Глава 2 Что случилось с Баксом?

Утреннюю тишину прервал отчаянный крик дочери. Лера резко села и тут же рухнула вниз, больно ударилась коленями и копчиком о пол. Она с удивлением обнаружила, что сидит в дочкиной комнате, возле маленького диванчика. Пронзительный визг врывался через распахнутую дверь откуда-то из коридора. Сердце сжалось от воспоминания о чёрных пугающих глазах Лизы, в ушах зазвучал металлический звон «ловушки». Лера вскочила и бросилась на крик. Дочь стояла посреди коридора и визжала на одной высокой ноте, не сводя глаз с какой-то кучи, лежавшей рядом с ней. Лера схватила Алису на руки, бросила взгляд вниз, и сама едва удержалась, чтобы не заорать от ужаса. Возле ног в луже крови лежал Бакс. Из его груди торчала рукоятка ножа. Это был тот самый нож с тонким длинным лезвием, который она доставала ночью, чтобы выкрутить болтики. «Кажется, я забыла его на столе рядом с Лизой. Или убрала?» – Лера никак не могла вспомнить, с досадой кусая губы. Почему-то это казалось ей важным сейчас. – «Я посадила игрушку обратно, выбросила батарейки в ведро и больше не подходила к столу. Точно, забыла…» Она унесла в комнату рыдающую дочь и попыталась успокоить. Крик постепенно перешёл в истерический плач.

–Мама, кто это сделал? Баксик что, умер? Мама, кто это мог сделать? – повторяла сквозь рыдания Алиса.

– Доченька, милая, я вчера взяла этот ножик и не положила на место. Видимо, он упал со стола, Бакс напоролся на него ночью. Ты же знаешь, он старенький и неповоротливый. Он сейчас в собачьем раю, ему там хорошо. Он встретит там своих маму и папу, дедушек, бабушек, – Лера уговаривала дочку, ласково поглаживая по голове, качая на коленях, как младенца и напряжённо думала – «Ещё осталось саму себя убедить в том, что это несчастный случай. Даже если я оставила нож – не понимаю, как он мог упасть со стола и убить пса? Невероятно» – она снова почувствовала мелкую противную дрожь внутри, вспомнив о минувшей ночи.

– Мама, значит это ты виновата, что Бакс умер? Как ты могла? – тихо спросила Алиса, крепко вцепившись обеими руками в майку Леры и уткнувшись мокрым от слёз лицом ей в плечо.

– Дочь, я просто забыла положить ножик на место. Стечение обстоятельств. Окно было открыто, подул ветер, и нож упал. Никто не виноват, так бывает. Я не знала и не думала, что так получится. Это несчастный случай, понимаешь?

– Я не хочу больше смотреть на Бакса. Он мне такой совсем не нравится. Я его даже боюсь, – прошептала дочь, испуганно оглядываясь. – Он стал плохой… некрасивый…

– Может быть, пойдём в гости, Лисочка? – спросила Лера, нежно поглаживая девочку по голове и крепко прижимая к себе.

– Хорошо. А куда мы пойдём? – Алиса всё ещё судорожно всхлипывала, сотрясаясь всем телом.

– К тёте Кате. Ты же любишь ходить к ней в гости.

– Да, я хочу к тёте Кате. Вот только как мы пройдём? Там же… он… – Алиса бросила испуганный взгляд в сторону коридора, а затем умоляюще посмотрела на мать. – Я не могу идти там… Мимо этого…

– Давай ты закроешь глазки ладошками, я возьму тебя на руки. Мы быстро побежим в ванную, умоемся. Потом ты снова закроешь глазки, мы снова пробежим обратно к тебе в комнату и оденемся. Соберём нужные вещи, ты возьмёшь с собой всё, что захочешь. Потом вновь сильно – сильно зажмуришься, прыгнешь мне на руки, мы выйдем и пойдем к тёте Кате, хорошо? – Лера с нежностью поцеловала дочь, вытирая слёзы с её покрасневшего грустного лица.

