2. Принц Боргезе и X флотилия МАС

Было раннее весеннее утро в Бизерте. Над головой возвышалось ясное, без единого облачка небо. Дул легкий бриз. Воздух был чист и свеж. Море слегка волновалось, шумно выплескиваясь на песчаный берег. Над его поверхностью кружило множество чаек, которые время от времени ныряли под воду за рыбой. Лучи восходящего солнца плавно скользили по синей глади Средиземного моря. Очередная волна омыла берег и ботинки стоящего на нем тридцатишестилетнего мужчины. Этот человек любовался морем, одновременно всматриваясь в горизонт: туда, где воды сливаются с небом. Так расслабленно и внимательно созерцать море мог только тот, кто был влюблен в него. Стоящий на побережье незнакомец был подтянут и широкоплеч. Форма морского офицера Королевства Италии сидела на нем, как влитая.

Засунув руку в один из карманов брюк, человек достал оттуда свой талисман величиною с крупный грецкий орех: череп с цветком розы в зубах, выточенный из бледно-cерого аквамарина. Покрутив аквамарин в руке, он поднес его к глазам, чтобы через призму камня посмотреть на восходящее солнце.

Вдалеке показалась бегущая к береговой линии фигура. Посмотрев в ее сторону, морской офицер положил обратно в карман свой аквамариновый талисман. Через несколько минут бегущий приблизился к нему:

– Синьор командующий, пришла телеграмма из Генадмиралтейства. – Подчиненный протянул бумагу.

Ни на минуту не упуская море из виду, командир развернул телеграмму:

«Капитан второго ранга Боргезе^[5], приказываю вам срочно начать эвакуацию X флотилии МАС^[6] из Туниса на Сицилию, в Трапани. Эвакуация должна быть закончена до десятого мая. Рим, Генадмиралтейство, адмирал Бергамини».

– Немедленно соберите всех моряков флотилии, – отдал распоряжение Боргезе. Еще раз посмотрев на утреннее море, на мокрый песок под ботинками, на свободно парящих чаек, командующий направился в штаб военно-морской базы, находящейся здесь же, чтобы отдать солдатам приказ о немедленной эвакуации в родные земли.

Утреннюю прибрежную тишину разорвал вой сирены. Моряки флотилии по тревоге собирались на плацу. Они быстро и бесшумно выстраивались в шеренги. Когда командир взошел на плац, его солдаты уже молча стояли там. Опаленные жарким солнцем Туниса и просоленные его морскими ветрами дьяволы водной стихии ждали приказа Боргезе.

Юнио Валерио Боргезе пользовался непререкаемым авторитетом у бойцов. Каждый из них, не раздумывая, мог пожертвовать жизнью по первому же его приказу. И командующий Боргезе также был готов в любой момент умереть за своих солдат.

– Моряки X флотилии МАС! – обратился Боргезе к личному составу. – Мы отходим на Сицилию. Подготовить к эвакуации все лодки и оборудование. На все у нас не более трех дней, включая сегодняшний.

X флотилия МАС, по мнению моряков-сослуживцев из других подразделений флота, являлась флотилией смертников, которая, выполняя боевые задания, компенсировала недостаток технического оснащения пределом физических возможностей своих бойцов. Для ее моряков не существовало ни непреодолимых препятствий, ни смертельных опасностей. Отличительными чертами моряков спецподразделения являлись твердость характера, решительность и смелость, презрение к трудностям, беззаветная преданность Родине. Их боевым девизом было «Memento audire semper» (MAS) – «Помни, ты всегда должен быть дерзок».

Огненное солнце догорало перед закатом. Дул легкий норд-ост, освежая своим дыханием все живое. Юнио Боргезе в последний раз любовался тунисским побережьем Средиземного моря, вдоль которого покачивались несколько десятков крупных рыболовецких шхун, груженых подводными катерами-торпедами – баркини. Его моряки, всегда готовые к выполнению боевых заданий, стояли за ним и ждали приказа. Командующий флотилии решил, что в условиях, когда Средиземное море постоянно прочесывается вражескими британскими кораблями, им будет легче пересечь его на рыболовецких шхунах.

Повернувшись к своим солдатам, Боргезе сказал:

– Моряки Дечима МАС^[7]! Мы идем на Сицилию, порт прихода – Трапани! Всем занять свои позиции и полный вперед! – Боргезе поднялся на палубу своей шхуны. Моряки последовали его примеру, занимая предназначенные для них лодки. Благословив пустынность моря, флотилия снялась с якорей. Отданы носовые швартовы, отданы кормовые швартовы. Прощай, Африка! Вечером 9 мая 1943 последний итальянский моряк покинул военную базу на территории Туниса.

