– Ну, не только… я тут вообще-то кое-какие собственные идеи обдумываю… стартап хочу создать… только вы Алине Сергеевне не говорите, ладно?

– Что за вопрос!

– Вот, вы хотели посмотреть записи с видеокамеры перед входом… – Вадим включил один из мониторов.

На экране появилось черно-белое изображение стоянки перед входом в ресторан и пятачка перед самой дверью.

– Вам, я так понимаю, нужна вчерашняя запись, начиная где-то с пяти вечера, когда начали подходить гости?

– На всякий случай пораньше.

Сначала на экране почти ничего не происходило, только время от времени мелькали случайные прохожие. Запись шла в ускоренном темпе, и люди двигались быстро, рывками. Это выглядело комично, особенно когда мимо ресторана прошел крупный мужчина с крошечным терьером на поводке.

Наконец начали появляться посетители ресторана, и Надежда попросила Вадима уменьшить скорость просмотра.

Одна за другой подъезжали машины, из которых выходили нарядные люди. Кто-то приехал на такси, кто-то – на своей машине, кто-то подошел пешком от станции метро.

Надежда узнала институтских знакомых. Вот появилась сама Надежда, вот пришли Сизовы… Галя держит Виктора за локоть и что-то ему говорит. Видимо, просит держать себя в руках… Вот она поправила шарф на шее Виктора… Надежда прочитала на лице Галины искреннюю заботу о муже… Нет, невозможно, чтобы она через час в припадке ревности разбила ему голову! Пришли они пешком, стало быть, приехали на метро или на маршрутке. Ну да, Витьке в его состоянии за руль небось нельзя. А Галка, интересно, водит? Надо будет у Люси спросить.

Вот подъехало очередное такси, из него вышла высокая стройная блондинка.

– Остановите! – проговорила Надежда.

Вадим нажал на паузу.

Надежда всмотрелась в изображение на экране. Да, это, несомненно, та самая женщина, которую убили. Пальто хорошее, дорогое, расстегнуто, из-под него виднеется платье персикового цвета.

– Можно продолжить…

Один за другим к ресторану подходили и подъезжали люди. Вот среди них снова мелькнуло знакомое лицо…

– Остановите!

Надежда вгляделась.

Высокий темноволосый мужчина с густыми бровями, похожими на гусениц. Ну да, он был вчера в ресторане, Надежда видела его на фотографиях. А сегодня снова пришел, и у него была подозрительная беседа с гардеробщиком.

– Можно вернуться? – попросила Надежда Вадима. – На пару минут…

– Да ради бога…

Он вернул изображение назад, и Надежда увидела, как на стоянку въехала темная машина, из которой появился тот самый бровастый тип.

– Остановите!

На застывшем кадре Надежда Николаевна смогла разглядеть номер автомобиля.

Она и сама не знала, почему ее интересует этот человек. Казалось бы, он не имеет отношения к убийству. Тем не менее Надежда повернулась к Вадиму и спросила:

– А можно как-нибудь пробить этот автомобильный номер по базе данных? Узнать, кому он принадлежит?

– Если нужно – пробьем, нет вопросов!

Вадим молниеносно пробежал пальцами по клавиатуре компьютера, открыл какой-то сайт, еще один, повозился несколько минут и сообщил:

– Эта машина зарегистрирована на фирму «Антарес».

– Чем эта фирма занимается?

– Минутку…

Вадим снова деловито застучал по клавиатуре и очень скоро доложил:

– Поставки медицинской техники. Томографы, аппараты для ультразвукового исследования и прочее. Подробности нужны?

– Да нет, наверное. Я в этом все равно не слишком хорошо разбираюсь. Давайте смотреть дальше…

На экране снова замелькали машины и люди, с каждой минутой их становилось все больше.

Вот подъехала большая представительная машина, из которой вышел квадратный, коротко стриженый мужчина в модном пальто и уверенно зашагал к двери ресторана.

Его лицо показалось Надежде знакомым.

– Кто это, вы случайно не знаете?

– Почему не знаю? Знаю… это Котович, бизнесмен, он наш постоянный клиент.

