– Ты же знаешь, я не могу жениться! Это просто невозможно! – Наследный принц Кристин в ужасе смотрел на своего верного оруженосца Ганибала. – Ни на Изабелле, ни на Елизавете… Вообще ни на ком!
Говорить откровенно и именно то, что ты думаешь – непозволительная роскошь для наследника престола, который фактически уже являлся королём.
Но Кристин, который уже почти совсем король (практически на девяносто девять процентов), мог себе позволить такую чрезмерную роскошь. Правда, только с одним человеком и только сугубо наедине, но мог. И поэтому безмерно и ежечасно был счастлив. И не забывал благодарить небеса, тоже безмерно и ежечасно.
До официального признания Кристина королём оставался один процент и маленькая формальность. Маленькая, но она решала очень многое. И могла стать непреодолимым препятствием к трону и короне.
Хотя иногда, разглядывая портреты всевозможных принцесс всех мастей и размеров, Кристин задумывался, а стоит ли старый дубовый стул с резными ножками и высокой спинкой, стоящий посреди тронного зала, и золотой ободок толщиной в палец Ганибала, украшенный брильянтом в двенадцать карат, его свободы? Может, стоило послать всё и всех к чёрту? Или хотя бы – к чёртовой бабушке? Вскочить на коня, нацепить на бок саблю и вперёд – на рыцарские подвиги!
Ну, или хотя бы – на ромашковое поле близ горной речки…
Никак не думал, не гадал Кристин, что на его плечи свалится такая ответственность. Да ещё так рано… Семнадцать лет без шести недель. А свой день рождения они с сестрой отмечали уже в трауре.
И как только исполнилось Кристину семнадцать лет – за ним приехали из Геральдического Совета.
– Пора, принц, Вас ждут великие дела и переполненные сточные канавы. Потому как – все ждут указов короля, и без них работать отказываются. – Первый Советник был суров и категоричен.
И Кристин – поехал в родительский замок.
Ведь тел короля и королевы так и не нашли. По официальной версии, на них напал огнедышащий дракон. Сжёг дотла и венценосных особ, и всю их свиту, да что там – и карету сжёг, и весь багаж спалила рептилия поганая. А пепел дракон развеял по горному ущелью, а может – с собой унёс. Сие – осталось неведомым. Всё-таки повадки и нравы драконов ещё плохо изучены и скудно описаны в научных трудах мудрецов современности.
Правда, родителей принц и принцесса видели не часто, всего пару раз за год, потому как только им минуло двенадцать лет, наследников престола отправили к двоюродной бабке по матери, в Триодинадцатое Королевство.
Почему именно туда – брат с сестрой не задумывались. Сказано им было: будете жить тут, они тут и жили.
Да и привыкли они уже к непонятным решениям своей мамы. Очень доброй, нежной, ласковой и красивой, но немного странной.
Например, про такие цветы как розы они узнали, только приехав к бабушке.
– Блаженная она, ваша мамка, – ворчала бабушка, высокая, черноокая, с прямой спиной и сединой в густых каштановых волосах, которую она, впрочем, старательно закрашивала хной. – То розочки ей не угодили, то прясть в своём замке запрещала, а то выдумала какое-то семейное проклятье в виде привидения бледной дамы. Которое непременно должно сожрать её отпрысков. Как есть – блаженная. И с младых ногтей такая была. А папка ваш – подкаблучник. Идёт у неё на поводу. Нет бы космы на кулак накрутить да уму разуму поучить… А он – как есть подкаблучник!
Принц и принцесса родственницу не слушали, мало ли чего там бормочет выжившая из ума древняя бабка.
Впрочем, у бабушки им жилось хорошо и вольготно. Старушка воспитанием внуков себя особо не обременяла и была бойка не по годам.
