Читать книгу «Витязь. Содружество невозможных» онлайн полностью📖 — Наталии Нестеровой — MyBook.
image

Глава 7
Слияние душ

Эльф стоял неподвижно посередине просторной гостиной. Ему не хватало чего-то большого, значительного, привычного – ритуала посвящения с мечом, каких-то особых, возможно, выспренних слов; но этот мир подразумевал упрощение. Простоту.

В тех вопросах, в которых его соплеменники никогда не были просты.

Орк тем временем уже кипел, сновал, колготился – привычно делал одновременно тысячу дел в бешеном ритме этого странного мира.

– Телефон есть уже? – вопросил Котов от стеллажа в дальнем углу. – Тут без него никак.

– Нет. Я читать пока не умею, – усмехнулся эльф. – Так. Отдельные слова. Т-р-у-с-ы.

– С правильной лексики начал, – мурлыкал Котик. – Давай-ка… вот, модель не распоследняя, но тебе пока сойдет. Я поискал бы… может, вообще кнопочный…

Эльф пропускал суету мимо ушей. Подошел к паре африканских масок и замер перед ними.

– Значит, магия в этом мире все же есть.

– А, это. Это так, р-развлечение для тур-ристов… Ремесленники делают же.

Тайтингиль поднял брови.

– Да-а? – тормознул Котик свою бурную деятельность.

– Ну вот эта пуста. – Эльф указал на ту, что висела слева. – А вот в этой, правой, скрыт демон, из мелких. Досаждал… селению. Да. Селению. Заточили и продали, чтобы иноземцы увезли подальше. И вот он тут висит у тебя.

– В-выпустишь? – чуть заикаясь спросил Котик. – Что-то мне не понравилось то, что ты сказал…

– Мелкий демон. – Эльф пожал плечом. – Скисшее молоко, нежелательные насекомые, спутанные волосы у детей и животных. Тебе такое надо дома? Но то, что нашлись умельцы, которые его опознали, сделали для него ловушку и заточили, говорит мне…

– …что в нашем мире есть магия. Вот. Это мой старый номер. Один из. Я этим мало пользовался. И прррежний телефон. Живой вполне. Но-о-о… если позвонит женщина, любая, говори: я не Котик, я его начальник. Договорррились?

Тайтингиль усмехнулся. Иронично бросил:

– И правда, прижился.

– Тошнит тебя от этого, светлейший?

Эльф отвернулся к окну. Помолчал. Потом прошептал:

– Подташнивает…

– Р-раскажи. – Орк уже был рядом, и рядом уже было подставленное кресло и столик с коньяком, сыром, виноградом, клубникой, тонкими листочками каких-то крекеров. – Что ты собираешься делать?

– Что рассказывать… я шел в мыслях об осознании пути. В желании пресечь удел небытия для эльфов. В поисках ключа от новой жизни, мечтая о рождении детей после веков упадка, – чуть горько говорил Тайтингиль. – Но я вижу отравленную воду и людей, живущих в хаосе. В… блуде. В заблуждениях, взаимном вреде. Потерявших самих себя. Если у них и есть ключ – отыскать его будет сложно. А взять для эльфов еще сложнее.

– Думаешь, этот ключ найдется за звездами? В космосе? А как ты планир-руешь отправиться в космос? Самолет… самолет для начала. Посмотреть на Землю… на Эалу сверху. Мм?

– Можно самолет, Алина рассказывала.

– Алина… – Котов поболтал в стаканчике с яблочным соком лед. – Алинка. Я никак не подошел на р-роль папика. А Ирма, Тайтингиль? Мм?

Эльф посмотрел.

– Я понял, по-о-онял… не мое дело. Да?

Витязь все еще удерживал взгляд на выразительном лице орка. Наконец разлепил губы жесткого, похожего на шрам рта.

– Как странно, что все мы собираемся подле этой женщины. Обычной женщины… как странно. Ирма сразу помогла мне встретиться с двергами, последними в роду Чернобородов, которые тоже искали убежища в этой складке Эалы. И с тобой. Видно, через нее мне и… – Эльф осекся.

– Что?

– Позже, орк.

– Оррруженосец же, – искательно проворчал Котик. – Должен быть в курррсе. Вот. – И взял в руки айфон, отданный витязю. – Иррма, Ирррмочка, ты же не волнуешься? А, совещание? Хорррошо. Этот номер отдаю Тай… тингилю. Да-да-да, живы-здоровы, поговорили. Ну поговор-рили, ну-у… Все живы, не беспокойся. Да-да, отвезу я. Отвезу.

Скользнул пальцем по экрану.

– Куда, эльф?

– К Беспрозванному. На Красные Ворота.

