Великолепно! – быстро откликнулась Пантера, делая вид, что не заметила капитуляции князя.

– Кэа выследил ещё одно людское стадо у Мерцающего моря. Те самые, из деревни за лесом. Можешь посылать своих псов. Подробности – в видеоряде глаз птицы. Если ты не против, просмотрим его попозже? А сейчас – я дико измотана, с Вашего позволения. – Девушка поднялась с кресла.

– Пойду, приму ванну, и, прикажи кому-нибудь из слуг принести мне в комнату завтрак.

– Мы не вкусим трапезу вместе? – теперь Лев был непритворно огорчён.

– Ведь мы договорились. Я устала. Хорошо? – Пантера поцеловала дядюшку в щеку, после чего быстро удалилась из комнаты.

III

Трепетала вода, подсвеченная синими спутниками планеты и сиянием фосфорических звёзд. Здесь, в полутёмной пещере виделись лишь отблески Мерцающего моря. Сталактиты звонко роняли капли в чёрное мелкое озерцо. На его нервных берегах замерли люди, измождённые, уставшие от перенесённых испытаний. Вперёд вышла высокая худая старуха с растрёпанными волосами цвета пепла. Она обвела соплеменников тяжёлым взглядом и произнесла:

– Сельчане! Большая беда постигла нас! Все вы помните, с чего всё началось. Как поганые оборотни погубили нашего уважаемого Главу.

 Люди нестройно зашумели. Ещё бы! Они прекрасно помнили, как Нил отправился в лес поохотиться и пропал. Его искали, но нашли только сутки спустя. Бабы истошно вопили, мужики снимали шапки. Что случилось с Главой села, оставалось лишь догадываться. Однако сомнения развеял Дем, пришлый человек из приозёрного края. Он и рассказал потрясённым сельчанам из деревеньки Весёлой что за Серым лесом, как погиб Нилиф. Оказывается, это дело рук поганых оборотней. Люди начали роптать. Как же! Изменчивые гадины опять нарушили уговор. Пора идти на поклон к Лунным и просить их заступничества.

– Помните, как Дем рассказывал нам о злодеяниях оборотней, а мы не верили?! – возопила старуха.

– Теперь сами пожинаем плоды!! – она кричала, потрясая руками. – Нашим прибежищем стали эти холодные скалы у Мерцающего моря.

Людской гомон нарастал и отдавался эхом под каменными сводами пещер.

– Тихо! – гаркнула старуха.

– Фаня, мы молчим, – стоящий к ней ближе всех мужичок припечатал себе губы широкой ладонью

– Оборотни могут и здесь нас достать, – сверкнула тёмными глазами яростная предводительница

– Но у нас осталась последняя надежда, – женщина подошла к юноше, почти мальчишке, который настороженно смотрел на неё.

– Мальчик мой, – смягчившись произнесла Феофания и положила руку ему на плечо. – Ты должен найти наше спасение. Помни о трёх розах.

Юноша судорожно кивнул и с шумом втянул воздух носом, отчего показалось, что парнишка плачет. Его односельчане смотрели на парня со смешанными чувствами: сожаление, жалость, надежда, укор. Но равнодушных не было. Все помнили недавнюю трагедию. После смерти Нилифа, которого все любили и уважали, жители деревеньки Весёлой зароптали. Дем объяснял на широкой сельской площади, как зверюги постарались унизить и поработить людей. А ведь у них было великое королевство! Не чета княжествам звериным! В результате, когда в поселение прибыл сборщик податей от самого князя Изменчивых, деревенские мужички поднялись, намяли бока прихвостню оборотней и выпроводили вон. Избитого бедолагу привязали к лошади и пустили в галоп. Что с ним было дальше история умалчивает.  Зато последовавшие события заставили самих «миролюбивых» сельчан умываться кровавыми слезами. Отряд оборотней во главе с рыжим здоровяком и смуглой бестией на странном коне, ворвался в деревню ранним утром перед рассветом. А дальше начался кромешный ужас! Зверюги рвали и кромсали всех, кого встречали на пути: детей, женщин, стариков. Изменчивые упивались кровью. Люди, выжившие после той жуткой мясорубки, бежали к морю. Теперь только пещеры в прибрежных скалах остались их последним прибежищем.

