Жанна остановилась возле распахнутого платяного шкафа. Взгляд зацепился за светло-кремовый брючный костюм. Предельно простой и в то же время элегантный, он был особенно хорош в сочетании с сербской нежно-оливковой блузой. Его подарил Жанне Себастьян, незадолго до войны. Она надевала его всего несколько раз и всегда производила фурор. Вот и сейчас – Жанна не удержалась и невольно вспомнила, какая она была, довоенная жизнь. Память услужливо нарисовала яркую картину – освещенный зал, дамы в вечерних туалетах, Себастьян в светлом, безупречном костюме – и она рядом. Тронутые загаром плечи оттенены нежнейшим батистом блузы. Алые цветочки ручной вышивки дополняют ослепительную улыбку. Нежно-кремовое бюстье делает грудь более пышной и соблазнительной, свободно спадающие брюки создают иллюзию полета. Как же она тогда была счастлива! Увы, Себастьяна уже не вернуть, как не вернуть прежнюю жизнь.

Платье из маркизета, когда-то безумно дорогое – тоже подарок мужа. Насыщенный винный цвет легкой ткани удивительным образом гармонировал с отросшими за зиму каштановыми волнистыми локонами. Платье по-прежнему безупречно облегало точеную фигуру. Немного поразмыслив, Жанна отправила его вслед за костюмом в сумку. Мало ли, вдруг и впрямь удастся сходить на дискотеку!

Разбитые кроссовки вряд ли выдержат испытание лесом, но других не было, оставалось надеяться, что эти не развалятся в первый день. Шлепанцы – не лучшая обувь для прогулок, но все же не босиком. А вот на босоножки, единственную подходящую для танцев обувь, Жанна смотрела с сожалением. Убиты почти вконец, даже кожа начала растрескиваться местами, ну да ладно, сойдет для сельской местности.

Упаковав сумку, Жанна опустилась на старенький продавленный диван, служивший ей и местом для отдыха, и постелью. Усталость сказывалась. Отработав зиму и весну с двадцатью непоседливыми, шумными созданиями, она больше всего на свете мечтала отоспаться.

Прошедший ночью небольшой дождь прибил пыль на тропинке. Солнце, пробиваясь сквозь кроны величественных сосен, выводило затейливый рисунок на усыпанной прошлогодней хвоей земле. Бор был буквально пронизан радостным светом и как будто сиял изнутри. Жанна поправила сумку на плече и шагнула с лестницы в янтарное царство.

Она приехала вместе с другими воспитателями и вожатыми за три дня до начала лагерной смены и теперь, направляясь к месту предстоящей работы, размышляла, что предстоит сделать в первую очередь.

– Да не парься ты! Все классно будет! Ты универ когда закончила? Я что-то тебя не видел на дискотеках? – сказал молоденький паренек, увязавшийся вслед за Жанной.

– Давно! – отмахнулась Жанна.

– Да не бычь, ты! Я по чесноку тебя не видел! Ты откуда? – не унимался паренек.

– Слушай, мальчик, откуда ты такой взялся? – уже со смехом спросила Жанна, невольно останавливаясь.

– Оттуда, откуда все берутся! Ты какой факультет закончила? – продолжал наседать парень.

Теперь Жанна смотрела на него не как на назойливую муху, а как на нечто прилипчивое и неприятное. Да и видок у парня был неординарный. Широченные, на восемь размеров больше, брюки держались каким-то чудом на узких мальчишечьих бедрах. Огромная растянутая майка перекашивала его нескладную фигуру. Массивная спортивная сумка непонятно как держалась на худющем плече. Из-под перекошенной, одетой боком бейсболки во все стороны торчали спутанные светлые волосы. Но самым поразительным было обилие всевозможных булавок, замочков, цепей и цепочек, навешанных на парне, словно на новогодней елке. Взглянув на него, Жанна присвистнула по-мальчишески:

– Ну ты даешь! Тебя что, и в универ в таком виде пускают? – удивленно воскликнула она.

– А что такого? – искренне изумился парень. – Нормалек. Прикид что надо. Меня Саней зовут. А тебя?

– Жанна! – рассмеялась девушка. – Только ты зря пузыри пускаешь, старовата я для тебя. Найди кого помоложе. Будь мне лет на десять меньше, я бы, наверное, запала на такого пацана, как ты.

– Гонишь, подруга! Тебе хорошо если двадцать есть! – воскликнул Сашка.

