Глава 6

Прошел… Нет, не так. Если я напишу, что прошел год, вы не поверите, что за столь короткое время можно стать могущественной гадалкой и ясновидящей. А если я напишу, что прошло десять лет, вы опять-таки не поверите, что столько драгоценного времени можно убить на освоение немудреного гадательного ремесла. Поэтому я напишу так: прошло некоторое время, прежде чем я стала преуспевающей гадалкой. Некоторое время. И все равно некая часть вас будет подразумевать под этим максимум месяц.

Итак, я стала гадалкой. Этому меня обучила не Юля Ветрова и даже не Баба Зина Мирный Атом. Они, кстати, сами гадать почти не умеют. Они ведьмы, а не гадалки. Это два разных понятия.

Меня учила сама Книга Тысячи Птиц. Нет, не в качестве самоучителя игры на семиструнной гитаре. Книга Птиц – это… Это почти что китайская «Книга перемен», но гораздо сложнее и непредсказуемей. Книга Тысячи Птиц и названа так потому, что живут в ней птицы. Это сложно объяснить, но это работает, да еще как. Кроме гадания по Книге я попутно освоила хиромантию. Я сделала это для того, чтобы не особенно требовательные клиенты уходили от меня успокоенными. А для требовательных я гадала по Книге Тысячи Птиц.

Моя мама была чрезвычайно недовольна тем, что я подалась в гадалки. Вместо того чтобы, как все приличные люди, поступать в институт, я поступила в гадалки. Гадалка! Само это слово как-то неприлично звучит! Несолидно. Но зато – так интригующе.

Юля Ветрова стала моей близкой подругой. Она помогла мне стать не только гадалкой, но и ясновидящей. Как говорится, одно другому не помешает. Но как ясновидящая я практически не работала. Дело в том, что мой дар ясновидения проявлялся только тогда, когда я засыпала. Но не будешь же перед каждым клиентом сворачиваться калачиком, укрываться пледом и бормотать: «Я часочек посплю, а заодно выясню, что вас ждет в будущем». Наивно думать, что у такой горе-ясновидящей будут клиенты.

Нет, я гадала, и гадала честно. Мне даже не потребовалось давать объявление в местную газетку, чтобы привлечь клиентов. Клиенты приходили сами.

Вообще-то в нашем городке я далеко не единственная гадалка. Но с тех пор как Книга Тысячи Птиц заговорила со мной, я стала популярной. Ко мне приходили узнать свое будущее даже такие люди, как заместитель мэра или директор школы.

Однако сегодня ко мне пришли клиенты, ничего социально особенного для меня не представляющие.

Это были юноша и девушка, одетые по нашей холодной щедровской осени в черные куртки и джинсы. Они выглядели так, словно были близнецами или, по крайней мере, близкими родственниками. Они смущенно топтались в прихожей моей квартиры (да-да, на жалованье гадалки я сумела приобрести себе двухкомнатную квартиру, чтобы жить отдельно от мамы и не докучать ей ни собою, ни моими посетителями) и не знали, куда девать глаза и руки.

– Люди, – проникновенно сказала я им, – расслабьтесь. Вы пришли не в налоговую инспекцию и не к окружному прокурору. Вам незачем меня бояться, я – просто гадалка, вот и все.

Похоже, на них подействовала моя успокаивающая вводная речь. Я помогла им снять куртки и легкими подталкиваниями направила из прихожей в гостиную, где, собственно, и работала.

– Присаживайтесь, – указала я на диван. – Чай, кофе?

– Лучше чай, – подал голос юноша. – У Лады на кофе аллергия.

– Хорошо, сейчас будет чай. Вы пока осмотритесь, придите в себя. И – еще раз повторю – вам незачем меня бояться.

Значит, девушку зовут Лада. Интересно, это настоящее имя или просто уменьшительно-ласкательное?

Я быстро заварила чай (не люблю заставлять клиентов ждать), выложила на блюдо пирожные и привезла всю эту благодать на сервировочном столике в гостиную.

Моему взору предстала идиллическая сцена: юноша и девушка взахлеб целовались, видимо позабыв, куда и зачем они пришли. Нет, я не против поцелуев, но просто…

Просто меня так давно никто не целовал.

Впрочем, я сама виновата.

Возможно.

– Чай готов, – негромко сказала я, чтобы не напугать этих голубков.

Они перестали целоваться и посмотрели на меня слегка помутившимися взорами – от поцелуев такое бывает.

