Глава 5

Самая большая ошибка в том, что мы быстро сдаёмся.

Иногда, чтобы получить желаемое, надо просто попробовать ещё один раз.

Ох, уж эти женщины …

***

Потом, что было, Линария помнила плохо. Ей подали лошадь, ее туда водрузили как знамя и даже в руки дали поводья и сказали «Поехали!». В этот момент она вообще не могла думать больше ни о чем, лишь о том, как бы не свалиться с этой крошки, платье не давало ей возможности сесть правильно, и она вцепилась руками в поводья и закрыла глаза.

– Я справлюсь, – шептали ее губы, а вокруг нее, где-то справа, слева, внизу, впереди и позади нее, раздавились крики и вопли всех на кого она наехала. Ну да, она же не видела – глаза-то закрыты. В конце концов, лошадь не выдержала такого к ней обращения и понесла, и Лина проехала полгорода, прыгая в седле как мячик попрыгунчик, отбивая себе пятую точку и крича о том, что она очень любит лошадей, но больше не сядет на нее, потому что нельзя обижать животных. Кого она имела в виду, она бы в тот момент не сказала, но все вокруг поняли, что имела она в виду именно себя.

Когда ее снимали с лошади, она не могла стоять, болели ноги, пятая точка отбита, спина разрывается от боли в пояснице и как результат – болит голова.

– Ну, ты даешь! – Тебальт стоял рядом и пытался упокоиться, придерживая ее за плечо. – Почему не сказала, что одна никогда не ездила на лошадях?

– Я сказала, – попыталась оправдаться Лина, пытаясь удержаться на ногах, ухватившись за его руку как за спасательный плот.

– Нет. Ты молчала, а когда тебя спросили, ты кивнула.

– А что кивок головы приравнивается к согласию? Я может от страха кивнула, потому что мне даже не дали право выбора, – вспылила девушка.

– Право выбора есть всегда. Могла покачать головой в другую сторону, в конце концов, – резко сказал Тебальт.

– Милые бранятся, только тешатся. У тебя красивая рабыня Тебальт, и если она так плоха, можешь продать, – прорычал проходящий мимо них мужчина в сланцах и шортах и с полотенцем на плечах. Ну, видно с сауны только вышел. А что бывает, всегда, когда идешь на спасение невинных дев, нужно спешить и если застали в сауне, то и идти нужно как есть. То есть ни в чем.

– Нет. Она не продается, – огрызнулся Тебальт и так глянул на Лину, что у нее от страха сердце в пятки ушло.

– Я… – Лина и слова не успела сказать, как ее дернули вверх, перехватив за талию и она оказалась прижатой к широкой груди Фалка, и опять на несчастной лошади.

– Лучше молчи, – прорычал он ей в губы и натянул поводья, заставляя лошадку, еще совсем недавно скачущую по дорогам города, развернуться и поехать в обратном направлении, правда, медленно.

– Скажи, я сплю? – Лина повернула голову к Фалку и взглянула в карие глаза, и только сейчас заметила синяк у него на подбородке, двухдневная щетина на подбородке и синяки под глазами.

– Если бы ты не сбежала, мы бы все спокойно обсудили и все тебе рассказали, а теперь придется…

– Все мне рассказать прямо здесь, иначе я опять сбегу, – перебила она его.

– Хорошо. Я так понимаю ты не из этого города.

– Даже не из этой страны, – Лина кивнула и подтвердила его догадку.

– Тогда лучше доехать до места назначения и там все тебе рассказать. Нужно начинать с самого начала.

– Уж будьте так любезны, – съязвила девушка и тут же получила щипок в правый бок. – Ай!

– Сиди смирно, а то побежишь позади. И обещаю, я претворю в действие приказ короля, – голос Фалка был пропитан иронией, правда Лине казалось, что он смеется, но приглядевшись, поняла, что он как никогда серьезен.

– Это ты о чем сейчас? – потом вспомнила, что ей обещали, что она побежит за каретой его величества голой, вспыхнула от негодования. – Только попробуй.

– Обязательно попробую. Вот домой приедем и попробую, только на кроватке. Ибо тебя по-другому не остановить, кажется, – Фалк улыбался, и опять Лина утонула в его глазах, в которых она видела искры смеха, видела себя.