– Добавь еще восемь – и попадешь в точку! – не в силах избавиться от дурашливого тона, ответила Жанна.

– Серьезно! – Брови Саньки взлетели до самой бейсболки. Ни в жисть не подумал бы! Во, блин, жесть!

– Ладно! – милостиво согласилась девушка. – Быть тебе, Санчо, моим верным оруженосцем! Согласен?

– Чтоб я сдох! – ударил себя кулаком в чахлую грудь парень.

Волею случая, а возможно не только, Жанна и Санчо оказались вожатыми в одном отряде. Подопечные у них должны были быть самые маленькие – семилетки. Но Жанну это не пугало. Все равно проще, чем с привычными трехлетками.

Полдня ушло на то, чтобы обустроиться. Жанна поселилась вместе с одной из воспитательниц в крошечной каморке рядом с выходом из корпуса. Убранство комнатки можно было бы назвать спартанским. Две узкие кровати, две тумбочки, шкафчик в простенке у двери, маленький столик, приткнувшийся у незашторенного окна. Ванда Феликсовна, соседка и в некотором роде начальница Жанны, оказалась ее ровесницей. Только педагогического стажа у нее больше, да и в этом лагере она третий сезон.

Раскладывая вещи по полкам, Ванда Феликсовна задумчиво посмотрела на висящий на вешалке костюм Жанны и тихо сказала:

– Знавали и мы лучшие времена!

– Что? – переспросила Жанна.

– Костюм, говорю, шикарный. Не китайский ширпотреб! – тихо произнесла Ванда Феликсовна.

– Да, остатки от прежней жизни, – согласилась Жанна, отметив про себя, что женщина понимает толк в вещах.

– Жалько, что такая вещь без толку пропадает! Здесь и носить-то его некуда. Разве что комаров удивлять! Впрочем, в санатории каждый вечер дискотеки. Ты любишь танцевать? – спросила она Жанну.

– Очень. Только будет ли у нас время на развлечения? Я ведь в детском саду работаю. Знаю, как приходится за детворой следить. А тут они, наверное, совсем от рук отбиваются.

– Как сказать. У нас ведь выходные скользящие, через пять дней. Отдохнуть можно вполне сносно. Главное дело – детям на глаза не попадаться. В лесу можно погулять. На озеро сходить. Покупаться вволю, если вода теплая. Да и вообще… Кстати, у тебя семья в городе? Съездишь. Тут всего-то полчаса на электричке.

Жанна промолчала, но паузы, с которыми говорила Ванда Феликсовна, про себя отметила.

К вечеру начальник лагеря собрал, как он выразился, личный состав для беседы. После получасового вливания отпустил всех отдыхать, а сам попросил задержаться завхоза и врача. Жанна, уже слабо воспринимавшая действительность, едва не падала с ног от усталости. Но на крыльце ожидал Санчо.

– Привет! Как ты смотришь на то, чтобы отметить начало рабочей деятельности? – спросил он.

– Знаешь, я так устала, что у меня одно желание – нырнуть под душ и лечь спать.

– Так душ еще не работает! Я выяснил. Горячая вода будет только послезавтра. У меня есть пиво! А озеро рядом!

– Скажешь тоже! Знаю я это рядом. Через санаторий идти! – возразила Жанна.

– Ну и что? Минут пять, от силы десять. Если ползти, как черепахам. Знаешь, встречаются две улитки, одна с раковиной, вторая без. Та, что с раковиной, спрашивает вторую: «Что с тобой, подруга?» А та ей отвечает: «Тсссс. Я из дома убежала!»

Жанна рассмеялась и неожиданно для себя согласилась.

– Подожди, я только купальник возьму! – сказала она.

Дорога показалась короткой. Непонятно почему, рядом с Санчо она чувствовала себя в безопасности. Парень не давал повода сомневаться в своей порядочности. В санатории гремела музыка. Разодетые в пух и прах дамочки спешили на танцы, а Жанна с Санчо, не обращая внимания на них, уверенно направлялись к озеру. Освещенная аллея вывела к короткой широкой лестнице, полого сбегавшей на слабо освещенный пляж. Санчо отыскал уютную скамью, с которой открывался восхитительный вид на залитую лунным сиянием водную гладь. Жанне невольно вспомнилось прошлогоднее празднование полнолуния, и она, тихонько вздохнув, с сожалением подумала, что уже никогда в ее жизни подобного не случится.