Орк замер. Потом улыбнулся:

– Быстр-ро учишься. Мне Лев Абрамович шить отказался, но не очень-то и хотелось.

Погода портилась – час назад казалось, что это не май, а душный июль, а теперь из редких туч капали тяжелые дождинки, обещая немного прополоскать столицу. Изя с готовностью впустил эльфа и весьма привередливо осмотрел орка, поигрывающего ключами от авто, сверкающего стеклами новых очков, мусолящего в руке дорогущий айфон.

Орка оставили на диване с двумя белошвейками, тощими, почти одинаковыми девицами – в московской квартирке наверху, на диванчике, обтянутом руколепным покрывалом пэчворк. Сара, поднявшись сюда ненадолго, издалека пульнула в него чашкой чаю и древней сахарницей синего хрусталя с металлическим ободком и двумя сильно обкрошенными кубиками рафинада на дне. Котик заглянул в чашку, проворчал: «Писи сиротки Хаси», обворожительно улыбнулся и через пятнадцать минут был лучшим другом белошвеек.

Сара удалилась молча, непреклонно покачивая тухесом.

Тайтингиль на час спустился в нижнее помещение, обсуждая со Львом Абрамовичем послание и новости, полученные с утра. Ненадолго вернулся наверх:

– Оруженосец, ты хорошо знаешь этот город?

Обе девы подпрыгнули от такого титула и защебетали затем втройне приветливее, нашивая вензеля Беспрозванного на готовые вещи.

Обсудив требуемое, витязь прошел мимо Котика, коротко сказав:

– Теперь к Ирме.

Оставив чашку и послав девам пламенно-обволакивающие взгляды, Котик рванул следом. Обогнал у машины, открыл дверь.

Алинка была уже дома. С ней на кухне сидел Макс; в духовке запекалась цельная индюшка, и ароматы витали по всему дому.

Увидав пришедших, Алинка помчалась к двери – коротюсенькая майка, яркие шортики, белые волосы до талии – и с ходу напрыгнула на Котова.

– Котик, привет, привет, Котик, какой ты черномазый, как папуас! Ма звонила, ты Тая… Тайтингиля привез ведь? Как он тебе, эльф наш?

Котов ворчал и мурлыкал, отлепляя и обнимая девочку одновременно, одновррременно. Витязь улыбнулся, дернул углом рта, похожего на шрам. Орк отчего-то уставился на узкие ступни эльфа, который сразу сбросил и туфли и носки, и прошел в дом босиком.

– Да, он чудной, с приветами, но клевый же, – уверенно сообщила Алинка. – Поужинаешь? Уже время подходит, когда и Тайтингиль питаться начинает. Тем более хорошим мясом. Птицей.

В квартире стояла некоторая суета – двое рабочих закончили заниматься душевой кабиной и выносили остатки старой. Котик тут же включился в процесс вместо Макса, который доселе исполнял роль старшего мужчины в доме. Алинка хлопала духовкой, рабочие объясняли, как невыносимо трудно было сделать замену панелей, Котов остро поглядывал на эльфа, который, сбросив жилет, сидел на подоконнике с ногами, поглаживая кота Пикселя, и смотрел на задернутую дождем Москву.

Пришел посыльный от Беспрозванного – принес еще пакеты с вешалками. Алинка забежала наверх, развесила, разложила обновки в шкафу в гостевой спальне. Там же висела и собственная одежда Тайтингиля; лежали кольчуга, плащ. И стоял в самом углу длинный меч в причудливых легких ножнах.

Девочка протянула руку – потрогать, но Тайтингиль шевельнул бровью, и все стало понято без слов. Воинское – под запретом. Ей, девчонке, да и вообще. Слишком серьезно. Слишком опасно. Слишком.

– А это… можно? – Алинка тронула плащ пальцами.

Эльф кивнул.

Девушка накинула плащ на себя и с гиканьем понеслась вниз.

Котик замер, как окаменевший, и некоторое время не сводил взгляда с коричневой плотной парчи, шитой золотыми цветами.

И довольно быстро попрощался, убедившись, что эльф понял тайну пользования телефоном и правила набора номера, записанного в телефонной книжке айфона как Azar.

Ирма принесла из машины трость, сработанную двергами для эльфа, и, судя по всему, пребывала в умонастроении весьма сложном. Она была вежлива, отчуждена, суха и держалась на изрядной дистанции от всех.

Тайтингиль поглядывал с интересом.

– Ма, мы не собираемся же сразу рожать и все такое, – щебетала Алинка. – У Макса бабулька вредная, квартира ее. Она сказала, что переедет в комнату Макса к предкам и уступит квартирку, только когда Макс женится. Ну вот. Женимся, год играем в сладкую парочку, и свобода. Макс с квартирой. Всем хорошо. Мне не жалко. Мм? И да, да, только после того, как поступлю.