Лина раскрыла глаза пошире, сделала личико попроще и положив голову ему на плечо, а руку на его грудь, именно туда где билось его сердце, и тихонечко сказала, с улыбочкой, от которой у молодого человека мурашки покатились по спине: – А я Тебальту сдамся, на поруки.

Его взгляд изменился за секунду: – Только попробуй, съем, – и прямо перед ее носом щелкнули зубами. Лина отшатнулась назад, рука Фалка, державшая поводья дернулась, грозя выпустить девушку из объятий. Линария закричала, ухватившись за его куртку, а позади раздался гневный окрик Тебальта: – Осторожнее!

Фалк удержал Лину второй рукой, перехватив за талию, прижал ее к себе и прорычал: – На цепь посажу.

– Ты меня еще в кандалы запри, – огрызнулась Лина, успокаивая расшалившееся сердце.

– Вот не умеешь ты держать рот на замке, – рычал Фалк, направляя многострадальную лошадку в ворота поместья. Потом Лину осторожно сняли с лошади, поставили на ноги, придержав за талию и подтолкнули к дому. – Тебе нужно переодеться, у нас гости.

– И кто это интересно? Еще один король? – простонала девушка, делая шаг вперед и пытаясь абстрагироваться.

– Нет, всего лишь я. А тебе только королей подавай? – Тебальт встал рядом с ней и склонил голову в ироничном поклоне.

– Тебя с лихвой хватит. Вот же попала на свою голову. И кто меня тянул в город? Нет, чтобы в другую сторону пойти, – шептала Лина, делая еще один шаг к открытой двери, около которой стоял Фалк. – Красивый какой: ворот рубашки даже расстегнул, и куртку сбросил. И дверь придерживает. Галантный какой.

– А я красивый? – шептал Тебальт ей на ухо, идя рядом с ней в ногу.

Лина остановилась, повернула голову и осмотрела молодой человека с ног до головы: – Красив. Устроило?

– Почти. Идем красавица. Хотя ты чумазая и платье грязное, – рассмеялся Тебальт, сделав еще один шаг вперед. Лина распахнула глаза пошире и губы поджала.

– То пристают, то обзываются. Никогда я вас не пойму – мужчины.

– Ты хотела узнать про наш мир, а мы хотели узнать про твой. Так что или поспеши в свою комнату, чтобы привести себя в приличный вид, или мы разбавим твою кампанию собой и поможем тебе переодеться, – Фалк сложил руки на груди и смотрел на стоящую перед входом девушку, которая всем видом выражала полное отсутствие доверия к мужчинам, стоящих перед ней. Да и по ее виду можно было сказать, что и дом, в который ей открыли дверь, ей совсем не нравится. Она переминалась с ноги на ногу, делала шаг вперед и тут же делала шаг назад, осматривалась, выискивая вокруг себя что-то, что помогло бы ей избежать будущего.

– А вы точно мне все расскажете?

– Точно, – Тебальт кивнул и протянул руку.

– И если я скажу правду о себе, мне ничего не будет?

– Ничего, обещаю. Но сделай уже этот шаг, – не выдержал Фалк, сжимая губы.

Лина вздохнула и вложила свою ладошку в протянутую ладонь Тебальта, в этот момент он был более миролюбивым: – Хорошо.

– Вот и умница, – Тебальт сжал ее ладонь и потянул на себя, заставляя ее сделать еще один шаг вперед. Фалк тут же отреагировал и схватил ее левую руку, заставляя сделать шаг навстречу с ним.

«И во что я ввязалась? Хотела же к алтарям сходить. Надо было так и сделать. Теперь не отверчусь, хотя может выторговать себе привилегий? Хорошо, за каждый правильный ответ буду выпрашивать себе кусочек свободы. А там как пойдет. Авось, всегда вывозила».

Ответы на мои вопросы …

Вот так они и вошли в дом Фалка. Лина остановилась в коридоре, сразу за закрытой дверью и осмотрелась. Перед ней двое высоких и статных мужчин, правда одежда в подпалинах, грязные и лохматые, но ведь не в этом дело. Дело в их взглядах: строгие, такие от которых хочется сбежать, спрятаться.

– Чего встала? Забыла где твоя комната? – Фалк стоял рядом, опять сложив руки на груди и пристально наблюдая за ней.

– Нет, не забыла. Размышляю, – и ведь даже головой покачала в такт своим мыслям.