Таким образом, к лету 1943 года заморские территории для Италии оказались потеряны. Африка оставлена, господство в воздухе и на Средиземном море полностью перешло в руки союзников по антигитлеровской коалиции. Италия оказалась окруженной со всех сторон. Авиация противника бомбила города. Итальянский флот, не имея собственной авиации для поддержки с воздуха и остро ощущая нехватку горючего, потерял всякую возможность вмешиваться в боевые действия.

Все оборонительные маневры, которые мог себе позволить флот, были отныне возложены на X флотилию МАС. Она единственная могла вести успешные боевые действия при минимальных средствах поддержки. Рассчитывая только на собственные силы, Дечима МАС основывала свою эффективность на изобретательности, инициативе и исключительном мужестве своих бойцов.

3. Арест Муссолини и перемирие

25 июля 1943 года группа заговорщиков во главе с маршалом Пьетро Бадольо^[8] сместила и арестовала Муссолини. Принц Боргезе достаточно спокойно отнесся к этому известию. Его приверженность монархии была впитана им с молоком матери, поэтому смещение фашистского лидера не вызвало у него горьких сожалений. Виктор Эммануил III по-прежнему сидел на своем троне, и война продолжалась плечом к плечу с союзником, которого он уважал.

В связи с отстранением Муссолини от власти, Боргезе собрал весь свой личный состав и обратился к нему:

– Моряки Дечима МАС! Призываю вас всегда помнить о том, что мы – солдаты. Наш долг подчиняться королю и уважать присягу, которую мы дали ему, поступая на службу во флот. Политические идеи каждого должны отступить перед общими интересами, которые состоят в защите Отечества, находящегося в опасности! Моряки Дечима МАС, я верю в вас, и мы одержим новые победы! Да здравствует Италия! Да здравствует король!

Сразу же после ареста фашистского вождя пала Сицилия. Остров, крепко державший до этого оборону, был захвачен за считанные дни. Свержение Муссолини стало причиной начала стремительного разложения армии. Солдаты регулярной армии, почитавшие Муссолини как вождя, за которым они шли и с чьим именем на устах погибали в бою, оказались полностью дезориентированы. Они больше не понимали, за что воевать и зачем жертвовать собой, если дуче низвергнут. Не понимали, ради чего они последние три года в лишениях и ужасах войны стояли насмерть. За что они вообще бились и умирали, если все закончилось вот так?! Дезориентация практически сразу перешла в деморализацию. Атмосфера пораженчества и предательства царила повсюду.

Дивизион баркини^[9] X флотилии МАС в это время находился в Мессине. Юнио Боргезе с горечью наблюдал за стремительно разлагавшейся армией. Солдаты, как беспризорники, бродили по городу. Почва, надежно державшая их с начала войны, была буквально выбита у них из под ног. Толпы молодых мужчин хаотично, без цели, блуждали по Сицилии. Это было жалкое зрелище. Боргезе знал, что виноваты в этом армейские офицеры, поддавшиеся паниBarchini (итал.) – маленькие лодки. В данном случае – катера-торпеды. ке и последовавшие на поводу пораженческих настроений.

– Если нам случиться оставить Сицилию, – обратился Боргезе к солдатам, – то мы покинем ее последними. А пока все как обычно: ежедневные тренировки и полная боевая готовность.

И, действительно, моряки флотилии были последними покинувшими Мессину после взятия ее англо-американцами. За два месяца пребывания на Сицилии подводники Дечима МАС смогли достать врага в его защищенных бухтах и потопить два линкора, два крейсера, один контрминоносец и несколько транспортных судов.

Дивизион баркини отошел в Калабрию. Боргезе решил задержаться в Калабрии насколько возможно, чтобы организовать здесь базу для своих катеров-снарядов, которые можно было бы использовать во время высадки англо-американских войск на континентальную Италию. Но под натиском обстоятельств он вынужден был отступать вглубь Апеннинского полуострова. Вдоль западного побережья Италии Боргезе и его люди отошли в центральную ее часть и пришвартовались в Ла Специи.

6 сентября 1943 военно-морская база в Ла Специи – штаб X флотилии МАС – уже не охранялась карабинерами^[10], которые обычно располагались перед ее воротами. На воротах базы сегодня дежурили моряки. Боргезе разбирал документы в своем кабинете. За время его пребывания в Африке и на юге Италии накопилось некоторое количество корреспонденции и бумаг, требующих безотлагательного внимания. Разгребая документацию, Боргезе услышал голос диктора радио, призывающего к вниманию своих слушателей. Принц подошел к радиоприемнику и прибавил звук.

– Сегодня, 6 сентября, – вещал мужской голос на английском языке, – Италия согласилась сложить оружие и подписать перемирие. – При этих словах Боргезе застыл на месте, не веря собственным ушам. «Что за бред?! Как такое вообще возможно?!» – галопом пронеслось у него в голове. Он направился к выходу. Открыв дверь, командир увидел недоуменное выражение лица адъютанта, который тоже услышал новость о капитуляции Италии, сообщенную всему миру британским премьер-министром Черчиллем.

