Читать бесплатно книгу «Анатомия обмана» Натальи Андреевны Букриной полностью онлайн — MyBook
image

Глава третья

…Подоспевшая перемена разом взорвала тишину. Старшеклассники сломя голову носились по школьным коридорам и штурмовали очередь в буфет. Самые отчаянные курили за углом школы. Модницы, сбившись в кучку, украдкой рассматривали журнал с новинками сезона. Отличницы зубрили материал, кто-то перекладывал содержимое портфеля или жевал бутерброды. Лишь Мила, склонившись над альбомом, с упоением рисовала барышню в бальном платье, вальсирующую в паре с гусаром. Приземлившийся на ее парте самолетик из тетрадного листа невольно отвлек от работы. По бумажному крылу неровно скакали строки мальчишеской руки. Мила поискала глазами автора послания. Симпатичный паренек с замиранием сердца прислонился к дверному косяку, ловя каждое ее движение. На мгновение Миле показалось, что она слышит бешеный стук его сердца. А, может, так оно и было? Или это ее сердечко отплясывало лихую кадриль? Девочка прочла записку. «Айда в кино. Жду на прежнем месте, ровно в шесть». Звонок не позволил озвучить ответ. Мальчишка исчез за дверью. За парту к Миле подсела подруга.

– Наташка, прочитай-ка это чудо.

Та развернула записку и пробежала глазами текст.

– Какие могут быть сомнения? Иди! Генка отличный парень.

– Но я собралась на пленэр. Пошли вместе. Знаешь, как горят купола церкви на закате! Пока есть погода, не до свиданий – надо рисовать.

– Погода день ото дня будет все лучше – лето впереди. Так что иди, – настаивала соседка. – А завтра прогуляемся вдоль кладбища – за ним самая роскошная черемуха.

– Потом сбежим в карьер и на Форштадт? – съязвила Мила. – Мать снова заведется. Она еще от наших подснежников не отошла – я ведь потом неделю проболела.

– Не хочешь, можно на болото, – пожала плечами Наташа. – Но там к кустам надо идти по колено в воде. Никакой черемухи не захочется.

– Ты – прелесть! – обняла подругу Мила. – С тобой не загрустишь и не засидишься. На кой тебе черемуха, Натуля?

– Любимый мамин аромат. Летом подработаю и куплю ей такие же духи.

– Ты молодец: за мать в огонь и воду.

– Она же для меня в лепешку расшибется. Помнишь, когда мы были в школе, в магазине выбросили апельсины и давали по два кило в руки? Мама трижды отстояла, чтобы я отъелась от души.

– А нам отец два ящика подбросил – насилу одолели, а поблагодарить забыли. Ты, Натка, и дочка, и подружка – высший класс. Надо брать с тебя пример. Черемуха одобряется. Хоть и влетит мне дома с новой силой, но где наша не пропадала – веди!

Кладбищ Мила побаивалась. За черемухой отправились на болота. Как водится, промокли и в который раз простыли. Леся закатила матери Натальи очередной скандал. Та, не сдержав себя, прилюдно ударила дочь по лицу. Девочка покорно проглотила публичное унижение. Лишь Мила разрыдалась и обвинила обеих мам в чудовищной жестокости. Леся не поняла подобного протеста и закатила дочери скандал. Мила стоически выдержала объяснение. Дружба девочек закалилась и стала еще крепче.

Солнечный май радовал ранним теплом. Утопающий в облаке цветущих деревьев поселок отмечал праздник последнего звонка. Из репродуктора еще звучали трогательные школьные вальсы, педагоги и родители напутствовали выпускников, а в дальнем углу парка, по полуразрушенной беседке, метался возбужденный Генка. Нетерпеливым взглядом он сканировал сиреневую гладь аллеи. Сердце его учащенно билось не от пьянящего весеннего аромата, а от длительного отсутствия Милы. Когда вдалеке появился ее стройный силуэт, парень бросился навстречу, пряча за спиной букет нежных нарциссов. Девочка, скрывая недоумение, растерянно прижала цветы к груди.

