Долгие зимние вечера будто подпитывали нечто Темное. С тех пор, как Соня видела нечто в своей комнате, она стала бояться ночей. Теперь ночь подкрадывалась незаметно, принося с собой нарастающее чувство тревоги и беспомощности. Соня долго не могла уснуть. Ворочалась в постели, закутывалась с головой в одеяло, словно хотела оградиться от всего внешнего. Неприятное чувство, что приближается что-то страшное, не покидало ее. Но что могло произойти? Все демоны, которые могли представлять хоть какую-то опасность для нее, уснули на сто лет. Неужели это какие-то другие сущности? Из другого мира?.. Этого еще не хватало!

Не спалось. Мысли все лезли в голову. Прогоняя сон. Соня лежала, закутавшись с головой в одеяло, словно оно могло спасти ее от чего-то. Вдруг послышался шорох. Она замерла на несколько секунд – показалось или нет?.. Шорох повторился. Осторожно приподняв краешек одеяла, Соня сделала совсем малюсенькую щелочку, так, чтоб можно было выглянуть одним глазом. Неторопливо осмотрела комнату, надеясь, что никто не заметил ее действий. В комнате было тихо и пусто. Соня глубоко вздохнула от облегчения. Она уже хотела откинуть одеяло с головы, как вдруг из-за зеркала медленно выплыла черная тень. Сердце бешено забилось. Соня не могла оторвать взгляда от этой тени, которая плыла по комнате, словно изучая ее. Вот она проплыла совсем близко, и Соня почувствовала как холод, идущий от нее, пробирается даже сквозь преграду из одеяла. Тишина вокруг была такая, что казалось, будто уши плотно забиты ватой. Вдруг среди этой давящей тишины раздался скрип двери, показавшийся особенно громким. Соня от напряжения вздрогнула, но тень будто этого не заметила, она словно повернулась всем своим размытым контуром к открывающейся двери и замерла в ожидании. Соня тоже ждала. В комнату не спеша вошла Туська.

– Мрр? – тихо мурлыкнула она, остановившись возле двери, словно хотела спросить: «Что тут у вас происходит?» И тут же угрожающе зашипела.

Черная тень моментально растворилась в воздухе. А Туська повела носом, словно проверяя, все ли в порядке, затем с видом победительницы прошлась по тому месту, где только что стояла тень, и запрыгнула на кровать к Соне.

– Тусечка… хорошая моя!.. – Соня погладила кошку, и та сразу же принялась громко мурлыкать. – Ты тоже это видела? Значит, я не схожу с ума?! Значит, это все на самом деле происходит?!

***

Весна вступала в свои права и Соня ждала, что вместе с окончанием холодов и зимней тьмы закончатся и ее кошмары. Все же дни становились светлее, а ночи короче. Времени для тьмы становилось все меньше, а значит, и темным силам уже было не так комфортно разгуливать на свободе. Во всяком случае, та же тень посреди белого дня выглядит более привычно и не так устрашающе, как тихой, темной ночью.

В школе все было по-прежнему. Ребята уже вовсю мечтали о лете и планировали каникулы. Это не удивительно – любой школьник, за год уставший от учебы, в конце апреля только об этом и думает. Учителя снисходительно относились к весенней рассеянности учеников, временами даже жалели их и не задавали «домашку». Но вдруг однажды…

***

…Прозвенел звонок на урок, ребята разошлись по местам в ожидании Тамары Петровны. Минут через десять они начали переглядываться, потому что учительница так и не появилась. Еще через пару минут несколько ребят выглянули в коридор, посмотреть, идет ли Тамара Петровна на урок.

– Нет никого… – сообщил Зимин.

– Может, она забыла?

– Кто забыл? Тамара Петровна? Ты что?!

– Может, что-то случилось, пока она шла на урок? Может быть, она шла, шла и вдруг потеряла сознание! И теперь лежит там где-нибудь, и никто даже не знает, что ей плохо, потому что у всех уроки, и по коридору никто не бродит… – предположил Чижиков, испуганно вытаращив глаза.