– И о чем, можно спросить? – вступил в разговор Тебальт, стоя с другой стороны, немного повернув голову к ней и всматриваясь в ее лицо. Интересно, что он там искал? Да, грязная, волосы выбились из-под косынки, и платье не то в чем сбегала, ну что нашла, то и надела. Ну, а что – она же не на балу была, бежать тоже надо красиво, а вот возвращаться обратно – как получится.

– О том, что вы слишком близко стоите, – прошептала Лина.

– Всё допекла, – Тебальт не выдержал, резко повернулся к ней и сбросив ее косынку на пол с ее головы, запустив пятерню в ее волосы, резко повернул ее голову к себе и впился в губы.

– Женщину может остановить лишь поцелуй. Согласен. Ей нельзя рот открывать, совсем не знает приличий, – наблюдая за другом и Линой, которая от неожиданности подняла руки на уровень груди, и в следующее мгновенье начала отбиваться от Тебальта.

– Вот же… – попыталась она возмутиться на такое самоуправство Тебальта, когда тот изрядно побитый отпустил ее. Но свободы у нее было мало, через секунду ее целовал Фалк, фиксируя ее затылок и заставляя ее раскрыть рот от удивления, что было только на пользу молодому человеку. Его язык пробежал по ее зубкам, сцепился с ее язычком за право первенства… Когда он ее отпустил, Лина еле стояла на ногах и спорить она совсем не хотела.

– Сама дойдешь? – отпуская ее затылок, где его пальцы ласкали ее волосы, заставляя мурашки бегать по ее спине.

– Да, – прошептала Лина, поджала губки и наморщилась.

– Так, у тебя полчаса и твое время пошло, – гаркнул Тебальт, не выдержав. Еще секунда и он сам ее отнесет наверх, снимет все эти тряпки и хорошенько отходит по сладкой попке, так, чтобы впредь думала, прежде чем что-то делать. Лина не стала ждать продолжения и сорвалась с места, понимая, что если она сейчас будет настаивать на привилегиях, свободе и другой куче ненужной дребедени, то компанию ей составят два очень злых молодых человека. – Так бы всегда, – улыбнулся Тебальт, наблюдая за исчезающей девушкой.

– Ты не сильно с ней строг? – Фалк улыбнулся, поглядывая на друга.

– В самый раз. Это ведь ты живешь отшельником, а у меня сотня женщин, которые с радостью вынесут мне мозг. Так что приходится держать их в рамках покорности, – его снисходительная улыбка, вызвала лишь горечь у Фалка.

– Нам бы тоже не мешало переодеться, – оглядывая Тебальта, у которого рубашка была подпалена на спине, брюки в грязи, один рукав оторван. Правда и он выглядел не лучше, а ведь он так всегда старался быть опрятным, но когда у тебя под ногами взрывается земля, можно только спасать жизнь, увы, не одежду.

– Надеюсь, у тебя есть и на меня сменная одежда?

– Найдем, – улыбнулся Фалк.

Когда он увидел старуху и понял, кто перед ним – опешил, но лишь на секунду, и это было почти его провалом. Как понял глава Сотни, что сейчас будет взрыв, он не знал, хотя и был осведомлен в магии. Но Сергад потому и был главой города, что знал всё и всегда. Когда ведьма прокричала про портал и раздался взрыв, только магия Сергада смогла запустить процесс отмены. И как он всегда оказывается в нужном месте и в нужное время?

Магия обольщения, магия земли, которой владел Фалк, не могла спасти ни его, ни Линарию. Лину спасла опять же магия Сергада, магия тьмы, именно туда глава и отправил ее, чтобы спасти от взрыва. Дальше члены Сотни, перенесенные главой, рассредоточились по периметру и совместными усилиями смогли подчинить ведьму и ее силы себе. Дальше будет допрос и если повезет, они узнают, куда она так рвалась переправить Линарию, кто же тот, к кому она должна была открыть портал. Но это будет позже, сейчас нужно узнать кто такая Лина.

***

Через полчаса все сидели за столом в столовой и мужчины наблюдали, как девушка, переодевшись в закрытое их взорам темно-зеленое платье и убрав густые волосы в простую косу, макала в мясную похлебку кусочек хлеба и вылизывала тарелку после белоснежной каши.