– Что-то случилось? – уточнила она, присев на край скамейки.

– Пошли в кино, там про любовь, – робко предложил Генка.

– Так пригласил бы прямо в школе!

Парень покраснел и опустил глаза.

– Там слишком людно, а у меня серьезный разговор…

– Ну? – поторопила девочка.

– Ты мне нравишься!

– Так это не секрет! – разочаровалась его признанием Мила.

Они уже с десяток раз побывали в кино и на разных танцевальных вечерах, но дальше разговоров по душам дело не двигалось, а Миле, как всякой романтической особе, хотелось, чтобы поклонник ясно обозначил свою позицию. Идя на тайное романтическое свидание, она надеялась на трепетное признание. Недогадливый паренек никак не мог собраться с мыслями и чувствами. Он краснел, бледнел, пыхтел, скрывая робость, и, наконец, решился выдавить из себя:

– Мила, я… кажется… влюбился.

Мила облегченно вздохнула – наконец-то свершилось. У многих скороспелых одноклассниц были официальные поклонники и отношения (Наташка не в счет, отличнице не до романов), а кое-кто из них даже целовался. Шушукаясь, девчонки делились секретами и с видами знатоков давали разные советы, посмеиваясь над обычной дружбой. Теперь Мила будет с ними наравне. В собственных глазах она разом перескочила на несколько ступенек вверх, потому с интересом ждала дальнейшего развития событий. Генка справился с волнением и потянулся губами к ее запястью. Девочка одернула руку. Цветы разлетелись. Оба покраснели и присели их собирать.

– А, может, тебе все только кажется? – как бы невзначай уточнила Мила.

– Нет! – решительно выпалил поклонник. – Давай не расставаться никогда!

Это был совсем другой подход. Вряд ли кто-то из ее соперниц получал подобное предложение. Самооценка Милы взлетела на недосягаемую высоту. Может, она и впрямь неповторимая и единственная? Генка, конечно, не герой ее романа, но очень даже ничего. Весь параллельный класс по нему сохнет, да и ее одноклассницы заглядываются, а он выбрал ее, Милу. И пусть она не Прекрасная Елена, так ведь и он не мифический Парис. И живут они далеко не на Парнасе. Так что смело можно задрать голову и утереть нос его почитательницам. Значит, в ней есть что-то такое, чего нет ни у одной из этих девочек, рассудила Мила. Осознание того, что теперь она дама сердца едва ли не самого завидного жениха школы, кружило голову. Генка, отчаянно сопя, понуро ждал ответа. Мила, напротив, не спешила радовать его.

– Вместе навсегда! – чуть поразмыслив, степенно предложила она.

– До конца жизни! Обещаю, нас никто и ни за что не разлучит!

Объяснение скрепили нежными объятиями. В смущении поцеловаться не решились. Платонически-восторженная первая любовь пленила обоих и стремительно набирала обороты. На зависть чужим и знакомым девчонкам Генка сопровождал Милу в школу и изостудию, встречал после занятий, провожал до дома. Про местных Ромео и Джульетту судачил весь поселок. К середине лета Леся потеряла покой и сон. Ревностно наблюдая за развитием событий, она изматывала дочь необоснованными подозрениями и без конца стращала всевозможными последствиями, отыскивая повод разлучить подростков. Ближе к концу июля Генка потихоньку осмелел и, провожая Милу до подъезда, решительно прижал к стене. Подглядывающая с балкона Леся с трудом сдержала рев возмущения. К счастью, разъяснительные беседы не прошли бесследно: дочь повела себя благоразумно – решительно отстранила кавалера и скрылась в подъезде. Тот пробормотал вслед что-то невразумительное и дал деру. Уверенности в том, что его ухаживания не пробьют брешь в обороне дочери, у Леси не было. Боязнь, что она повторит материнскую судьбу, преследовала постоянно. Утром Мила в компании двойняшек была сослана в село, под бдительный надзор бабушки. Теперь до конца каникул романтических свиданий можно было не опасаться.