Феофания обняла юношу и шепнула ему:

«Ты знаешь, что нужно делать, во имя памяти твоего отца! Нилиф был славным человеком».

– Да, – коротко ответил парень и обернулся, чтоб поднять с камней приготовленную дорожную сумку.

– Кто знает? Может по возвращении, ты не найдёшь здесь ни одной живой души. Но ты должен сделать то, во что верим не только мы. Если не наше племя – другие найдут в цветах из легенды силу и покой. Уходи же скорей! Не надо лишних прощаний. Да будет с тобой Слово Бога! – прошелестели последние слова старухи.

 Юноша в полном молчании, не оглядываясь, подошёл к выходу из пещеры и спрыгнул в небольшую лодку, подвижную и лёгкую, похожую на тень. Он оттолкнулся веслом от каменистого берега и начал быстро удаляться от последнего убежища своих соплеменников.

 Они ещё долго стояли у кромки воды, глядя ему вслед, и прислушивались к плеску волн под его вёслами, когда лодка скрылась из вида, их память продолжила звук, что давно затих вдали, и лишь затем, как всякая надежда рассмотреть посланника исчезла, белёсые тени растворились в сумраке пещер.

IV

Оставшись один, Лев долго бродил по замковой галерее, где с высоких сумрачных стен на него взирали далёкие предки. Сквозь полотно в позолоченной раме глаза их следили за своим потомком, испытующе, надменно, с насмешкой превосходства.

Лев порой изучал их лица, давно поглощённые мраком времени и забвения. Людские личины сменялись звериным оскалом истинного облика клана оборотней: тигры, барсы, пумы, львы, рыси и леопарды. Невольно Лев сравнивал себя с ними. Деяния вождей и королей прошлого воспевались в древних гимнах и эпосах, а современность отнюдь не казалась героической. Постоянная угроза войны и потери контроля над всем живущим стала для Льва скучной, каждодневной рутиной.  Вот только нервы на пределе, и сна – нет как нет. Пантера, его Киса, казалась князю единственным проблеском в его лишённой света жизни, где бремя власти превратилось в тяжкое ярмо, а чувства – загнаны в подполье.

Звук хлопнувших дверей сорвал древнюю тишину замковой галереи; ветер, холодный и рьяный, хозяином пронёсся по залам и коридорам, пока не обнял плечи князя, заставив его обернуться навстречу прибывшим. Глава Стражи Камышовый Кот и Белый Тигр, Начальник над войском. Князь посуровел, предчувствуя недобрые вести.

– О, Господин мой! – поклонился Глава Стражи, –  мы действительно обнаружили учинивших бунт людей в пещерах у Мерцающего моря. Они попрятались, как крысы, лишь заслышали поступь коней твоих воинов. Но …

– Недостойные смеют сопротивляются нам! – гневно возопил Начальник над войском.

Князь невесело усмехнулся.

– А ты бы охотно позволил себя убить, встретив более сильного противника?

Белый Тигр был озадачен и растерян.

– Они хотят жить, и это естественное желание всякой твари, некогда сотворённой Словом. – Князь поморщился, словно Всевышний совершил ошибку, дав жизнь людям. Да они и есть ошибка. Фальшивая нота в общей песни Мироздания. Исправить, искоренить никчёмный род людской! Когда-то подобное пыталась предпринять его мать, а раньше – отец и брат. Теперь же мать стара и одинока, отец и брат – давно в могиле, и мысль об убийствах вызывает тошноту. Травоядный лев. Вот насмешка природы!

– Неужели они осознают ценность собственной жизни? Эти недоумки?! У них хватает наглости сопротивляться, вместо того, чтобы признать наше превосходство и сдаться на милость победителя?! – Начальник над воском говорил, будто плевал. Презрение к низшим, казалось, было способно убить человека, окажись он рядом.

– Их не удастся выкурить из пещер, – сказал престарелый и более спокойный Камышовый Кот, Глава Стражи. – В то же время бой в каменной глотке серьёзно затруднён. Войска потеряли много в живой силе, а бунтовщики затаились.