Алиса неуверенно кивнула, всхлипывая. Они быстро умылись и оделись. Лера побросала свои и дочкины вещи в большую спортивную сумку, понимая, что вернуться сегодня домой не сможет. «Без Димы я больше не могу здесь оставаться. Ещё одну такую ночь я не переживу. Сойду с ума. Или я уже сошла?» – она нервно фыркнула и потрясла головой, стараясь избавиться от мыслей о том, что случилось с собакой, и как это может быть связано с отвратительной Лизой. Однако они пробивались вопреки её желанию, отчего противная внутренняя дрожь распространилась по всему телу. Тряслись руки, стучали зубы. Лера закинула сумку на плечо, подхватила на руки Алису, которая сразу испуганно с силой вдавила лицо ей в грудь, и быстро пошла к выходу, мимо маленького жалкого тела мёртвого Бакса и открытой двери на кухню. Лера чувствовала быстрый лёгкий стук сердца дочери, слышала её прерывистое от слёз дыхание. Кошка по-прежнему сидела на столе, освещённая утренним солнцем, бившим сквозь полуоткрытые жалюзи. Лера приостановилась, глядя на маленькую фигурку, неуверенно шагнула в сторону кухни, прищурив веки и приглядываясь. Мордочка Лизы казалась тёмным размытым пятном в ярком свете, невозможно было рассмотреть её черты, цвет глаз. Но что-то не так было с её одеждой – ярко-жёлтым платьицем. На нём появились какие-то странные пятна, словно кто-то ночью разрисовал его. Ноги Леры задрожали, а сердце чуть не выскочило из груди. Она попятилась к двери – платье на игрушке было забрызгано кровью…

Лера не помнила, как выбежала из дома. Солнце заливало двор ослепительным светом, дул весенний тёплый ветерок. Лера осторожно опустила Алису на землю, присела рядом на корточки.

– Ну что, милая, идём к тёте Кате? – вымученно улыбнулась она дочери.

– Да, мама. Идём, – безучастно ответила та, опустив глаза вниз.

Лера крепко взяла дочь за руку и устремилась прочь, спиной ощущая чёрный пристальный взгляд. Она нервно оглянулась, бросила взгляд на бликующие от солнца окна квартиры и почти побежала со двора на улицу, таща за собой Алису. Там с трудом отдышалась и немного успокоилась, глядя на привычную городскую суету. Вокруг, как и всегда, гудели машины, люди шли кто куда, разговаривали и смеялись. Ночной кошмар стал казаться далёким и иллюзорным.

Только мысль о мёртвом Баксе сводила с ума. Его смерть была реальной и не вызывала сомнений. Бедный старый пёс, кто или что убило его? Нахлынули воспоминания о четвероногом верном друге, слёзы потекли из глаз, оставляя на щеках мокрые дорожки. Перед глазами вставали картины прошлого:

Они с Димой только познакомились тогда, он ухаживал за Лерой, изо всех сил пытался развлечь, удивить, понравиться – приглашал в рестораны, дарил цветы. Лера как-то сказала ему, что давно мечтает завести домашнего питомца. Ей безумно нравились французские бульдоги – смешные, немного неуклюжие, но такие симпатичные собаки, с большими всегда грустными глазами на складчатой мордочке. И Дима решил сделать ей сюрприз, подарив щенка этой породы. Лера вспомнила довольного Диму, рядом с которым семенил тонкими лапками маленький толстенький щенок на длинном поводке. Свой восторженный визг:

– Какой хорошенький! Лапочка маленький. Самый-самый красивый пёсик! Самый лучший!

– Как новый доллар! – усмехнулся Дима. – Бакс…

– Точно! Баксик! Спасибо, Дим! Классная кличка! – Лера поцеловала щенка в мягкий плюшевый лоб.