На первосентябрьскую линейку Мила катастрофически опоздала. Вся школа уже томилась в торжественном строю, когда она, загоревшая и еще больше похорошевшая, протолкнулась в свой ряд. Мальчишки не сводили с одноклассницы восхищенных глаз, но та, став вплотную к Наташе, по привычке не обращала ни них никакого внимания. Девочки радостно обнялись.

– Ты чего так опоздала?

– Никак не могли с курорта выбраться – билетов не было.

– Счастливая. А я ни разу ни пальм, ни моря не видела. Какое оно?

– Мокрое, – отшутилась Мила. – Плещется туда-сюда. Приходи, покажу акварели, – участливо пригласила она. – А ты как время провела?

– Санитарила в больнице у мамы. Заработала на сапоги и пальто.

– Извини, – смутилась подруга, осматриваясь. – Генки что-то не видать.

– Его больше не будет. Отца перевели в область, на повышение. Он тебе вот это передал, – Наташа протянула письмецо.

– Потише, девочки, – пристыдила их завуч. – Будущим выпускницам не пристало так себя вести. Какой пример вы подаете малышам?

Подруги беспрекословно замолчали. После линейки классная руководительница попросила Милу помочь в оформлении музея.

– Кстати, – акцентировала педагог, привлекая внимание школьников, – Люсины графические работы победили на республиканском изобразительном конкурсе. Скоро в школу передадут ее диплом, готовьте поздравления.

Одноклассники приветственно загудели. Но аплодисменты и расспросы Милу интересовали меньше, чем содержание заветного письма. Отстав от всех, она спешно вскрыла конверт. «Здравствуй, Мила! Хожу к тебе целыми днями напролет, но дверь никто не открывает. Ты все не возвращаешься, а у меня совсем не остается времени. Отца перевели на другую работу, и мы завтра уезжаем навсегда. Я буду писать тебе каждый день. Обещаю. Главное, чтобы ты отвечала. Договорились? Ты для меня по-прежнему самая талантливая и самая красивая девушка на свете. Помнишь мое обещание? Вместе до конца жизни! Согласна? Возражения не принимаются! Твой Геннадий». Из глаз счастливой девочки ручьями потекли слезы. Размазав их по щекам, она расцеловала промокший листок и бережно спрятала его в потайной карман.

В подъезде Мила первым делом проверила содержимое почтового ящика. Писем тогда и потом было много, они приходили с завидным постоянством. Генка с юмором рассказывал о новой школе, друзьях и городских достопримечательностях, уверял, что скучает и считает дни до зимних каникул, на которых он собирался вырваться на свидание к ней. Было даже назначено время и место – все тот же парк и старая беседка. Мила с энтузиазмом делилась содержанием сердечных посланий с Наташей, хранила драгоценную корреспонденцию в секретном месте и втайне от матери строчила пламенные ответы, благо карманных денег хватало не только на конверты и открытки. Любовь и осень окрылили и воодушевили ее. Девочка успешно освоила новую технику рисования, писала маслом, часами пропадая на природе. Преподаватели школы искусств были в восторге от плодов юношеского вдохновения. Картины Милы заметили признанные мастера кисти, они стали постоянными участниками солидных выставок. Появились первые публикации с хвалебными отзывами. В одночасье девочка стала гордостью школы и всего поселка, но относилась к свалившемуся на нее успеху как к чему-то само собой разумеющемуся. Она не была честолюбивой – голова кружилась лишь от признаний далекого воздыхателя.

