Читать книгу «Моя драгоценная гнома» онлайн полностью📖 — Наты Лакомка — MyBook.
image

Глава 5

Если уж у меня глаза вытаращились от удивления, трудно вообразить, что испытала леди Белладонна.

Повисла долгая пауза, во время которой лишь фонтан весело позванивал струями.

– Что вы такое говорите, принц? – обрела, наконец, голос эльфийка. – Не ослышалась ли я?

«Не ослышалась, – подумала я кисло. – Я услышала то же самое, а меня еще уши ни разу не подводили».

– Понимаю, вы удивлены… – проникновенно начал принц.

«Да не то слово, Дагобер! – ответила я ему мысленно. – Мы тут обалдели просто».

– …но уверяю, что в моей просьбе нет ничего оскорбительного. Я всего лишь хотел убедиться, что именно вы – самое совершенное создание. Вот, взгляните, – послышался шорох, а потом вздох восхищения, который издала леди Белладонна. – Это я купил, когда встретил вас. Пусть будет довеском к моей просьбе, в которой нет ничего, кроме смирения и восхищения красотой.

– Какая прекрасная вещица, – пролепетала Белладонна, и по голосу я поняла, что она улыбается. – Значит, правду говорят, что у вас божественный вкус? Вы цените истинно прекрасное.

«Несомненно, ценит! – ответила я ей, выразительно мотая головой, будто отвечала доверчивой эльфийке вслух. – Он же чуть башку не сворачивал, встречая на улице «истинную красоту» в каждой смазливой мордочке!»

– Так вы исполните мою просьбу? – Дагобер был сама любезность.

– Разве я могу вам отказать?

Ах, леди Белладонна смогла перещеголять его в любезности.

Неужели и вправду – разденется? Вот так? За слова и подарочек?

Каблучки стукнули по мраморным плитам.

– Я встану здесь, у окна. Все же я стыдлива, и то, что позволяю вам сегодня, не позволяла никогда ни одному мужчине, – сказала Белладонна и вдруг легко вскочила на широкий подоконник.

Если бы она посмотрела чуть в сторону, то увидела бы меня. Я сидела, прижавшись к кадке спиной, и впервые в жизни молилась, чтобы стать еще меньше и незаметнее.

На мое счастье, эльфийская красавица смотрела только на принца.

Она подняла руки, распуская вязки на платье, и я зажмурилась, чтобы не видеть. Легкий шелест подсказал, что одежды соскользнули с юного тела.

– Ну и как вам? – спросила Белладонна застенчиво-лукаво.

Не вытерпев, я приоткрыла один глаз.

Она и в самом деле сбросила с себя всю одежду, и стояла сейчас лишь в туфельках и чулках. Луна освещала ее со спины, придавая еще большую белизну коже. Сложена она была безупречно, и было от чего открыть рот. Самая изящная статуя не смогла бы с ней сравниться. И не я одна так считала.

– Я потрясен, – произнес принц Дагобер. – Недаром вас назвали Белладонной – Прекрасной Госпожой. Смотреть на вас – уже блаженство.

Эльфийка подняла руки, словно поправляя волосы. Красивый жест – волнующий, завлекательный. Позволяющий увидеть больше, чем могла бы позволить себе стыдливость.

– Вы могли бы не только смотреть, ваше высочество, – прошептала Белладонна.

Какой мужчина выстоит против такого соблазна, если даже я, женщина, поняла силу очарования эльфийки? Конечно же, весенний котяра Дагобер не утерпит и побежит щупать. Я снова зажмурилась, потому что видеть подобное было бы выше моих сил. И все дело – именно в природной скромности, напомнила я себе. Только в ней, а вовсе не в том, что это больно – знать, что его высочество принц вожделеет к первой красавице королевства. Но он – настоящий развратник! Любезничал с одной сестрой, раздел вторую…

– На большее я просто не осмелюсь, – сказал вдруг принц, и я от удивления распахнула глаза. – Но вы сделали меня счастливым в этот вечер. Позвольте, помогу вам одеться…

Он прошел к окну, и поднял брошенное платье. Лицо Белладонны на мгновение вытянулось – она явно не ожидала такого исхода. А я и посочувствовала эльфийке, и позлорадствовала одновременно. Больше всего это походило на… да, на вежливый отказ. «Разденьтесь для меня? О, спасибо, но вы не подходите!» Я чуть не хихикнула, но вовремя сдержалась.