– Ау, – помахала я им ладошкой. – Земля вызывает Ромео и Джульетту пить чай.

Они глянули более осмысленно. Я налила чай в чашки.

– А теперь давайте знакомиться, – сказала я. – Меня зовут Вероника, мое отчество знать вам ни к чему, да у гадалок и нет отчества.

– Меня зовут Ярослав, – взяв в руки чашку с чаем, произнес юноша.

– А меня – Лада, – прошептала девушка.

– Значит, действительно Лада? Как красиво, – улыбнулась я. – Что ж, расскажите о себе… Впрочем, нет, не стоит. Я сама постараюсь вам рассказать, а вы поправляйте, если я буду ошибаться.

Я внимательно посмотрела на эту пару, которая даже чай пила, держась за руки. Любовь переполняла их, грозя вылиться Ниагарским водопадом. Но любовь была только внешней их характеристикой.

– Лада, дай руку. Ага, ты студентка. Первокурсница. Тебе всего семнадцать лет. Я пока права?

– На все сто, – прошептала Лада.

– Учишься ты… нет, не в гуманитарном институте. Родители хотели, чтобы ты связала свою жизнь с прикладной математикой и программированием. Ты уступила требованиям родителей, тем более что математика всегда была твоей сильной стороной. Ты пей чай, пей. И бери пирожное. Что еще сказать о тебе? Ты занимаешься в литературной студии и пишешь хорошие стихи, но тебя не издают потому, что ваш руководитель студии симпатизирует более зубастым поэтам и поэтессам. Поскольку у нас в городе две студии – «Вече» и «Муза», тут я прошу тебя помочь. В какой ты занимаешься?

– В «Музе», – снова прошептала Лада. – Откуда вы столько про меня знаете?

– Это и есть моя работа, – отмахнулась я. – Пока о тебе лично все, перейдем к Ярославу.

– Ну давайте, – нервно рассмеявшись, сказал он.

– Ярослав… Ты давно перестал быть студентом, ведь ты старше Лады на десять лет. И сейчас ты связан работой, она отнимает у тебя почти все свободное время, потому что ты – менеджер по продаже Интернета различным фирмам. Как тебе еще удается что-то зарабатывать в нашем Щедром, с учетом того, что фирм, которым нужен Интернет, раз два – и обчелся!

– Это верно, – поджал губы Ярослав. – Послушайте, вы действительно гадалка!

– Само собой. И давай на «ты». Так душевней. Теперь о том, как вы познакомились. Ты, Ярослав, пришел на очередное заседание «Музы», потому что сам пишешь стихи. И там услышал и увидел Ладу. Сначала ты даже не обратил на нее внимания: подумаешь, семнадцатилетняя девчонка читает свои стихи, но потом, после одного особенного стихотворения, ты понял – это она, та, которую ты искал всю жизнь.

– Да, это так, – кивнул головой Ярослав. Его карие глаза повлажнели. – Я до сих пор не могу себе представить, что было бы, если б я не пришел тогда в «Музу». Как бы я жил без Лады.

– По-другому, могу сказать точно, – улыбнулась я. – Допили чай? Доели пирожные? Удивились моим гадательным способностям?

– Еще как, – сказал Ярослав.

– Тогда я отвезу столик на кухню, и мы займемся тем, ради чего, собственно, вы и пришли.

– Мы хотели, чтоб вы нам погадали по Книге, – смутилась Лада.

– Естественно, – кивнула я. – Ко мне люди ходят не картошку чистить.

Я отвезла сервировочный столик на кухню и вернулась в гостиную. На сей раз влюбленные не целовались. Они жутко волновались, это читалось в их глазах – одинаково карих.

– Да успокойтесь вы, – снова взмолилась я. – Не бойтесь!

– Мы все равно боимся, – сказал Ярослав. – А вдруг там, в будущем, нас ждет что-нибудь… зловещее.

– Если боитесь, зачем пришли к гадалке? – задала резонный вопрос я. – Живите как все – без знания своего будущего. Так проще и правильней.

– Нет, – покачала головой Лада. – Мыхотим знать.

– Что ж, дело хозяйское.

– А кстати, – вклинился Ярослав. – Сколько мы должны заплатить за гадание?

– Пятьсот рублей. Если для вас это много, ограничимся сотней.

– Нет, у нас есть деньги, – заторопился Ярослав и полез в свою борсетку.