– И где же ты пропадала два дня, что такая голодная? – усмехнулся Тебальт, пододвигая к Линарии блюдце с кексом.

– Недалеко, но очень душевно и многое узнала, – запивая все морсом и вгрызаясь в мягкую выпечку, умудряясь еще и улыбаться, ответила Лина.

– И что же ты узнала? – Фалк разглядывал девушку, пытаясь определить, как она себя чувствует, накладывая на нее заклинания за заклинанием и понимая, что они с нее слетают как шелуха с семечек. Но главное она была жива и кажется здорова, остальное он сейчас узнает.

– Узнала, например, что метка меня бы не выпустила из города, а так как у меня ее нет, то я могу перемещаться везде, где хочу. Узнала, например, что после смерти наши тела исчезают, рассыпаясь и превращаются в пыль, – кивнула Лина и посмотрела на Фалка, который скривился, понимая, что она видела этот процесс.

– Что еще ты узнала?

– Пока мало, но очень хочу узнать все, – она допила морс и кивнула. – Можете спрашивать, я отвечаю на один вопрос, вы на второй. Таким образом узнаем друг друга и удовлетворяем свое любопытство.

Тебальт сидящий напротив, первым не выдержал: – Твое настоящее имя?

– Лина. Мой вопрос: что это за мир?

На этот вопрос ответил Фалк: – Мы зовем наш мир – Нара, светлый. Много лет назад все было по-другому. Мы жили совсем не так. У нас были семьи, были дети. Наши женщины были счастливы, а мужчин было так много, что у каждой женщины был муж и были общие с ним дети. Ты ведь это хотела узнать?

– Тогда что случилось?

Тебальт остановил Лину: – Прости дорогая – мой вопрос: – Откуда ты?

– Хорошо, мой вопрос на повестке дня, остается. А на твой вопрос отвечу так – я с планеты Земля, умерла там, проснулась здесь. Теперь вы.

– Умерла? Никогда не знал, что можно переселить душу, из одного тела в другое и чтобы без потери обошлось. Ты ведь помнишь всю свою прошлую жизнь. Так? – Тебальт даже наклонился через стол вперед к Линарии, пытаясь определить, обманывает она сейчас его или нет.

– Это вопрос? Тогда я буду молчать, ведь ответа на свой вопрос я не услышала, – важно сказала Лина, потирая ладошки и рассматривая озадаченных мужчин.

Фалк кивнул: – Я отвечу. Мы не знаем. В один прекрасный день все изменилось. Сначала началась война, затяжная, столетняя. Потом был мор, унесший тысячи жизней. Потом на прибрежные города пришла беда с моря: цунами, которые стерли с лица земли города, поселки и всех жителей. Вулканы взрывались у нас под ногами, земля будто изрыгала нас, сжирая нас, убивая и уничтожая. Мы и сами вскоре поняли, что опоздали с мирными договорами, с переселением населения в центр материков, поняли, что нашей цивилизации пришел конец в том виде, в котором мы ее знали.

Лина кивнула: – Мне тут сказали, что все в мире имеет душу, может именно душа этой планеты остановила вас.

– Может быть. Мы этого не узнаем никогда, – Фалк опустил голову, снова все это переживая, вспоминая и пытаясь абстрагироваться. Лина даже подумала, что его боль до сих пор так велика, что ему тяжело не только об этом говорить, но и вспоминать.

– Да, ладно вам. Все это в прошлом, – Тебальт покачал головой, – что было, то прошло, что уже грустить, если вернуть это будет очень сложно. Лина ответь на мой вопрос.

– Хорошо. Да, я помню свою прошлую жизнь, но совсем не знаю Линарию, в теле которой я оказалась. И поначалу меня это пугало, заставляло ожидать всего что только можно, но когда поняла всё падение этого мира, страха уже не было, было только не понимание и желание стать свободной. Я врач, женских болезней, с хорошей практикой, потеряв всю семью в своем мире, загадала желание богам умереть и попасть в рай, где меня будут любить, где не будет боли. Оказалась как всегда права – боги слишком эгоистичны, – она переводила взгляд с Тебальта на Фалка и видела их взгляды, в них была заинтересованность, и что-то еще. – Мой вопрос: цветы, деревья и трава всегда были такие?

– Какие? – удивленно приподнял бровь Фалк.