Глава 7

Несмотря на то, что квартира Колиных родителей обставлена довольно дорогой мебелью, и хозяева постарались создать максимальный уют и комфорт, я чувствовала себя в ней абсолютно не комфортно. Мне было одиноко и грустно. Даже комедия по телевизору, который я включила ради звуковой заставки, казалась совсем не смешной. Я достала теплый плед, подушку и пристроилась на диване.

Я лежала и размышляла. Вспоминала разговор с Юлией и сожалела. Мне казалось, да нет, я была просто уверена: пока девушка считает меня виновной во всех бедах, узнать что-либо об окружении ее парня вряд ли удастся. Если же убедить Юлю в обратном, она обязательно поможет, и вместе мы сможем убедить следователя Завьялова искать настоящего убийцу.

Ночью я почти не спала, придумывала убедительную речь и искала правильные слова. Ближе к утру во мне поселилась твердая уверенность.

– Я смогу убедить ее, и вместе у нас все получится. Я докажу свою невиновность. Она непременно захочет, чтобы настоящий убийца ее парня был найден и поможет мне в этом, – рассуждала я вслух.

Проснулась я, полна решимости и уверенности в правильности принятого решения. Правда, для подстраховки решила воспользоваться некоторыми вещами из сумки Натки.

Мне пришлось изрядно повозиться, накладывая профессиональный грим руками дилетанта. Морщины никак не хотели прилипать к лицу, к тому же я боялась перестараться, а ведь следовало выглядеть естественно. В конце концов, сделав последний штрих, надела на голову густой парик, сверху водрузила элегантную шляпку, подобрала соответствующую одежду и стала похожа на строгую интеллигентную даму лет шестидесяти. Придирчиво оглядела себя в большом зеркале и осталась довольна. Родная мама прошла бы мимо, не узнав. Такой маскарад позволял избежать случайной встречи с представителями закона, желающими видеть меня в качестве подозреваемой, а также в случае, если разговор не получится, и Юля пожелает рассказать в полиции о визите престарелой дамы. Это запутает всех и позволит выиграть немного времени.

Я смело вышла на улицу, и отправилась на встречу к Юле. Конечно, я могла не застать ее дома, но звонить предварительно почему-то не хотелось. Наверное, я боялась получить прямой отказ, а так у меня была возможность застать девушку врасплох и на этом построить весь разговор.

До Юлиного дома добираться пришлось двумя видами транспорта. Сначала на метро, потом на трамвае. Но ничто не могло поколебать той решимости, с какой я шла на эту встречу. Плюс у меня появилась возможность убедиться в натуральности наложенного грима. Во-первых, пожилой мужчина в трамвае уступил мне место, а во-вторых, в метро я встретила свою бывшую одноклассницу, с которой виделась не так давно. Обычно мы останавливаемся и долго болтаем о том, о сем. А тут одноклассница прошла мимо и не узнала меня, хотя ее взгляд скользнул по мне. Я поняла – все дело в гриме.

Подходя к дому, я вновь вспомнила зрелище, представшее передо мной вчера. Мурашки пробежали по телу. Ощущение крайне неприятное. На душе опять стало тревожно. Чтобы немного успокоиться, я присела на скамейке у соседнего подъезда. Решимость куда-то улетучилась. Я начала сомневаться в успехе задуманного.

Если мне, человеку, в общем-то, постороннему, до сих пор тяжело вспоминать об убитом Артеме, то каково же девушке, потерявшей любимого? – думала я, сидя на скамейке. Я представила себя на месте Юли, и мне вдруг стало стыдно за свою бесцеремонность, с которой я намеревалась явиться к девушке, – Если бы ко мне в такой момент обратился кто-нибудь с подобным предложением, наверное, я бы просто послала подальше, – корила я себя.

Уверенность испарилась. Я не знала что делать. Следовало встать и уйти. Но идти было некуда, а возвращаться в чужую квартиру, где ничто кроме одиночества не ждет, не хотелось. И я продолжала сидеть, не ощущая ничего кроме пустоты.

И вот в момент, когда я уже собралась встать, из соседнего подъезда вышла девушка. Мне сразу показалось, будто я уже видела ее где-то. Присмотревшись, я узнала в ней ту, что вчера попалась навстречу, когда я уносила ноги из злополучной квартиры. Конечно, это Юля! Вчера у меня не было возможности разглядеть девушку внимательно, но сегодня ничто не мешало сделать это. Одета Юля была вызывающе модно. Даже крикливо. Очень узкие коричневые атласные бриджи так сильно обтягивали бедра, словно целлофановая пленка сосиску. Высокие замшевые сапоги такого же цвета на высокой шпильке и красная кожаная куртка с огромным количеством железных клёпок и всевозможных застежек делали девушку похожей на ковбоя. А черная кожаная косынка, надетая по типу банданы, придавала пиратский вид.