– Успокойся, – сказала я ему. – Все денежные расчеты после гадания. Вы сейчас расслабьтесь и настройтесь позитивно. Я практически не даю плохих прогнозов. Все у вас будет просто замечательно. А теперь минутку поскучайте без меня. Я принесу Книгу.

Я отправилась к себе в спальню. Гадала я или не гадала, Книга всегда находилась при мне. Потому что я была отдана во власть этой Книги. Я не могла жить, не слыша шелеста ее страниц. Такому житью тоже не позавидуешь. Ну да ладно! Стоит ли мне жаловаться, тем более что клиенты ждут.

Я вынесла Книгу и положила ее на круглый стол в центре гостиной.

– Вам, вероятно, уже сказали, что я гадаю по особенной книге. Она называется Книга Тысячи Птиц.

– Да, мне девчонки сказали, – кивнула Лада.

– Это, конечно, не «И цзин», – продолжала я. – Это круче, чем «И цзин». И сейчас вы в этом убедитесь.

Я возложила руки на переплет Книги. И она заговорила, заставив моих визави вздрогнуть.

– Что тебе нужно? – пыльным каким-то голосом спросила Книга.

– Будущее.

– Чье будущее?

– Лады и Ярослава.

– Что ж… Открой страницу Перепелов и смотри.

Книга замолчала и засветилась легким золотистым светом. Лада тихонько воскликнула: «Ой!», но я не обратила на это внимания.

– Страница Перепелов, – негромко приказала я.

Книга начала листаться сама собой и открылась точно на странице Перепелов.

– Преобразись, – повелела я.

И страница Книги превратилась в трехмерную проекцию. Я назвала имена Лады и Ярослава и спросила Книгу об их будущем. И стала смотреть.

В трехмерном мире все начало меняться. Там сплетались и расплетались разноцветные нити. Эти нити несли в своих клювах разноцветные же перепела, размером больше похожие на колибри. Я только успевала говорить толкования:

– Лада, у тебя скоро выйдет сборник стихов и еще опасайся промочить ноги следующей осенью, может начаться воспаление легких… Ярослав, директор твоей конторы намерен повысить тебе зарплату, но будет это только в начале следующего года. Кстати, ты перестанешь писать стихи. Минимум через пять лет. Молчите, молчите! Молчите и слушайте! Лада, ты скоро поедешь на математическую олимпиаду от своего института и получишь там Гран-при. На олимпиаде ты познакомишься с преподавателем кибернетики из Перми. Будь осторожна, он маньяк и захочет тебя изнасиловать, а потом задушить. Молчите, молчите и слушайте!

Нити продолжали свой узор, и вот они сложились в картину, где стайка перепелов и еще зябликов кружила над тихим лесным озером.

– Это главное пророчество, – сказалая. – Перепела летят к северу, зяблики – к югу. Зяблики появляются к несчастью. Вам не быть вместе. Никогда.

Силы оставили меня, я рухнула на стул, прежде успев аккуратно захлопнуть Книгу, от которой еще исходило золотистое свечение.

В комнате тяжелой пыльной люстрой повисла тишина. Нарушил ее Ярослав:

– Я не верю! Не верю ни одному вашему слову!

– Твое дело, – пожала я плечами.

– Я тоже не верю, – голосом, в котором слышались слезы, сказала Лада. – Мы с Яриком никогда не расстанемся! Мы собирались пожениться через четыре года, когда я закончу институт.

– Попробуйте, – равнодушно сказала я. – Только Книга Тысячи Птиц никогда не ошибается. Гадаю не я. Гадает она.

– Человек должен быть сильнее предсказаний! – выкрикнул Ярослав. Очень гневно и пафосно у него это получилось.

– И это верно, – кивнулая. – Только зачем вы тогда пришли ко мне?

– Мы хотели знать правду, – прошептала Лада. – Только правду.

– Вы ее узнали. – Я встала со стула и подошла к навесному шкафу. Открыла дверцу, достала бутылку белого вина и нагло налила себе одной. Одним глотком осушила бокал. Поставила бутылку на место и сказала: – Я ничего не могу изменить. Пророчество есть пророчество. Но вы… Черт возьми, вы могли бы и попытаться, а не распускать нюни!

– А мы и попытаемся! – воскликнул Ярослав и опять полез в борсетку. – Вот ваши пятьсот рублей и спасибо за информацию. Примем ее к сведению. И больше к вам ни ногой.