– Ты чего? Устала? – вдруг заботливо поинтересовался Санчо.

– Нет! То есть устала, конечно, но сейчас просто вспомнила прошлое лето.

– У тебя муж или мужчина есть? – поинтересовался спутник.

– Нет! – просто ответила Жанна. – Надеюсь, ты в мои мужчины не набиваешься?

– Не-е-е! Просто спросил. Вдруг заявится кто-нибудь и морду мне станет чистить. Давай лучше пить пиво и смотреть на луну. В городе она совсем не такая! Жалкая какая-то.

– Слушай, Санчо, что это вдруг все повально подсели на пиво?

– Так мы, программеры, только его и пьем! Ну, еще кофе! – гордо заявил Санчо.

– Ты программист? – удивилась Жанна.

– Да! Я ведь не только в универе учусь! Я на фирме работаю. Правда, мы больше компы собираем, но проги тоже пишу!

– А сюда зачем приехал? – поинтересовалась Жанна.

– А-а-а! Родаки заставили! Не в кайф им смотреть, как я по ночам с компом тырюсь! Секи! Я прогу сбацал! Бабло срубил – и тут же за новую принимаюсь. Вот матушка и взвыла: «Ты уже зеленый весь! Вали в лагерь, на травку!» Что я, нар-кот, чтобы на травке сидеть? В общем, заперли они комп. А меня сюда сослали. Вот теперь буду все лето оттягиваться. Ты пей пиво!

Жанна сделала глоток прямо из бутылки. Странно, но напиток оказался не так уж и плох. Легкая горчинка была приятной, а выраженный хмелевой вкус немного взбодрил.

– Ты знаешь, вполне сносно! – похвалила она.

– Так что я тебе талдычу! Классное пиво! – обрадованно воскликнул Санчо. – Кто первый купаться пойдет?

– Мне переодеться нужно! – спохватилась Жанна.

– А вон там кабинки есть! – показал куда-то за спину Санчо.

Вечерний воздух немного холодил кожу. Наверное, от этого, а еще от непонятного волнения Жанну слега потряхивало. Бросив на бегу вещи на скамью рядом с парнем, она устремилась к воде. Удивительно, но вода вопреки ожиданиям оказалась теплой. Надеясь, что на санаторном пляже опасность ее не подстерегает, девушка бросилась в озеро и поплыла, быстро удаляясь от скудно освещенного берега. Конечно, это не Адриатика, но вполне терпимо. Особенно если учесть, что миновал трудный хлопотный день и можно немного расслабиться… Она перевернулась на спину. Луна, яркая на темном небе, словно надвинулась на нее. Жанна невольно закрыла глаза. Теплая, ласкающая кожу вода нежно обтекала тело. Едва шевеля руками, Жанна лежала на поверхности и от души наслаждалась покоем. Время остановилось. В дивном единении с природой девушка забыла обо всех неприятностях. Даже дневная усталость куда-то испарилась, словно ее не было.

Выбравшись на песок, девушка отыскала глазами скамью, на которой ее поджидал Санчо. Далековато! Жанна с сожалением вспомнила о забытом в комнате полотенце. «Вот черт! Так и замерзнуть недолго!» – подумала она и припустила бегом к парню. Когда она приблизилась, Санчо поднялся ей навстречу, на ходу разворачивая… полотенце!

– Оботрись! Замерзнешь! Ты здорово плаваешь! Я тебя почти не видел! – сказал он.

– Спасибо! – только и смогла произнести Жанна. Губы слушались плохо.

– Посиди пока! Я окунусь! – сообщил Санчо и, сбросив свои удивительные штаны и безразмерную майку, вразвалочку направился к воде.

Пока он плавал, Жанна успела переодеться и, сидя на скамье, неспешно потягивала пиво, глядела на озеро.

– Ух! Хороша водица! – совсем рядом раздался голос Санчо.

Он уже стоял рядом. Вода стекала с его худого, хоть анатомию изучай, тела.

В комнату Жанна добралась к полуночи. Санчо, словно заправский кавалер, проводил ее до самой двери, прощаясь, спросил:

– Ты завтра вечером пойдешь купаться?

– Если погода будет хорошая! Спасибо тебе, верный оруженосец! – улыбнулась Жанна.