Похолодало как-то незаметно. Ветра стали холоднее, листья на деревьях облетали стремительнее, а ответы приходили все реже. А когда выпал первый снег, почтовый ящик и вовсе опустел. Мила потеряла покой и сон, забросила учебу, строчила письма активнее прежнего, но весточек больше не было. Она похудела и подурнела, стала сторониться одноклассников и избегать единственной подруги. Наташа пыталась отвлечь страдалицу от треволнений, но та замкнулась и еще больше ушла в себя. Белый свет со всеми земными радостями стал девочке не мил. Леся загрузила дочь домашней работой, но ни дела, ни забота отца и привязанность двойняшек не могли заполнить сердечную пустоту. Первая любовь обернулась невосполнимой потерей и глубокой душевной раной. Сердце Милы разрывалось от боли. Казалось, предательство вдребезги разбило его. Не радовали ни грядущий Новый год, ни долгожданные каникулы.

Незадолго до праздника Григорий принес домой пушистую елку. Открыл дверь тихо, чтобы не слышали домочадцы. Дети втроем расположились за круглым столом. Мила смотрела в книгу скорее лишь для вида – ее мысли витали где-то в областном центре. Двойняшки, рассматривая «Веселые картинки», хихикали и негромко перешептывались. И хотя отец разделся быстро и не слышно, дом моментально наполнился ароматом хвои и морозной свежести. Первой в коридор выглянула Леся. Она хотела что-то сообщить, но Григорий приложил палец к губам. Жена хмыкнула и недовольно вернулась в кухню. Ваня втянул ноздрями воздух и покосился на девочек:

– Что за запах?

Мила не ответила. Лена отмахнулась:

– Мать пироги затеяла. С картошкой и грибами.

– Какая выпечка – тут лесом пахнет.

– Папка елку принес, – помчалась в коридор сестра и радостно повисла на отце.

Глаза Григория затянула поволока, он обнял младшую дочь. Ваня, еще не веря счастью, выглянул из комнаты и захлопал в ладоши. Григорий вошел в зал, зажег свет, приподнял лесную красавицу и поинтересовался:

– Ну, как вам, дети, наша гостья?

– Во! – выставил большой палец Иван.

– Красавица! – поддакнула Лена.

– Пушистая! – безрадостно выдавила Мила.

– Людка, дети, бегом украшать елку! – приказала подоспевшая Леся.

Старшая дочь не отреагировала. Леся нахмурилась, готовясь разразиться каскадом упреков, но на выручку пришел отец. Он выставил перед ребятней коробку с елочными украшениями. Двойняшки наперегонки стали распаковывать игрушки.

– Погодьте, крестовину подгоню, – со знанием дела остановил детей Григорий.

В дверь позвонили. Лена бросилась открывать.

– Кого там еще нелегкая принесла! – посетовала Леся.

– Людка, подь сюда! – позвала из коридора сестренка. – К тебе пришла Наташка!

– Чего стоять за дверью, пусть заходит, – добродушно пригласил Григорий.

– Спасибо, дядя Гриша, только некогда – нас с Милой в школе заждались.

– Голодную не пущу, – запротестовала Леся. – Пироги еще не поспели!

– Нам школьную елку наряжать велено, – осмелилась подать голос Наташа.

– Свою некому обрядить! – упрекнула хозяйка.

Наташа заглянула в комнату и засмотрелась на лесную красавицу.

– Какое чудо! – порадовалась она. – И такая высокая!

– А ваша маленькая? – беспечно уточнила Лена.

– У нас никакой нет. У нас некому в лес сходить, – смутилась гостья, пятясь назад.

– Ах, пенек я неотесанный, – вскочил Григорий и от досады выронил молоток и гвозди. – Не подумал про соседок, а они нас не раз выручали!

– Ладно тебе. Чай, Наташка не сирота, да и не дите – вон какая дылда вымахала! – шепнула в ухо жена. – Они с Настеной не первый год без елки обходятся! И ничего.

– Не переживайте, дядя Гриша, – подала голос Наташа. – Мы привыкшие.

– Без елки плохо, – огорчился Ваня. – Нам папка завсегда приносит…

– А у ней нету папки! – развел руками Григорий. – И сосед – балда!