– Котович! – повторила Надежда за Вадимом. – Ну да, мне Алина про него говорила.

– Он почти каждый день у нас обедает, а вчера отмечал день рождения… то есть юбилей. Алина Сергеевна ему как особому клиенту сделала большую скидку.

– А вам откуда это известно?

– Да Котович мужик прижимистый, они так громко это обсуждали, что весь персонал был в курсе!

Надежда вспомнила конфиденциальный разговор гардеробщика с бровастым типом.

«Он сюда каждый день на ланч ходит…»

Уж не о Котовиче ли они говорили?

– Вы говорите, он у вас каждый день обедает?

– Ну, или почти каждый.

– А в какое время?

– Да вот же он как раз приехал! – Вадим показал на другой монитор, куда поступало изображение с камеры.

Действительно, на стоянку подъехала та же большая представительная машина, из которой выбрался квадратный человек в стильном пальто и направился к двери ресторана. Очевидно, господин Котович был либо очень в себе уверен, либо и правда жадноват, если не сменил ресторан. Не испугало его вчерашнее убийство.

– Пойду-ка я с ним поговорю… – протянула Надежда.

– Я не возражаю! – усмехнулся Вадим, вспомнив известный анекдот.

Надежда направилась было в общий зал ресторана, однако в голове роились сомнения. Станет ли такой бывалый и опытный бизнесмен, как господин Котович, откровенничать с неизвестной женщиной? Не пошлет ли он ее куда подальше?

И тут у нее мелькнула плодотворная дебютная идея.

Надежда повернулась к Вадиму и спросила:

– А нет ли у вас такой специальной штуки, которая находит спрятанные жучки и прочие скрытые электронные устройства? Я такие в кино видела.

– Почему же нет? – Вадим усмехнулся. – Для хорошего дела у меня много чего найдется.

– Тогда я вас вот еще о чем попрошу…

Надежда подошла к гардеробу и озабоченно проговорила:

– Алина Сергеевна просила вас срочно подойти.

– Меня? – удивленно переспросил отставник. – А зачем я ей понадобился?

– Вот чего не знаю, того не знаю. А только она очень, очень сердита. Прямо рвет и мечет.

– Ладно, схожу… А вы пока тут побудете, приглядите за вещичками?

– Не вопрос!

Едва гардеробщик скрылся в служебном коридоре, из-за угла появился Вадим. В руках у него был небольшой прибор в темном металлическом корпусе. Вадим зашел в гардероб, включил свой прибор и повел им из стороны в сторону. На панели прибора замигала красная лампочка.

Вадим прошел с прибором вдоль вешалки, следя за его поведением. Около модного кашемирового пальто лампочка на панели замигала особенно сильно.

– Это ведь пальто Котовича? – проговорила Надежда скорее утвердительным, чем вопросительным тоном.

– Ну да…

– Что и требовалось доказать!

Оставив Вадима в гардеробе, она направилась в зал ресторана и подошла к столику, за которым хмурый квадратный человек просматривал какие-то бумаги в ожидании своего заказа.

– Господин Котович?

– Да, это я, – мужчина поднял на нее глаза, оторвавшись от бумаг. – А вы, простите, кто? Мы с вами, кажется, где-то встречались? Ваше лицо мне кажется знакомым.

– У вас хорошая память на лица. Мы с вами встречались в этом ресторане в день вашего юбилея. То есть вчера.

– И чего вы от меня хотите? – он еще больше нахмурился.

– Я хочу вам кое-что показать. Это не займет много времени.

Что-то в голосе Надежды Николаевны или в выражении ее лица показалось Котовичу убедительным. Он не стал больше задавать никаких вопросов, встал из-за стола и прошел за ней в гардероб. Там их ждал Вадим со своим замечательным прибором. Вадим поднес прибор к кашемировому пальто.

– Ваше пальто?

– Мое.

Вадим нажал кнопку, и лампочка снова замигала.

– Знаете, что это значит?

– Догадываюсь.

– Загляните за лацкан! – посоветовала Надежда.