Оставшиеся дни Жанна вместе с остальными вожатыми и воспитателями готовила лагерь. С Вандой не удавалось даже поговорить. Вечером, когда Жанна возвращалась с ночного купания, соседка спала. Или делала вид, что спит. Только накануне заезда Ванда засиделась с бумагами, и, когда Жанна вошла, удивленно посмотрела на девушку, словно увидела впервые.

– А ты все работаешь? – весело спросила Жанна.

– Не всем же мальчиков соблазнять! – неожиданно резко огрызнулась соседка.

Жанна опешила от неожиданности.

– Да ты что?! Вовсе я не собираюсь никого соблазнять! – воскликнула она и застыла посреди комнатушки.

– Можно подумать, этого никто не видит! – Ванда отвернулась.

– Погоди! Ты что думаешь, я с ним сплю? – почему-то шепотом спросила Жанна.

– А я свечку не держала! Одно могу тебе сказать: если вы начнете так откровенно демонстрировать свои шуры-муры, оба вылетите из лагеря в одну минуту!

– Пойми ты! У меня с ним ничего быть не может! Он же совсем мальчишка!

– Тебе видней! Но тискаться по углам в нашем возрасте неприлично! Особенно с малолетками! Все! Не мешай мне работать!

– Нет! Ты начала разговор, давай его закончим! Нам с тобой работать все лето! Лучше сразу расставить все точки. Я сюда приехала вовсе не затем, чтобы, как ты выразилась, тискаться по углам. У меня с Сашей нормальные дружеские отношения. Ни он, ни тем более я не собираемся их переводить в иную плоскость, – попыталась объясниться Жанна.

Ванда вдруг вскочила и с пылающими гневом глазами шагнула к девушке:

– Что ты знаешь о дружеских отношениях? Или не догадываешься, что дружбы между мужчиной и женщиной существовать просто не может?! Рано или поздно он заберется в твою постель, и моли Бога, чтобы об этом не узнали все!

– Ванда! Что с тобой?! Ты говоришь так, словно я увела у тебя мужа! – удивленно сказала Жанна.

Ванда отвернулась. По щекам катились крупные слезы. Она схватила с постели полотенце и прижала его к лицу. Не чувствуя ног, медленно опустилась на кровать и уронила голову.

Жанна в недоумении присела рядом, обняла за плечи рыдающую девушку.

– Что с тобой случилось? Тебя бросил мужчина? – с участием спросила Ванду.

– Ничего! Это пройдет! – сквозь слезы ответила та.

– Лучше забудь о нем. Жизнь на этом не кончается. Я, когда потеряла семью, тоже проплакала все глаза, пока не поняла, что есть выход.

– Что значит семью? Ты ведь не замужем? – вытирая покрасневший нос, спросила Ванда.

– Все у меня было, и муж, и ребенок. Ничего не осталось, – грустно сказала Жанна, поглаживая плечо соседки.

– Как же так? Авария?

– Война! Я ведь в Сербии жила. Там и остались все мои, вернулась одна.

– Я об этом не знала! – воскликнула Ванда.

– Да, я тебе первой говорю. Только моя мама знает, и то не все. А у тебя что за горе?

– Да так. Просто человек, которому я доверяла, оказался подонком! Обычная житейская история! Воспользовался, а после ославил, вот и все! Теперь нужно искать новую работу. Ну, это уже после возвращения домой. Ладно, давай спать, завтра дети приедут, нужно быть в форме.

С приездом детей заботы обрушились на воспитателей и вожатых как снежный ком. Неделю пришлось утрясать всевозможные неурядицы, а после как-то вдруг стало тихо. Маленькие сорванцы притерлись друг к другу, вожатые отыскали ключики для контакта с детьми. В общем, наступил относительный покой. А тут еще подоспел первый заслуженный выходной. Жанна, проснувшись, немного растерялась. Домой ехать не было нужды. Конечно, неплохо повидать маму, но сегодня рабочий день, встреча не состоится. Виделись они незадолго до отъезда Жанны в лагерь. Мама очень сильно сдала в последнее время. Нет, она не жаловалась, но и так было видно, что отчим извел бедную женщину. Даже одеваться мама стала как-то по-старушечьи, неброско, немарко. На все вопросы дочери только отмахивалась. Жанна тогда приняла решение поддержать мать, но для этого нужны были деньги, потому она без колебаний согласилась отправиться сюда. И вот первый день, когда не нужно присматривать за неспокойным хозяйством, можно заниматься чем угодно. Только вопрос: что делать? Оставаться на виду нельзя. Дети быстро найдут ей занятие, поэтому лучше уйти с территории. День выдался пасмурный, на пляже не поваляешься, остается одно – отправиться в лес. Жанна еще в бытность студенткой не раз бывала в этих местах, благо недалеко от города, но всегда приезжала сюда с компанией, а сегодня предстояло провести день в одиночестве.