– Па, а давай подарим Натке елку, а мы с тобой еще раз в лес сгоняем, – пришел на выручку мальчишка. – Мы же мужики – осилим.

– Ишь, чего удумал! – замахнулась полотенцем мать. – Я тебе отправлюсь в лес!

Сын уклонился от удара и спрятался под стол. Из спальни вышла одетая Мила.

– Сказано – не пущу, – пошла в наступление Леся. – Останешься дома!

– А вот и нет, – в поисках поддержки взглянула на отца дочь. – Мы обещали классной украсить зал. Завтра у первоклашек утренник.

– Раз обещали, стало быть, иди, – по уму рассудил Григорий. – Детям без праздника никак нельзя, – он задумался и крикнул в сторону входной двери: – Бери-ка ты, Наташка, нашу елку. А мы с Ванькой и Ленкой снарядим новую экспедицию.

– Ура! – радостно запрыгали двойняшки.

– Не отдам! – шепнула грозно Леся, уцепившись за ствол.

Мила решительно выдернула из ее рук елку и направилась в коридор.

– Куда? – перегородила дорогу мать.

– У нас в доме два мужика, а у них – ни одного!

Леся попыталась возразить, но, глядя на сжатые кулаки и суровый вид мужа, ретировалась. Григорий кивнул сыну на топор и стал одеваться. Мила набросила пальто, повязала шаль и, выйдя за дверь, обняла плачущую на лестничной клетке Наташу. Отец помог спустить елку до нужной квартиры.

– Прости, Наташа, бабу непутевую, – извинился он. – Прими – от всей души.

– Нехорошо вышло, – смутилась девочка. – Мама будет ругаться, когда узнает…

– А ей знать ни к чему, – Григорий запнулся – комок подступил к горлу. – Скажи, сосед принес в знак благодарности. Кто уколы всей нашей семье ставит? Мамка твоя.

– Всему подъезду, – поправил Ваня.

– Всему дому, – уточнила Мила, прижавшись к отцовскому плечу.

Григорий благодарно улыбнулся и притянул к себе детей. Они так и стояли вчетвером, обнявшись, пока сверху не свесилась Лена.

– А вот и я, – радостно сообщила девочка.

Леся закрыла дверь за младшей дочерью, присела на обувную тумбу и расплакалась. Были это слезы раскаяния или жалости к себе самой, она не задумывалась.

До новогодних утренников в младшей школе остались считанные часы, и старшеклассники спешили превратить актовый зал в сказочную страну. Бойкая пионервожатая умело руководила процессом, направляя юношескую энергию в требуемое русло. Неразберихи и беготни не было – каждый знал, чем заниматься. Мила на сдвинутых столах неподалеку от входа дорисовывала огромный плакат с Дедом Морозом и Снегурочкой. Наташа, взобравшись на стремянку, поправляла елочные гирлянды. За ней следил высокий стройный парень. Заметив его влюбленный взгляд, наблюдательная пионервожатая пришла на помощь воздыхателю:

– Витя, время поджимает – помоги Наташе!

– Я справляюсь! – открестилась сверху та.

– Будет безопаснее, если мишурой займусь я, а ты подержишь стремянку.

– А мне совсем не страшно! – возразила спорщица.

– Сказано же – не женское это дело, – одноклассник решительно подхватил девочку, бережно поставил ее на пол и птахой взлетел на ступени. – Подай мне парочку шаров, здесь, вроде, как-то пустовато, – кротко попросил он.

Наташа принесла и протянула ему украшения. Их руки нечаянно соприкоснулись. Оба от смущения покраснели. Пионервожатая украдкой улыбнулась:

– Натуля, ты у нас с кем на празднике снегуришь?

– С Витькой, – кивнула на блондина одноклассница.

– Вы классно смотритесь вдвоем, – словно невзначай подметила девушка и предложила им пробежаться по роли. – Времени в обрез, а вдруг что-то забыли.

1
...
...
10

Бесплатно

4.1 
(20 оценок)

Читать книгу: «Анатомия обмана»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно