1929–1935 гг. образ «мужественной дочери» теперь, после 1936-го, насильственно корректировался в соответствии с новой нормой — нормой гендерного различия.
Если в двадцатые годы женщина поощрялась во всех смыслах отдавать детей на поруки государству, то к концу десятилетия деторождение и воспитание снова стали ее обязанностью.
империалистическая мера. Теперь аборт позиционировался как «злое наследие того порядка, когда человек жил узко-личными интересами, а не жизнью коллектива»149
политикой нацистской Германии: строгие ограничения на аборт, введенные Гитлером сразу после его прихода к власти, совсем недавно обличались советской прессой, как
Необходимость запрета абортов позиционировалась как логичный и естественный шаг в условиях заявленного в сталинской конституции «окончательного решения женского вопроса», хотя речь шла о буквальном возвращении к дореволюционной норме, а не о решении проблем, которые она создавала. Этот
Эти изменения предварили этап в советском законодательстве, регламентировавший новый уровень репродуктивной ответственности женщины. Главным шагом стал государственный запрет абортов