Впрочем, это не пугало ее. О многом нужно было подумать.

Тропинка в обход санатория убегала вправо. Идти по редкому сосновому бору было легко и приятно. День выдался нежаркий. Жанна сбежала с пригорка, и перед ней раскинулась долина Шевинки. Небольшая речушка, каким-то чудом за долгие века, а может, и тысячелетия пробила среди окружающих холмов широкую долину, местами заболоченную, поросшую купами кустарника да редкими деревьями. Узкая тропа причудливо вилась по сухим местам, уходила все дальше на юго-запад. Где-то там когда-то был мостик, по которому Жанна не раз переправлялась на противоположный, высокий берег. Над буйной растительностью носились неугомонные шмели. Сверкающие крыльями стрекозы зависали над цветками в поисках добычи. Легкий ветерок шелестел в зарослях камыша.

Жанна, добравшись до речки, с разочарованием посмотрела на оставшиеся от моста столбы. Почерневшие, наполовину ушедшие под воду, они, словно гнилые зубы, заставили ее содрогнуться. К счастью, место здесь было мелкое, и девушка решила не возвращаться. Разувшись, на всякий случай огляделась и, не обнаружив поблизости ни единой живой души, стянула старенькие линялые джинсы. Вода в речушке в первый момент обожгла, заставила судорожно сжаться сердце, но идти было совсем недалеко. Всего каких-то десять метров. Вскарабкавшись на крутой глинистый склон, Жанна присела на обнаженный корень дуба, нависшего над болотистой равниной. Когда-то она бывала здесь вместе с Себастьяном. Сколько лет прошло, неумолимое время разрушило мост, унесло следы бывавших в этих местах людей, лишь то, что было сотворено самой природой, осталось неизменным. Все та же река, все то же озеро, сверкающее сквозь листву, та же долина, поросшая кустарником. Внезапно острая грусть кольнула грудь. Мир кажется изменчивым и стремительным, но только людям, которые живут короткую и неразумную жизнь. Вместо того чтобы ощутить вечность, впитать ее в себя, они что-то делят, пытаются кого-то подчинить себе, развязывают бессмысленные войны, убивают и калечат себе подобных. Лучше бы ушли в леса и горы! Слились с вечной, восхитительной природой. Уже нет рядом Себастьяна, погиб невинный, никому не причинивший зла ребенок, и все ради чьего-то призрачного желания навязать свою волю другим. Как жаль, что она никогда не сможет отомстить тому, кто развязал эту жестокую кровавую войну. Натравил людей, веками живших бок о бок, друг на друга. Принудил их проливать чужую кровь только для того, чтобы заработать очередные миллионы и миллиарды. Да, ей пришлось убивать! Но не она развязала войну! Она только мстила убийцам за смерть мужа, за сына, убитого кем-то, даже не задумывавшимся, что произойдет после того, как его рука нажмет кнопку бомбосбрасывателя. Всего одно движение, почти никаких усилий – и сотни людей, живых, красивых, счастливых, превратятся в кровавое месиво, иссеченное осколками, обожженное пламенем чудовищного взрыва. Умное оружие! Как же! Каким диким и безжалостным зверем нужно быть, чтобы не только бездумно нажать проклятую кнопку, а придумать, сделать, загрузить самолет, который тоже создан с единственной целью – убивать! Миллионы людей тупо, бездумно делают бомбы и ракеты только для того, чтобы заработать побольше денег. Они не дают себе труда задуматься, что станет с ними, когда такая же бомба упадет на их дом. Когда в адском пламени испарится живая человеческая душа. Когда тело любимой женщины, разорванное осколками, будет истекать горячей пузырящейся кровью, и никто не придет ей на помощь!

Да, она стреляла! Точно и быстро! Всегда поражая цель! Но с единственным желанием остановить тех, кто пришел убивать, насиловать, истязать, сдирать с живых кожу, колоть штыками, а после фотографироваться на фоне растерзанных тел женщин и детей. Она, как могла, защищала жизнь! Да, она сеяла смерть, но с единственной целью – спасти живых, а еще – отомстить! Отомстить за тех, кого уже потеряла на этой безумной войне!