Очень скоро Темучжину было суждено взять на себя ответственность за семью, ведь дети степи взрослеют гораздо быстрее. Поэтому уже в девятилетнем возрасте у Темучжина появилась невеста. Любовь к ней вспыхнула у мальчика мгновенно. Маленькая девочка, ловко хозяйничавшая в юрте Дэй-Сечена, где он гостил вместе с отцом, привлекла внимание Темучжина. Добродушный и искренний Дэй-Сечен с радостью принял предложение отца мальчика. Так состоялась помолвка Темучжина с десятилетней Борте из племени унгират. Будущего зятя принимали радушно. По просьбе хозяина, вероятно, пожелавшего лучше узнать характер и способности Темучжина, Есугей оставил сына в кочевье унгиратов. Только об одном попросил свата: «Побереги моего мальчика от собак. Он их очень боится». Это последнее обстоятельство кажется необычным. Страшные волкодавы, охраняющие овец, никогда не трогают детей. Монгольский мальчишка одним взмахом широкого рукава запросто разгоняет свору псов. Предупреждение Есугея, вероятно, свидетельствовало о повышенной нервной восприимчивости Темучжина, столь часто сопутствующей богатому воображению и предприимчивости.

Есугей остался доволен выбором сына и, заключив сделку, оставил сына у будущего тестя погостить, а сам отправился домой. Путь предстоял долгий. Возвращаясь, он заметил группу пирующих в степи людей. Уставший и томимый жаждой, Есугей подъехал к ним и… увидел, что это татары. Те его тоже узнали, но проявили гостеприимство – пригласили на пир. Этого требовали обычаи кочевников. Есугей поел и выпил, но, уезжая, почувствовал себя плохо. Симптомы не проходили. С трудом через три дня добрался он до дома, будучи уверен, что его отравили за старые обиды. С этой уверенностью он и умер. Позже, после его смерти, наследники тоже посчитали, что виноваты татары. Очевидно, в этой группе татар, проявивших «гостеприимность» в отношении Есугея, были люди, ставшие в свое время жертвами одного из его набегов. Он их не узнал, а они его помнили, решили воспользоваться возможностью отомстить и подмешали яд в питье. Это было единственное объяснение, казавшееся разумным близкому окружению Есугея. К тому же, так утверждал и он сам.

Остается лишь гадать: правильный ли диагноз поставил себе Есугей? Все-таки после пира он провел в седле три дня, хотя и очень плохо себя чувствовал. Болезнь обострилась лишь на четвертые сутки, когда он был уже дома. Возможно, дело было в инфекции. Важно тут другое: его уверенность в том, что степные обычаи гостеприимства могут быть попраны и забыты. Твердые традиции поведения монголов рушились на глазах.

Перед смертью Есугей позвал к себе одного из своих приближенных, Мунлика, и послал его в стойбище Дэй-Сечена за Темучжином. Отец хотел попрощаться с сыном, быть может, напутствовать его. Наверняка ему было что сказать своему первенцу. Мунлик оказался на высоте – проявил смекалку. Неожиданно появившись в доме Дэй-Сечена, он не стал открыто говорить о причине своего прибытия. Он лишь сказал, что отец скучает по сыну, и, не вызвав никаких вопросов и подозрений, привез мальчика домой. Даже в пути Мунлик был немногословным и уклончиво отвечал на все вопросы своего спутника. Только дома Темучжин узнал об истинной причине его скорого возвращения домой.

Новость была неожиданной и страшной. Впервые Темучжин почувствовал себя беззащитным, слабым. Он позволил чувствам вырваться наружу: упал от горя на землю и бился в судорогах. Детское горе, страх, отчаяние, боль, жажда мести – все это переполняло его. Отец Мунлика, старый Чарха, посоветовал ему не убиваться от горя, а поскорее окружить себя преданными людьми, которые служили его отцу и продолжили бы свою службу у Темучжина. Совет был мудр, но не исполним. Темучжин был сыном не царя или феодального сеньора, а багатура (богатыря), все богатство которого заключалось в его энергии и незаурядных организаторских способностях. Старейшины рода обсудили положение дел, после чего две трети отказались от семьи вождя и отправились на поиски других покровителей. Они боялись доверить свою судьбу и судьбы членов своих семей тому, кого считали неопытным юнцом.