Ну, так считали Кристин и Кристина, пребывая в твёрдой уверенности, что в пятьдесят с хвостиком лет любому человеку пора не то, чтобы остепениться, а уже и о вечном подумать. Гроб там себе заказать по мерке, место под склеп от дремучего леса расчистить, мрамор с каменоломни привезти, эскиз памятника утвердить, босиком по земле ходить. Ведь ей помирать не сегодня-завтра, а она скачет по окрестностям, как та белка, и в ус не дует.
Одно хорошо – шебутная бабка, явно выжившая из ума, совсем не обращала на внуков внимания. Гораздо больше её интересовали кузнецы, молотобойцы и почему-то –менестрели.
Исключительно – мужчины до тридцати лет. И чтобы косая сажень в плечах. И смоляные кудри до плеч. Так себе критерии для симпатий, но тут, скорее всего, злую шутку над бабкой сыграл древний возраст и усохший от маразма мозг. Тем более, мужчины тоже были далеко не молоды, хоть и младше самой престарелой родственницы.
В целом, жизнью у бабки брат с сестрой были довольны. Поэтому старательно скрывали от родителей странные и необъяснимые с логической точки зрения бабкины пристрастия. Уж лучше здесь, чем в родительском замке, где всё чопорно, пафосно и строго по утверждённому регламенту.
– Хм… Ваше Высочество, вы меня слушаете? – Кристин вынырнул из невесёлых воспоминаний в ещё более тоскливую реальность и обречённо посмотрел на Ганибала.
Тот тяжело вздохнул и терпеливо повторил вот уже в сто первый раз:
– Вы же знаете, Ваше Высочество, что и не жениться вы тоже не можете. Этого требует Свод Законов Дальнего Королевства. В течение тридцати дней после исполнения вам восемнадцати лет вы обязаны жениться. Иначе ваш трон займёт ваш же двоюродный дядя по отцовской линии. А этого никак нельзя допустить. Хватит того, что он за полтора месяца, пока временно исполнял обязанности короля, наворотить успел. До сих пор разгребаем – разгрести не можем.
Кристин жалобно сморщился и совсем не по-королевски шмыгнул носом:
– А может, всё же не надо? Может, кто-нибудь другой? А?
Лицо Ганибала посуровело:
– Ваше Высочество, возьмите себя в руки. Вы будущий монарх, в конце-то концов.
Но буквально через секунду строгая маска дрогнула, и на Кристина вновь смотрел добрый и понимающий Ганибал. Он обнял принца за плечи, поцеловал в растрёпанную макушку и тихо прошептал, баюкая Кристина как маленького ребёнка:
– Ваше Высочество, Кристин… Ну, ты же знаешь… Так надо.
– Но как нам быть?! – Кристин поднял на Ганибала полные слёз, но такие прекрасные карие глаза в обрамлении длинных чёрных ресниц.
Ганибал ободряюще улыбнулся, выпустил принца из объятий и предложил мягким примирительным тоном:
– Может быть, для начала выберем невесту?
Он подошёл к груде портретов, сваленных как попало в углу, и выбрал из неё два.
– Вот смотрите, Анабель. На вид – вполне предприимчивая особа. Которая не упустит выгоду. С такой можно договориться. Или вот, Лиззи. Судя по не обезображенному интеллектом лицу, глупа как пробка. Ей можно будет навешать любую лапшу на уши. Она поверит всему, что вы ей скажете.
Кристин провёл рукой по подбородку, на котором ещё не было и следа мужской растительности, и тяжело и порывисто вздохнул, смаргивая с ресниц хрустальные капельки слёз.
Потом спрыгнул с дивана, где до этого сидел, подобрав под себя ноги, и подошёл к Ганибалу.
Посмотрел на Анабель, потом на Лиззи и покривился:
– Ты всё каких-то дамочек странных выбираешь… У которых со вкусом большие проблемы. Вот сам только посмотри: кто наденет платье вырвиглазного алого цвета, будучи рыжей? А эта… Вся в дурацких розочках… А причёска – какие-то старомодные букли…
– Хорошо, – покладисто кивнул Ганибал, – давайте расставим портреты вдоль стен и внимательно рассмотрим каждый.