По внешнему виду девушки нельзя было понять, скорбит она или нет, хотя веселой и беззаботной тоже не назовешь. Да и черный цвет головного убора придавал траурный оттенок.

Юля быстрым, уверенным шагом направлялась в сторону темно-синего джипа. При этом она успевала разговаривать по телефону. Я отметила, что разговор раздражает девушку, и услышала как она недовольно и резко ответила кому-то:

– Хорошо, сейчас приеду и привезу. Не надо орать! – Юля захлопнула крышку телефона, и, вставляя ключ в замок машины, зло проговорила, – Пьянь несчастная!

Все действие заняло не больше минуты. За это короткое время Я словно очнулась от спячки.

Чего я сижу? Чего жду? Юля оказалась сильной женщиной. Она не сидит дома и не ревет в подушку, оплакивая потерю любимого человека. Она действует. А если мы объединим свои усилия, непременно добьемся успеха и найдем убийцу Артема. Уверенность вернулась ко мне.

Глава 8

Я вскочила и побежала к девушке, намереваясь заговорить с ней. Но та уже успела сесть в машину и завести двигатель. Расстояние от подъезда до джипа не больше двадцати метров. Я бы непременно успела подойти к машине до того, как она тронется, если бы дорогу мне не перегородила другая машина. Серебристая десятка неожиданно вынырнула из-за угла и чуть не сбила меня с ног. Я едва смогла отскочить в сторону, но рукой все же задела капот и по инерции меня потянуло за машиной. Водитель, наверное, даже не обратил бы внимания на помеху, если бы я не навалилась на капот всем телом. Он остановил машину и с недовольным видом уставился на меня сквозь лобовое стекло. Как назло, у меня никак не получалось принять вертикальное положение. То рука, то нога соскальзывали, и я неуклюже барахталась, пытаясь встать. Водитель вышел из машины и, бесцеремонно взяв меня за воротник куртки, ловким движением поставил на землю:

– Мадам, что вы хотите от моей машины? – услышала я недовольный голос и разозлилась еще больше. Он еще спрашивает!

– Ты чуть не задавил меня! – возмутилась я.

– Я? Да ну, не может быть! Вы сами на машину прыгнули.

– Ага, делать мне больше нечего! – огрызнулась я.

Водителя смутил воинственный тон пострадавшей, и он принялся извиняться и оправдываться. Только мне совершенно некогда было выслушивать его. Я видела, как машина Юли уже тронулась с места и вот-вот скроется из вида. Я отмахнулась от водителя и кинулась за Юлей. Но не успела сделать два шага, как моя нога подвернулась и я рухнула на асфальт. Я не сразу поняла, что произошло. Оказалось, на сапоге сломался каблук. Как некстати! Я разочарованно смотрела вслед удаляющемуся джипу и потирала ушибленное колено.

– Что с вами? Вам больно?

Водитель десятки присел около меня на корточки. Я смотрела на него, но отвечать не хотелось. Как он может понять, что из-за него только что я лишилась возможности поговорить с единственным человеком, который в силе помочь решить навалившиеся на меня проблемы и избавить от неприятностей?

– Давайте я отвезу вас домой, – участливо предложил парень.

Я ничего не ответила, но позволила ему помочь мне подняться. До машины доковыляла самостоятельно. В происшествии пострадал лишь каблук. Сама я осталась цела и невредима, не считая ушибленной коленки, хотя никакой радости от этого не испытывала.

Вернувшись в квартиру Колиных родителей, совершенно расстроенная, я упала на диван и разревелась. Когда слезы иссякли, я вновь обрела способность здраво мыслить. Немного подумав, я все же решила, еще не все потеряно. Пусть первая попытка поговорить с Юлей не удалась. Что мешает предпринять еще одну? Надо вернуться к ее дому и ждать. Приедет же она когда-нибудь домой. Правда, сначала придется решить одну проблемку. Каблук! Запасной пары сапог нет. Придется каким-то образом добираться до ремонтной мастерской и срочно чинить сломанный каблук. А пока другого выхода нет, как воспользоваться сапогами Колиной мамы.

Я поправила грим, и собралась выйти, когда обнаружила пропажу своей сумки. Сначала решила, что в расстроенных чувствах забросила ее куда-то, нужно просто хорошенько поискать. Но вскоре поняла, и новая волна отчаяния охватила меня. Скорее всего, я выронила сумку, когда спешила догнать Юлю. Потом сломанный каблук спутал все мои планы, я расстроилась, и не обратила внимания на потерю.

– Ну, и что мне теперь делать? – спросила я себя вслух, присела на банкетку прямо в прихожей, уперлась локтями в колени и опустила голову на руки.