– Что ж, хорошо. – Я видела, что все происшедшее задело Ярослава за живое. Поэтому я спокойно приняла купюрку и проводила несчастных любовников до дверей. Они стремительно натянули куртки и сапоги и ушли, даже не попрощавшись.

Я немного постояла в коридоре, помахала в воздухе купюркой. Она вспыхнула и сгорела, осыпав пеплом коврик в моей прихожей.

– Почему так много зла? – риторически прошептала я.

И решила позвонить своей единственной подруге.

Юлии Ветровой.

– Алло, Юль, это я. Благословенна будь.

– И тебе благословение святой Вальпурги, моя маленькая гадалка! Что звонишь? Впрочем, я уже догадалась: ты опять предсказала клиентам неприятности, и они наговорили тебе гадостей, после того скрывшись в неизвестном направлении. И не заплатили!

– Нет, заплатили, и даже по положенной таксе. И насчет гадостей ты неправа. Скорее уж я наговорила им неприятных пророчеств. И мне от этого ужасно тошно. Юль, давай куда-нибудь сходим?

– Предлагаю чайную «Одинокий дракон». Господин Чжуань-сюй будет нам очень рад. Я залечу за тобой минут через двадцать.

Я так поняла, что Юля будет на помеле. И так оно и оказалось. Ведьма на помеле с некоторых пор не вызывает в городе Щедром ажиотажа и стихийных народных волнений. Ведьмы на метлах для Щедрого стали чем-то вроде велосипедистов. А завела такой порядок Юля, вернувшись из Оро, где метлы были вообще единственным видом транспорта.

Я заперла квартиру и спустилась к подъезду. Судачившие бабушки – настоящие, не гомункулы – проводили меня досадливыми взглядами, хотя я вежливо и деликатно с ними поздоровалась.

Я подождала в палисаднике, дыша осенней прохладой, и не успела я еще вдосталь этой самой прохлады надышаться, как прямо на меня спикировала с небес ведьма Юля на двухместном помеле. Она затормозила в каких-то дюймах от моего носа, чем вызвала ураган сплетен среди подъездных бабулек.

– Слушай, а вот почему они не ведьмы? – спросила я у Юли, вскарабкиваясь на помело.

– Кто «они»? – переспросила Юля, выравнивая курс и поднимаясь где-то на уровень второго этажа.

Мне немножко неуютно стало на такой высоте, но я стерпела. Водишься с ведьмой – так принимай ее, какая она есть – хвостатая и на помеле.

– Так кто «они»? – повторила Юля свой вопрос.

– Ну эти… бабки у подъезда.

– О, тут ничего не поделаешь, ведьмами им быть не дано. Поэтому они и сидят, завидуют, сплетничают, злословят. Больше-то в их возрасте заняться нечем. Так, Ника, не мешай мне, мы выруливаем на автостраду. Не дай святая Вальпурга, с кем-нибудь столкнемся!

«Автострадой» Юля с присущей ей иронией называла то воздушное пространство, которое решением мэра города Щедрого было отдано для ведьм с их полетами на помеле. Здесь не было проводов, высоченных рекламных стендов и фонарей – ведь всем известно, что ведьмы отлично видят в темноте. Население города поворчало и смирилось, зато теперь у ведьм есть своя Дорога.

Мы в считаные минуты долетели до «Одинокого дракона». Оставив метлу на входе и приковав ее к месту специальным заклятием, Юля взяла меня за руку, и мы вошли в чайную.

Тонко прозвенел колокольчик над дверью. Из сумрака, который здесь специально создали при помощи особых ламп, выглянула женщина. Она была одета в простое китайское приталенное платье алого атласа. На платье был золотыми нитками вышит затейливый узор, включающий в себя дракона и облака.

– Благословенны будьте, Марья, – поклонилась женщине Юля. Я сделала то же самое. Я знала, кто эта женщина. Марья Белинская, дочь знаменитого писателя Авдея Белинского и, кроме того, возлюбленная содержателя чайной господина Чжуань-сюя.

– Благословение и вам, ведьма Юля и гадалка Вероника, – улыбнулась Марья Белинская. – Идемте, я провожу вас.

Мы прошли за ней в VIP-зал. Собственно, «виповость» его заключалась в том, что вместо дерюжных дорожек здесь был настелен ковролин, а вместо подушек в шелковых наволочках имелись подушки в наволочках бархатных. И еще здесь были более красивые кальяны. В VIP-зале любили отдыхать практически все бонзы нашего города, но сейчас бонз не было, и, значит, нам повезло.