Кристин придушенно застонал:
– В который раз, Ганибал, в который раз мы это будем делать?
Ганибал вновь сердито поджал губы и свёл брови на переносице:
– Мы будем это делать, Ваше Высочество, пока вы наконец-то не выберете себе будущую спутницу жизни. В сотый, тысячный, а надо будет – и в миллионный раз.
– Ну, давай хоть таблицу составим, – проворчал Кристин, прислоняя очередной портрет в золочённой рамке к стене, – и будем там отмечать плюсы и минусы. У кого минусов больше, чем плюсов, тех вычеркнем из списка претенденток. Навсегда. Хоть чуть-чуть тогда сузим круг.
– Подозреваемых, – усмехаясь, закончил Ганибал.
– Подозреваемых, – сердито буркнул Кристин, – подозреваемых в корыстных мотивах. Не по любви же они замуж за принца собрались.
Ганибал кивнул:
– Давайте закончим препираться, Ваше Высочество. Жениться по любви, как известно испокон веков, не может ни один король. Или принц.
– Ах! Если бы я мог по любви, – Кристин вновь тяжело вздохнул, с отвращением разглядывая изображение очередной красотки в платье цвета бедра испуганной нимфы. Или обморочной лягушки. А может вообще – бешенной цапли.
– Если бы да кабы, да во рту бы росли грибы… – рассеянно проговорил Ганибал, заканчивая расстановку портретов, – а жениться всё равно надо. Хоть по любви, хоть по расчёту, а без этого – никак. И давайте закончим пустые споры и будем думать и решать. И искать выход.
– Из безвыходной ситуации, – Кристин обречённо махнул рукой и взял со стола лист писчей бумаги, перо и ученическую линейку. Надо всё-таки попытаться как-то систематизировать эту бесконечную карусель невест. Хотя смысла в этом ноль. Какая-то задачка без решения. Как загадка про брадобрея, который жил в деревне, где было запрещено бриться самому, но надо было ходить бритому. Парадокс, короче, по-другому не назовёшь.
И что с этим парадоксом делать – непонятно…
Эх! Тяжела ты, доля наследника престола! Тяжелее и не бывает. Даже врагу такого не пожелаешь.
Дизелла огляделась по сторонам, брезгливо поворошила лапой кучу хвороста возле очага, из-под которой, немало её напугав, тут же выскочили и прыснули в дальний угол два ежа.
С трудом сдержав неприличный визг, Дизелла прижала к чешуйчатой груди узелок с пожитками и нерешительно двинулась в глубь своего нового жилища.
Вид был не блеск. Далеко не блеск. Это вам не родительская пещера, где у них с братом было по отдельному гроту, плюс родительская спальня, плюс столовая, плюс гостевой отнорок и три отсека кладовых. И это не считая мест общего пользования!
Нет, надо отдать тётке Генриетте должное. Обстановка в пещере была стильная. Ну, в духе минимализма.
Рога на стене, столик из спила огромного дерева и постелька из еловых шишек. Ничего лишнего.
Но в пещере явно побывали недружелюбные кроты и ежи. Натаскали мусора, разворошили лежанку, нагадили на столик…
Да и горный ветер внёс свою лепту в беспорядок: натащил листьев, мелких веток и сухой хвои. Придётся потрудиться!
Но сильная и самостоятельная дракониха трудностей не боится, особенно если она встала на путь протеста против семейных притеснений и борьбы за свободу и равные права драконих!
Не могла её свободолюбивая душа терпеть косности и ретроградства! В конце концов, даже её ангельскому терпению пришёл конец.
Конечно, самым большим ударом и разочарованием оказалась беседа с потенциальным женихом – тем самым Ректором из Магической академии. Этот разговор и стал последней каплей в чаше терпения Дизеллы.
Приличный с виду дракон, поборник прогресса и просвещённости, на деле оказался закостенелым ретроградом и вообще… Мужланом и грубияном!
О проекте
О подписке