Традиционный поцелуй в щёку, больше похожий на легкий укус комара, привычный сияющий портал, и меня с лёгким сердцем оставили на растерзание здешней аристократии.

Мужчины… Я, мол, подвиги великие, во славу предков и потомков, совершаю, в шикарном эльфийском дворце в перерывах между длительными совещаниями с отвратительным вселенским злом борюсь, современный эпос, можно сказать, на коленке пишу, а ты, дражайшая супруга, поскучай пока пару-тройку суток в провинциальной дыре, тебе ж от такой жизни ни холодно, ни жарко. И кучей амулетов при этом обвесил, словно пальму – кокосами. Это в придачу к такой же куче заклятий. Ничего, родной, вернемся мы наконец домой, ослабишь ты свою магическую хватку, забудешь об осмотрительности, я обязательно шансом воспользуюсь и тебе всю нынешнюю скуку припомню.

Где-то через полчаса в спальню заглянула так и пышущая активностью крёстная, буквально вырвав Моё бездельничавшее Сиятельство из неги и ленивой полудремы.

– Ира, мы с подругами собрались в город. Не хочешь составить нам компанию?

Читай: «Ира, мы с девочками в прошлый раз знатно повеселились за твой счет, теперь хотим новых впечатлений. Поработай и сейчас клоуном, пожалуйста».

Я пожала плечами:

– Почему нет. Только мне нужно время…

– Да, конечно! Я пришлю к тебе служанку!

Вообще-то, я имела в виду немного другое. И время мне было нужно не для переодевания, а для тщательного обдумывания маршрута экскурсии. Имелись у меня некоторые вопросы насчет похищенных девушек, хотела найти ответы и попытаться проверить определенные гипотезы, но так, чтобы мой добровольный конвой ни о чем не догадался.

Всё та же худенькая, явно недокормленная и постоянно голодающая девчушка лет десяти-одиннадцати после вежливого стука заглянула в комнату:

– Госпожа, позвольте помочь вам.

А куда я денусь-то… Здесь обходиться своими силами не принято – свет не поймет. Хочешь – не хочешь, нужно вести себя как тиран и деспот, иначе слухи о хозяйской невменяемости обязательно поползут. Ох уж эта аристократия, чтоб её.

Очередной брючный костюм, на этот раз тёмно-синего цвета, предсказуемо приведший мою малолетнюю помощницу в состояние полуобморока, сшитый по фигуре и закрывающий всё, что положено в моем возрасте, кожаные черные лодочки на ноги, чуть подкрашенные розовой помадой губы и поведенные коричневым карандашом ресницы – и я готова к очередным приключениям.

На робкое замечание малолетней служанки, что обязательно надо что-то сделать с волосами, мол, некрасиво «распущенной» в свет выходить, я весело хмыкнула и за пару-тройку секунд умело соорудила на затылке гульку. Да уж, надо ребенку выучке учиться. А если я вдруг захочу открытый купальник надеть, она на тот свет мгновенно решит отправиться? А ведь купальники у меня хорошие, качественные, по самым смелым земным образцам сшитые, мужские взгляды притягивающие и до инфаркта напополам с эрекцией сразу же доводящие: открывают все, что можно и нельзя. Моя личная портниха тоже сначала постоянно так и норовила в обморок упасть, занимаясь кройкой и шитьем по лекалам, а потом все же сообразила, какую неимоверную выгоду сулят эти небольшие кусочки ткани, и теперь практически озолотилась благодаря мне, вовсю торгуя из-под полы срамной одеждой для самых смелых дам света и полусвета.

– Прошу за мной, госпожа, – служанка, словно понимая, что ориентироваться в таком огромном здании с непривычки довольно-таки трудно, с почтением поклонилась, вышла из спальни и провела Моё Сиятельство по внушительной, полностью освещенной плававшими по бокам магическими шарами мраморной лестнице к чуть затемненному полукруглому фойе, в котором, судя по всему, уже собрался весь цвет местной аристократии.

Сойдя с последней ступеньки и приблизившись к «кружку по интересам», внимательно присмотрелась. Ну что сказать, с нашей прошлой задорной неофициальной встречи состав «подруг» жены посла немного поменялся: кроме уже увиденных мной на чаепитии дам, активно демонстрировали грех гордыни две неизвестные женщины в платьях, лет тридцать точно провисевших в шкафах. По крайней мере, такие фасоны уже вышли из моды в то время, когда мы с Ирмой менялись душами. Помню, как Аренила на одном из званых ужинов, не стесняясь, язвительно прохаживалась по подобным устаревшим нарядам заносчивых жён и дочерей мелких баронов и винтаров,^[1] впервые оказавшихся в столице вместе с мужьями. И вот эти красавишны в старых платьях, висевших на них, как колокол на палке, находились рядом с одетой по последней моде Валентиной, и тщательно задирали носы. А крёстная их терпела и весело улыбалась. Чудны дела твои, Господи.