Бакс жил с ней больше трёх лет и был для неё, как ребёнок. Потом они с Димой поженились, она переехала из квартиры родителей, где жила со старшей сестрой Катей, к мужу. Пёс долго привыкал к новому месту обитания и каждый раз вопросительно лаял, когда Катя приходила в гости, словно спрашивая: «Ну, когда мы уже вернёмся обратно домой, а?» Радостно подпрыгивал, когда Лера приводила его гости к Кате, смешно упирался на пороге, не желая уходить. Но постепенно свыкся с новым домом. Затем родилась Алиса. Лере тут же припомнился забавный недоумённый вид Бакса, обнюхивающего странный кулёк, что принесли хозяева. Через год они с маленькой Алисой уже бегали наперегонки за мячиком. Бакс неизменно побеждал – утаскивал мяч в угол и с наслаждением мусолил, с победным видом поглядывая на плачущую от огорчения Алису. Прошло совсем немного времени – и уже подросшая дочь ловко уводила вожделенный мяч из-под носа Бакса, радостно хохоча, а пёс обиженно скулил. В последние пару лет он сильно сдал и уже не принимал участия в шумных играх. Только лежал и подвывал, забавно дёргая лапами, когда дочь дразнила его, подкидывая горячо любимый им мячик. Лера вспомнила, как пёс истерично выл ночью. Сердце снова сжалось от страха. «Он чувствовал… Но что? Свою смерть? Его убила… игрушка? Боже мой. Я схожу с ума…» – думала Лера с отчаянием.

Она ловила на себе пристальные взгляды прохожих, в которых сквозили любопытство, недоумение, сочувствие. Пыталась успокоиться, но снова сотрясалась от едва сдерживаемых беззвучных рыданий. Алиса молча шагала рядом, больно сжимая руку Леры своей маленькой ладошкой. До дома сестры можно было доехать на автобусе пару остановок, а можно было дойти пешком, немного срезав путь. «Нет, я не могу сейчас ехать в автобусе, боюсь, что разревусь окончательно, если кто-нибудь что-то спросит. Дойдём пешком, и Алиса вроде бы успокоилась. Бедная моя девочка…», – Лера свернула на знакомую тропинку, ведущую к дому сестры через дворы и гаражи, с острой жалостью взглянув на заплаканное хмурое лицо дочки.

В памяти вдруг возникло серьёзное лицо Алисы, внимательный взгляд голубых глаз из-под ресниц:

– Мама, а почему в сказках все умирают? Значит, вы с папой и Бакс тоже умрёте?

Дочь неожиданно задала этот вопрос вчера вечером, уже лёжа в постели, умытая и одетая в уютную фланелевую пижаму с нарисованными на ней жёлтыми цыплятами.

Лера немного растерялась – вопрос застал её врасплох, хотя она предполагала, что дочь когда-нибудь заинтересуется смертью и тем, что с ней связано– все дети рано или поздно спрашивают об этом. Но думала, что это случится нескоро.

– Кто умирает в сказках, Алиса? Ты что-то путаешь… – мягко ответила она.

– Ну там всегда говорят – «Они жили. Потом все умерли…» – нахмурилась дочь, по-прежнему не отводя внимательного взгляда от лица Леры, словно выискивая в его выражении ответ. Лера невольно улыбнулась тому, как дочь смешно произнесла это пугающее слово «умерли» – сделав ударение на последнем слоге. Но та пристально смотрела на неё, и Лера постаралась придать лицу серьёзный вид.

– Милая моя, ты кое-что упускаешь. В сказках говорится – «Они жили долго и счастливо». Понимаешь? Жили! Мы с папой совсем молодые и тоже будем жить очень долго и счастливо, как в сказках. А ты наша маленькая принцесса… – Лера погладила дочь по волосам.

– А Бакс? – задумчиво прищурилась Алиса. – Он же старый. Значит, он скоро умрёт?

– Нет, что ты. Мы же следим за его здоровьем, водим к «собачьему» доктору, правильно кормим, лечим и даём витамины, – ответила Лера, подавив вздох и подумав о том, что пёс и в самом деле очень сдал в последнее время и действительно вскоре может умереть. Таблеток от старости, к сожалению, никто не придумал. Но Алисе не нужно пока знать от этом. Всему своё время. Проблемы нужно решать по мере поступления….

– Значит, вы с папой и Бакс не умрёте? Обещаешь, мам? – дочь рывком приподнялась на постели и с силой обхватила Леру руками.

– Ну конечно, нет. Я обещаю, – тихо произнесла Лера и Алиса, казалось, полностью успокоилась, услышав этот ответ.

«Господи, почему она расспрашивала об этом вчера? Словно что-то предчувствовала». – Лера снова покосилась на хмурое лицо дочери с поджатыми губами и пустым взглядом.

