Яна удивленно покосилась на нее – все и так знают, о каком пляже идет речь, зачем повторять? – но ничего не сказала, и спустя минуту девчата дружно поехали к морю.

Южная весна в этом году началась рано, солнце припекало так, что хотелось либо залечь в теньке, либо окунуться с головой в еще прохладную, но вполне пригодную для купания воду, а не сидеть на лекциях.

Девушки переоделись в купальники – как замечательно, что сегодня должна была быть пара в бассейне! – и расположились на полотенцах чуть поодаль от воды. Ближе к вечеру первая линия была занята: хоть сезон еще не начался, отдыхающих была тьма. Хорошо, что потом, с наступлением сумерек, эта тьма обычно рассеивалась, как бы каламбурно это ни звучало. По правую сторону располагались старенькие кабины для переодевания, по левую – площадка для волейбола или пляжного тенниса, смотря на какую высоту натянуть сетку и какой мяч перебрасывать через нее.

Несколько девчонок, в том числе и Яна, тут же с громкими визгами побежали в море, будто только-только приехали на отдых и спешили как можно скорее окунуться. Катя же достала из сумки конспект и, удобно расположившись на животе лицом к воде, принялась его вяло листать.

К морю она, на удивление, была довольно равнодушна. Оно есть – и чудесно. Да и с чего бы испытывать дикий восторг? Там, откуда она родом, тоже есть море. Не в самом городе, конечно, но в нескольких часах езды. Да, оно не такое ласковое и теплое, как здесь, там не искупаешься, даже ноги помочить – сомнительное дело. Оно с характером. Совсем как Катя. И его она любила сильнее, чем это, обласканное туристами и солнцем. Но прогуляться у воды и послушать шум волн – дело приятное и даже полезное.

Спустя десять минут Катя краем глаза уловила какое-то волнение впереди. Девчонки вдруг как по команде повыскакивали из воды и, демонстрируя яркие купальники, дефилировали к полотенцам. Яна обтерлась, набросила на плечи футболку, не надевая ее, и вытянула загорелые ноги рядом с Катей. Услышав голоса позади, они обернулись, прикрываясь руками от яркого солнца.

На «студенческий» пляж пришли и другие учащиеся. Группа мальчишек. Почти тем же составом, что был в столовой. Двух из них Катя знала: Артем Чернов, которого еще утром приметила Яна, и не подающий особых надежд, но веселый и общительный теннисист Вадим, частенько наведывающийся к ее одногруппнице Полине. Еще двух Катя иногда встречала в коридоре спорткомплекса, но кто они, понятия не имела. Возможно, мальчишки были не с их факультета, а с соседнего, юридического.

И пятым был Петя. На секунду Катя даже снова позавидовала ему: так быстро находить друзей еще нужно уметь. Или же, если у тебя есть деньги и какая-никакая известность, кто угодно захочет с тобой дружить?

«Скорее всего, так и есть», – заключила она.

Ребята о чем-то говорили и смеялись, помахали девочкам, бросив свои вещи рядом, почти у самой площадки.

– Эй, девчонки! – позвал Вадим, выглядывая среди тех, кто остался на суше, Полину, но, не найдя ее, обратился к тем, кто был: – В волейбол будете?

– Это что же, с вами тягаться? – уперла руки в бока черноглазая и черноволосая Карина, оценивающе оглядывая Вадима.

Она считалась самой спортивной девчонкой в их группе, потому что ходила не только на обычные пары по физкультуре, но еще и занималась в секции по плаванию.

– А что, боитесь проиграть? – прищурился Артем, доставая из большой спортивной сумки мяч.

– Мы-то? Вот еще! Просто заранее переживаем за ваш надранный зад.

Девочки захихикали.

– Ой, какие боевые!

– А я бы сыграла с Артемом, – томно прошептала Яна и смущенно согнулась, прикрывая оголенный живот руками. – Хоть и не умею совсем. Но тогда вдруг бы он обратил на меня внимание?