– Ох, еще и поступление, Алина… ты понимаешь, сколько денег надо – на все?

Тверденький кулачок стукнул в стол.

– Мам! Сама поступлю!

– Сама… ладно.

– Ты покладистая такая, мам!

– Да. Сколько денег на свадьбу надо?

– Ну… ну, полляма, Максик? Твои сколько дадут?

– Я не говорил еще. Пусть будет сюрприз. Я вот тут, Ирма Викторовна, и, э-э-э, Тайтингиль, прошу руки Алинки. Дадите?

Эльф молчал, спокойно занимаясь кусками сочной индейки на своей тарелке, Ирма отделывалась неопределенными фразами.

Поев, загрузив посудомойку, Алинка и Макс отправились куда-то покататься на машине.

Ирма ушла в свою комнату.

Эльф усмехнулся и снова оккупировал подоконник с азбукой и планшетом.

Ирма сдалась спустя полтора часа, когда Алинка позвонила и сказала, что переночует у Наташи.

Пришла к подоконнику в туго перепоясанном пеньюаре бежевого цвета, отделанном кружевами. Села в кресло напротив эльфа. В руке в невысоком стаканчике позванивал лед, умягчая вкус виски.

– Итак… то тебе Котик так нехорош, что ты готов убить за то, что я тебе принесла его халат. То он так хорош, что ты запросто уезжаешь с ним, берешь его айфон. То ты из другого мира, то ты знаком с Котовым вплоть до дружеского мордобоя. Поясни. А то и впрямь окажется, что ты не Тайтингиль. А Игорь Приходько.

– Я знал Азара в ином теле и в ином мире. Мы были непримиримыми врагами, но однажды он спас мне жизнь.

Ирма собралась что-то сказать еще – что-то ироничное, хлещущее; она не любила чего-либо не понимать или чувствовать себя одураченной. Но эльф гибко спрыгнул с подоконника, секунда – и он был рядом, еще секунда – и Ирма на его руках, обхватив стройную мощную шею, отдается поцелую; эльф беззвучно взбежал к себе на второй ярус квартиры, обнимая женщину, обвивая ее руками и не отпуская губами губ.

Ирму затрясло; повело по телу – горячим, горячим…

Эльф целовал глубоко, забирая губы, язык Ирмы; просто целовал. У кровати Ирма вцепилась в пуговицы его сорочки и, почти разрывая, стащила ее с широких плеч. Провела пальцами по едва видному шраму, белой ниткой пересекающему плечо и почти половину груди, достигающему соска. Тайтингиль безошибочно дернул за поясок, и пеньюар разлетелся, открыв тонкую короткую сорочку. Эльф коротко застонал. Ирма присела на корточки, расстегнула льняные брюки и освободила длинные ноги мужчины; но эльф, почти бросив ее на кровать, вдруг прошептал прямо в ее губы:

– Ш-ш-ш.

– Что, ну что-о?

– Это время, – витязь дышал так, что Ирма видела и ощущала могучие движения широкой груди, – время, которое я смогу быть с тобой… ты проживешь его по моим правилам.

– Это как?

– Я подскажу, когда придет пора… я в твоем мире, и я твой гость. Но если я буду твоим мужчиной – определенные решения останутся за мной.

– И первое же неповиновение с моей стороны…

– Я просто не могу иначе, – в самые губы сказал эльф. – Я не человек. Я просто не могу. Иначе. Не живу по-другому. Понимаешь?

Если Ирма что-то не выносила почти так же, как и предательство, – так это когда ей ставили ультиматумы. Сердце ее заколотилось, заметалось в поисках выхода из ситуации. Вот мужчина, вот его серые, причудливо меняющие цвет глаза, вот его тело… архангел, который, как ей казалось, теперь ее воздух, ее судьба, сама жизнь. И вот его слова. Разве нельзя получить счастье как-то попроще?

– Я бы хотела точнее узнать, что потребуется, – осторожно сказала она. – Ты… не мог бы… больше рассказать о себе? И особенно о твоих правилах?

Эльф выдохнул и на секунду упал лбом на грудь Ирмы. Затем встал – трусы, злополучные трусы из тонкого трикотажа, которые она так вдохновенно подбирала ему, облегали тугие ягодицы, пах. Очень выразительный пах. Великолепный…

В животе Ирмы снова заныло.

– Н-ну вернись же…

– Ирма.

– Н-ну?

– Я не человек.

– Да объясни же! – взвизгнула женщина. – Ты сказал, ты – да… год… и вот… и… я никогда не волочилась за мужиками, у меня нет с ними проблем! Что происходит? Тайтингиль!

– За мужиками, – потерянно сказал эльф. – Ирма… прости меня.

