– Оп-ля! – Прибывший отдал Нюхе плоскую коробку, заглянул на кухню и освободившимися руками хлопнул себя по коленкам. – Что творится-то! У нас нормальный человек?! Ты кто, прекрасное виденье?

Варвара Петровна почувствовала себя польщенной, но проявила уместную строгость:

– Здравствуйте, уважаемый! Меня зовут Валентина Петровна, а вас?

– А меня лучше бы вообще не звали, устал я, – мужик предпенсионного возраста, невысокий, почти квадратный, с коротким ежиком густых седых волос, бесцеремонно сдернул крышечки с бумажных стаканов, нашел свой двойной эспрессо и припал к нему, как истомленный жаждой бедуин. – О, хорошо! Оживаю…

Валентина Петровна смотрела на него холодно, с укором. Мужик под ее взглядом закашлялся, поставил пустой стакан, пригладил прическу, стальной ежик которой от этого нисколько не изменился, и наконец представился:

– Иваныч я.

Валентина Петровна добавила в свой взор бодрящего арктического морозца.

– Семенов Андрей Иванович! – вытянувшись во фрунт, отрапортовал мужик.

– Хи из админ наш. Иваныч, вольно! – ехидно молвил из прихожей вездесущий Кондратий. – Ши из эйчар.

– «Эйчар!» – Валентина Петровна передернулась.

– «Админ!» – фыркнул мужик и потянулся за стаканом с латте. – Фу, гадость! Еще и без сахара… – он укоризненно посмотрел на Валентину Петровну, как будто это она должна была позаботиться о сладости напитка, и доверительно поведал: – Админ – это по штатке, а так я тут за все, – Иваныч раскинул руки, охватывая захламленные просторы. – И по железу, и если что вообще починить. Они же, мелюзга, ничего не умеют. Крутить отверткой – безнадежно утраченный навык. Мать заменить – в сервис. Клаву перебрать – а как это? Вы представляете, они меня спрашивают: а правда, Иваныч, что в ваше время клавиатуры деревянные делали и, чтобы сменить язык, надо было новую из доски вырезать? А правда, что компы были большие, как дом, из танкового железа и так сильно грелись, что вы на них стейки жарили?

Он сокрушенно вздохнул, шумно выглотал капучино и печально констатировал:

– Поколение гениальных рукожопов. Обитатели виртуального мира. Не то что мы с вами, дорогая Валентина Петровна…

Нахал накрыл руку Мордасовой шершавой мозолистой ладонью, но Валентина Петровна, решительно не готовая так быстро становиться дорогой, выдернула длань из захвата и громко – чтобы все слышали – спросила:

– Еще кого-то ждем или уже весь персонал на своих рабочих местах?

– Ви хэв еще два кодера на удаленке! – ответно покричал Кондратий.

«Еще два кодера каких-то», – записала в блокнот Валентина Петровна и, подняв голову, поймала откровенно сочувственный взгляд Иваныча.

– Ну, ну, – сказал тот и, похлопав не успевшую увернуться Мордасову по плечу, ушел в большую комнату к «мелюзге».

Валентина Петровна допила винтажный напиток (а правда, что в советское время кофе варили в огромных кастрюлях и разливали по граненым стаканам поварешкой?) и стала прикидывать очередность своих первых действий как эйчара, тьфу, кадровика!

Освоиться на рабочем месте, кстати, где оно? Посмотреть, что осталось от предыдущего кадровика, то есть, прости господи, эйчара. Ознакомиться с личными делами коллег… Но сначала пообщаться с руководителем, с Геной, стало быть, который Ваня, и утрясти все детали собственного трудового договора.

– Ваня, можно вас? – Валентина Петровна заглянула в соседнюю комнату.

– Угу, – ответил Красноглазик, не отрываясь от компьютера.

– Иван? – снова позвала она через минуту.

– Угу, угу.

– Товарищ Генеральный директор!

На это обращение Красноглазик и вовсе не откликнулся.

Валентина Петровна немного подумала и решила максимально усилить призыв.

Мало что может соперничать по притягательности с виртуальной реальностью. Разве что волшебное зелье – свежесваренный домашний борщ.

Мордасова сходила к себе на десятый этаж и принесла в логово трехлитровую кастрюлю с борщом, еще одну – с компотом, поварешку, стопку чистых тарелок, башенку вложенных один в другой стаканов, ложки, солонку, перечницу, банку сметаны, головку чеснока, нож и буханку бородинского. Пришлось сделать две ходки, потому что сразу все унести никак не получалось.