На руках у Оэлун осталось шестеро детей. Всегда проявлявшая мудрость и решительность, она должна была сделать все, чтобы избежать развала племени. Она поняла, что после смерти мужа потеряла всякий авторитет и стала просто бедной родственницей. От нее все отворачивались. Оэлун и ее детей решили оставить на произвол судьбы. Но сильная женщина показала, что ее нелегко сломить. Она не имела права быть слабой – на ней лежала ответственность за оставшихся без поддержки отца детей. Держа в руке родовое знамя с девятью хвостами яка, она поскакала за дезертирами и стала умолять их вернуться. Вдову не хотели слушать. Только несколько семей повернули в конце концов назад свои стада и кибитки. Темучжин теперь сидел на белом коне, как предводитель, но его окружали лишь немногие из оставшихся представителей рода, и он столкнулся с неизбежностью того, что все заклятые враги монголов воспользовались смертью Есугея, чтобы выместить зло на его сыне.

Готов ли был он к тому, что действительность окажется такой суровой: юный наследник погибшего богатыря был никому не нужен и не интересен. Он понял, что предстоит борьба за лучшие пастбища, за лучшие места для выпаса. Мог ли он противостоять всем? На первых порах его вассалы, как мы могли бы их назвать, были нерешительны и не слишком горели желанием отдавать юному хану положенную десятину от своего домашнего скота. Кроме того, они были разобщены, сновали по холмам, охраняя свои собственные стада от волков и неизбежных ранней весной мелких вражеских набегов. Хроники повествуют, что Темучжин некоторое время горевал в одиночестве в юрте. Оставались еще младшие братья и сестры, которых нужно было кормить, и не покинувший его сводный брат.

Но среди его монгольских знатных родственников нашлись добросердечные люди. Таким оказался глава племени тайджиутов Таргутай-Кирилтух. Он посетил кочевье Есугея, решил взять под свою опеку юного Темучжина и помог ему перенести горечь потери и предательства. Но положение Таргутай-Кирилтуха позволяло ему лишь советовать, а не повелевать; советы же, даже если их выслушивают, редко принимают к исполнению. Именно такую свободу обеспечивал древний родовой строй, при котором общественное мнение направлялось не политическими расчетами мудрых старейшин и энергичных вождей, а часто решающее значение приобретало мнение капризных женщин и их слуг. Они могли безнаказанно совершать безответственные поступки, отнюдь не задумываясь над их последствиями. Так было и в этом случае. Прошла зима, память о заслугах Есугея померкла… и тогда началось.

Судьба Темучжина складывалась непросто – с раннего детства ему приходилось принимать взрослые решения. Власть степного аристократа зависела от поддержки как его свиты, так и рода, а также родов, принадлежащих одной «кости». Его богатство состояло в основном из его стад, равно как и из добычи, полученной в набегах на соперничающие с ним роды и племена. После удачного рейда стада соперника присоединялись к его собственным. Неудачливый предводитель набега терял свой престиж в глазах сородичей и вассалов, которые могли даже оставить его и перейти к более сильному нойону^[3]. Если кони и скот аристократа были истреблены животными или уведены более счастливым соперником, это могло стоить ему жизни. Если даже человек выживал, он и его сородичи могли стать рабами победителя. Даже избежав рабства, он постоянно находился под угрозой нужды и должен был кормиться охотой и рыболовством. Если в это время его оставляли все вассалы и большинство родичей, что часто случалось, у него не было людей для охоты на серьезного зверя, он должен был удовлетворяться ловлей сурков и мышей. Именно это и случилось в юности с будущим завоевателем мира. Только железные люди не поддаются отчаянию в таких обстоятельствах и стремятся вперед даже с малым шансом на успех. Темучжин оказался таким человеком. Его поддерживали в его твердости традиции рода, которые были привиты ему с детства, и вера в свою судьбу.

