– Ещё совсем недавно я о Ллгорн почти ничего не знала. Я человек, но так думают не все.

– И кто думает иначе? Том-а?

– Да.

– Дей-зи, ты себя в зеркале-то видела? Свои глаза?

Она изобразила забавную гримаску:

– Опять про мои глаза… Вот за всю жизнь люди, хоть и считали мои глаза необыкновенными, но никогда не зацикливались на этом, и уж точно не подозревали во мне Ллгорн, Рей. Встань, пожалуйста.

Он, озадаченный, встал и, усмехнувшись, понял, чтó она имела в виду, поскольку она тоже стояла. С секунду он смотрел на её макушку, едва достающую ему до диафрагмы, затем снова сел, и снова оказался глаза в глаза с ней. Однако оба тут же перевели взгляд.

– Что сказал тебе тот тип, которого ты пришпилил?

Он покачал головой:

– Бандиты. Они послали вам карту. Несколько дней наблюдали за вами в баре. Банально и глупо. Как давно вы ждали Том-а?

– Пять дней. Я поняла, что он не придёт, а тут эта карта… Он попал в беду, иначе бы пришёл…

– Ал-Нат попал в беду? Этого не может быть, – возразил Рей-а, и осёкся.

Картина происходящего вдруг начала складываться у него в голове. Он поднял руку, взгляд его погас – он ушёл в себя.

Дейзи зачарованно наблюдала за очередным загадочным проявлением жизни Ллгорн. Спустя секунды он вернулся, помрачневший.

– Том-а отправился домой, когда вы расстались?

– Да, он должен был… кое-что сделать. С кем-то встретиться. Я не знаю, с кем.

– Я знаю. Со мной. Он должен был со мной встретиться! А я был… Меня не было.

Она подскочила.

– Так вы знакомы?

Рей-а кивнул.

– Мы дружим. С детства. Сейчас видимся реже, но это ничего не меняет. Он мой Манум.

Рей произнёс это слово, выделив из фразы. Дейзи поняла, что оно означает что-то очень важное, но что?

– И – да, он может быть в беде. Скорее всего, ему ничего не грозит, но улететь с Со-Эй Том-а не сможет… Пока не вернусь я.

– А ты-то тут при чём?

– Послушай, Дей-зи. – он снова подался вперёд, наклоняясь, – всё изменилось. Том-а – гений. Я, безусловно, доверяю ему. Ты, кажется, тоже? Давай поговорим начистоту. Поделимся тем, что знаем, и будем решать, что делать. Можешь даже «читать» меня, как ты выразилась. Я не собираюсь лгать.

Она криво улыбнулась.

– Не то чтобы у меня есть большой выбор союзников, Рей. Давай. Согласна.

Разговор вышел длинным. Он отметил, что её совсем не задело то, что кого-то отправили убить её и Сержанта. Возможная смерть её не впечатлила. Хотя, после её рассказа о гибели корабля, чему он удивлялся? Но принять то, что эта игрушечная девочка – боец, никак не мог, хотя и видел её в деле там, в доках, а не мог. Он как-то значительно легче принял то, что она Нат. Да, не обученный, да, странный, но очень-очень сильный. Рей-а часто с ними общался по роду деятельности. Он понимал, что здесь ей цены нет.

Рей-а разглядывал свою собеседницу. Он не впервые, конечно, встречал человека, но ведь Дей-зи и не человек. Или – не совсем человек? Таких, кстати, маленьких людей ему видеть не доводилось. Но она была стройной и очень ладной. По меркам Ллгорн красавицей её, конечно, никто бы не назвал. Но вот у девушек Ллгорн он что-то не замечал таких пухлых, совершенно детских губ… И уж глаза по всем меркам, и человеческим, наверное, тоже, были прекрасны! Самую малость поднятые к вискам, большие, в пушистых ресницах, отливающие серебром где-то за светло-сиреневой радужкой…

– Ну вот, опять ты про глаза….

Он услышал её слова, но не услышал голос. Да и не говорил он ничего про глаза, а… думал! Рей-а уставился на Дейзи и мысленно попросил:

– Повтори!

Она – тоже, кажется, потрясённая, – не разжимая губ, спросила:

– Что?

– Что угодно… – Он продолжал смотреть ей в глаза. И тут до неё дошло. Раэно-Ан прервался, она прикрыла рукой рот, словно в испуге.

– Так, – произнёс он вслух, – наверное, хватит. Может, ты голодна? Я плохо встречаю гостей. У меня их не бывает, – добавил он.

– Да. Да, – поспешно согласилась Дейзи.

Кроме рубки, на кораблике было всего два помещения – крохотный медблок и каюта; там, в каюте были небольшой стол и кухонный аппарат. А ещё – одна-единственная овальная кровать и узкий санитарный блок.