– Вот, милая, мы уже почти дошли, – нараспев сказала Лера дочке, но та даже не повернула головы, только снова горько всхлипнула.

Катя, старшая сестра Леры, жила одна в их общей квартире, оставшейся от родителей. Она никогда не выходила замуж, да и не стремилась. В её жизни были мужчины, но связывать с кем-либо свою жизнь сестра категорически не хотела, пресекая все разговоры на эту тему. Особенно наседала порой их тётка Люба. Называла Катю «старой девой», обещала в кратчайшие сроки найти сестре «хорошего мужа» и призывающая «рожать детей, пока не поздно».

– Спасибо, тёть Люба. Я лучше собачку заведу, – неизменно отвечала Катя со смехом, на все попытки тётки выдать её замуж.

– Ну молодец, что говорить. Сама не удосужилась детей нарожать, а меня агитирует, – беззлобно хихикала Катя, когда тёти Любы не было рядом.

Однако единственную племянницу Катя обожала и баловала порой больше родителей. Сёстры любили друг друга, всегда и во всём поддерживали. Лера никогда не лезла к Кате с советами насчёт личной жизни, в отличие от тётки. Она знала, что сестра будет совсем не против того, чтобы они с Алисой пожили у неё немного, будет даже рада этому. «До тех пор, пока Дима не приедет из командировки», – решила Лера, нажимая на кнопку звонка.

– Привет… Вы чего в такую рань? Я ещё валяюсь в кровати… – сонно протянула Катя, открывая дверь в пижаме и прищурив один глаз. – Ну заходите, раз пришли…

– Прости, Катюш, если не вовремя… – пробормотала Лера.

Катя удивлённо заглянула ей в лицо:

– Что с тобой, Лерочка? Ты плакала? Бледная такая… Что случилось?

– Случилось, Кать, случилось. Только пожалуйста, давай позже, я тебе всё расскажу, – Лера глазами показала на нахмуренную Алису. – Не хочу говорить при ней….

Катя растерянно кивнула и склонилась над племянницей, помогая ей раздеться, и переводя недоумевающий взгляд с заплаканного нахмуренного лица племянницы на бледную Леру, застывшую возле входной двери с тяжёлой сумкой на плече.

– Ты чего, с Димой поссорилась? – спросила Катя и затормошила племянницу, ласково потрепала по волосам. – Эй, Алиска-редиска, ты почему такая невесёлая?

Алиса молчала, опустив глаза вниз и не шевелилась.

– Боже мой, что с Алисой? Она на себя не похожа, – испуганно прошептала Катя, пристально взглянув на Леру. – Что вообще происходит? Лера, ну скажи хоть что-нибудь?

– Позже, Кать, – отмахнулась Лера. – Подожди немного, я всё тебе расскажу.

Взяла Алису за руку, отвела в гостиную. Усадила за большой круглый стол напротив телевизора. Покопалась в сумке, вытащила оттуда карандаши и пачку альбомных листов, положила перед Алисой – она любила рисовать и одновременно смотреть мультики. Лера нашла пульт, полистала каналы.

– Алис, смотри – твои любимые Барбоскины! – обрадованно воскликнула она и повернулась к дочке. Та сидела, положив голову на руки, пустым равнодушным взглядом уставившись в экран.

– Карандашики вот, рисуй. Если что – зови, я на кухне с тётей Катей. Хорошо? – Лера поцеловала дочь в макушку и на цыпочках вышла из комнаты, так и не дождавшись ответа…

Она рассказала Кате всё, что произошло. Медленно, порой запинаясь, стараясь не упустить ни одной детали, жалобно глядя на Катю. Начиная с отъезда Димы, до того, как без оглядки сбежала из собственной квартиры сегодня утром. Сестра слушала не перебивая. Только карие выпуклые глаза, похожие на Лерины, округлились ещё больше. Катя втянула голову в плечи, приоткрыла рот, нервно взъерошила чёлку. Сейчас она чем-то неуловимо напоминала удивлённую сову. Лера закончила рассказ. Вопросительно взглянула на сестру. Но та молчала, замерев на краю табуретки, только моргая большими глазами, ещё больше став похожей на озадаченную ночную птицу.