Традиция – закон орды – позволяла соплеменникам выбрать себе другого лидера, если бы Темучжин оказался неспособным вести бесконечные и беспощадные войны за земли для кочевья. То, каким он вырос, определило его выбор. Благодаря своей хитрости он был жив, благодаря тому, что он становился мудрее с годами, он стал притягивать к себе людей. В нем сочетались отвага и осторожность. Вождям, руководившим воинами своего племени в набегах на плодородный район между Керуленом и Ононом, удавалось иногда заставить Темучжина спуститься с холмов на практически равнинную местность, но никогда они не могли подчинить его себе. Становилось очевидным, что Темучжин и его братья не просто выживают, а становятся все сильнее. И все потому, что в будущем Чингисхане горел неиссякаемый огонь упорного продвижения к своей цели. Мальчик уже тогда знал, что должен стать подлинным хозяином наследства, доставшегося от отца. Ему было с кого брать пример – его мать была достойна того, чтобы ей поклоняться. Ее мужество и стойкость духа не могут не вызывать восхищения.

Оставшись без защитника с шестью маленькими детьми: четырьмя собственными и двумя от «малой жены», чье имя не называлось, – Оэлун знала, что не имеет права быть слабой. Семья, даже братья Есугея, которые должны были, по обычаю, оказывать ей поддержку, ничем не помогали невестке. Неожиданно рухнуло все – их мир, надежды на военные успехи, гарантии от невзгод.

Чтобы показать свое отношение к овдовевшей Оэлун, весной 1172-го или 1173 года вдовы Амбагай-хана Орбай и Сохотай решили проигнорировать ее. Согласно обычаю, вдовы поехали на кладбище – в «землю предков», чтобы совершить традиционную тризну. Оэлун поехала тоже, но случайно опоздала, и ее никто не подождал. Это крайне удивило вдову Есугея и обеспокоило. Обратившись к женщинам с упреками, она услышала, что не заслуживает приглашения и что они не желают иметь с нею ничего общего. Именно женская ссора показала общее настроение людей, которые не замедлили воспользоваться случаем. Они откочевали вниз по реке Онон, бросив семью Есугея на произвол судьбы.

По сути дела, поступок монголов-тайджиутов был не только гнусной неблагодарностью, но и преступлением. Остаться в степи без помощи и защиты – это перспектива медленной смерти, с ничтожными шансами на спасение. Друг Есугея, старик Чарха, попытался уговорить уходивших людей… и получил удар копьем в спину. Оэлун подняла бунчук^[4] Есугея и призвала народ не покидать знамя. Многие усовестились и вернулись, но ненадолго. Вскоре они опять ушли вслед за остальными. Мотив ушедших был простым: они не желали поддерживать слабого, нуждающегося в помощи. Так семья Борджигинов превратилась в «людей длинной воли».

За то, что дети Есугея остались живы, они должны благодарить свою мать. Младшей дочери ее исполнился всего лишь год, а старшему сыну было одиннадцать. Мать Темучжина не собиралась отступать перед обстоятельствами: семья жила с того, что могла найти – ягоды, коренья. Женщина, которая несет ответственность за шестерых детей, не имеет права быть слабой. Проявив всю изобретательность и находчивость, Оэлун смогла найти возможность не умереть голодной смертью. В Забайкалье, в его лесах и на горных лугах, повсеместно встречаются рябинники, земляничники и брусничники, которые в урожайные годы помогали кое-как утолить голод бедных изгнанников. Палкой Оэлун выкапывала из земли съедобные коренья. Ими, равно как диким чесноком и луком, она кормила семью. Старшие дети стали ей помогать. Они делали из колючек крючки и с их помощью ловили рыбу. Из детских луков юные добытчики стреляли дроф и сурков. Но для того чтобы прокормиться таким образом, приходилось забыть слово «отдых», потому что на зиму надо делать запасы. Все добытое отдавалось матери. Дети научились довольствоваться малым, но между собой периодически ссорились – так давало о себе знать напряжение от преодоления постоянных трудностей, нищеты. И этот кошмар продолжался пять или шесть лет.