Боргезе не мог поверить в реальность происходящего. Для него, человека долга и чести, сообщение о перемирии стало предательством, в первую очередь, по отношению к собственной армии. «Для чего тогда было затевать эту войну?! – с горечью вопрошал он себя. – Чтобы после многочисленных потерь личного состава и лишений гражданского населения перечеркнуть все одним движением пера?! Грязные политиканы, ввергшие страну в войну, не стоят на линии огня или у станка на заводе, чтобы обеспечить фронт, а мирно сидят в своих кабинетах на полном обеспечении, не испытывая на собственной шкуре ужасов войны!» – в бешенстве думал принц.

Боргезе подошел к окну и распахнул его. Теплый сентябрьский бриз ворвался в комнату, наполняя ее солоноватой свежестью моря. Юнио Валерио медленно, полной грудью, вдохнул свежий воздух и задержал дыхание. Он всегда делал так, когда погружался под воду. В такие моменты он полностью отдавался собственному природному чутью моряка и умению навигатора, успешно ведя субмарины под вражескими кораблями и заходя в до зубов охраняемые порты неприятеля.

Обдумывая ситуацию с объявлением перемирия, Боргезе пришел к выводу, что пока нужно ждать и наблюдать за ходом событий. «Заговорщики могут действовать автономно. Необходимо дождаться реакции короля. Просто находиться на базе и терпеливо ждать. Такие события, как перемирие, находят отклик достаточно быстро, – рассуждал он. – Если отступники-генералы нагрянут сюда, требуется исключить их доступ к материалам операций флотилии и ее моряков. Поэтому придется уничтожить всю документацию: текущую и архивную».

Позвав адъютанта, командующий приказал ему брать все бумаги, имеющиеся в его кабинете, и нести их на кухню. Присоединившись к нему, Боргезе охапками собирал папки с досье. На кухне был разведен огонь, в котором и сгорела информация, не предназначенная для посторонних глаз.

8 сентября по радио официально было объявлено о перемирии. Это сообщение обрушилось на Боргезе как удар грома среди ясного неба, смело все его планы и надежды. «Неужели король предал нас?! – спрашивал он себя. – Если так, то что тогда делать нам?! Присоединиться к этому позорному для страны перемирию?! А может, король взят в плен заговорщиками и не имеет отношения к происходящему? Ведь он до сих пор хранит молчание, – промелькнула искорка надежды. – Как бы там ни было: отсутствие реакции короля – плохой знак как для него, так и для армии». Горькое разочарование проникло в сердце принца. Он ощутил себя оскорбленным и преданным. Его безграничная вера в короля дала глубокую трещину.

* * *

– Муссолини и созданные им правила, – сказал Джелли, бросив робкий взгляд на Бафомета, – будут существенно влиять практически на все переменные уравнения, включая и левую часть. Я намеренно избегаю вводить дуче в уравнение, потому что тогда мне придется уравновешивать его слева аналогичным левым показателем или суммой коэффициентов, вследствие чего уравнение рискует стать слишком громоздким. Поэтому я обозначу Муссолини над уравнением. – Джелли опять посмотрел на Бафомета, но уже более уверенно. – Он будет являть собой условие.

Макнув губку в кровавые чернила и слегка отжав ее, докладчик записал в правом верхнем углу обозначенное им условие уравнения. Бафомет, сдвинув брови к переносице, серьезно смотрел то на Джелли, то на записи на стене. Первоначальное презрение великого академика Ада к стоящему перед ним узнику Хоронзона испарилось. Бафомет анализировал услышанное. Идея перевода главной переменной из уравнения в его условие пришлась ему по душе.

* * *

…А тем временем где-то на краю Вселенной, там, где простирается вечный мрак, нечто незримое и огромное стало просыпаться. Безмолвную темноту, царящую на краю, стали нарушать непонятные вибрации, идущие изнутри бездны. Как будто эта самая темнота ожила и начала дышать. Затем она стала медленно пошевеливаться, словно пыталась подняться, раз за разом создавая все более сильные волны вокруг себя. Со стороны это напоминало огромную черную дыру космоса: только она не поглощала извне, засасывая в себя, а наоборот, работала от себя, сотрясая своими движениями все вокруг.

Невообразимо огромное соединение черной массы просыпалось и начинало двигаться, производя импульсивные толчки в разные стороны. Необъятная масса издавала леденящие душу звуки, пытаясь сдвинуться с места. Она как будто пыталась взорваться или разродиться чем-то, спрятанным в ее нутре, являя при этом ужасающее зрелище.