– Ирма, милая, рада тебя видеть. Позволь представить…

– Милочка, – бесцеремонно перебила хозяйку дома одна из «устаревших» красоток, нарочно сморщив длинный, крючковатый нос и уставившись на меня с тщательно скрываемым любопытством, замаскированным под презрение. – Вам никто не говорил, что неприлично надевать брюки в вашем возрасте?

– Зависть – зло, от нее цвет лица портится, а у вас он и так коричневый, – ласково улыбнулась я и, равнодушно отвернувшись от начавшей задыхаться от гнева и обиды дамочки, поинтересовалась в пустоту: – Вроде приличное общество было. И кто пустил сюда бастардов?

Если бы меня сейчас услышали мои домашние, Лор или Варт, их челюсти отпали бы сразу и так и остались бы лежать на холодном каменном полу. Уж они-то точно знали, что я ни капли не спесива и всегда активно ратовала за равенство независимо «законности» рождения. Но здесь и сейчас конкретно этих старомодных дурищ просто необходимо было поставить на место. Наглецов положено учить – это непреложное правило, действующее в любом из миров. И чем больше народ наглеет, тем горше должен быть урок. Иначе не успокоятся, сядут на шею, и снять их оттуда станет довольно проблематично.

Униженные мной дамы резко пошли бурыми пятнами, но, что удивительно, промолчали. Мало того, обе сразу же развернулись и, едва ли не по-военному чеканя шаг, вышли за дверь, немедленно открытую перед ними вышколенным дворецким. Упс… Я что, оказалась права? А ведь целилась в молоко…

– Прости, Ирма, некоторые везде пролезут, – покаянно вздохнула Валентина и тут же искренне улыбнулась, словно ничего не произошло. – Женщины, предлагаю наконец-то выйти на прогулку. Покажем гостье наш замечательный город.

Вышли. И узрели карету. Вот же лентяйки. И пары-тройки кварталов пройти не способны.

– Ты же говорила, что мы пойдем на прогулку? – Вопросительно подняв брови, повернулась я к крестной. – С каких пор поездка считается прогулкой?

– Ирма, я… – растерялась жена посла.

– А почему бы и нет, – мягко, по-кошачьи, улыбнулась одна из моих спутниц, низенькая, немного полноватая шатенка лет сорока-сорока пяти, обряженная в длинное широкое платье темно-зеленого цвета. – Дамы, пеший ход бывает полезен. Герцогиня права. Давайте гулять.

Ой, что я слышу. Кто ты, подлиза? И что тебе нужно от Моего Сиятельства?

Видимо, народ сообразил, что именно происходит на его глазах, потому что готовность выявили все, сразу и без лишних вопросов. Наивные, как дети малые. Они действительно полагают, что я буду что-либо для них делать или начну ходатайствовать перед Вартом об улучшении положения их ненаглядных и, естественно, невероятно талантливых супругов? Ага, щаз. Как только, так сразу.

Ну держись, несчастный город, тебя идут осматривать семь женщин-бездельниц.

Прогулка началась сразу от ворот особняка. Оказалось, что дипмиссия расположена на главной площади города, впрочем, как и представительства других государств. Высокие здания, построенные из плохо отесанного серого камня, стояли рядом друг с другом, как братья-близнецы, практически соприкасаясь стенами, и образовывали правильную геометрическую фигуру. Этакий круг посольств.

Пересекли площадь, полюбовавшись фонтаном, пускавшим высоко в небо тонкие струйки, искрившиеся на солнце, и оказались в настоящем раю шопоголика. Магазины строились буквально стенка к стенке. Торговцы, вероятно, не избалованные вниманием высшей знати, увидев нас, выскакивали из своих помещений и во весь голос, не жалея лёгких, наперебой призывали купить ткань, платья, обувь, драгоценности, пряности, посуду, картины и даже оружие.

Мы переглянулись, дружно решили, что прогулка от нас красивых никуда не денется, в крайнем случае на завтра её перенесем, и поспешно «рассосались» по интересовавшим нас лавкам. Великолепный активный отдых, что уж там.