– Наверное, ты думаешь, что я сошла с ума, – вздохнула Лера, – Мне уже и самой так кажется. Но Бакс… Он действительно лежит на полу в коридоре. Мёртвый, с ножом в груди. Алиса нашла его первая. Для неё это страшный удар. Она так рыдала, а сейчас словно неживая. Ни разу не видела её такой. Ты же знаешь, Кать, какая она впечатлительная. К тому же она так любила Бакса. Выросла вместе с ним… – Лера всхлипнула, по щекам снова потекли слёзы.

– Не плачь, сестрёнка, – Катя наконец отмерла, вскочила с табуретки и прижала Лерину голову к груди, поглаживая по волосам. – Ничего такого я не думаю. Вернее, не знаю даже, что и думать… Короче – я тебе верю. Но не понимаю, что посоветовать. Может, попозже что надумаю. А пока одно могу тебе сказать точно – что бы там ни было, я бы одна туда шагу не ступила. Да ну, у меня тоже нервы слабые. Может, вызвать полицию?

– И что я им скажу? – криво усмехнулась Лера. – Товарищи полицейские, дочкина игрушка взбесилась и прирезала нашего пса? Класс! Место в психушке мне будет обеспечено. Я даже Диме не знаю, как рассказать. Ты же знаешь – он реалист до мозга костей. Скажет, что у меня разыгралось воображение, и всё такое.

– Но как же Бакс? Кто-то ведь убил его? Может этот кто-то всё так подстроил, чтобы напугать тебя?

– Зачем? Кому это нужно? И как это возможно? Мы живём на четвёртом этаже девятиэтажки! Дверь была закрыта изнутри. Мы с Алисой были дома одни. Это точно. Я же обшарила всю квартиру, когда искала эту мерзкую Лизу. Не знаю, я уже ничего не знаю. Не понимаю… – с отчаянием прошептала Лера.

Алиса неподвижно сидела перед телевизором, хмуро глядя на мелькающие разноцветные фигурки на экране.

– Лиза, Лиза! Ну? Я кому говорю?! Ли – за! – выкрикнул писклявый голос из динамиков. Девочка вздрогнула всем телом, испуганно огляделась. Пару минут смотрела в экран, поджав губы, словно припоминая что-то. Затем протянула руку, придвинула к себе яркую картонную коробочку. Немного подумав, вытащила оттуда несколько карандашей и начала рисовать, с силой сжимая карандаш пальцами…

Лера прислушалась к тонким детским голосам, доносящимся из соседней комнаты:

– Катюш, я пойду проверю, как там Алиса…

Заглянула туда и облегчённо выдохнула. Дочь с увлечением водила карандашом по бумаге, низко нагнув голову и высунув от усердия кончик языка.

– Солнышко моё, ты рисуешь, – обрадованно воскликнула Лера, подходя. – Милая моя… – слова застыли в горле. На листе бумаги была изображена Лиза. Лера узнала её по треугольному жёлтому платьицу с полукруглыми карманами и коричневым башмачкам. Но вместо круглой кошачьей мордочки с заострённым подбородком дочь нарисовала странное вытянутое лицо с чёрными кругами глаз, поразительно похожими на те, что так напугали Леру ночью. У неё даже дыхание перехватило на миг от пугающего сходства. Рот Алиса изобразила широким и кроваво-красным, как открытая рана, перечеркнув его в нескольких местах чёрным карандашом.

– Неужели это Лиза, доченька? Но почему она так выглядит? – сглотнув комок в горле, хрипло спросила Лера.

Алиса подняла голову, смерила мать долгим серьёзным взглядом и ответила шёпотом:

– Нет. Теперь это не Лиза. Её зовут Анжела. Она злая, я не люблю её. Мне хочется, чтобы она ушла обратно. Но Анжела сказала, что останется здесь навсегда, что я должна её слушаться или она сделает что-то плохое. Тебе или папе… Не хочу больше с ней дружить.

– А почему у неё такой рот? – тоже прошептала ошеломлённая Лера.

– Он зашит. Анжела сказала – так нужно, чтобы переродиться.

– Но откуда она взялась, эта Анжела? И что значит – переродиться?