Пока парочка возилась с лентами и крючками, надо было удалиться по-эльфийски – незаметно, что я и сделала, добравшись до дверей на четвереньках, а оказавшись за порогом, вскочила и пустилась бегом и наугад. После пятой лестницы, которую я преодолела в три прыжка, мне посчастливилось натолкнуться на кого-то из служанок госпожи Дафны. Объяснив, что заблудилась, я наплела с три короба, рассказав жалостливую историю, как боялась наткнуться на кого-нибудь из важных господ, и даже пустила слезку.

Служанка оказалась доброй душой и привела меня к госпоже Дафне, а та, в свою очередь, милосердно вывела меня из коридоросплетений эльфийского замка к воротом.

– Кланяюсь вам тысячу раз госпожа! – благодарила я ее на прощанье. – Пусть небеса будут добры к вам так же, как вы были добры к ничтожному гному!

Луна почти спряталась за зубцы башни, и я припустила домой, прижимая к груди заветный мешочек с золотом.

Папаша еще не спал, и встретил меня крепким тычком.

– Ты где была?! – он запер за мной дверь и отвесил подзатыльник. – Ты знаешь, который час?!

– Не сердись, – я передала ему оплату и набросилась на ужин, который ждал на столе, – госпожа Дафна была настолько добра, что позволила посмотреть на праздник в графском замке. Пап, я этого до смерти не забуду.

– Я тоже! – проворчал он. – Я поседел весь, пока тебя ждал! Думал уже бежать в замок и заявлять о похищении.

– О похищении… – я допила молоко и мечтательно заложила руки за голову, – да кому мы нужны?

– У нас самые лучшие и редкие камни, – напомнил он.

– Пусть забирают хоть все, – сказала я беззаботно. – Я тебе новых насмеюсь и напою. Хочешь, прямо сейчас?

– Не надо, – проворчал он. – Давай лучше пересчитаем монеты.

– Она дала пять монет сверх обещанного, – сказала я.

– Вот это новость! – папаша сразу повеселел. – Теперь можно отложить на памятник побольше. Еще несколько таких заказов – и купим глыбу самого белого мрамора.

– Конечно, пап, – я вскочила и обняла его, – именно так все и будет.

Глава 6

Вывеска «Багз и сын! Сам наследный принц покупает у нас!» принесла свои плоды – клиентов у нас с папашей прибавилось. Но прибавилось и недоброжелателей. На четвертый день к нам явился мастер Толяпар – гном-ювелир, чья лавка была за мостом. Он пришел вместе с сыном – туповатым громилой Барнаби и долго фыркал в бороду, рассматривая товар под стеклом, а больше всего – вывеску. Мы с папашей делали вид, что ничего не происходит, и ждали, когда же Толяпар начнет плеваться желчью.

– Розовый жемчуг не может стоить так дешево! – прошипел Толяпар, склонившись над жемчужным ожерельем в три ряда. – Я покупал такой же, и закупочная цена была в два раза дороже, чем вы продаете готовое изделие!

– Я просто умею торговаться, – ответил папаша, пряча в бороде ухмылку.

– Да хоть заторгуйся! – Толяпара так и корежило, а его сынок посматривал на меня мрачно, будто решал – съесть сейчас или немного погодить.

– Товар мой, за сколько хочу, за столько и продаю, – напомнил папаша.

– Ты просто сбиваешь цену! Смотри, проторгуешься!

– Могу и тебе продать что-нибудь по дешевке, – папаша поставил на прилавок сундучок с неограненными еще камнями – изумрудами, сапфирами, рубинами, некоторые были размером с мой кулак. Толяпар уставился на это великолепие, борода у него мелко задрожала, и если бы можно было шлифовать камни взглядом, вся наша коллекция уже сверкала бы.

– Шестилучевый рубин, – выдавил Толяпар, бледнея от зависти. – Кто тебе его продал?!

– Сам нашел, – папаша был невозмутим, как береговые скалы. – Не поверишь, где. Возле таверны «Башка на вынос» в Коппельшире. Лежал там себе, родненький, никому не нужный. А я его подобрал.

– Лжец! – почти выплюнул Толяпар.

Я обиделась за отца. Во-первых, не очень-то он и соврал – рубин, действительно, подобрали возле этой таверны, после того, как я не могла удержаться от смеха, глядя, как хозяйка таверны лупит подпивших орков сырым лососем, схватив его за хвост. А во-вторых, спрашивать про поставщика материала – это дурной тон среди мастеров. Не можешь раздобыть лучший камень для поделки – не выклянчивай, чтобы тебе рассказали, где добывают его другие.

