Пролог

– Так будет всегда? – Я обернулась, встречая его хмурый взгляд. – Ты такую жизнь мне предлагал – ждать тебя среди ночи от очередной любовницы?

– Даяна – просто друг, я тебе уже говорил.

– Друг… – усмехнулась, качая головой. – А ей повезло с тобой. Я тоже хочу друга, который бы по первому зову прибегал и потр*хивал меня. Удобно. Хорошо устроилась. Аж завидно.

– Не передёргивай. Ей нужна была помощь. Мне что, в стороне постоять надо было?

Это ощущение его внутреннего неприятия моих слов взбесило ещё больше и сделало больней.

– Да блин! Ты говорил, что у неё мужик есть, так пусть этот мужик и заботится о ней. Или это ты тоже мне на уши навешал?

– Оль, может, ты перестанешь себя накручивать. Давай сядем, и я спокойно тебе расскажу, что случилось на самом деле, а ты там уже решишь: верить мне или нет.

– Нет, – отрицательно веду головой, с горечью понимая, что снова налажала. На одни и те же грабли, бл*ть! Дура! – Сказок я в своей жизни однажды наслушалась, спасибо. Мне хватает того, что я вижу, Усманов.

– Да твою ж мать, Оль! Рус с Даянкой поссорились, там что-то такое произошло, что она едва таблеток не наглоталась. Что именно – я не понял, она не в том состоянии была, чтобы внятно объяснить.

– Ага, а ты плащ супермена надел и полетел. У тебя не синдром спасателя случаем?

– Да как хочешь это называй, суть не в этом.

– Суть в том, что у меня тоже есть свой триггер на измену мужиков – не перевариваю п*здеж! – произношу, смотря, как клубится злость в его зелёных глазах.

Мы замолкаем, глядя друг на друга, он ищет доводы и оправдание, а я… Я больше не ищу ничего, лишь тону в тонне едкого разочарования, снова. Прохожу мимо него и, подхватив свою сумку, направляюсь к двери. Я слышу, как он цедит сквозь зубы ругательство, но не останавливает меня, не старается задержать.

– Вещи завтра заберу, – бросаю, выходя из квартиры и закрывая за собой дверь.

Лифт, удар по кнопке, не поднимая головы, чтобы не смотреть в расположенное тут зеркало. Мне хватает ощущения боли, и я не хочу видеть ещё и её отражение в своих глазах.

И жили они недолго и несчастливо и умерли в разные дни. Сказок не бывает, а реальность та ещё сука.

Глава 1

– Это что? Телефонный номер твоего риэлтора? – Франц вскинул брови, когда я на его вопрос о цене моей новой квартиры просто черкнул цифры на листке и протянул ему.

– Цена, – произношу, откинувшись на спинку кресла и отпивая из чашки крепкий кофе.

Я прекрасно отдаю себе отчёт, что сумма заоблачная даже для оборотов Стаса, имеющего довольно большую сеть магазинов спортивного питания и фитнес-центр. Она и для меня была заоблачная, именно поэтому я вытянул средства из оборота фирмы, что делать было нельзя, особенно в таком объёме.

– Ты *б*нулся? – Он отбросил в сторону клочок бумаги и посмотрел на меня взглядом, отражающим явное сомнение в моих умственных способностях.

– Если брать во внимание моё бедное детство, то это просто психологическая компенсация, – улыбнулся, отставляя в сторону чашку.

В действительности я четыре года облизывался на квартиры в этом комплексе, и вот на пороге сорокалетия меня вынесло, и я рискнул. Жизнь дана на то, чтобы ею наслаждаться, а не только впахивать без выходных и праздников.

– Моя версия более реальней.

– Стас, мне бухгалтер нужен, чтобы прям огонь, чтоб дважды два равнялось этой сумме.

– А вот раньше перед покупкой этой дорогой халупы ты не мог позвонить и сказать: Стасян займи бабок?

– У тебя семья, а там сумма – не двадцатка до зарплаты, мне совесть не позволит так сделать.

– Зато под статью попасть твоя совесть тебе позволит, дебил.

– Не беси. Лучше помоги. Я редко тебя о чём-то прошу.

– Ты вообще никогда не о чём никого не просишь, – процедил раздражённо Стас, нервно покручивая пальцами телефон. – Слушай, а может, Нику Волкову попросить посмотреть, у неё же контора бухгалтерская? Вдруг что посоветует.

– Нет, даже в качестве консультации не обращусь. Мне потом Волков в случае чего голову откусит и не подавится. И будет прав.

– Ну, я тебе помочь не могу, у меня таких умельцев нет… Я поспрашиваю.

– Буду признателен.

– Последствия – если не найдёшь?

– Самые печальные. Моя засланная птичка из налоговой напела, что у них ещё в прошлый раз возникли ко мне вопросы, а если я сейчас подам реальные цифры, то вопросов станет очень много.