Котович отвернул лацкан пальто и увидел там маленький пластиковый кругляшок не больше пуговицы.

– Кто это установил?

– В деле определенно замешан здешний гардеробщик. Это он прикрепил жучок к вашему пальто, а кто его нанял – мы вам сейчас покажем…

Надежда привела Котовича в «кабинет» Вадима и показала ему на экране человека с густыми темными бровями.

– Вот этот человек сговорился со здешним гардеробщиком. Он вам знаком?

– Нет, первый раз вижу.

– Значит, настоящий профессионал, хорошо работает, не попадается вам на глаза. Его машина зарегистрирована на фирму «Антарес». Это название вам что-нибудь говорит?

– Еще бы! Мои главные конкуренты. Теперь понятно, какую игру они ведут… Я сейчас провожу очень важные переговоры, от исхода которых многое зависит, и конкуренты хотят разнюхать, где я бываю и с кем разговариваю. Для этого и установили жучок, чтобы засечь все мои передвижения. Ну надо же… – Котович немного подумал и сказал: – Вот что. Прошу вас, ничего не говорите гардеробщику, пусть он думает, что его не раскусили. Я воспользуюсь своим преимуществом и разыграю собственную игру. Знаете поговорку «Предупрежден – значит, вооружен»?

– Еще бы.

– Спасибо, вы мне очень помогли… Кстати, – в глазах Котовича вспыхнуло подозрение, – кто вы такая и какой ваш собственный интерес в этом деле? Есть ведь и такая поговорка: «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке». Вы ведь не состоите в штате ресторана… – тут он мотнул головой в сторону Вадима.

А тот, вот интересно, сделал самое глупое лицо и даже, казалось, уменьшился в габаритах.

– Вы, конечно, правы. Дело в том, что я расследую убийство, которое произошло в этом ресторане вчера.

– Вы? – Котович недоверчиво взглянул на Надежду. – Вы совсем не похожи на сотрудника полиции!

– Я и не имею к полиции никакого отношения! – Надежда усмехнулась. – Я этим занимаюсь в частном порядке.

– Вы – частный детектив? Как интересно! – в голосе Котовича Надежда уловила малую толику насмешки, но решила не обращать внимания.

– Ну да, что-то в этом роде. И я хочу, чтобы вы мне рассказали об убитой женщине. Ведь она пришла на ваш юбилей, стало быть, вы с ней как-то связаны.

– Я? – удивился Котович. – Да я в жизни ее не видел!

– Но ведь она была у вас…

– Ну да, – он перебил Надежду, – вроде бы была. Интересная женщина, трудно ее не заметить. Но, знаете, народу столько собралось! Очевидно, она пришла с кем-то, а с кем – я понятия не имею.

Надежда вспомнила, как гардеробщик утверждал, что убитая блондинка пришла одна. Ну, возможно, договорилась встретиться со своим спутником прямо тут, в ресторане. Хоть и не принято так делать, но, может, какие-нибудь особые обстоятельства были…

– Знаете что? – Котович нетерпеливо посмотрел на часы. – Поговорите с моей помощницей, она занималась приготовлениями к юбилею и должна знать всех приглашенных. Ее зовут Юлия Борисовна, вот телефон, а я, со своей стороны, распоряжусь, чтобы она оказала вам всяческое содействие.

Тут господину Котовичу принесли ланч, и Надежда сочла их беседу законченной.

На следующий день позвонил адвокат, которого нашла Вероника Павловна, сказал, что приступает к делу и вечером сообщит, как там и что. А Надежда решила навестить в больнице Виктора Сизова. Авось он пришел в сознание и сумеет кое-что объяснить. Может, хоть вспомнит, кто его по голове приложил.

В справочной ей ответили, что состояние больного удовлетворительное и посещения разрешены. Надежда купила килограмм мандаринов и пачку печенья и решила, что этого хватит. Все-таки не с пустыми же руками в больницу идти…

Виктор лежал в палате на шесть человек, и все кровати оказались заняты. Было, как водится, душновато и шумно, да и пахло больными и не сильно чистыми мужиками.

