Утро в лагере богатырей из отряда спецназначения начиналось рано. Подъем с первым петушиным криком, пробежка вокруг поляны, общая разминка и серия тренировочных поединков, а затем обливание из ведра ледяной колодезной водой – все это было обычной ежедневной рутиной.
Рубах на утренние занятия никто не надевал – все одно промокнут, – и уж посмотреть тут было на что! Ах, сколько бы сердец могло быть разбито, доведись девицам Тридевятого (да хоть бы и мужним женам!) хоть одним глазком взглянуть, как борются сошедшиеся в рукопашной могучие Михайла и Олешек; как запросто, будто с пушинкой, управляется с тяжелым копьем Савелий; как блестят капельки пота на лбах Акмаля и Ратмира, натягивающих тетивы луков; как мелькают в руках Анжея и Светика легкие мечи-одноручники… И едва ли хоть одна из дев смогла бы твердо сказать, кто из добрых молодцев больше люб – хороши были все до единого, как на подбор, каждый по-своему.
Увы, единственная девица, у которой был шанс на это диво полюбоваться, сладко спала в этот момент на узком ложе под лестницей и видела даже не десятый, а по меньшей мере двадцатый сон.
Не проснулась она и когда отряд собрался к завтраку. И когда у окна опустился почтовый голубь, а Михайла собрал богатырей, уже занявшихся каждый своими делами, на совещание.
– К Трясинной волости вызов.
– Горынычи опять бузят? – тотчас догадался Савелий.
– Они. Похоже, детишки из последнего выводка подросли, от родителей разлетелись и безобразят. Вразумить бы надо.
Трехголовые летучие змеи, водившиеся только в Трясинной волости Тридевятого, были разумны, и с ними вполне можно было договориться. Более того – Горынычей оставалось совсем мало, во всем мире всего несколько штук и есть, и Совет магов из Города-у-Моря объявил их охраняемым видом, который запрещено истреблять без крайней необходимости.
Конечно, заведись среди них какой безумец, пожирающий людей, изничтожить его бы пришлось. Но молодые Горынычи чаще разграбляли стада да палили для развлечения поля. Родители полагали, что воспитывать взрослых отпрысков все равно поздно, и философски предоставляли тем набивать собственные шишки. Поэтому карательно-воспитательная миссия доставалась богатырям-защитникам, за которыми посылали местные жители.
Учитывая, что лет 15 назад на радость ученым и на горе окрестным крестьянам Горыновна снесла вместо одного целых три яйца, и все три детеныша благополучно вылупились и принялись не по дням, а по часам расти, дело богатырям предстояло нешуточное. Молодые Горынычи характером напоминали особо злых и несдержанных человеческих подростков, только размером были с дом, да еще дышали огнем. С годами, конечно, остепенятся, образумятся, а только жителям волости от того не легче – им до того светлого мига дожить еще надо.
Трясинная располагалась неблизко, ну да с чародейным клубком да иными путями дальних дорог не бывает. Верхом за два-три дня можно и обернуться. Вот только…
Все богатыри разом обернулись к углу, в котором, сладко посапывая, продолжала спать царевна.
– Разделиться надо, – подтвердил общие мысли Михайла.
Вообще-то отряд мало на какие задания отправлялся в полном составе – порой достаточно было двоих или троих богатырей. По меньшей мере кто-то один всегда оставался на хозяйстве. Но сейчас задача предстояла непростая, и лишние воины бы в походе не помешали. Однако и царевну оставлять без присмотра и надежной охраны нельзя.
– Вчетвером поедем. Останутся… Савелий, Святослав, Ратмир.
Савелий только молча кивнул. Светик тяжко вздохнул – нелегка доля ученика: вечно все самое интересное без него! Ратмир же вскинулся, явно желая возразить, но Михайла непреклонно мотнул головой.
– Ты нынче и без того летал всю ночь. От уставшего воина толку мало.
Колдун нахмурился, явно не соглашаясь с этим утверждением, однако сказал другое:
– А коли подпалят кого?
– Соберешь нам притирок своих с собой. Ничего, до дому добраться авось сдюжим, а уж тут ты подлечишь. Не боись, – тут глава отряда позволил себе чуть усмехнуться, – чешуи с хвостов на декокты тебе привезем.
Лекарь отряда только поджал губы и кивнул. Приказы старшины не оспариваются… а очень хочется!
Не то чтобы Ратмир имел что-то против Алевтины лично. Просто он слишком хорошо знал, что женщинам доверять нельзя. Особенно красивым женщинам. Особенно тем, что представляются невинными жертвами.