Пришло время Темучжину проявить твердый характер, бесстрашие, находчивость. Эти черты характера сослужили будущему Властелину Вселенной добрую службу. Трудности или закаляют характер, или ломают дух. Три или четыре важных для становления человека года Темучжин знал, что такое быть на социальном дне, без семейных связей, без поддержки близких и друзей, не имея достаточно скота, чтобы получать мясо, молоко и войлок для нового покрытия юрты. Вполне вероятно, что его угнетало жестокое полуголодное существование нищих охотников-собирателей, и он мечтал о богатстве и свободе.

Как мог ребенок, живущий в таких условиях, находящийся на самой нижней ступени социальной лестницы, вырасти и стать Великим ханом монголов? Исследуя свидетельства «Сокровенного сказания» о детстве Темучжина, нельзя не заметить очевидные знаки того, какую важную роль сыграл этот ранний опыт предательства и лишений в формировании его характера. Все, что случилось, могло сломать и взрослого человека: затянувшийся период полуголодного существования, туманные перспективы на будущее. Но с Темучжином все было иначе. Трудности лишь закалили его характер и заставили задуматься о глобальных переменах. Трагедия, которую пережила его семья, зажгла в нем неистребимое желание сломать жесткую кастовую структуру степного общества, самому взять ответственность за свою судьбу и полагаться только на помощь доверенных союзников и друзей, а не родственников или клана.

Приблизительно около 1178 года, когда Темучжину было 16 лет, а его брату Хасару – 14, у семьи Борджигинов уже было 9 соловых меринов, луки и достаточное количество стрел. К этому времени подросли и дети Сочихэл, Бектер и Бельгутей, ровесники Темучжина и Хасара. На сегодня нет достоверных данных об отношениях между братьями. Условия, в которых им пришлось выживать, не способствовали возникновению близких отношений между детьми. В это время будущий Чингисхан больше ладил с Джамухой. Крепко сдружившись, они обсуждали самое сокровенное. После дважды принесенных друг другу клятв вечного братства, они стали, согласно монгольской традиции, кровными братьями. Именно с Джамухой Темучжин говорил о том, что жажда перемен помогает ему преодолевать трудности. Но одного желания было мало. Ему нужно было копить силы для того, чтобы подавить неконтролируемую агрессию одного племени против другого. Но пока задача была более прозаичной – обезвредить Бектера, ставшего после смерти Есугея старшим в семье.

Кто в современной семье считается старшим? Мужчина – из-за принадлежности к сильному полу? Женщина – если она выше своего супруга по статусу? Кто в семье владеет правом последнего слова в споре, в решении возникающих проблем? А их в любой семье предостаточно, и ситуации, требующие решения, возникают изо дня в день. В современных семьях в отношениях между детьми и родителями допускается много вольностей. Сейчас все чаще говорят о воспитании свободной личности, которая не должна подвергаться давлению со стороны отца и матери. Во многих странах можно угодить в тюрьму, если ребенок пожалуется на рукоприкладство со стороны родителей. Можно по-разному относиться к подобной демократии, но факт остается фактом: современные дети обладают большой степенью свободы.

Трудно представить такое положение вещей в монгольской семье тех лет. Из-за сурового климата, тяжелых условий выживания у монголов образовалась не подлежащая оспариванию система строгого подчинения детей родителям. Во время отсутствия отца всей полнотой власти в семье обладал старший сын. Обстановка в семье Темучжина была непростой – одной-единственной женщине приходилось растить детей, у каждого из которых был свой характер. Один из них знал, что обладает правом лидера по закону степи, второй – по велению сердца. Неудивительно, что два старших мальчика, Темучжин и его сводный брат Бектер, вступили в соперничество между собой. Бектер был самым сильным из братьев и, пользуясь своим влиянием на Бельгутея, обращался с Темучжином и Хасаром безобразно. Он отнимал у них пойманную рыбу или подстреленную птицу, а когда братья жаловались матери, та ханжески укоряла их за то, что они не могут жить в мире с обидчиком. Оэлун закрывала глаза на нарастающий конфликт. На этот раз материнское сердце не почувствовало надвигающейся беды. Но однажды осенью, когда Темучжину исполнилось тринадцать лет, это противостояние достигло апогея. Разыгралась трагедия.