Он предложил было ей сесть, но потом жестом остановил. Вышел из каюты, тут же вернувшись обратно с квадратным плоским ящиком высотой сантиметров тридцать и положил его на стул. Она растерянно подошла к этой пирамиде, вспомнив, как выходила из положения в гостях у Том-а, но ящик – не подушка: ей предстояло забраться на высоту чуть больше метра, не свалив ящик со стула. Сильные руки подхватили её, как ребёнка, под мышки, и проблема была решена.

Дейзи улыбнулась ему, впервые за этот вечер, по-настоящему. Благодарно и немного смущённо, и Рей-а понял, что пропал. Дураком он никогда не был. Разбираться в своих эмоциях их учили, а он, когда-то плохо их контролируя, прошёл очень продвинутый курс. Вот так, сразу, непонятно к кому, здесь и сейчас потянулось его сердце.

В отличие от Том-а, Рей за едой не молчал:

– Нам нужно убраться отсюда, только есть проблема. Я могу сообщить в Неур, что устранил (Дейзи поморщилась) Сержанта и иду за тобой, но времени у нас немного. Я хороший разведчик. Два-три дня, максимум.

Она кивнула, соглашаясь:

– Но мы должны помочь Том-а. Если ты скажешь им, – она сделала рукой неопределённый жест, – что меня больше нет, ты можешь вернуться, и угроза для него минует?

– Я не могу вернуться, Дей-зи, – спокойно сказал Рей. – Меня ждет Раэно-Ан после каждого задания, и выполняет его не Ал-Нат, а Де-Нат. Я ничего не утаю. Это невозможно, ты-то должна понять!

– А этот Де-Нат тоже читает мысли? – спросила она.

– Нет, не как ты. Он видит по-другому, но и я вижу всё, что он видит во мне, и… Это сложно.

– А ты не можешь закрыться от него? Ну, я не знаю, спрятать часть себя за всем остальным?

Рей-а прекратил жевать, чтобы не подавиться.

– Уважаемая Со-Нат, этого даже Де-Нат не умеет, – в его голосе сквозила ирония.

– А «Со-Нат» – это кто? Я уже запуталась в вашей иерархии.

– Со-Нат, глава Центра Нат – самый сильный видящий. Есть ещё несколько учеников Со-Нат. Они умеют частично закрыть свои души, но вряд ли станут это делать.

– Но ты же слышал мои мысли – значит, ты тоже… «Нат»?!

– Нет, ты каким-то образом сама позволила мне это сделать, пока слушала, Дей-зи. Я не владею такими способностями. А что тебе сказал Том-а про твою силу? Он-то не мог не увидеть?

– Да ничего толком. Он был сильно озадачен самим фактом наличия у меня чего-то, чего он не совсем понял. Я вот вижу Связи.

– Какие «связи»? – осторожно спросил Рей-а.

– Ну… Я не разобралась пока, но Том-а показала, и он тоже теперь их видит. И лучше, чем я.

– И на что это похоже?

– На паутину. Знаешь, что это такое?

– Знаю. Продолжай.

Голос Рей-а стал совсем глухим, очень мягким, слова прозвучали настороженно и неуверенно.

– Эта светящаяся паутина везде, насколько я могу видеть. Цвета разные, нити разные, потолще, потоньше. Она многое связывает. Планеты, звёзды, людей, Ллгорн, корабли и уходит так далеко… Если взять одну нить, – её глаза опустели, но она продолжала говорить, – и пойти за ней, то можно увидеть, что или кто там, на другом конце… – Глаза снова ожили. – Эх, если бы знать, какая нить чья…

– А у меня есть нить? – спросил Рей-а.

Она посмотрела на него и словно сквозь него:

– Да, конечно, даже не одна! Интересно… Одна беленькая, очень тонкая, уходит далеко… ещё одна здесь, яркая, синяя, горит и… Ой, она ко мне идёт!

Её глаза распахнулись в недоумении.

Он понял сразу, а она – нет. Рей-а поспешил её успокоить:

– Ну, мы же с тобой связаны одним важным делом.

– Мне не казалось, что эти связи означают дела, Рей. Тут другое что-то… Найти бы Том-а…

– Давай-ка мы всё-таки уберемся с планеты, Дей-зи. Хорошо?

Она кивнула, спрыгивая со своего стула. Рей-а смахнул посуду в утилизатор, краем глаза отметив, что девушка внимательно наблюдает за порядком его действий.

– Пошли в рубку, это не быстро.

Да, когда они шли по коридору, разница в росте была чудовищной, но теперь его это вообще не трогало.

Рей-а прихватил из каюты какой-то свёрток, оказавшийся самонадувающейся круглой подушкой, и разместил её на кресле второго пилота.

– Извини, не сообразил раньше. Давай-ка я тебя устрою. Эта штука немного подстраивается под пилота, но не настолько. Контакт с кораблём тебе всё равно не нужен…

Дейзи извернулась и глянула на подголовник, вне досягаемости от её головы. На ручках кресла были сенсоры, но они были далеко от её ладоней – можно не беспокоиться за случайное нажатие не туда. Ноги болтались в воздухе. Из кресла толстыми плоскими змеями выползли ремни и обхватили её – мягко, но надёжно.