– Ну, что ты несешь какую-то чушь! – сморщившись, проговорила Шахина: – Сейчас придет ваша ненаглядная Тамара и наставит всем двоек, чего распереживались?

– Директриса! – вдруг крикнул Зимин и, сломя голову, помчался к своей парте.

Этот его выкрик возымел нужный эффект. Остальные, толком не понимая, что Денис имел в виду, но, не решившись выглянуть в коридор и проверить, тоже побежали от двери, и разбежались по своим местам. Слово «директриса» действовало безотказно. Дверь открылась и в класс торопливо зашла директор Лариса Андреевна, а следом за ней – незнакомая молодая женщина.

– Здравствуйте, ребята, – сказала Лариса Андреевна и жестом обеих рук показала, что можно садиться. Она была очень серьезна и казалась чем-то озадаченной. По классу прокатился грохот передвигаемых стульев. Лариса Андреевна дождалась, пока все утихнет и продолжила: – Ребята, Тамара Петровна у нас больше не работает, она уволилась. Теперь вашим классным руководителем будет Ольга Дмитриевна, – и она жестом указала на стоящую рядом учительницу.

Ребята перевели взгляды на новенькую.

«Очень странно, что именно сегодня Тамара Петровна вдруг уволилась, потому что еще вчера она вела уроки, и никто даже не догадывался, что она решила больше не работать.– думала Соня. – Нееет, она бы нас предупредила, попрощалась бы. Кто же под конец учебного года решает увольняться? И вот, почему-то сегодня вместо Тамары Петровны вдруг приходит некая Ольга Дмитриевна»

Ребята изучающе разглядывали Ольгу Дмитриевну. Она выглядела намного моложе прежней учительницы, и гораздо красивее ее. У нее были очень красивые глаза и выразительные, четко очерченные брови, идущие дугой, как будто чуть надломленной посередине. Высокая и стройная, она держалась прямо, как балерина. Длинные каштановые волосы, отливающие золотом в свете ламп, чуть прихваченные на затылке, спускались волнами до талии. У Ларисы Степановны – учительницы английского, тоже были длинные волосы, но она никогда-никогда не ходила с распущенными, всегда неизменный низкий пучок.

– Ну, что – справитесь? – жалобно посмотрела на нее директор, а Ольга Дмитриевна только улыбнулась и кивнула в ответ.

– Ну, все тогда, – вздохнула Лариса Андреевна, и направилась к двери. Взявшись за ручку, она обернулась и еще раз вздохнула. – Ребята, вы только не обижайте нашу новую учительницу, а то и она от нас сбежит, и вы останетесь неучами.

Все заулыбались. Как только дверь за Ларисой Андреевной закрылась, Ольга Дмитриевна повернулась к классу:

– Здравствуйте, ребята, – произнесла она приятным голосом, и оглядела всех по очереди, на секунду задерживая взгляд на лице каждого, будто изучая или запоминая. Соне показалось, что на ней Ольга Дмитриевна задержала свой взгляд чуть дольше, чем на других. Но она тут же отогнала эти подозрения, мысленно обозвав себя параноиком.

– Поскольку половина урока уже прошла, понятно, что мы ничего не успеем. Давайте, тогда, хотя бы, познакомимся. Я буду читать ваши фамилии, а вы вставайте и называйте свое имя, потому что тут только буква написана. Хорошо?

Конечно же, все обрадовались, что сегодня не будет ни двоек, ни домашнего задания, поэтому согласно закивали, и Ольга Дмитриевна принялась читать по порядку все фамилии.

– Травина, – дошла она до буквы Т, и подняла взгляд. Соня встала и спокойно ответила:

– Соня.

– Соня? – переспросила Ольга Дмитриевна, чуть заметно запнувшись в середине имени.

– Да, Соня. А что? – Она пристально посмотрела на учительницу.