Катя посмотрела на Чернова. Высокий, плечистый, обаятельный. Он поймал ее взгляд и оценивающе прищурился. После чего, послав дежурную улыбку, уставился на Яну. Та, будто почувствовав это, посмотрела на него и зарделась как маков цвет.

– Странный он какой-то, Ян, – пожала плечами Катя. – Смотрит на всех так, будто выбирает себе очередную девчонку на ночь.

– Да ну тебя… И совсем не такой.

– А чего в волейбол-то? С вами же звезда тенниса, пусть покажет класс. Или боится опозориться перед одногруппницами? – выпятила грудь Карина, продолжая разговор с Вадимом.

– Точно-точно, – поддержала ее кудрявая Аня. – Нам всем было бы очень интересно посмотреть на Петю. Точнее… Ну, как он играет, разумеется.

– Так ракеток нет для пляжного тенниса, – с равнодушной улыбкой пожал плечами Петя. – Да и вообще для любого.

– Ну-у, понятно, – протянула Карина. – Плохому танцору и ноги мешают, плохому врачу – пациенты …

«Молодец, Каринка, – мысленно потерла ладошки Катя. – Так его!»

– А плохому теннисисту что? Стоны? Ну так что, будете играть? – Вадим отобрал у Артема мяч, подбросил его и ловко прокрутил на пальце.

Другие парни уже толкались на площадке от чрезмерного энтузиазма. То ли у них так руки чесались скорее мяч побросать, то ли хотели попялиться на скачущих полуголых девчонок.

– Ладно, – хлопнула в ладоши Карина и махнула рукой уже готовым подругам. – Готовьтесь, мальчики.

Еще несколько девчонок присоединились к игре. Яна совсем засмущалась голых торсов парней, наскоро натянула на себя футболку и села наблюдать за ребятами, прижав колени к груди. Катя же демонстративно начала листать конспект, давая понять, что ей ни мальчишки, ни игры совсем не интересны.

Но никакая учеба не лезла в голову, как Катя ни старалась вникнуть в суть задач. Краем глаза она то и дело следила за действием на площадке и за Петей в целом. Тот, как и другие парни, двигался ловко и грациозно, будто всю жизнь посвятил пляжному волейболу, а не большому теннису.

Как только не играли ребята! Эффектно падали и у самой земли поднимали мяч, подскакивали так, что Катя могла поклясться – точно бы дали фору прыгунам в высоту. Отбивали мяч, крутясь волчком, подавали, стоя спиной, с закрытыми глазами. Да как угодно!

Весь этот «спектакль» так увлек Катю, что она сама не заметила, как оторвалась от конспекта. Неопытные девочки смотрелись среди спортсменов неуклюже, словно слоны в посудной лавке, пусть и тоненькие, хрупкие. Однако парни не собирались им поддаваться. Подача Вадима – и Карина полетела на землю, потирая мигом покрасневшую щеку. Тот тут же подбежал к ней и помог подняться, но Карина лишь обиженно дернула головой и молча пошла к своим вещам.

– Эй, Карин, я не хотел, – стал было оправдываться Вадим, но девушка лишь отмахнулась от него.

– Кто-нибудь заменит подругу? – поинтересовался Петя. – Нужно ведь доиграть матч, а то не по-спортивному выходит.

– Не по-спортивному играть с неравными соперниками, – заметила Катя.

Петя пристально посмотрел на нее, бросил мяч Артему и направился в Катину сторону. Та стушевалась, отчего-то разволновалась, не глядя схватила конспект, повертела его в руках и уткнулась носом, не разбирая ни строчки, так как все мысли были заняты Петей.

«Пусть только скажет что-нибудь еще. Уж я-то ему отвечу! – лихорадочно думала она. – Предложить поиграть хочет? Каринку заменить?»

Петя подошел почти вплотную, и Катя резко выдала:

– Я, между прочим…

– Пойдем играть.

Катя осеклась. Петя широко улыбнулся и протянул руку… Яне. Та от неожиданности открыла рот, собираясь что-то сказать, но лишь захлопала длинными ресницами. То ли от того, что Аверин выбрал не ее, то ли из-за общей неловкости ситуации, но Катю буквально затрясло. Он не только не заговорил с ней, но и сделал вид, что не заметил!