– Ага, а взъ*бывать они мастера, только повод дай.

– Вот и я о том же.

– На новоселье-то пригласишь?

– Ещё ремонт идёт. Как только, так сразу.

– Ловлю на слове. Ладно, поеду я. Если найду кого, наберу, – пожав руку, Франц удалился, уже по пути из кабинета отвечая на телефонный звонок.

Рабочий день прошёл в жёстком ритме – три встречи, совещание с управляющими магазинов и ворох бумаг к вечеру, который желательно было разобрать уже к началу следующего дня. На часах было около десяти, когда на пороге появилась Даяна, как обычно почти не слышно. Удивительная способность беззвучно приближаться.

– Можно? – произносит она тихим голосом, прислонившись к дверному откосу.

– Конечно.

Она подходит ближе, и я вижу покрасневшие от усталости глаза, в которых грусть, тоска и душевные метания. Протягиваю руку, жестом прося подойти, но она делает шаг и, взяв мою ладонь, прислоняет её к своему лицу, прижимаясь к ней щекой. Поднимаюсь и привлекаю её к себе, обнимая и целуя в макушку.

– Пятнадцать минут, Слав, и я уйду, – утыкается лбом мне в грудь. – Мне просто надо немного выдохнуть.

– Спешишь?

– Не хочу отвлекать тебя от работы.

– Я уже домой собирался. Ты на машине?

– Такси.

– Отвезти тебя?

– Да.

Отстраняюсь на пару минут, чтобы выключить ноут и убрать бумаги в сейф.

Мы выходим с Даяной из бизнес-центра, и её немного ведёт, она едва заметно запинается на ровном месте. Прижимаю её к себе, поддерживая, направляя к уже заведённой машине. Она снова вымотана, снова работала на износ. В первый месяц нашего знакомства я думал, что это желание заработать как можно больше, но это не было потребностью в деньгах, она просто прячется от одиночества в работе и иногда переходит черту, выдавая стахановские темпы, а после валясь с ног в прямом смысле слова.

– Алекс вчера звонил. – Она вытаскивает тонкую сигарету и приоткрывает окно, закуривая, салон тут же обволакивает тонкий аромат вишни.

– Снова с просьбой поиграть в любящую жену на очередном приёме?

– С согласием на развод, – усмехнулась, бросая на меня взгляд.

– Растёт мужик, прям на глазах. Подпишешь?

– Конечно. Сначала было желание его промурыжить, разделом имущества пригрозить или рассказать его женщине, что он всё это время был женат, но решила, что «баба с возу кобыле легче», так что завтра съезжу, всё подпишу и пошёл он к чёрту.

– Из-за этого накрыло?

– Нет, этот факт порадовал, что даже шампанское вчера открыла. Сегодня родители звонили… – она осеклась, делая глубокую затяжку и медленно выдыхая дым. – Мне тридцать лет… Почему я до сих пор чувствую себя неуверенной маленькой девочкой, когда слышу их голоса? Почему я не могу никогда сказать им «нет»? Слабая безвольная овца.

– Ты сильная, Дая, и ты это знаешь.

– Я позволила им сломать мою жизнь.

– Тебе было всего восемнадцать, – произношу, наблюдая, как она, затушив одну сигарету, сразу тянется за второй.

– Это не оправдывает ни меня, ни их.

Я останавливаю машину, и она тянется за брошенной на заднее сиденье сумочкой.

– Не торопись, я поднимусь.

– Останешься?..

В этом вопросе всё: надежда, боль и просьба, и я утвердительно веду головой, беря её кисть и прижимаюсь губами к нежной тонкой коже. Дая докуривает, и мы выходим, направляясь к подъезду.

Она живёт в сталинской многоэтажке в самом центре города, и её экстравагантное жильё полностью отражает её неординарную натуру. При потолках более четырёх метров интерьер был минималистичен, а её увлечение антиквариатом, с помощью которого она расставляла акценты, удивительным способом сочетая его с современной мебелью и вещами, делало квартиру очень тёплой и уютной, и такой же необычной, как её хозяйка.

Поворот ключа, щелчок выключателя. И я знаю, что будет дальше: душ, разогретый ужин, оставленный её заботливой домработницей, пара бокалов красного вина и разговоры – открытые, откровенные, болезненные. И сон. Просто сон двух уставших людей, ищущих тепло в объятиях друг друга, схожих в своём одиночестве.

– Тебе рыбу или мясо? – произносит Дая, скинув с ног туфли и собирая у зеркала свои белокурые волосы в хвост, пока я убираю наши вещи в шкаф.

– Мясо.

– Вино?

– На твой вкус.

– Ты же знаешь, что это будет красное, а ты любишь, что покрепче – ром или виски.

– Я переживу.

Она улыбается и, подойдя ближе, касается губами моих губ.

– За это я тебя и обожаю, Усманов, с тобой всегда можно договориться.