Правительница Наина тоже была женщиной, и несомненно красивой… но она, по крайности, и не скрывала ничего. Глянешь на нее – и сразу ясно: не стоит у такой на пути становиться. Раздавит одним ногтем и слезинки не проронит. Это честнее. А для правителя, может, и не так уж плохо быть жестким. Всех не нажалеешься, а ей о целом государстве надо печься.
От Алевтины же и вовсе непонятно, чего ждать – это-то и не нравилось колдуну. Впрочем, бегать от своего долга Ратмир не собирался, а приказ есть приказ. Даже если больше всего хочется сразиться хоть с десятком буйных Горынычей, лишь бы не нянчиться с капризной девицей.
***
Первое, что поняла царевна Алевтина Игнатьевна по пробуждении, – это то, что она выспалась. Кажется, на полжизни вперед выспалась! Второе, что она поняла – это то, что она ничего не понимает.
С богатырями она как будто разговаривала незадолго до обеденного времени. А сейчас, похоже, было утро. Не могла ведь она проспать без малого целый день и ночь? Или могла?
А еще вокруг как-то странно тихо. И куда все подевались?
Царевна приподняла голову, обнаружив заодно, что кто-то заботливо укрыл ее одеялом. А вот раздевать, конечно, никто не стал – некому было, так что на ней все то же драное и грязное платье, в котором по лесу пробиралась. Эх, в баньку бы сейчас… но сначала нужно выяснить, до чего тут без нее богатыри договорились.
Договорились… без нее! Алька вдруг осознала, кто и как ее усыпил и буквально взвилась с постели. Вот… колдун-недоучка! Чародей проклятый! Мерзавец, как и все они!
Комната оказалась не пуста. На лавке у стола сидел Савелий и сосредоточенно подшивал рубаху. А вот остальных хозяев дома что-то не видать и не слыхать.
– Проснулась? – Савелий поднял голову. – Здорова же ты спать, царевна! Вставай, иди, квасу испей али компоту. Вон там, в закуте кувшины. А там в баньку сходишь – топить к вечеру будем, а теперь в умывальне можешь обмыться, там и найдешь все нужное.
– А где все? – настороженно спросила Алька, подходя к столу.
– Светик в село за лесом поехал, надо из овощей кой-чего закупить, – обстоятельно начал богатырь, – Ратмир у себя, зелья свои варит. А остальные братья на задании.
– Задании? Каком? – тут царевна вдруг осознала, что вообще довольно слабо представляет, чем обычно занимаются богатыри. Вроде бы… подвиги совершают? Защищают? Но кого и от чего? – А что вы вообще обычно делаете? Ну… чем занимаются богатыри?
Савелий недоверчиво уставился на нее, тихонько засмеялся и покачал головой.
– Даааа… а говоришь – правительница! А сама и не знаешь, чем в стране войсковые части заняты. Людей мы защищаем. Как где какое чудо-юдо недоброе заведется али еще какая беда приключится, так за нами и посылают. Лихо одноглазое в лесу заведется, аспид прилетит… а то, бывает, какой колдун-самоучка нахозяйничает, так и упыри с вурдалаками полезут.
– У вас самих такой колдун в отряде, – тотчас надулась Алевтина. – Как он вообще посмел меня усыплять!
– Так ведь ты спать хотела, – таким ясным взглядом посмотрел на нее богатырь, что Алька чуть сама не поверила, что носатый Ратмир всего лишь хотел ей помочь. А то ведь ей, бедняжке, без него никак не уснуть было! Савелий между тем посерьезнел. – Ты Ратмира не трожь. Не чета он другим колдунам без диплома. Характер у него не сахар, да не его в том вина. У него своя… история.
Впрочем, Алька уже налила себе кваса, уселась на лавку и пришла в чуть более благодушное настроение. Злиться на самоуправство Ратмира она, конечно, не перестала, но любопытство все же было сильнее.
– У всех своя история, – буркнула она. – А куда они сейчас поехали? А почему вы трое не поехали? Ой, а почему ты сам рубаху подшиваешь? А прислуга ваша где?
Савелий снова добродушно рассмеялся и начал отвечать с последнего вопроса.
– Не полагается богатырям прислуги. Воин сам все уметь должен. В походе некому за тебя ни одежду разорванную подшить, ни постирать, ни еды сготовить.
– Так то ж в походе!