Однажды Темучжин и Бектер поссорились из-за пойманных Темучжином жаворонка и пескаря. Мать, услышав о недовольстве старшего сына, в очередной раз сказала, что братья должны ладить между собой. Кроме того, в момент острейшего напряжения семейного конфликта Оэлун гневно напомнила сыновьям историю о легендарной прародительнице монголов Алан-Гоа, которая родила еще несколько сыновей после смерти мужа, живя с приемным сыном. Смысл этого рассказа был очевиден: Оэлун примет Бектера как мужа, как только он подрастет, и сделает его, таким образом, полноправным главой семьи. Кстати, это является одной из версий того, почему непримиримость между двумя братьями достигла наивысшего накала.

С таким развитием событий Темучжин смириться не мог. Ссора с матерью только раззадорила его. Теперь у него был план. Нужно было действовать. Он позвал с собой одиннадцатилетнего младшего брата Хасара, и, взяв луки наизготовку, они подкрались к Бектеру, который с холма следил за лошадьми. Подкрались незаметно: Хасар – спереди, а Темучжин – сзади. Бектер сразу понял намерения братьев и свою обреченность. Без всякой надежды на спасение он не пытался убежать или защищаться, назвав себя заложником давней обиды, нанесенной тайджиутами. Всем своим видом он показывал, что не собирается противостоять намерениям братьев. Попросил лишь о том, чтобы их месть коснулась лишь его, чтобы не губили Бельгутея. Удивительно, что готовящийся принять смерть даже не упомянул причины ссоры – отнятая рыба. Перед лицом смерти обычно говорят то, что думают, и то, что может спасти. Бектер о рыбе и птице забыл, но вспомнил о «тайджиутских братьях» и заступился за младшего брата.

Судя по словам Бектера, если только они переданы историком правильно, он вполне понимал, что убить его есть за что. Все в его поведении говорило о том, что он виновен. Но ведь за неуживчивость не лишают жизни, особенно когда можно просто разъехаться. Поэтому существует еще одна версия причины столь жестокого убийства. Причем не говорится о том, как реагировала на происходящее мать Бектера, но приведено древнее проклятие, обрушенное на голову Темучжина и Хасара их собственной матерью Оэлун, которая была Бектеру мачехой и, если следовать законам логики, не могла любить злого мальчишку, постоянно обижавшего ее сыновей. Но Оэлун все время защищала его, даже когда он был заведомо не прав, и только причитала, что братья живут неладно. Похоже на то, что она боялась Бектера и стремилась любым путем избежать ссоры. Но противостояние окончилось его смертью.

Оэлун едва не сошла с ума от горя, узнав о случившемся. Она смотрела на Темучжина другими глазами, не до конца понимая, на что еще он способен? Доказать упрямому мальчишке, что он совершил непростительный проступок, она не смогла. Она говорила ему о том, что раньше они были изгнанниками, а теперь, из-за происшедшего, стали преступниками и им нужно бежать, прятаться, поскольку их жизни теперь ничего не стоят. На них имеют право напасть и убить. И тайджиуты не будут медлить. За несоблюдение баланса между побуждением к мести и потребностью в совместных действиях и поддержанию верности придется заплатить.

Этот урок Темучжин усвоил очень прочно. И вряд ли здесь можно видеть «факт, свидетельствующий о мстительности и жестокости характера будущего Чингисхана», который будто бы видел в Бектере соперника. Эту концепцию старательно навязывал читателям автор «Сокровенного сказания», тенденциозность которой несомненна. О каком соперничестве можно говорить, когда речь идет о четырех мальчиках, против которых могучее племя?

Можно предложить еще два варианта истолкования этого странного братоубийства: один – основанный на доверии к источнику, второй – скептический. Допустим, что Темучжин и Хасар убили Бектера за постоянное издевательство, а Оэлун отругала их за то, что они сами лишили себя военного товарища. Но разве можно идти в бой рука об руку с человеком, который даже пойманную рыбу у тебя отнимает? А ну как в бою он выкинет что-нибудь подобное? Ведь это может стоить жизни. Монгол должен доверять тому, кто в бою скачет на своем коне рядом с ним.