Надежда огляделась и увидела Виктора в самом углу. Она узнала его с трудом, потому что голова Сизова была забинтована. Ну да, его же прилично приложили, крови было много… Зашивали небось… Рядом с его кроватью на стуле сидела женщина.

– Дама, вы конкретно к кому? – спросил отиравшийся возле двери неказистый мужичок в поношенном спортивном костюме и с перевязанной головой.

– Да я вон, к Сизову, – Надежда потопталась на месте, пытаясь сообразить, кто эта женщина. Неужели Галина не в курсе, и Витька успел завести даму сердца?

– А вы не супруга его конкретно будете? – Перевязанный мужичок с интересом переводил глаза с нее на другую посетительницу в предвкушении скандала.

И то сказать, в больнице какие развлечения? Телевизор в холле всего две программы показывает, и то завотделением распорядился, чтобы только вечером его включали, перед ужином. Больные тут, сказал, и так головой ушибленные, а телевизор лечению не способствует, там тоже все очень нервные.

Курить теперь в отделении не разрешали, нужно было на улицу выходить. А там холодно, долго не простоишь.

И тут вдруг такое развлечение: пришли к соседу по палате сразу две бабы. Которая жена, которая любовница – сразу не разберешь, да ему и без разницы, все равно друг другу волосы выдирать станут. Ну, пойдет сейчас потеха!

Однако его ожидания не оправдались, поскольку бабенка, сидящая возле кровати Сизова, тихонько встала и молча вышла из палаты. И эта новая, которая только что пришла, ничего ей не сказала, даже не обозвала никак.

Надежда села на тот же стул и сочувственно посмотрела на Виктора. Нижняя часть его лица была желтоватого цвета, под глазами залегли глубокие темные полукружья, но сами глаза смотрели вполне ясно, не было в них болезненной пелены.

– Здравствуй, Надя… – проговорил Виктор несколько неуверенно. – А ты как здесь?

– Вот, пришла тебя навестить, – радостным голосом ответила Надежда, краем глаза отметив, что мужичок у двери внимательно смотрит и прислушивается.

– Вижу, что в сознание пришел, – продолжила Надежда, – стало быть, тебе лучше, а голова заживет. Ну, тогда поговорим! – Она запихнула в тумбочку мандарины и печенье, заметив, что больше в ней ничего нет, – ни чашки, ни заварки, ни сахару даже. Ну правильно, кто ему принесет-то? Жену ведь арестовали.

– О чем поговорим? – слабо удивился Виктор. – Ты вообще как узнала, что я в больнице?

– Тебя же вчера увезли, сказали – куда, – в свою очередь удивилась Надежда.

– Я не помню, – он опустил голову. – Понимаешь, ничего не помню, что вчера было.

– Доктор что говорит?

– Сказал, что пока ничего не ясно и вообще велел не волноваться. Мозг, сказал, очень сложная штука. Вот Галка придет – пускай сама с ним поговорит.

– Та-ак… – протянула Надежда напряженным голосом. – И когда она, по-твоему, придет?

– Не знаю, – с досадой сказал Виктор. – У меня телефон разрядился, а наизусть номер не помню. Забыл, понимаешь, все номера. Прямо беда с памятью…

– А что вообще помнишь? Как вы с ней в ресторан пришли – это ты помнишь? Ребят институтских помнишь? Димку Шапиро, Люсю, Леню Белугина…

– Ребят, конечно, помню, мы же учились вместе. Тебя вот сразу узнал, хоть и не виделись мы… сколько лет, Надя? Десять или больше? Больше, наверное…

– Да мы же вчера виделись! В ресторане!

– Быть не может! Ну, не помню я ничего! Вот сейчас тебя увидел… ну, изменилась ты, конечно, за столько лет, но узнать можно.

– И на том спасибо. Все-таки давай проясним ситуацию. Вот какое твое последнее воспоминание?

– Помню, что на работе плохо себя почувствовал, голова сильно закружилась, вроде как пол приближается – и дальше все, полный провал.