Понятия не имею, куда направились остальные дамы, мне же захотелось посетить лавку, торговавшую антиквариатом. В конце концов, на Моём Сиятельстве столько навешано защиты, как от Варта, так и от Лора, что ничего со мной не случится. Поэтому вперед, рассматривать местные диковинки.

От лавки за несколько шагов веяло глубокой древностью. Казалось, что строили ее еще во времена появления в этом мире первых драконов, а может, и намного раньше. Едва попав внутрь, я будто очутилась в доисторическом, «первобытном» времени, настолько старыми ощущались предметы, собранные в помещении. С первого взгляда внутренности антикварного магазинчика больше всего напоминали огромную свалку, и при взгляде на нее возникало устойчивое впечатление, что товары, хаотично наваленные повсюду, лежат совершенно бессистемно, а невероятно высокие горы антиквариата будто грозили из-за малейшего вздоха упасть прямо на неудачливого покупателя и навечно погрести его под собой. И тем не менее, несмотря на этот якобы беспорядок, в расположении всех вещей просматривалась четкая логика. Действительно, часы, что песочные, что водяные, должны находиться все вместе, а книги, вне зависимости от тематики и содержания, просто обязаны располагаться подальше от различного, пусть и не ржавого, «железа».

– Юная леди ищет что-то определенное? – Ко мне, услышав мелодичный звон привязанного к входной двери колокольчика, величаво подплыл продавец. Гном. Точно гном. Маленький, плотного телосложения, с длинной белой бородой и умудренными жизнью необычайно серыми глазами. И если вглядеться в это старинное «зеркало души», то есть вероятность стать прямым свидетелем зарождения Вселенной. Сколько ж ему лет? Или столько не живут даже в этом мире?

– Юной леди просто скучно. Подруги разбежались по лавкам, я города не знаю, вот и зашла поглазеть, – дружелюбно улыбнулась я, не желая скупать вещи без пользы. Сначала необходимо осмотреться. Решение принимать можно и позже.

«Старость нужно уважать», – вбили в меня в детстве родители, и я всю свою сознательную жизнь стремилась следовать данному принципу. Мало ли, вдруг тот, кто стоит перед тобой, Берлин брал? А ты, молокосос, ничем в жизни себя не проявивший, ему в открытую хамишь?

Серые глаза со стальным оттенком быстро и цепко осмотрели меня с головы до ног.

– Интересный костюм. Необычный. Позвольте вам предложить украшения к нему.

Элегантный железный браслет с непонятной гравировкой и колье в тон к нему, материалом очень напоминавшее вычерненное серебро, выскользнули из дальней кучки и, подчиняясь воле хозяина лавки, неспешно подплыли ко мне. Так… Ну я ж не настолько тупая, как обо мне всякие встречные-поперечные думают…

– Наденьте. Вам должно подойти.

Ага, аж два раза.

– Благодарю, но там, откуда я родом, жители стараются не надевать на себя непонятные украшения.

Гном ухмыльнулся:

– Не пристало драконицам бояться обычных ювелирных изделий.

Это меня на слабо пытаются взять?

– Я боюсь не изделий, я боюсь, что, надев их, окажусь в иной Вселенной. Кстати, откуда вы знаете, кто я?

– Твоя суть видна сквозь твой облик, девочка.

Ой, правда? А вы, многоуважаемый хозяин, точно гном? Что-то я не слышала раньше о способностях этой расы «видеть суть». Спросить, что ли? А в принципе, что я теряю…

– Простите, а вы и правда гном?

Картинка вдруг резко поплыла, словно мой вопрос послужил своеобразным триггером, вещи вокруг активно начали менять очертание, а передо мной оказался… Ну… Как я там говорила? Кентавр? Вот-вот. Сходство определенно просматривалось. Существо, надевшее личину гнома, имело две руки и четыре ноги, а также обладало тремя глазами, огромным широким ртом, сейчас кривившимся в подобии нахальной ухмылки, круглым лысым черепом, вытянутым носом с одной ноздрёй и двумя ушами с деформированными ушными раковинами. Приветствую тебя, чудище неведомое.

– Рекол, я так полагаю?

Оставшиеся серыми глаза довольно сверкнули.

– Рад, что ты обо мне наслышана.

Не могу сказать обратного…

– И где мы?

– В моем жилище.

Спокойно, Ирочка, спокойно, солнышко. Волноваться совершенно не из-за чего. Ну подумаешь, муж тебя чуть-чуть убьёт…