20. Перемирие

Не прошло и двух дней, как я получила электронное письмо от человека, который вызывал такой вихрь чувств, разрушающий монотонность привычной жизни.

Куда пропала?

Я сидела перед монитором, застыв взглядом на этих двух словах, и не могла понять, что это? Избегание ответственности путем игнорирования проблем или же просто попытка уйти от негатива? Что бы то ни было, но такая манера поведения была нормой для Александра и в какие-то моменты спасала меня от унизительных заигрываний в желании его вернуть.

Ответив потоком эмоционального бреда, я заключила новую идею – необходимо было создать страничку в социальной сети «В контакте», чтобы привлечь еще больше читателей к его творчеству.

Мое письмо, осталось без ответа, нанеся мне новый удар. Заканчивалась пятница, а это значило, что в выходные Александр пропадет со связи, уходя в какой-то свой, абсолютно мне не понятный, отдых, где нет ни людей, ни телефонных звонков, ничего. Получить ответ после выходных было так же невозможно, как вернуться в прошлое, ведь новая неделя не могла нести в себе части старой. Именно так думал Богданов, лишая свой космос хоть какой-то капли благоразумия.

И это все раздирало меня на куски бестелесной материи – потоки мыслей бились в конвульсиях, содрогаясь грудной клеткой в ответ соленым ручьям девичьих слез.

Утро субботы окончательно убило надежду, беспощадно втаптывая ее в гнилую кучу обид и разочарований.

Он не ответил. Он не ответит. Он снова меня игнорирует.

Сил сопротивляться душевным крикам не было, и я, взяв телефон, написала Александру СМС:

Если ты не хочешь общаться, так и скажи!

Ответа, как и ожидала, не последовало, и, покорившись отчаянию в отголосках безумия, я уже выводила следующее сообщение:

Ты обещал мне отвечать. Я же тебе поверила! А оказалось все обманом.

И снова тишина, и я уже не могла остановиться:

Хорошо, не буду больше тебе надоедать, живи, как хочешь! Прощай!

Нажав «Отправить», я бросила трубку на кровать и заплакала еще сильнее. Мысль о том, что все кончено когтями впивалась в горло, которое снова не пропускало воздух, но я жадно пыталась вобрать его носом, отчего не выдержали сосуды. Придерживая рукой носовое кровотечение я металась по комнате в поисках платка, но кровь уже сочилась сквозь пальцы, капая на пол и одежду. Я пулей проскочила в ванную и попыталась умыться, но кровь не останавливалась, еще быстрее растекаясь по мокрому лицу. Тогда я взяла полотенце и зажала им нос.

Через 5 минут я вернулась в комнату с импровизированными ватными тампонами в носу, которые хоть и приобрели красный цвет в считанные секунды, но кровотечение остановили. Вытаскивать их я боялась, зная, проблема еще не устранена.

Переключившись на руки, которые я с особым кайфом расчесывала, не сразу заметила, что телефон мигал, давая знать, что был пропущенный вызов или СМС. Взяв трубку и включив ее, я обнаружила 6 пропущенных вызовов от Богданова. Неужели он одумался, понимая, что я могу уйти?

И снова звонок.

– Алло? – тихо произнесла я, чувствуя вину за свои СМС.

– Что ты несешь?! – раздался недовольный голос Александра, раня меня еще больше.

– О чем ты?

– О твоих СМС! Ты что не понимаешь, что пишешь бред!? Я не мог ответить! И СМС не видел, я был занят. А ты пишешь и пишешь. А потом обвиняешь меня! Это же не справедливо!

– А молчать в ответ, это справедливо?!

– Ну, как ты не понимаешь, – сбавив жесткость, протянул он.

– Не понимаю! Это элементарная вежливость – ответить человеку!

– Ну, я не такой, пойми. Я не могу быть постоянно на связи. Не могу писать тебе. Никому не могу!

– Ты обещал.

– Так! Все!

– Не все!

– Хорошо, я буду тебе отвечать!

– Это я уже слышала.

– Я пообещал, чего ты еще от меня хочешь!? Я и так позвонил тебе в выходной, а ты знаешь, я в выходные ни с кем не общаюсь. Испортил из-за тебя день с самого утра.

В моей голове дрогнула мысль о том, что общение со мной портит его дни, но вслух я не высказала эту обиду, затаив ее глубоко в себе.

– Как у тебя дела? – уже совсем мягким тоном спросил Александр, резко сменив тему, дабы избежать таких неприятных для него разборок.

– Нормально, – абсолютно не вникая в поставленный вопрос, выдохнула я.

– Ты спрашивала что-то про «Контакт»? Давай обсудим это при встрече?

– Что там обсуждать? Все уважающие себя сайты уже давно имеют дубликаты в «Контакте»!

– Думаешь, мне это нужно? – с неподдельной заинтересованностью маленького ребенка пронеслось в трубке.

– Обязательно!

– Хорошо, я подумаю.

– Может, я уже сделаю это? Я бы могла выкладывать там цитаты из твоей книги, те же новости.

– От меня что-нибудь нужно?

– Хотелось бы фотографий, в остальном я сама все сделаю!

– Мне нужно сфотографироваться?

– Если у тебя нет свежих фото, я могу сфотографировать.

– Давай потом это обсудим?

– Хорошо. Но страничку я сделаю.

– Хорошо. Нужно заканчивать, трубка уже булькает. – Так он говорил, когда его телефон издавал жалобные крики о помощи, прося заряд.

– Пока.

– Пока. Целую, обнима… – Последнее слово так и осталось недосказанным, я сбросила вызов.

21. В ВКонтакте

Не успев создать страничку Богданова в «ВК», мне посыпались предложения «В друзья» от многочисленных студенток, которые наперебой стали писать сообщения:

Александр Эдуардович, рада видеть вас в Контакте!