– На работе, говоришь? Это когда тебя инсульт хватил… – протянула Надежда. – Да это же год назад было! И как в больнице лежал, не помнишь? И на реабилитации? И как жена тебя выхаживала, тоже не помнишь? Совсем ничего не помнишь?

Виктор удрученно мотал головой.

– А это что за женщина приходила, вот передо мной?

– Эта? Соседка вроде… – неуверенно сказал Виктор. – Так, проведать… Мне, понимаешь, неудобно, что я ее не помню совсем…

– Соседка?

Надежда вспомнила, что тумбочка у Виктора совершенно пустая. Когда в больницу идут, все-таки хоть что-то несут – хоть яблок килограмм, хоть бананов гроздь, хоть печенье. Все знают, как у нас в больницах кормят.

– Вот что, Витя, – Надежда придвинулась ближе, краем глаза заметив, что настырный мужичок с перевязанной головой ушел в коридор, не дождавшись ничего интересного, – давай соберись, возьми себя в руки и слушай меня внимательно. И напрягись. Может, все-таки вспомнишь кое-что.

Она вполголоса поведала ему все, что случилось вчера в ресторане. Виктор слушал, изумленно вытаращив глаза. Хорошо хоть, не перебивал, не махал руками и не упрекал Надежду во лжи.

– Ну? – Она перевела дух. – Вспомнил теперь?

– Вот как будто в книжке все прочитал. Или фильм посмотрел. Интересно, конечно… – он развел руками.

– Интересно ему, – рассвирепела Надежда. – А тебе интересно, что жена в камере сидит ни за что? Надеюсь, ты не веришь, что это она ту бабу убила из ревности…

– Какая ревность? – изумился Виктор. – Никогда в жизни я ей повода не давал для ревности!

– Ты? – Надежда едва не завопила в полный голос, но вовремя опомнилась. – Ты не давал? Да ты после инсульта совсем ополоумел, ко всем подряд женщинам приставал. Независимо от возраста и общественного положения!

– Не может быть! Откуда ты это знаешь? Мы с тобой сто лет не виделись! Я тебе не верю!

– Ага, стало быть, это не ты вот буквально вчера лез ко мне обниматься, хватал меня за ноги и утверждал, что у нас с тобой что-то было на втором курсе?

– В жизни у нас с тобой ничего не было, – твердо ответил Виктор, – даже в кино вдвоем ни разу не сходили.

И посмотрел ей прямо в глаза. А его глаза теперь были совсем не такими, как вчера. Вчера они показались Надежде какими-то странными, а теперь – глаза как глаза. Усталые, растерянные, но в целом обычные.

– Ну что ж, – Надежда успокоилась, – это хорошо, что ты стал нормальным человеком. Осталось только вспомнить весь этот год. – Она пристально взглянула на Виктора. – Собственно, хорошо бы для начала хоть вчерашний вечер вспомнить. Думай, Витя, дураком ты никогда не был, голова у тебя всегда работала. Это очень важно. Вспомни, кого ты видел, все вспомни. Ладно, я завтра зайду.

– Надя, мне бы хоть зубную щетку и мыло… – заныл Витька. – А то здесь мыла совсем нет. И полотенце все рваное…

– Ага, и трусы, и носочки шерстяные… – процедила Надежда, – еще котлеток домашних и курицу. Вот выйдет твоя жена из тюрьмы – и все принесет.

– Когда она еще выйдет…

– Совести у тебя нет, вот что! – окончательно рассердилась Надежда и едва придержала дверь палаты, чтобы не хлопнула. Больные ведь не виноваты…

Когда Надежда проходила мимо сестринского поста, из кабинета с табличкой «Старшая медсестра» вышла та самая женщина, которая была в палате у Сизова, и быстрыми шагами направилась к выходу из отделения.

Надежда посмотрела ей вслед. Что-то с этой женщиной было не так…

Виктор сказал, что она – его соседка, но сказал как-то неуверенно. Кажется, он ее толком не помнит. Но ведь он забыл только то, что произошло за последний год, после инсульта. А в своем доме они с Галкой живут уже давно, так что соседей должен помнить… И вообще всех знакомых. Узнал же он ее, Надежду.