Волшебное зелье начало действовать сразу же. Едва Валентина Петровна сняла крышку с кастрюли и мажорный запах наваристого борща перебил амбре чего-то (или кого-то) пропавшего, в большой комнате стих дробный перестук клавиш, в маленькой заскрипело кресло, а из кладовки, где, тихо и изысканно ругаясь, возился Иваныч, донеслось исполненное недоверчивого восторга: «Да неужто, вашу мать?!»

Через секунду в дверной проем вдвинулась квадратная фигура, увенчанная серебрящимся ежиком, но Валентина Петровна решительно отмахнулась половником:

– Позову!

Ежик затрясся, понятливо кивая, и послушно отступил, но продолжал взволнованно сопеть в прихожей. Валентина Петровна еще немного подождала и возвысила ласковый голос:

– Ва-ня!

В сочетании с непреодолимо притягательным ароматом борща это подействовало.

– А что тут… – задумчиво шевеля носом, явился Красноглазик: шевелюра в беспорядке, взгляд туманный, вид отсутствующий. Он увидел дымящуюся на столе тарелку борща: – Ой, а я такое не е…

Окончание фразы бесследно потерялось в азартном чавканье.

– Не ешь, не ешь, – согласилась Валентина Петровна, подавив порыв по-матерински погладить взъерошенную голову, низко склонившуюся над быстро пустеющей тарелкой.

Иваныч из прихожей молча показал ей большой палец и улыбнулся, как Чеширский кот.

– Рассказывай, – предложила опытная кадровичка своему Генеральному, когда тот удивленно уставился на дно пустой тарелки. – А я пока тебе добавочки и хлебушек чесночком натру… Какие задачи, условия, работа проектная или в штат, что с соцпакетом и зарплатой?

– У вас-то? – Ваня-Гена поднял на нее глаза – уже не красные и затуманенные, а сияющие чем-то подозрительно похожим на влюбленность. – Да как скажете! Что угодно! Какие ваши условия?

Валентина Петровна щедро подлила сговорчивому руководителю добавочки и озвучила свои условия. Еще до того, как тарелка вновь опустела, они были полностью и безоговорочно приняты.

– Теперь про производственные проблемы давай, – велела кадровичка и поставила перед шефом стакан с еще теплым компотом.

Из замороженных ягод варила, но все равно очень вкусный получился.

В рассказе о производственных проблемах Валентина Петровна уловила основную суть, лишь мелких деталей не поняла: повествование изобиловало незнакомыми мудреными словами вроде давешнего гыр-мыр-пыр. В сухом остатке выходило, что компания «Гырмырпыр Гырмырпейшен» разрабатывает современный высокотехнологичный продукт.

– Это будет прорыв на рынке дефай – децентрализованная криптовалюта с открытым кодом, использующая тот же алгоритм хеширования, что и биткойн! – вдохновенно поведал Ваня-Гена.

«Прорыв в гырмырпыр», – перевела для себя Валентина Петровна.

Он намечался вот-вот, в ближайшем будущем, однако на финальной стадии процесс постоянно тормозили какие-то досадные помехи.

– У нас в роадмапе – выход на Ай Си О, листинг на бинансе, – говорил Ваня-Гена, и Валентина Петровна хладнокровно зафиксировала в голове: «Гырмырпыр на гырмырпыре и гырмырпыром погоняет», – а у нас люди из команды исчезают, как испаряются! Один фронтенд-разработчик, второй! Эйчар эта, Ирина или Марина, не помню!

– А как они пропадают? – уточнила опытная кадровичка, у которой никто никогда не пропадал в обход трудового законодательства.

– А как-то! – Ваня-Гена не то просто экспрессивно взмахнул руками, не то с намеком очертил в воздухе некий Бермудский треугольник. – Уходят и не приходят! Ни в офис, ни в мессенджеры, ни в зум! В сети нет! Абонент недоступен!

– А дома?

– Где?

– Дома! Живут же они где-то, ваши пропавшие? – терпеливо объяснила Валентина Петровна.

– Ну-у-у… Наверное, где-то живут, – согласился Ваня-Гена, но так неуверенно, что стало ясно: пропавшие сотрудники свободно могут жить где угодно – на соседней улице, на Каймановых островах или на одном из спутников Юпитера. Где именно, Генеральный директор «Гырмырпыр Гырмырпейшн» не знает, потому как никогда этим обстоятельством не интересовался. В самом деле, к чему эта скучная проза обитателям метавселенной?

– А еще у нас дон отвалился, – дополнил печальный сказ Кондратий, вызванный на борщ вторым.

– Дон? Какой именно? – Валентина Петровна смотрела на гнома не мигая.