– Ну вот, теперь немного подожди.

Он занял своё место, поколдовал над панелью прямо перед собой, и они повисли в воздухе над плитами космодрома. Ну, да этот фокус она уже видела.

Рей-а связался с диспетчерской, запросил стартовое окно, и им его дали почти сразу. Корабль назывался «Со-Эй Керген».

«Красиво, – решила Дейзи. – Со-Эй – его планета, а „Керген“ – потом спрошу».

Мир провалился вниз за один миг. Дейзи вцепилась в подлокотники. «Со-Эй Керген» проткнул атмосферу планеты, как иголка ткань, и впереди стало наливаться чернотой родное для неё пространство. Как она, оказывается, скучала по Космосу! Несмотря на чудовищное ускорение, никаких перегрузок не чувствовалось. Ничего, кроме чистого восторга. Она неслась через пространство, болтая ногами в тёплом мягком кресле! Вот это корабль!

Рей-а был сосредоточен, шлем пилота закрывал глаза. Он что-то тихо говорил, руки летали по консоли.

Через некоторое время прозвучал резкий сигнал, и мир вокруг закрыла серая пелена. Женский голос, лишённый модуляций, произнёс певучую фразу на языке Ллгорн, ремни уползли в свои гнёзда. Рей-а тёр лоб в соседнем кресле.

– Всё, мы в прыжке, время… Дай подумать, около пятнадцати ваших стандартных часов.

– А как считают время Ллгорн?

– Примерно сто ваших минут – наш час. Двадцать часов – сутки.

– Интересно…

– Со-Эй большая планета, это её время. Со-Эй Керген? Все пути ведут к дому. «Со-Эй» на интерлинге – родной мир. Со – дом, Эй – планета, мир. Керген – далёкий путь, дорога.

– И куда мы теперь?

– Есть одно место… Тебе понравится. Шесть прыжков. Далеко от всех. Дей-зи, а сейчас ты видишь эти «связи»?

Вместо ответа она замерла, начала поворачиваться вокруг себя, глядя незрячими глазами, и вдруг застыла в очень напряжённой позе, и быстро-быстро забилась жилочка у неё на виске. Рей-а мигом оказался рядом и осторожно дотронулся до её руки. Девушка вздрогнула и резко вздохнула:

– Ох, у твоего корабля есть своя связь, и я смотрела, а она всё тянется через ничто, и я выскочила в нормальное пространство, а там потеряла нить…

Он присел перед ней на корточки и заглянул в ошарашенное лицо.

– Ты хочешь сказать, что проследила наш путь в гиперпространстве до выхода? И что там?

– Две. Двойная звезда. Класс А и жёлтый карлик.

Рей-а потряс головой, осторожно, очень осторожно взял её за руки – ладошки утонули в его тёплых руках – и спросил:

– Что ты за чудо такое, а?

– Сама не знаю. Я ничего подобного никогда не делала, – пробормотала девушка.

– Знаешь, – сказал он, поднимаясь и отходя на шаг, чтобы ей не пришлось заламывать шею, глядя снизу-вверх, – пожалуй, мы не будем сегодня больше экспериментировать, а?

– Пожалуй, да. Мне… Я устала.

Но мысли галопом неслись у неё в голове. Желание разузнать о своих возможностях, восхищение маленьким корабликом Рей-а, мягкое тепло его ладоней… Всё сразу.

– Ложись-ка ты поспи. Я разбужу перед выходом из прыжка. Хорошо?

– М-м-м… Ладно. А ты говоришь на интерлинге куда уверенней Том-а. Да что там – уверенней многих моих знакомых!

– Работа требует, – строго сказал Рей-а и улыбнулся.

Том-а не улыбался. Рей усмехался краешком губ пару раз, но вот это! Дейзи словно ослепили вспышкой яркого света. И тепла. И ласки. И… вспомнилась мама. О, Космос! Раэно-Ан! Она отвела взгляд. А свет остался. Прямо перед ней. Синий, ослепительный тугой канат. Она моргнула, и всё исчезло.

– Извини. Я не нарочно.

Рей вздохнул нарочито громко и заставил её рассмеяться.

– Сам виноват. Разве Ллгорн улыбаются?

– А почему нет? – удивился он.

– Ну, вы… замкнутые, непроницаемые, не эмоциональные, как… как статуи.

– А, вот какими мы кажемся людям!

– Да. А ещё – опасными, загадочными, чужими.

– Ну, так и было задумано. Что же, это работает, и работает хорошо. А сентуро – традиция. Приличия не выказывать своих эмоций на публике, или посторонним, или чужим. Это и искусство, и наука, и образ жизни. Только мы всё же живые: у нас есть друзья, семьи, Манум… Здесь другие приличия – антуро