– Ежели воин от своей неумелой стряпни в походе животом маяться будет, много не навоюет. Богатырь должен уметь и о себе позаботиться, и о товарище раненом, коли нужда выйдет, а то и об иных потерпевших. Вот Светик у нас пока в готовке не силен – как его дежурство, так и каша пересолена, и хлеб горелый. Ну да ничего – научится. В воинских искусствах мы между походами каждый день тренируемся. Вот и здесь так. Во всем тренировка нужна. У нас тут и хозяйство свое есть – и коза, и куры. Дичь в лесу бьем все больше, вот за овощами в поселок ездим разве. А готовим сами, по очереди, и убираем, а когда надо, и шьем, и плотничаем. Вот Светик вернется, будет себе ложе новое мастерить, наверху поставим, раз уж здесь теперь твое место.
Алька слегка покраснела. Как-то ей не приходила раньше в голову мысль, что из-за нее хозяевам дома приходится потесниться. Интересно, а сегодня-то Светик где спал? А еще никак не удавалось представить ни веселого Анжея, ни мрачного Ратмира (не говоря уже о суровом Михайле!) за дойкой козы.
А когда Савелий объяснил ей, отчего отряд отправился на серьезное задание малым составом… тут уж крепко царевна призадумалась. Вроде бы и не упрекали ее ни в чем. И говорил богатырь, как о чем-то само собой разумеющемся. В самом деле, царскому высочеству охрана нужна. Не с собой же им ее в опасный поход брать! А отчего-то крепко не по себе стало.
И хотелось бы сказать – не надо мне никакой охраны, отправляйтесь на свои подвиги, людей спасайте… а только представилось сразу, каково может быть ночевать одной в пустом доме в глухом лесу. Страшно! А кушать что? С какой стороны к печи подходить, она и понятия не имела.
И вдруг с обжигающим стыдом поняла Алька, что думает о хозяевах приютившего ее дома как… о прислуге. Тех, кто должен о ней заботиться, кормить-поить, все нужды обеспечивать. То есть, конечно, если разобраться, то и должны. Все же она царевна, как-никак, а они на службе! А только и они вроде не крестьяне. У них – свое дело есть, важное и нужное. И неизвестно, сколько ей тут Елисея ждать. Нет, конечно, она потом их как положено наградит. Когда на трон взойдет. Только это когда еще будет!
– Я… я не буду обузой! – решительно объявила она. – Я тоже помогать могу. То есть я пока не умею, но я смогу! Я… буду хозяйство у вас вести, вот.
Ну в самом деле, что тут сложного-то – хозяйство вести? Особенно если ей кто покажет сначала. Если уж богатыри справляются! Да любая крестьянская девка справляется. Чем же это она, царевна, хуже может быть? Вряд ли там уж такая наука великая! Уж всяко проще, чем Наинины задачки решать.
Савелий степенно кивнул, будто иного и не ожидал.
– Оно и верно. Коль уж ты у нас тут прячешься вроде как, так надо и объяснять как-то, кто ты такая, случись кому к нам зайти. У нас тут и гонцы бывают – даже случается заночевать кому, иной раз путник какой забредет, а то из деревни пришлют мальчонку за какой надобностью. Увидит тебя кто, мигом слух пойдет, что на лесной заставе важная гостья объявилась. А тебя ищут. Тотчас и найдут все, кому надо. А так – как случится кто, всегда можно сказать, что ты работницей к нам наниматься пришла.
– Сказать-то и так можно, – отмахнулась Алька. – А я в самом деле…
– Э, нет. Кто ж поверит, что работница праздно слоняется, пока хозяева все, как один, делом заняты? Не бывает такого. А вот как с метлой тебя увидят, а то с подойником – так и вопросов не будет.
– С метлой? – растерянно переспросила царевна. – П-подойником?
Объявляя, что станет помогать богатырям по хозяйству, Алька как-то не думала о подробностях. Собственно, все ее представления о ведении домашнего хозяйства начинались со слов “велеть девкам…”. А ежели нет никаких девок? Это… это как же?! Ой, мамочки…
– А как же? Да ты не пужайся так, я ж покажу все. Невелика наука-то. Сегодня и покажу, а завтра сама попробуешь. Глядишь, братья из похода вернутся – а ты уж их и разносолами встретишь.
Савелий хитро усмехался в бороду, рассказывая, как все просто, и чуялся в этой простоте какой-то подвох. Однако Алька привыкла быть хозяйкой своему слову. Отступать-то поздно! За язык никто не тянул, а струсишь теперь – позору не оберешься… Поэтому, крепко зажмурившись и чувствуя себя по меньшей мере легендарной героиней, царевна отважно выпалила:
– Я готова! Показывай, где тут у вас… метла!
***
О проекте
О подписке