Яна, будто загипнотизированная, приняла руку Пети и пружинисто поднялась с земли. Катя же отвернулась к морю, но едва зацепилась взглядом за чей-то ярко-желтый надувной матрас, как услышала над ухом насмешливый голос:

– А что, все старосты умеют читать вверх тормашками, Екатерина Андреевна?

Сконфуженная Катя глянула в конспект и тут же захлопнула его. Не найдя, что ответить, она резко встала, поравнявшись с ним. Она даже почувствовала горячее дыхание. Петя усмехался глазами и, казалось, будто ему нравится издеваться над ней. А в том, что он именно издевался, у Кати сомнений не было. Эти мажоры иначе и не умеют.

Прервав этот короткий зрительный контакт, она сбросила с ног шлепки, стянула сарафан под улюлюканье других парней и побежала в воду. Послышался всплеск, и Кошкина пропала из виду.

«И что это было, Катя? – мысленно укорила она себя, нырнув с головой. – А если он бросит игру и поплывет за тобой? – непроизвольно подумала, но тут же освободила себя от этой мысли: – С чего бы вдруг. И зачем я о нем вообще думаю?»

Спустя несколько минут, когда Катя удалилась от берега, она наконец решилась посмотреть на площадку. Ребята играли, Яна громко и наигранно смеялась, наверняка стараясь привлечь внимание Артема, кто-то из девочек пошел поплавать, а вот объекта ее наблюдений нигде не было видно. Внезапно Катя почувствовала, что рядом кто-то есть. Она оглянулась как раз тогда, когда по правую руку от нее появилась темная макушка.

– Откуда в тебе столько неприязни к людям, Кошкина? – прищурившись от яркого солнца, спросил Петя.

– А в тебе откуда столько… Столько…

– И чего же? – Он заинтересованно перевел на нее свои глаза-маслины.

– Издержки воспитания не позволяют произнести мне это вслух, – фыркнула она. – Родители слишком хорошо воспитали.

– А ты попробуй. Сколько причин у твоей ненависти? Десять?

– А вот не говори тут названиями известных фильмов!

– Тогда отвечай, когда тебе вопрос задали.

Его тон начал порядком раздражать Катю. Как и в первый день их странного знакомства, волна непонятной неприязни накатила на нее и в один момент накрыла с головой.

– Такие, как ты, портят жизнь другим. Таким, как ты, все можно и ничего за это не бывает. Выпихнуть в последний момент из списка зачисленных на престижный факультет? Конечно! Пропускать занятия, пока другие зубрят конспекты и вовсю готовятся к сессии? Всегда пожалуйста! Поступить в конце учебного года? Естественно, ведь деньги богатых родителей решают все. А вы сами хоть что-то в своей жизни решаете?

Выпалив все это, Катя чуть не поперхнулась соленой водой. А Петя… Сначала лицо его было серьезным, а потом он… усмехнулся. Не начал защищаться, бросаться оправданиями или ругательствами.

– Чего усмехаешься? – недоуменно приподняла бровь Катя и тут же недовольно отвернулась. Через мгновение она почувствовала, что веревки на купальнике натянулись и резко ослабли.

Нырнув, Петя дернул за шнурки. Катя пискнула и одной рукой схватилась за лиф, а другой забила по воде, стараясь держаться.

– С ума сошел, Аверин?!

– Нужно же соответствовать твоему «таким все можно».

– Ничего личного!

– Что значит ничего? Все в этом мире, Кошкина, начинается с личного.

Он откинул мокрые, прилипшие ко лбу волосы назад. Капли стекали на нос, губы, и Катя, сама того не осознавая, проследила за их движением вниз, на секунду позабыв о купальнике. Сконфузившись, она крепче прижала руку к груди, боясь, что Петя увидит то, что не нужно. Но он снова нырнул и поплыл к берегу, оставляя ее наедине со своей ненавистью и развязанным купальником.