От отчаяния не было сил даже зареветь. А реветь было от чего. В сумке были все деньги. Пусть немного, но все-таки. Но самое главное – в сумке был паспорт. Вот это потеря так потеря. Утеря паспорта даже в добрые времена сулит неприятности, а уж в том положении, в каком оказалась я – это просто катастрофа! Я постаралась взять себя в руки и собраться с мыслями. Конечно, можно никуда не ходить, сидеть в этой квартире и ждать, пока все проблемы решатся сами собой. Только такой вариант меня не устраивал. Я помнила с детства, как мама всегда говорила: под лежачий камень вода не течет. Поэтому всю жизнь старалась не уподобляться лежачему камню.

Я сунула руку в карман куртки и нащупала связку ключей. Это были ключи от моей квартиры. Щемящая грусть нахлынула на меня.

– Смогу ли я когда-нибудь вернуться домой?

Решение пришло само собой. Я захлопнула за собой дверь и вышла на улицу. Дорога заняла не больше двадцати минут. Вот он мой двор, мой дом. Оказавшись в родном дворе, я почувствовала себя гораздо лучше. Несмотря на то, что дом, в котором я жила, был обычной большой многоэтажкой и, кроме соседей по лестничной клетке, я почти никого не знала, и все равно, двор казался родным до самого последнего куста.

Немного задержавшись у подъезда, я поднялась на свой этаж. Все тихо.

Я вошла в квартиру и почувствовала, как заныло сердце.

Как не хотелось уходить из дома. Ведь говорят: мой дом – моя крепость. Почему я не могу чувствовать себя дома в безопасности? Комок подступил к горлу, но я не позволила чувствам захлестнуть себя.

Я быстро нашла нужную обувь, собрала кое-что из вещей, деньги и подумала о чашечке кофе из своей любимой кружки. Но только было, решилась на эту малость, как зазвонил телефон. Я вздрогнула и посмотрела на телефонный аппарат. На секунду мне вдруг показалось, будто он превратился в гремучую змею, готовую в любой момент сделать смертельный укус. Невольно я отпрянула от него.

Вот почему я не могу остаться здесь. Я буду вздрагивать от каждого звонка, мало того, мне придется замирать от страха при любом незнакомом шорохе. Все время будет казаться, будто за мной пришли из полиции. Во мне заговорило чувство самосохранения. Нет уж, лучше переждать время в безопасном месте.

Телефон продолжал звонить, а я уже выскочила из квартиры, старательно отгоняя от себя мрачные мысли.

Выйдя из подъезда, я огляделась по сторонам, решая, в какую сторону податься. Мое внимание привлекла машина, стоящая у крайнего подъезда. Это был темно-синий джип, который я уже видела сегодня. Это не могло быть простым совпадением. Чтобы убедиться, подошла ближе к машине. Я не ошибалась! Именно на таком джипе уехала Юля. Вот так удача! Я не верила своим глазам. Все-таки есть справедливость на свете! Осталось лишь дождаться, пока придет Юля.

Раз уж провидение свело нас в одном месте, значит все не так плохо, оптимистично думала я.

Я остановилась возле подъезда, напротив которого стоял джип. Рядом, на скамейке сидела старушка и равнодушно поглядывала по сторонам. Я и раньше часто видела ее. Та всегда с любопытством разглядывала прохожих, особенно молодежь, в том числе и меня, и если вдруг мы встречались взглядом, старуха непременно притворно сладко улыбалась и здоровалась. Но сегодня любопытная бабка не проявила интерес к моей персоне. Я сочла это за комплимент, связанный с умело наложенным гримом. Присела на ту же скамейку и приготовилась ждать хозяйку джипа. Мимо проехала иномарка, брызги из грязной лужи фонтаном разлились в разные стороны. Машина припарковалась у соседнего подъезда, из нее вышел молодой парень и, помахивая ключами, вошел в дом. Старуха недовольно заворчала:

– Разъездились тут, дороги им мало.

– Да, во дворе и так места немного, – поддержала я разговор.

– Взяли моду: машины во дворе ставить. Вон ведь стоянка через дорогу, так нет, лень сделать лишние два шага. Понаставят тут машин, не пройти.

– Это точно. Машин стало больше, чем жителей в доме.

– Вот я и говорю. Нынче у каждой семьи есть машина, а то и две. Если все станут ставить их во дворе, отдохнуть, посидеть на лавочке будет совсем негде.

– Ага, а если к каждому еще родственники приедут, то нам и ходить-то по двору придется боком.

– Точно! – оживилась бабка, – половина машин чужих.

– Вы что, все машины во дворе знаете?

– А как же!? – гордо ответила она, – Вот этот, – она показала на машину, едва не обдавшую нас грязью, – Санек из сорок восьмой квартиры. Та, красная машина – Катерины из пятьдесят пятой; а эта развалюха, – она указала на старую шестерку, – это Гордеева из нашего подъезда.

– А вот этот джип чей? – охотно включилась я в экскурс.