– Вы покупать что-нибудь будете, мастер Толяпар? – спросила я. – Если нет, то берите вашего сыночка и уходите, не отпугивайте покупателей. Господа эльфы не слишком любят, когда гномов собирается больше трех, а нас уже четверо в одной лавке.

– Эльфы, эльфы, – зло протянул Толяпар. – Стелитесь под новых хозяев? Сколько нынче взятка городовому за место в Цитадели?

– Никакой взятки, – ответил папаша с достоинством. – Господин Рафаэль оценил мое мастерство и посчитал, что товар будет пользоваться спросом именно в этой части города. – А ту диадему, что ты подарил его жене, он, кажись, передарил экономке?

Оскорбленный Толяпар сгреб за рукав сыночка и вылетел вон, от души хлопнув дверью.

– Вот и поговорили, – подытожила я. – Того и гляди, он лопнет от зависти и злости, ты сурово с ним, пап.

– Надо работать, а не желчью исходить, – ответил папаша, убирая неограненные камни. – Как будто все дело только в материале!

– Разве нет? – удивилась я. – У кого лучшие камни – тот и на высоте.

Отец усмехнулся:

– Ты молода еще и глупа. Знаешь, какую самую красивую поделку я видел за свою жизнь?

– Изумрудную бонбоньерку? Которую выточили из огромного изумруда? Ты про нее тысячу раз говорил. Так там камень был – один на миллион.

– Нет, не бонбоньерку, – отец поставил локти на прилавок, выглядывая покупателей, но взгляд затуманился, стал задумчивым и далеким. – Это была брошка, бабочка. Работа твоего прадеда Фарина. Из алмазов, величиной с орех лещины. И эта бабочка сверкала, как будто была сделана из огня.

– Из алмазов? Не может быть, – не поверила я. – Наверное, он взял хрусталь…

– Это были алмазы, – повторил отец. – Он смог сделать шедевр из неподелочного материала.[1] И до сих пор никто не смог превзойти его мастерство.

– Как же он заставил алмазы гореть огнем? – спросила я с любопытством. – Они же бесцветные и мутные.

– Ошибаешься. Они прозрачны, как самый чистый лед, даже еще прозрачнее. Только заставить их показать свою красоту – это вершина ювелирного искусства. Я видел алмазную бабочку, она ослепляла! Свет играл на ней сначала белым, потом голубым, потом розоватым и красным – как будто алмаз впитал в себя все цвета радуги. Это было настоящее волшебство, даже эльфам такое не под силу. Повторишь поделку прадеда – и тебя назовут величайшим мастером королевства, как называли его.

– Как же можно заставить камень играть светом? – я недоуменно нахмурилась. – Он посыпал бабочку алмазной пыльцой? Как я розы?

– Нет, это была не алмазная пыльца, – сказал отец задумчиво. – Он не открыл секрета. Ты же знаешь, что твои дед и прадед погибли во время войны, я был слишком молод, они многого не успели рассказать мне. И записей не оставили, чтобы секреты семьи не попали в чужие руки. Но я думаю, те камни были отшлифованы каким-то особым образом.

– Хотелось бы мне посмотреть на эту работу…

– Эльфы назвали ее «Огненный лед», но среди гномов эта работа называлась «Огонь Фарина». Она пропала во время девяностолетней войны, утонула вместе с флотилией герцога Ротербергского, он вез брошь в подарок королю Салезии, чтобы просить о мире. Так что теперь ею любуется одна только морская королева.

Вошел покупатель – надменный эльф в шелках и бархате, и папаша прекратил разговор, а я убралась из лавки в мастерскую, думая об алмазной бабочке.

Каким образом прадед смог заключить радугу в камень? Я взяла алмаз, который мы с папашей собирались расколоть в пыль, чтобы посыпать поделки. Похож на кусок мутного льда. И только там, где имеются сколы – нет-нет да мелькнет искорка. Удивительный камень – самый твердый на свете. Его шлифуют годами, чтобы вставить в оправу. Но делают это редко, потому что иногда целой жизни ювелира не хватит, чтобы придать камню нужную форму. Да и ценится алмаз не из-за красоты, а из-за своей прочности, именно поэтому его носят только мужчины – какая красавица станет носить мутную стекляшку неправильной формы? А для мужчины алмаз – величайший талисман. Он передает свою несокрушимость владельцу, это камень воителей и королей. И проще всего вставить в оправу неотшлифованный камень, чем мучиться, сглаживая его природные грани.

Для мужчины… Я с грустью взглянула на себя в крохотное зеркальце, висевшее на стене.

1
...
...
10