– Нет, погоди. – Ирма метнулась к подоконнику. – Ты хочешь меня? Обрати внимание, к черту любовь; я спрашиваю про то, что проще. Ты – меня – хочешь?

– Хочу, – сказал мужчина. Острые уши его вырисовывались на фоне серого московского неба, подсвеченного снизу сполохами большого города. Волосы блистали золотым огнем.

– Так в чем проблема, ну в чем? – Ирма чуть не рыдала.

– Я… рискнул… поставить одно условие. – Тайтингиль говорил медленно, подбирая слова. – Чтобы… пока я с тобой… ты приняла мои определенные правила. Я не смогу считать себя… мужиком… венчающим ряд предшественников. С которыми у тебя не было проблем.

Ирма отшатнулась.

– Ты…

– Ты не скрывала же этого… и не скрываешь. Поэтому я… попросил.

– Ты что же, – медленно сказала женщина, – ты считаешь, что я смогу с кем-то путаться, когда ты… когда я… когда я сказала тебе у Беспрозванных…

– Я слышал, что и как говорили Алина и Макс за ужином, – медленно сказал Тайтингиль. – Они были готовы даже назвать друг друга мужем и женой, не придавая этому никакого значения. Я молчал. Но я слушал. Они в близости, но не будут думать о ребенке. Разве такое бывает? Если я… то я непременно буду. Ты не понимаешь, наверное… Я пришел оттуда, где мои соплеменники жили вечно, но долгие века не рождали детей. И так говорить при возможности зачать ребенка, как это делаете вы, люди… даже не говорить – делать так… Я не могу, правда.

– Ох-х… – Ирма, надежно защищенная гормональной спиралью, тем не менее всегда выдавала любовникам презервативы… а в случае отказа – вышибала их в единый миг. Она вела. Всегда вела в отношениях. И…

Споткнулась о взгляд эльфа. Жестко споткнулась, как об острый камень на дороге.

– Ты… – Ирма облизала губы, – о боже!

– Мне кажется, – так же осторожно, словно обходя рассыпанные на дороге острейшие осколки чьих-то надежд, сказал витязь, – мне кажется, нам нужно еще немного времени. Ирма. Говорить. Для начала.

У Ирмы было ощущение, что она стоит на краю пропасти. С чего? Почему? Что, собственно, меняется? Что так уж сильно может измениться?

Архангел!

Бороться, не отпускать. Она представляла себе борьбу с каким-то внешним миром; а борьба предстояла внутри ее самой. Для начала – смириться. И сказать – да, пока мы будем вместе, я буду слушать тебя. Я буду.

Слушаться.

Дотошно выяснить для начала все его эти правила. До того как. Обдумать их. Систематизировать, законспектировать…

Ирма тряхнула головой.

– Тайтингиль… я готова. На все. Я буду слушаться тебя всегда, когда ты напомнишь мне о твоих правилах. О том, что ты не человек. Я даю тебе обещание. Принять… все.

Внутри что-то сладко оборвалось. Будто давно подвешенная на нитке тяжесть вдруг перетерла упругий шелк и освободила часть души, выпрямившуюся живой веткой.

Эльф был рядом – во рту, внутри тела, внутри и вовне; Ирма, позабывшая о правилах и ритуалах плотских игр, самозабвенно кричала, извивалась, почти теряла сознание. Это был простой секс, простой, но настолько глубокий и чувственный, какой, пожалуй, могут представить себе только шестнадцатилетние девушки, осваивая первые ласки, подсунув при этом книгу стихов о вечности и смерти под подушку. Это не было похоже ни на что, доселе пережитое опытной и взрослой Ирмой.

Это было единение слитых душ – романтическая глупость, о которой он говорил в самом начале, это было оно, без чего не мог этот всамделишный, чудной, прекрасный, дивный эльф.

И не могла теперь она.

Ирма уснула в его руках, взорвавшись бесчисленное количество раз, мокрая ото лба до самых кончиков ног; опустошенная и наполненная – телесно. И еще как-то иначе.

Тайтингиль держал ее в объятиях и дышал в шею, не в силах уснуть – витязь на поле битвы, муж на ложе девы, гость в лоне этого мира. Сердце его колотилось в ее мягкую грудь и никак не могло утишить бег.

И он ни на минуту не выпустил ее – вплоть до звонка ее айфона, вплоть до сигнала будильника, который – эльф уже знал – являл тут собой подобие грома небесного.

Ирма дернулась и замерла в сильных руках.

– Черт бы подрал работу, – прошептала она в губы эльфа, встретившие ее дыхание. – Черт бы ее…

– Тшш. Для тебя это важно, – ответил едва слышно Тайтингиль, – а потому – вставай.