– Ничего… Просто редкое имя… – замялась Ольга Дмитриевна.

– Ой, подумаешь! – ревностно воскликнула Семенова, – у нас в школе много Сонек, так что ничего и не редкое.

Ольга Дмитриевна дочитала список до конца, потом еще поговорили о делах класса, о планах до конца учебного года. В итоге получился не урок физики, а классный час, чему все были очень рады.

«Хм… странно… с чего бы это Тамаре Петровне устать за месяц до летних каникул?..» – размышляла Соня, наблюдая за новой учительницей. Да, она была совсем не такая, как Тамара Петровна…– Тебе не кажется странным это появление новой учительницы? – спросила Настя, когда они с Соней после уроков шли домой.

– Да? Тебе тоже так показалось? – обрадовалась Соня. – А я уж думала, что мне опять что-то примерещилось.

***

…Соня огляделась. Она не понимала, где находится. Тьма, словно выливаясь из невидимой чаши, густой, черной жижей заполняла все вокруг, заползала во все щели и закоулки. И только светлый круг луны одиноко мерцал в небе. Но лунного света было слишком мало, чтоб осветить местность, он лишь добавлял ей таинственности.

– Ну, что, девочка моя? – Кхарунда криво улыбнулась, показывая свой единственный желтый зуб. – Давай, я подготовлю тебя к обряду…

Она медленно провела рукой по волосам Сони, и длинные пряди проскользнули между кривых пальцев старой ведьмы. Соня не шелохнулась, хотя единственным ее желанием сейчас было – убежать. Она не могла сдвинуться с места, не могла даже отшатнуться или оттолкнуть эту страшную, скрюченную руку – Соня словно окаменела. Оставалось лишь сидеть и молча терпеть эти неприятные прикосновения. Кхарунда перебирала длинные волосы Сони, переплетала их в замысловатые косы. Вдруг она, как фокусник, взмахнула рукой, и в ее пальцах, как по волшебству, оказались зажаты две ярко-желтые узкие ленты.

«Где-то я уже видела эти ленты… – заторможено подумала Соня. – Хм… удивительно знакомые ленты! Но у меня таких точно не было»

Кхарунда усмехнулась краешком губ, словно слыша Сонины мысли, и принялась вплетать ленты в ее волосы, укладывая косы вокруг головы в сложную прическу, такую, как когда-то в Царстве Тьмы делали ей Ка и Ка. Соню вдруг осенило: вот, что ей напомнили желтые ленты! Они же точно такие, как языки демониц! Стоило ей подумать об этом, как ленты тут же превратились в тонких, мерзких змей и принялись сдавливать ее голову. Они ползали в Сониных волосах, извивались, шипели и, похоже, им было все равно, кого кусать: ее или друг друга. Лишь Кхарунду они не трогали, и она смело прикасалась к ним. Желтые змеи медленно спустились на шею Сони и начали сжимать ее тугими кольцами. Соня хотела закричать, позвать на помощь, но не смогла издать ни звука. А старая ведьма скрипуче хохотала, наслаждаясь ее мучениями…

***

Соня рывком подскочила на кровати. Она тяжело дышала, сердце бешено колотилось, готовое вот-вот вырваться. Потом провела дрожащей рукой по шее: слишком явным было ощущение, что змеи душили ее, а в ушах до сих пор звучал хриплый смех Кхарунды. Нащупав медальон, она крепко сжала его в руке, словно ища защиты. Ночной кошмар постепенно отступал и Соня успокаивалась. Она задумчиво посмотрела на зеркало, мерцающее в полумраке загадочными бликами. Это был не просто кошмар: кто-то пытается подать сигнал в ее уснувшее ведьминское подсознание. Или само подсознание дало ей подсказку, намек на то, что должно вот-вот произойти…

– Фу! Ерунда какая! Приснится же такая чушь! Кхарунды больше нет! – прошептала Соня. И задумалась: а не пытается ли она убедить себя в этом?