– Я закрою чайную, и мы будем сидеть сколько угодно, – сказала Марья.

– А Чжуань-сюй не рассердится? – на всякий случай спросила Юля.

– Его нет, он улетел на неделю медитации в Китай. Там в одном монастыре их всех собирают и обучают новым приемам психокоррекции. Ведь нелегко сразу быть и человеком и драконом!

– Это точно, – с видом знатока кивнула Юля.

– Я вижу, что ты, Ника, печальна, – легко коснувшись пальчиком моего подбородка, сказала Марья Белинская. – Поэтому я приготовлю особый чай.

– Это с коноплей, что ли? – попыталась пошутить я.

– Не ерунди, – улыбнулась Марья. – С коноплей у нас только пирожки.

И она исчезла в сумраке, за которым, как я знала, находилась кухня.

Мы с Юлей собрали кучу подушек и создали этакие импровизированные ложа. Устроились поудобней, и Юля потребовала:

– Рассказывай.

Я рассказала, завершив свой рассказ патетически:

– Ну не виновата же я в том, что показывает Книга!

– А кто виноват? – спросила Юля.

– Мне кажется, сами люди виноваты в том, что приходят к гадалкам. Они узнают свою судьбу и ничего не пытаются сделать для того, чтобы эту судьбу изменить. А ведь это так просто!

– Нет, моя дорогая, – в дверном проеме появилась Марья Белинская с подносом в руках, – судьбу менять сложно. Иногда просто невыносимо. Мы с Юлей знаем, каково это. Верно, Юля?

– Верно.

Маша поставила на низенький столик поднос и подала нам калебасы с мате. Я потянула через бомбилью горячий терпкий напиток. Чудесно!

– У меня сегодня блинчики с банановой начинкой и шоколадным соусом. Заправляйтесь, девочки, – сказала Марья.

– У-мм! – восхищенно протянула Юля. – Обожаю эти твои блинчики! Прости-прощай, моя фигура!

И она потянула один блинчик себе в рот.

Мы примерно с час наслаждались мате и десертом. По крыше чайной забарабанил дождь.

– Юля, как же мы обратно полетим? – спросила я. – Ведь дождь.

– Заночуете у меня в чайной, – сказала Марья. – Все равно посетителей больше сегодня не будет. Юль, а ты позвони своему мужу, что заночуешь в «Одиноком драконе». И всех делов!

– Я тоже на всякий случай маме позвоню, – сказала я и выудила из джинсов мобильник. – Алло, мам, привет! Почему я так поздно звоню? Да ведь еще детское время. Ничего со мной не случилось. И, судя по прогнозам, не случится. Не волнуйся, я просто хочу сказать, что заночую сегодня не дома, а в чайной. Какая чайная? Да у нас в городе всего одна чайная – «Одинокий дракон». Нет, я не одна. Со мной еще Юля Ветрова и Марья Белинская. Что значит «неподходящая компания»? Мама, это уже переходит всякие границы! Ладно, все, люблю, целую, пока. Позвоню завтра, как буду дома.

Я отключила телефон и грустно взглянула на подруг.

– Что, налицо конфликт матерей и дочерей? – усмехнулась Юля.

– Да. – Мне почему-то захотелось плакать. – И если бы только это… Меня стали бояться, Юля! Как будто я пророчу мор, глад и смерть, вместе взятые! Мне иногда очень тяжело.

– Не хнычь, – строго ответствовала Юля. – А кому легко? Мне, что ли, как ведьме? Или Марье, у которой возлюбленный – дракон?

– Извините, – улыбнулась я. – Это была минутная слабость, не обращайте внимания.

– А давайте я стихи почитаю, – сказала Юля, – недавно сочинила. А то вы сидите такие грустные, что просто невыносимо.

– Читай стихи, – кивнула Марья.

 
Где душа моя летала,
Отчего ей снились горы…
Льдисто-синие кристаллы,
Безмятежные озера.
Сон менялся с каждым мигом,
Словно блеск зеркальной грани.
Пленницей чужого мира
Я летала меж мирами.
И полет мне был не страшен,
Я летала словно пела –
Средь старинных черных башен
В облаках белее мела.
Душу сделав белокрылой,
Я парила словно птица.
Но всего мне горше было,
Что полет не повторится.
 

Вот так, на поэтической ноте, и закончился этот день.