Она-то знала много разных. Есть Дон, который река в европейской части России. И который Жуан. И тот, что главный мафиози…

– Обыкновенный – донатор, – Кондратий, похоже, был не в курсе многообразия вариантов. – Ит из спонсор, заказчик… Короче, он деньги давал на проект. Сначала давал, а потом вдруг перестал, причем без всяких претензий и объяснений. Пропал с горизонта – и все, на связь упорно не выходит, на контакт не идет. Был дон – и сплыл. Но мани!

– Вначале были Гена и Саня, – библейским слогом вещала Нюха, приглашенная третьей.

От чесночного хлеба она отказалась, борща съела только полпорции, зато компота выпила три стакана.

– Ху из Саня? – спросила Валентина Петровна и, спохватившись, что переняла заразительную манеру Кондратия, поправилась: – Кто это – Саня?

Тут снова возникали версии. Если Гена при ближайшем рассмотрении оказался Генеральным директором, то Саня вполне мог быть, например, санитарным инспектором. Звучит же? «Вначале были гендиректор и санинспектор…»

– Саня – бывший друг Вани, они софаундерами были, – объяснила Нюха и потрясла пустой стакан, высыпая на ладошку вишенки. – Основателями проекта. Вместе начинали, донов и спонсов нашли, собрали команду, а потом рассорились и разбежались, теперь вообще не общаются. А были же неразлейвода, даже жить бок о бок собирались, недвижимость купили по соседству…

– Подумаешь, разработчики ушли! – просторно махнул рукой с зажатым в ней чесночным хлебом Клаус, занявший лобное место за столом четвертым. – У нас Интернет пропадает, вот это проблема!

– А потому что пакостники какие-то в доме живут, хулиганят, – высказался Иваныч, накормленный и опрошенный пятым. – Поймаю – руки оторву! Уже два раза оптоволокно резали, твари, а вчера в распределительный щит залезли и электричество отрубили – мелюзга час без света сидела, пока я не починил.

– Странно, а у меня свет был, – припомнила Валентина Петровна.

– А вы где, извиняюсь, проживаете? – заинтересовался Иваныч.

Пришлось признаться, что этажом выше.

– Это просто прекрасно, – оценил админ-на-все-руки-мастер, прокатываясь одобрительным взглядом по внушительному фасаду собеседницы сверху донизу. – Ни опозданий, ни траты времени на дорогу…

– Эх, все бы ничего, да «Корзинка» внизу закрылась, – со вздохом посетовал похожий на юного жирафа Юрец-огурец.

Валентина Петровна кивнула. «Корзинку» она знала – так называлась крошечная кофейня на первом этаже их дома. Непритязательное заведение, даже без столиков, все на вынос, но кофе вкусный и недорогой.

– Мне их поп-кейки очень нравились, – застенчиво признался Юрец. – А Гена там по утрам кофе брал, совсем горячим приносил… А теперь через дорогу мотается, в башне напротив своя «Корзинка», но там всю выпечку быстро разбирают – людей-то побольше.

Валентина Петровна опять покивала, показывая, что она в курсе: двадцатиэтажный жилой дом на другой стороне улицы сдали на два месяца раньше, чем их собственный, и он уже был полностью заселен.

– Ну что ж, я знаю, с чего начать, – резюмировала кадровичка, опросив всех сотрудников.

И вызвала уборщицу.

Та оказалась смуглолицей женщиной с черными сросшимися бровями. Увидев, какие авгиевые конюшни ей предстоит вычистить, она только удивленно приподняла монобровь. Офисный люд впечатлился куда сильнее. Явление народу смуглолицей женщины в платке и брючном костюме из зеленого сатина произвело фурор, который редко случается даже на показах высокой моды.

Нет, новые коллеги Валентины Петровны не оценили стильный образ сотрудницы службы клининга – их крайне взволновала перспектива скорого и неминуемого вторжения в их рабочее пространство энергичной женщины с мокрой тряпкой.

Высказывались опасения, что в процессе уборки что-нибудь крайне нужное и важное непременно будет испорчено и даже напрочь погублено.

Некоторые откровенно истерили, утверждая, что сложные инсталляции из грязных чашек, яблочных огрызков, окурков, пыльных бумаг, убитых и выпотрошенных компьютерных мышек и очень даже живых пауков – нормальный рабочий ландшафт, разрушение которого приведет к планетарной катастрофе. Ване-Гене пришлось показать подчиненным пример и первым отдаться на растерзание, подпустив женщину с тряпкой и суровым прищуром к своему рабочему столу.

Это оказалось очень правильным решением. Во-первых, стафф смирился и прекратил сопротивление, оставив поле боя за уборщицей. Во-вторых, именно на дальней окраине протяженного стола Вани-Гены под покровом пыли была обнаружена важная бумага.