Александр Эдуардович, мне нужно пересдать зачет, как это можно сделать?

Александр Эдуардович! Вы будите вести у нас на следующем курсе МХК?

Здравствуй, Саша! И ты здесь?;)

Последнее сообщение меня заинтересовало, а точнее его автор. Зайдя на страничку к этой женщине (судя по фото, ей было лет сорок), я стала изучать, пытаясь понять, что же ее связывало с ним. Могла ли она состоять с ним в отношениях? Возможно, так и было. Но с другой стороны, реальность била в виски – не могла же каждая, знающая его женщина, состоять с ним в отношениях. Причина всему была моя ревность. Во всех, с кем он общался – я видела потенциальную угрозу. Но не его любовная жизнь меня выводила из себя, а то мизерное количество времени, которое он мог бы уделить мне и которое я должна делить с другими.

На следующей неделе, как и было обговорено, мы встретились для того, чтобы обсудить работу, а так же, чтобы сделать несколько снимков для размещения в «ВК».

Александр долго водил меня по институту (встреча была там), становился то в один угол, то в другой, корчил гримасы, менял позы, и даже периодически доставал из заднего кармана джинс старенькую расческу, чтобы придать своему образу идеальный вид. Я щелкала затвором камеры, запечатлевая все изменения, чувствуя, что все не то. Уж как-то совсем нелепо выглядел этот мужчина на снимках, открывая передо мной изнанку своей харизмы – абсолютную нефотогеничность.

В конце фотосъемки я узнала, что вина всему – состояние «с бодуна», в котором Александр прибывал уже пару дней, выдергивая себя из запоя для того, чтобы сходить на работу. А после возвращался к бутылке, отмечая, таким образом, свое отношение к футболу, который занимал его вечера перед телевизором с сорокаградусной подругой.

– Ты пьешь один?

– Мне никто не нужен! – гордо заявлял он.

– Футбол обычно смотрят с пивом.

– Да? А я с водкой привык.

– Ужас!

И снова я отказывалась замечать отрицательные черты, заполняя весь свой мир присутствием этого человека в моей жизни. Было так хорошо рядом с ним, что не хотелось верить ни во что, кроме иллюзий.

Еще через неделю Александр подключился к своей страничке в «ВК» и стал лично отвечать на многочисленные сообщения поклонниц. Я же, как и планировалось, занималась ненавязчивой рекламой в виде цитат из его книги, размещаемых на «стене». Иногда мою работу прерывало сообщение, автоматически высвечиваемое в нижнем углу экрана, и я невольно видела его текст.

От каждого такого сообщения щемило в груди, потому что я ощущала катастрофическую нехватку внимания к своей персоне, а эти сообщения, как мне казалось, отнимали и до того редкое общение. Я так же понимала, чем больше их вижу, тем больнее они бьют по мне, поэтому, зайдя в настройки, изменила доступ до Его странички. Теперь писать могли лишь те, кто был в «Друзьях». Глупо было ожидать, что сообщения резко закончатся. Выходя каждый вечер в сеть, Александр добавлял все больше и больше новых «друзей», продолжая бить по больному. Но я не могла ограничивать его в общении, кто я была такая? Мне просто было обидно, что мне он по-прежнему старается не отвечать, в то время, как другим, писал без остановки. А главное, объяснение было подобрано бесподобно! «Я не могу не ответить, это не прилично. Ведь люди меня спрашивают». Выходит, мне не отвечать – было прилично.

22. Германия

Шел уже третий месяц моего кошмара под названием «Давят гранитные стены», и, казалось бы, организм начинал адаптироваться к постоянному тиснению границ личного пространства, выбрасывая чуть меньше адреналина в окружающий мир лицемерного круговорота.

Прогулки в университетском парке утопали в опавшей листве, гоняемой ветром. Море, когда-то зеленого города, теперь валялось под ногами, сменив не только привычную окраску, но и растеряв жизненную силу. Несмотря на это, чувствовалась особая красота увядающей природы, манившая укутаться в осеннее одеяло желто-коричневых листьев.

Этому городу было отпущено два дня моего присутствия, и я предвкушала нашу разлуку, широко улыбаясь все еще яркому солнцу. Не было ни боли за оставляемый любимый город, ни сожаления за предаваемый на две недели трамвай, ни тоски за человеком, которого я видела лишь изредка в коридоре гранитного здания и 1,5 часа на занятиях по понедельникам. Впереди ожидало путешествие в один из популярнейших городов Германии – Кельн. В эту поездку мы отправлялись вместе с подругой и ее мамой, которая всегда относилась ко мне, как к своей дочери. Мама Люда (как я иногда ее называла) летела в командировку, согласившись взять в нагрузку двух дочерей при условии, что мы будем себя хорошо вести (а это мы умели) и развлекать себя самостоятельно, не нарушая ее рабочего ритма.

Первым делом мы с Каринкой пожелали увидеть знаменитый Кельнский собор и, конечно же, Ратушную площадь. Не думаю, что в этом желании мы чем-то отличались от обычных туристов. Но вот вторым нашим пунктом было желание изучить германские кладбища – место, где жизнь так тесно соприкасалась со смертью. В Киеве подобные места были нами изучены в мельчайших подробностях и уже давно не вызывали особого интереса, а вот в Германии мы никогда не были, поэтому хотелось сравнить, чем отличаются наши культуры – культура погребения есть одна из основных частей любой культуры.

Такими были наши незамысловатые планы на две недели по ту сторону Европы.

А сейчас я шуршала киевской листвой, волоча ноги по газонам университетского парка в ожидании подруги, более тщательно грызущей гранит науки в стенах Политехнического института.