– Вы это видели? – с аккуратностью художника-реставратора удалив с поверхности документа густой серый ворс, Валентина Петровна показала находку директору.

– Не знаю, не помню, – потер лоб Ваня-Гена.

– Но это ваша подпись? – кадровичка указала на закорючку в углу.

– Похожа, – осторожно сказал руководитель.

– Ит из ранний склероз! – съехидничал гном Кондратий.

Кабинет у них с Ваней-Геной был один на двоих.

– Ит из заявление об уходе по собственному! – возразила Валентина Петровна. – Написано еще в апреле моей предшественницей.

– Ириной? – наморщил лоб Ваня-Гена.

– Мариной? – припомнил Кондратий.

Ранний склероз в «Гырмырпыр Гырмырпейшен» определенно был инфекционным.

– Дашей! – устало сказала Валентина Петровна и ушла наводить порядок на собственном рабочем месте, унаследованном за этой самой Дашей.

Как и следовало ожидать, ничего хорошего девочка-эйчар после себя не оставила, только самодельный мотивирующий плакат – бумажную распечатку, пришпиленную к стене веселыми красными кнопками. Мордасова внимательно ознакомилась с коротким текстом под изображением небритого и нестриженого смазливого мужика: «Нельзя просто так взять и закрыть вакансию!» – и выбросила скомканный лист в переполненную урну. Не зря она была крайне невысокого мнения об умственных способностях и моральных качествах эйчаров. Ирина, которая Марина, то есть Даша, даже служебный компьютер оставила девственно чистым, что уж говорить о шкафчике для бумаг – ни одного личного дела!

Зато добросовестная уборщица нашла источник трупного запаха. Оказывается, один из ранних склеротиков – никто, разумеется, не признался – забыл на батарее беляши с мясом. Давно, когда отопление еще работало. Беляши долго ждали, не дождались и потребовали к себе внимания таким амбре, которое трудно было игнорировать, хотя склеротики и пытались.

Уборщица торжественно захоронила беляши в пакете с мусором. Провожали их всем офисом, зажимая носы и вытирая слезящиеся от вони глаза. Кажется, одна лишь Валентина Петровна не плакала, а тихо радовалась: все-таки запашок ее сильно смущал. Было у многоопытного кадровика опасение – как бы не наткнуться однажды на мумифицированные останки эйчара и пары этих, как их… гырмырпыр-разработчиков.

А еще находчивая сотрудница службы клининга нашла в санузле ведро с флаконами чистящих-моющих средств, плотно заткнутое тем, что поначалу было принято за половую тряпку, но оказалось скомканным синим халатом.

– Тут быль уборщиц! – предъявив улики Валентине Петровне, сказала смуглолицая фея чистоты и искательно огляделась.

– Пропала, – философски молвила, пожав плечами, Мордасова и пошла к себе на десятый этаж – освежаться и переодеваться после активного участия в уборке офиса.

Определенно, сегодня у Валентины Петровны был день везенья. Сначала ей посчастливилось найти работу, а потом она спасла мир. И не какой-нибудь виртуальный, а самый настоящий – прекрасный внутренний мир своей уютной двушки от катастрофического потопа!

Полифоническое гудение бьющей в стальное дно ванны струи воды она услышала еще в прихожей, но в первый момент не поверила своим ушам, а во второй – глазам: из-под двери санузла к ее ногам поползла блестящая лужица.

Ахнув, Валентина Петровна дернула дверь, прыгнула в разливанное море за высоким – к счастью! – порожком и первым делом хлопнула рукой по крану, закрывая воду. Вторым она достала мобильный и высвистала наверх смуглолицую уборщицу и Иваныча.

Пока женщины в четыре руки и два ведра собирали с пола воду, Иваныч, подкатав штаны, полез под ванну и выбрался оттуда с короткой трубой из белого гофрированного пластика. Та зияла прорехой – широкой и кривой, как зловещая улыбка клоуна-убийцы.

– Лопнула? – не поняла хозяйка. – Как же так, ведь новая совсем…

– Какой там лопнула, Валя, смотри сюда, – Иваныч стремительно перешел на ты, и с учетом экстремальной ситуации Валентина Петровна ему это позволила. – Видишь, дырка? А от нее разрез в сторону. Это ножом пырнули и полоснули, вода побежала и вытекла!

– Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось, – пробормотала Мордасова, тщетно пытаясь восстановить картину странных событий.

– Я бы той мышке лапки повыдергал! – зловеще объявил Иваныч и искательно огляделся.